На стыке технологий и искусства: как в Мариинском театре показали первый балет с каллиграфией от Покраса Лампаса
TJ пообщался с Покрасом Лампасом и хореографом Ильёй Живым об идее, технической реализации и сложностях работы над проектом.
Фото здесь и далее — Дениса Бычковского, снято на iPhone
17 марта в Мариинском театре прошло одно из последних культурных мероприятий в России как минимум до конца апреля. Из-за пандемии Covid-19 представление оказалось под угрозой, а на следующий день все театры и музеи в стране закрыли.
Однако, несмотря на это, в театре показали балет Touch The Light, главной особенностью которого стала каллиграфия от Покраса Лампаса. Художник вручную визуализировал пластику танца, а для создания проекта применил как цифровые, так и аналоговые инструменты. Каллиграфию спроецировали на экран, при этом её синхронизировали с хореографией и музыкой композитора Филиппа Гласса.
О возникновении идеи
В последние несколько лет Лампас следил за театральной средой и интересовался постановками. В какой-то момент художник узнал о программе, по которой перспективные хореографы ставят экспериментальные проекты на новой сцене Мариинского театра. Авторам позволяют создавать представления, не опасаясь, что они сломают традиции и устои.
Всем интересно сделать то, что они раньше не делали. И в процессе научиться тому, что можно создать, используя свой опыт, но в сфере, которую ты не до конца понимаешь.
Фото Дениса Бычковского, снято на iPhone
Тогда к Покрасу обратился хореограф Touch The Light Илья Живой с идеей декорации-видеопроекции. Они сошлись во взглядах и попробовали сделать проект без согласования с кем-либо.
Илья считает, что у каллиграфии и хореографии в этом плане много общего, потому что пластика, движение, амплитуда — похожи. Я о том же самом всегда думал. И если есть возможность смело показать и сделать, что нам нравится, без третьего лица, которое принимает проект или курирует, то, конечно, мы можем как-то интересно поработать.
По словам Живого, Touch The Light с самого начала заявила высокую для себя планку. Потребовалось три месяца подготовки: за это время команда прошла через «бесконечные съёмочные дни и репетиции», подбор солистов, пошив костюмов и проработку эскизов.
Фото Дениса Бычковского, снято на iPhone
На протяжении всего процесса мы всё постоянно сверяли с членами команды. Это был не разрозненный процесс, а реально работа в команде. Покрас посещал репетиции, подбирали определённую цветовую палитру, исходя из предложенной художником по костюмам. Любые акценты, всё тщательно подбирается, всё тщательно выверяется, все тайминги, все переходы.
Как создавали видеопроекцию
Каллиграфию Покраса Лампаса проецировали на экран из ткани, который состоял из шести вертикальных полотен. Вместе они образовали единый экран размером 6 на 12 метров, который мог подниматься и опускаться.
Фото Дениса Бычковского, снято на профессиональную камеру
По словам художника, традиционный дисплей — это тоже «круто», но у него не было необходимой «лёгкости». Как рассказал Покрас, он уже видел такой экран в музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко и счёл эстетику постановки более тяжёлой из-за массивного дисплея.
Здесь, как раз эстетика больше воздушная, люди, когда мимо ткани проходят, она может немножко двигаться. Мне нравится у экрана вот этот определённый флёр.
Пиксели эти, эта вся картинка – это мега-классно. Но когда ты видишь, что это простая ткань с довольно лёгкой реализацией, у этого проекта даже больше лёгкости какой-то.
Для создания проекции под экран Покрас пригласил своего друга Андрея Некрасова («33 слова о дизайне»), который выступил оператором и режиссёром проекта. Он снял работу художника и превратил в итоговый видеоконтент.
Покрас Лампас и Андрей Некрасов во время работы над Touch The Light Фото Дениса Бычковского, снято на профессиональную камеру
До начала съёмок видеопроекции в точечном плане балета расписали каждые 15 секунд со всеми фазами, движениями, светом и цветом. При этом в некоторых местах авторы намеренно оставили «окна», чтобы поэкспериментировать. Получилось 20-минутное представление: три минуты вступления и 16 минут основной части.
Получилась очень структурная таблица, раскадровка, и по этой раскадровке идёт такая планомерная работа по записи с какими-то финальными экспериментами. Мы где-то в раскадровке оставляли себе окна под то, чтобы сделать какой-то дикий замес, где ты сам ещё не знаешь, что будет, но знаешь, что что-то будет, что мы сейчас запишем.
Отдельной проблемой оказалась запись контента для вывода на видеопроекцию. Как пояснил Покрас, можно было использовать разные варианты, но он не хотел делать для экспериментального проекта что-то «с дико раздутым бюджетом или большой командой». Вместо этого художник решил сделать всё своими руками, чтобы понять весь процесс изнутри.
Мы разбили съёмку на две части: сделали часть аналоговую и часть диджитальную с расчётом на то, что вместе, когда всё это смешается, у зрителя потеряется связь, где здесь диджитал, а где аналоговое. Вообще, есть ли там диджитальные слои, они не должны понять. Даже там, где они это будут понимать за счёт наслоений и прочего, они это должны естественно воспринимать.
Для съёмки аналоговой части работы Покрас использовал iPhone: на него снимали и каллиграфию, и моменты для перебивок. При этом холстом выступила обычная бумага, которую раскатали на столе, а снизу поставили камеру. Через приложение на айфоне художник видел отражённую оригинальную картинку и смог «поиграть» со светом и тенью.
Фото Дениса Бычковского, снято на профессиональную камеру
Команда также записала разные моменты вроде заливки кадра водой, макросъёмки и не только. После этого всё вместе наложили слой на слой, чтобы добиться нужного эффекта.
Для цифровой части проекции Покрас записал процесс росписи полотна с экрана iPad Pro. Он использовал приложения ZBrush и ProCreate: разные программы понадобились из-за их особенностей работы с двумя разными по структуре кистями. Например, ProCreate детально имитировала настоящую кисть, которая добавляет случайные штрихи, учитывает угол наклона, темп рисования и другие тонкости.
Это важно, потому что мы часто замедляем картинку, и нам по фреймрейту нужно иногда, чтобы очень четко прорисовывался каждый эффект. Важно, чтобы программа без задержки тебе это давала и не делала это дёргано, чтобы плавно появлялась линия, тогда её. Если плавно не появляется, соответственно, мы не можем экспортировать из этого ничего красивого.
В ZBrush Покраса привлекли реалистичные размывы. Он отметил, что это позволяет добиться более глубокого погружения зрителя.
ZBrush, потому что он имитирует каллиграфию тушью на бумаги, типа рисовой, с размывами, с расплывами, со всем – это как раз ломает у зрителя ощущение, что он увидел. Типа, это живая или не живая штука? Потому что мы всё слой на слой друг на друга накладываем.
Фото Дениса Бычковского, снято на iPhone
По словам художника, для такой работы не нужно какое-то специальное оборудование: достаточно любой камеры, iPad и ноутбука для монтажа. Однако после окончания съёмок команде оставалось «покрасить» проект и учесть все тонкости синхронизации со светом и музыкой.
На самом деле очень много технических моментов, потому что у этого спектакля есть очень много фаз, как стоит свет: свет наводящий, свет общий, свет заливающий, свет отключается. От этого мы видим по-разному проекцию на экране: от света, который рядом, проекция более бледная, а от света, который отключается, проекция более контрастная – это важно учитывать.
Отдельной проблемой стала световая партитура: команде пришлось менять художника по свету накануне выступления. Кроме того, у труппы была всего одна полноценная репетиция в самом театре — за сутки до показа балета.
Важно также учитывать синхронизацию с музыкой и синхронизацию балета и каллиграфии. Нужно сделать так, чтобы не я повторял ребят из балета, хотя я это делают местами, а чтобы ещё они могли меня повторить. Тогда они начинают на проекции смотреть, чтобы под это подстроиться и сделать конечную работу.
Подготовка балета с театральной стороны
Главным постановщиком и хореографом Touch The Light выступил Илья Живой. Музыкальной основой стали работы Филипа Гласса — композитора, известного одновременно и традиционным, и современным подходом.
Фото Дениса Бычковского, снято на профессиональную камеру
Живой пояснил, что формат творческой мастерской сам по себе предполагает что-то новое, но команда не занималась экспериментами ради экспериментов и «не надеялась на авось». Авторы изначально пытались создать театральный проект нового уровня.
Подобных балетных спектаклей в Мариинском театре на сегодняшний день нет. Мы делаем некий прецедент, открываем новую грань создания коллаборации, когда звукоряд, видеоряд, световая партитура, пластика, и визуальное оформление сцены и танца — всё соединено воедино.
Платформа для подобных экспериментальных проектов появилась в Мариинском театре в 2013 году. Живой начал свой путь в качестве режиссёра и хореографа именно благодаря проекту открытой мастерской.
Илья Живой Фото Дениса Бычковского, снято на профессиональную камеру
Первая мастерская была свободной к посещению: театр выделил одно воскресное утро, открыл двери и анонсировал экспериментальный проект. Посмотреть его мог любой желающий бесплатно, а почти все участники были членами труппы театра.
Живой назвал мастерскую «очень хорошим стартом». Сейчас театр обеспечивает авторов всем необходимым: например, предоставляет площадку, персонал, включая звук и видеотрансляцию, пошив костюмов.
Я представил там миниатюру, впервые в 2013 году, как раз это была такая проба пера, и с этого момента очень многое изменилось. Сейчас я работаю напрямую с Мариинским и не только, то есть мы делаем спектакли под репертуар. Эта история очень актуальна в Европе, на Западе – давать возможность артистам труппы или людям, которые хотят показать, хотят поэкспериментировать, дать им возможность выпустить всё это на суд публики.
Как рассказал хореограф, с годами мастерская приобрела масштаб и стала полноценным проектом. Теперь самые успешные спектакли берут в репертуар театра и показывают дальше, в том числе в других странах и театрах.
К примеру, в 2017 году после показа в рамках творческой мастерской один из спектаклей Живого «Времена года» взяли в гастрольную программу. Хореограф показывал его в Германии, Испании и Хорватии, а постановка завоевала награду «Золотой софит» как лучший балетный спектакль.
Обычно в творческой мастерской Мариинского театра демонстрируют сразу несколько проектов от разных авторов подряд. Балет Touch The Light длился около 20 минут, однако по словам Живого, жёсткого ограничения по времени у постановщиков нет. Например, в прошлом году хореограф показывал проект длиной в 55 минут.
Я думаю, что всё в разумных пределах. В рамках одного акта 30, 40, 50 минут – вполне, всё зависит от возможностей постановщика и от временных рамок. Сейчас в Мариинском театре проходит международный фестиваль, у нас несколько премьер готовится к выпуску (из-за коронавируса они теперь под вопросом, — прим.TJ) — такой график очень плотный.
Тут всё зависит от возможностей режиссера и действует по принципу «успел – не успел», потому что когда ты начинаешь к этому готовиться, ты должен объективно воспринимать эту действительность.
В случае если балет признают успешным в формате мастерской, он становится частью вечера одноактных балетов. Такое мероприятие может состоять из двух или трёх отделений, в каждом из которых будет представлен ещё какой-то спектакль из репертуара.
У нас существует целая программа современной хореографии, одноактных балетов на музыку композиторов прошлого. Есть блок балетов на музыку Игоря Стравинского, есть балеты на музыку Сергея Прокофьева. Есть балеты под названием «Вечера современной хореографии», где подбираются, может быть, три, четыре, пять, шесть каких-то работ, которые составляются в единый вечер. Зритель сам может выбирать, что ему посмотреть.
Как пояснил Живой, экран хотя и играет большую роль в Touch The Light, но не затмевает хореографию. По его словам, они с Покрасом сразу договорились, что видеопроекция и танец должны дополнять друг друга. Согласно задумке, в балете не должно было быть ни танцующего человека на фоне, ни видеоклипа, на фоне которого танцуют люди.
Это должно быть именно взаимодействие технологий, взаимодействие диджитала и пластики в реальном времени. Я считаю, что всё получилось супер гармонично: мы уходим во что-то очень нейтральное, потом агрессивно заявляем определённый эффект, всё это в динамике развивается, потом какая-то смена идёт опять — мы переключаем свое внимание на танцоров.
Илья Живой, Покрас Лампас и Андрей Некрасов во время работы над Touch The Light Фото Дениса Бычковского, снято на профессиональную камеру
Хореограф считает, что молодёжь можно заинтересовать закулисной жизнью и показать, что театр — это не что-то устаревшее. Например, Мариинский театр приводит детей в театр и проводит экскурсии, где показывает «кухню»: как делаются парики и декорации, где хранятся ноты. Вечером они могут ещё и пойти на спектакль.
Исполнители Touch The Light за кулисами Фото Дениса Бычковского, снято на iPhone
Живой считает, что даже если такой подход многим не нравится, но это даёт возможность привлечь молодую аудиторию, то это того стоит.
Только таким способом, показав им, что театр – это не нафталин, театр – это не XVII-XVIII век. Театр – это сейчас. Театр – это искусство. Театр – это сегодняшний день, театр – это завтрашний день, и они будут в этом завтрашнем дне. Это классно.
#арт #интервью #художники #covid19 #театр #лонгриды