«С нашими технологиями 21 века боролись методами 20-го»: как белорусские IT-шники разоблачили фальсификации на выборах

Интервью с создателем платформы «Голос» Павлом Либером о «самом успешном белорусском стартапе».

Важной частью белорусских выборов стала платформа «Голос» — именно она вела альтернативный подсчёт голосов и разоблачила фальсификации Центризбиркома. «Голос» проанализировал 550 тысяч бюллетеней избирателей и итоговые протоколы с 1310 участков (всего их 5767).

Анализ показал: Александр Лукашенко даже по официальным протоколам не мог набрать больше 61,7% голосов. Если сравнить данные ЦИК с бюллетенями, которые отправили избиратели, то не меньше 30% из этих протоколов окажутся недостоверными. То есть, согласно информации на платформе, результаты выборов сфальсифицировали как минимум на каждом третьем участке.

Создатели «Голоса» изначально не рассказывали о себе в целях безопасности, но 20 августа, в день публикации полного отчёта, один из его разработчиков и автор идеи деанонимизировался. Им оказался белорусский программист, сотрудник компании EPAM Systems Павел Либер.

TJ поговорил с Либером о том, почему он решил раскрыть личность, как создавался «Голос» и чем для белорусской IT-сферы чреват массовый отъезд специалистов за границу.

Почему вы решили принять такое активное участие в выборах?

Я, на самом деле, политикой никогда особо не интересовался. IT-шники у нас в стране живут очень хорошо, и многие до последнего были аполитичными. В моём случае перелом произошёл, когда очень резко все кандидаты в президенты, начиная с Виктора Бабарико, были устранены во время предвыборной кампании. У меня это вызвало чувство глубокой несправедливости, потому что было очевидно, что всё это нечестно и неэтично.

Я решил, что очень странно, что президент, уверенный в своём электоральном большинстве, поступает таким образом. Тогда появилась первая мысль о том, что какие-то голоса, точнее, процесс голосования на выборах можно перепроверить, пересчитать голоса альтернативно через цифровой инструмент. Я написал об этом пост в фейсбуке, его подхватили и растиражировали, я нашёл единомышленников, и мы договорились, что можем создать такую платформу.

Я попал в комьюнити людей, которые пытались сделать честные выборы в Беларуси, поэтому попутно появилась работа ещё с двумя продуктами — «Скорой взаимопомощью» (проект помогает людям, пострадавшим из-за гражданской позиции — прим. TJ) и литовской командой, которая делала «Зубр» (выявлявший нарушения на участках — прим. TJ).

Вы говорили, что «Голос» разрабатывали больше 40 человек. Очевидно, что белорусам участвовать в подобном проекте очень рискованно. Сложно было найти так много людей, готовых рискнуть?

Как ни странно, не сложно. Мне кажется, большое количество IT-шников испытали ровно те же чувства, что и я: всё это несправедливо, и они хотят помочь. В итоге у нас сформировался достаточно большой пул людей. У нас есть чат в Telegram, который называется «IT-специалисты», в нём несколько сотен человек. Когда нам кто-то нужен на проект, мы просто забрасываем туда запрос: «Кто может потратить столько-то времени в ближайший месяц». И ребята отзываются.

Очень интересно, что в процессе работы над «Голосом» у нас не было классического проджект-менеджемента или тим-лидершипа. Все люди были поделены на небольшие группы, которые знали, что делать. Это была работа на энтузиазме без каких-либо споров и ссор.

То есть люди, которые работают в разных технологических компаниях, параллельно занимались «Голосом» бесплатно?

Да, конечно. Они занимались этим в свободное время. Многие, как и я, брали отпуск на основной работе, потому что «Голос» делался в очень краткие сроки, отнимал много времени. К тому же был очень сильный прессинг со стороны государства. Но, естественно, нам за этот проект не платили, мы его делали исключительно на волонтёрских основах.

Сколько времени ушло на создание платформы с нуля?

Чуть меньше месяца.

Расскажите, как работает «Голос» и почему его данным можно доверять.

Человек, регистрируясь в чат-боте, сообщает свой номер телефона. В Беларуси купить симку можно только с паспортом, поэтому мы определяем белорусский номер и, таким образом, идентифицируем человека как уникального пользователя. Он сообщает, за кого будет голосовать, в день выборов фотографирует с двух сторон бюллетень и отсылает в систему, сообщая, на каком он участке.

Потом мы сравниваем количество бюллетеней за определённого кандидата на каждом участке с официальным протоколом голосования. Например, с участка №35 есть 300 фотографий с голосами за Светлану Тихановскую, а в официальном протоколе — 90 голосов за неё. И мы понимаем, что произошла фальсификация, у людей украли их голоса.

Самое интересное — это полная прозрачность системы. Вы можете зайти, найти участок, увидеть все бюллетени и найти свой, сравнить с официальным протоколом. Впервые в Беларуси появилась платформа, которая после выборов максимально прозрачно показывает, кто за кого голосовал.

Сколько пользователей зарегистрировалось в «Голосе» и сколько прислало бюллетени?

У нас зарегистрировалось больше 1,2 миллиона человек. А бюллетени прислали почти 550 тысяч. Могло быть и больше, но, к сожалению, у нас три дня не было интернета, плюс везде развешивали таблички о том, что фотографировать бюллетени нельзя. Председатели комиссий ругались с избирателями за их право фотографировать. Нам пытались создать максимальное количество препон и административным путём, и отключением интернета, и всем остальным, но мы всё равно получили больше полумиллиона бюллетеней. А это достаточно много, чтобы взвешенно и честно сказать, что выборы были сфальсифицированы (всего перед президентскими выборами в стране насчитывалось 6,8 миллиона избирателей — прим. TJ).

Некоторые избиратели присылали вам фотографии, на которых видно их лицо, документы.

Мы получили больше сорока тысяч фотографий с раскрытыми паспортами, хотя мы этого не просили. И достаточное большое количество времени ушло на то, чтобы заблюрить эти фотографии. Люди потом, узнавая свои фото, благодарили нас за то, что мы скрыли их персональные данные.

Как вы думаете, почему вам так доверились?

Если бы наши люди доверяли действующей власти и Центризбиркому, наверное, «Голос» не смог бы даже появиться. Но после всех этих событий во время предвыборной гонки население начало терять доверие. И как только появился инструмент, где люди получили возможность увидеть альтернативную картинку на выборах, они пошли им пользоваться. Мы тоже удивились, что в такие короткие сроки к нам пришло так много народу.

Помимо фальсификаций при подсчёте голосов вы фиксировали и другие нарушения через «Зубр».

Да, нарушения фиксировались на отдельной платформе «Зубр». Её создали ребята-белорусы, которые находятся в Литве. Это по сути отдельная платформа, но она работала в связке с «Голосом». «Зубр» я не разрабатывал, моя роль заключалась в его интеграции в единую экосистему. Почти всех независимых наблюдателей не пустили на участки, но они находились снаружи и фиксировали через систему «Зубр» те нарушения, которые им удавалось заметить.

А какие нарушения на участках были наиболее распространёнными?

Собственно, сам недопуск наблюдателей, невывешивание протоколов — на огромном количестве участков протоколы никому не удалось увидеть, их скрывали под охраной ОМОНа, кто-то вылезал с ними в окно, кого-то вывозили с милицией. Также срывали печати с урн, и достаточно часто были несовпадения числа проголосовавших.

Несмотря на то, что вашу работу пытались нарушить разными способами, в итоге вы благополучно её выполнили: собрали все данные, опубликовали результаты. Почему вам не удалось помешать? Это связано с тем, что у властей не хватает специалистов достаточно высокой квалификации?

Мы считаем, что им действительно не хватает высококвалифицированных специалистов, поскольку власти ориентированы на старые методы противодействия: физическое устранение, запугивание, административное давление. И наше государство оказалось совершенно не готово к войне в цифровом пространстве. Они были уверены, что можно просто отключить интернет, и всё цифровое пространство отключится.

Жители Беларуси очень быстро научились использовать VPN для обхода блокировок, Беларусь вышла на второе место в мире по использованию VPN. И мы в принципе не смогли увидеть никакого серьёзного профессионального противодействия с точки зрения хакерства, IT-шной тематики. Людей задерживали физически, интернет отрубали на уровне всей страны — против технологий 21 века боролись методами 20 века.

Когда вы уехали за границу?

Я уехал, как только «Голос» вышел, это был конец июля. Я прекрасно понимал, что, как только платформа начнёт набирать обороты, ей заинтересуются, и лучше мне не находиться физически в Беларуси.

Как у вас проходил день выборов?

Достаточно напряжённо. Во-первых, на платформу пошло огромное количество людей. К счастью, мы были к этому готовы и выстояли. В середине дня наш сайт попытались подменить, но мы достаточно быстро с этим справились. Потом в стране отключили интернет. Но нельзя стереть миллион фотографий из телефонов пользователей, поэтому мы понимали, что главное — чтобы люди сфотографировали бюллетени, а прислать их они могут уже позже. Периодически соединение становилось чуть лучше, и бюллетени досылали. Мы весь день мониторили трафик, ожидали какой-то пакости со стороны властей и в принципе не ошибались.

Часть ваших волонтёров находится в СИЗО, многие разработчики «Голоса» покинули страну. Расскажите, как на людях внутри проекта отразилось участие в нём.

Почти вся ключевая команда выехала из Беларуси. Это произошло в том числе из-за того, что как только мы начали быстро набирать аудиторию, вся госпропаганда повернулась в нашу сторону. В СМИ нас обвиняли в попытке украсть персональные данные белорусов, писали, что мы преступный проект, теневой Центризбирком. Лукашенко лично рассказывал про нас в своём обращении к нации. Мы получили очень много внимания.

В этот же момент всех наших людей, находившихся в Беларуси, начали задерживать. У нас были волонтёры, которые просто администрировали соцсети, отвечали в чатах, не были ни разработчиками, ни координаторами. Но всё равно всех, кто имел хоть какое-то отношение к «Голосу», задерживали. Поэтому вся команда проекта разъехалась в разные страны, и все, кроме меня, по-прежнему сохраняют анонимность.

Мы достаточно обоснованно доказали, что выборы сфальсифицированы, мы работаем сейчас с мировым сообществом, чтобы донести наши отчёты, поэтому, естественно, «Голос» оказался очень не выгоден действующей власти именно своей честностью и прозрачностью.

Вы сомневались, стоит ли деанонимизироваться?

У меня были сомнения, и я даже не особо собирался это делать. Понимал, что это угроза моей безопасности. Но когда мы выводили финальный отчёт, это нельзя было делать совсем анонимно. Было много вопросов: что за «Голос», кто её создал, не зарубежные ли спецслужбы. Поэтому мы решили, что мне будет лучше деанонимизироваться для того, чтобы к платформе было больше доверия. Тем более, что меня многие знают — я, в том числе, сотрудничал и с различными госструктурами в благотворительных проектах от компании, где я работаю. Так что это был наш способ показать, что платформа создана белорусскими IT-шниками, и ей можно верить.

Генпрокуратура начинала проверку «Голоса». На какой это сейчас стадии?

Генпрокуратура ещё в самом начале потребовала закрыть «Голос» и ограничить к нему доступ. Но, судя по тому, что у нас всё получилось, у Генпрокуратуры не всё получилось. Правовой статус проекта по-прежнему непонятен. Центризбирком считает, что мы должны нести уголовную ответственность, так как платформа якобы призывает людей к массовым беспорядкам, Генпрокуратура считает, что мы незаконный экзит-полл, и за это полагается административная ответственность.

Сейчас в Беларуси вообще не действуют никакие законы, людей хватают прямо на улицах, и каждый день мы читаем о новых задержаниях ребят, с которыми мы знакомы. Естественно, пока ни о каком возвращении в Беларусь речи идти не может.

Ваше участие в истории с выборами закончилось на этапе публикации результатов или вы делаете что-то дальше?

Мы уже делаем следующую версию платформы, которая станет всенародным референдумом. Мы получили достаточно хорошую базу пользователей, которые нам доверяют. И теперь, когда Координационный совет и партии в стране захотят узнать мнение людей по какому-то вопросу, например, провести референдум об изменении Конституции, мы сможем использовать «Голос», как отличный инструмент обратной связи. Так, как это должно работать в демократической стране, где народ сам определяет, что будет происходить в Беларуси в ближайшие годы.

Вы полностью независимы или сотрудничаете с кем-то из не допущенных на выборы кандидатов?

Мы позиционируем себя, как полностью независимую платформу. «Голос» изначально был крайне аполитичен, нашей задачей было просто посчитать голоса. Точно так же сейчас мы хотим просто создать независимую платформу для опросов, которую может использовать кто угодно, включая действующую власть, при условии, что это будет честный, действительно работающий механизм.

Сейчас технологические компании одна за другой покидают страну. Как это выглядит изнутри? Насколько масштабна миграция?

Пока что миграция не такая уж масштабная. Надо понимать, что абсолютное большинство компаний заняло выжидательную позицию. Масштабная миграция произойдёт в случае, если ничего не поменяется, власть не сменится, Лукашенко пройдёт инаугурацию и останется у власти.

Уже около десятка компаний в принципе позакрывали свои офисы, около пятидесяти вывезли людей за границу для безопасности и сотни компаний остались в этой выжидательной позиции.

IT-шникам это в принципе очень просто, они везде востребованы, очень мобильны, как правило, свободно говорят на разных языка, и поэтому уехать куда-то не составляет для них проблем.

А вы сами планируете вернуться?

Если власть сменится, конечно, я хотел бы вернуться. Я очень люблю Беларусь и скучаю по дому. Но прекрасно понимаю, что сейчас туда поехать не могу.

Чем массовый отъезд IT-специалистов грозит стране?

Это, безусловно, будет деградация страны. В Беларуси практически нет государственного IT-сектора. Даже государственные порталы, проекты и системы делаются частными IT-компаниями. Соответственно, если государство начнёт терять специалистов, это очень сильно замедлит его развитие.

Из-за коронавируса во всех странах как раз произошёл бум IT-направления. Все, кто не умел работать из дома, начали работать из дома, все, кто не предоставлял онлайн-доставку, стали её предоставлять. И если Беларусь потеряет в этих условиях IT-специалистов, это будет катастрофа для страны. Чтобы этого не произошло, должно не произойти сохранение текущей власти. И это абсолютно логично с учётом того, что она сохраняется в результате сфальсифицированных выборов.

#белоруссия #выборы #технологии #эмиграция