Офтоп
Ольга Жигулина

Мнение: Почему краудфандинг в России — это не Kickstarter

Свои размышления о настоящем и будущем российского краудфандинга специально для TJ изложил бывший ведущий специалист по краудфандингу Boomstarter, генеральный продюсер проекта «Мужские игрушки», со-основатель Crowdhunters и директор по коммуникациям холдинга «Сталь» Михаил Зельдин.

Михаил Зельдин

Я очень часто слышу критику в сторону краудфандинга — иногда неадекватную, но в массе своей примерно с формулировкой «это не работает в России», в лучшем случае «здесь это не работает так, как там». Попробую разъяснить, как обстоят дела.

За последние несколько лет явление, называемое краудфандингом, в значительной мере распространилось в современной России, и в просвещённых «фэйсбучных» кругах стало даже модным. К сожалению, ни в какой серьёзной мере это явление не дотягивает до результатов отдельно взятой, пусть и крупнейшей краудфандинговой платформы Kickstarter, который можно брать за образец, — не говоря уже о сравнении с целыми европейскими странами, Китаем или тем более с США. По оценкам Fundable, в 2014 краудфандинг дал миру 270 тысяч рабочих мест.

В России он проявляется в самых разных инициативах, от таких, как установка светофора, «поднятие» деревни за счёт пасеки и постройка волонтёрами школы в Непале — до поддержки оппозиционных политиков, а также проектов, рассматриваемых Администрацией Президента и Агентством Стратегических Инициатив.

Два года назад, когда я начал выступать с лекциями по краудфандингу, ответ зала засчитывался как «отлично», если пара человек в зале поднимали руку в ответ на вопрос «Кто знает, что такое краудфандинг?». Сейчас, по моему опыту, с темой так или иначе знакомы 70% активного населения в столицах, а кое-кто даже считает себя экспертом. Хотя, честно говоря, почти все далеки от понимания, как и почему работает народное финансирование и что двигает людей к поддержке проектов — а это, по моему субъективному мнению, и есть ключ к успеху.

По моим ощущениям, большинство населения сталкивалось с самим краудфандингом, а точнее с последствиями. Вот пара примеров того, насколько глубоко проникновение этого феномена:

— Десятки спортсменов прибегали к краудфандингу, чтобы принять участие в Олимпийских играх в Сочи (примеры раз и два);

— Финансовая демократия: результаты кампании Навального напрямую связаны с успешными сборами на неё. О политическом краудфандинге можно почитать тут и немного про копирование политехнологий — тут;

— Или вот примечательная повседневная история Руслана Тугушева, основателя Boomstarter.

Но всё же давайте вернёмся к цифрам. Динамика краудплатформ в России (по официальным данным — к ним есть вопросы, но не будем об этом, — и по статистикам на их основе).

Для сравнения, цифры Kickstarter.

У многих, особенно российских, журналистов и тех, кто себя таковыми считает, здесь возникает русский синдром безнадёжности. Я за конструктивность — давайте рассмотрим вопрос подробнее.

«Всё вау» или «не-вау»?

Как сказал один из первых евангелистов краудфандинга в России, «краудфандинг — это в первую очередь шоу», но оно у нас в стране, возможно, не такое яркое, как могло бы быть. Я постараюсь объяснить для себя и для вас показатели платформ в России.

I. Pеальная ситуация в России

Во-первых, преобразования западного краудфандинга в нынешние формы произошли как раз перед кризисом 2008 года, а в России — с опозданием в 2013-ом.

Во-вторых, мы по показателю «личного благополучия» по версии The Legatum Institut идём за пятым десятком стран, а по средней заработной плате — в третьей-четвёртой десятках мирового рейтинга. По уровню жизни занимаем 57 место, а по индексу качества жизни — за сотым местом, около Узбекистана и Нигерии. К тому же, средний класс в России в последние годы преимущественно депрессивен по общенациональным причинам. Это всё при том, что по интернет-трафику и количеству пользователей мы на четвёртом-пятом месте в мире.

Кому не нравится такая правда — рискните осуществить путешествие «кризис наш» по провинциальным городкам.

II. Менталитет

При этом всём средний крауд-платёж в России находится в районе 1000 рублей — так заявляли платформы до кризиса. Сейчас, по моей личной оценке и оценке статистического ресурса Startman, средние платежи снизились до 900-950 рублей. В тоже время в США большинство платежей приходятся на суммы в 20-30 долларов. Неожиданно, но ещё недавно мы в этом смысле поддерживали отдельные идеи больше, чем американцы.

Я на лекциях в этот момент шучу про русскую душу — другого объяснения тому, почему денег у них больше, но мы щедрей, я не нашёл.

Мы значительно тяжелей на подъём, но если уж подняли людей, надо следить, чтобы заодно народ и самих на вилы не поднял. Стереотипному русскому плевать на демократию и уровень жизни, как ни странно, нам и в самом деле важна гипотетическая справедливость и правда.

III. Cреда

Я не обладаю статистикой платформ о соотношении и количестве запускаемых юридических лиц, ИП, НКО и физических лиц, но за последние годы мы пережили кризисы и государственные эксперименты «на живых предпринимателях».

Заниматься коммерческой деятельностью у нас с момента запуска бизнеса некомфортно, как минимум по причине мгновенного образования обязательств государству. Выживаемость отечественных малых предприятий — и особенно креативных и творческих — в сравнении с США, Голландией, Сингапуром, Израилем крайне мала. Существование в России основных поставщиков крауд-проектов — проблематично. Это печально.

Несколько рейтингов на эту тему:

The Global Creativity Index 2015;
The Bloomberg Innovation Index;
Global Innovation Index.

IV. Индивидуализм

Индивидуализм и краудфандинг развивались на Западе в течение длительного периода. Нынешние платформы, занимающие лидирующие позиции, пришли на уже существующий развивающийся рынок коллективного финансирования — они предложили наиболее удачные инструменты, что подтолкнуло к развитию. На сегодняшний день тот же Kickstarter — уже часть культуры.

В России же рынка как такового не было, и эффекта «голубого океана» не произошло — возник скорее эффект восточноевропейского болота. На мой взгляд, только в конце двухтысячных начал прорастать росток осознанной благотворительности сквозь закостенелость homo-postsovietiсus, преимущественно с присутствием грубых методологических граблеподобных ошибок.

К сожалению, у нас любой сбор средств в восприятии людей постарше ассоциируется с МММ, а для тех, кто помладше — с «кидаловым». К тому же, по моему опыту, проекты от государства или с его поддержкой для большинства граждан изначально пропитаны обоими прилагательными.

Когда инициаторы двух единственных живых российских платформ Planeta.ru и Boomstarter запускали сайты в 2012 году, никто не верил, что это сработает, «ведь у нас страна жлобов». Труд по формированию этого рынка и культуры народного финансирования — нелёгкий и по-русски буреломный. И результат в 600-1500 миллионов в год для отечественного рынка крауд-технологий я считаю достойным. Так что количество спонсоров на платформах давно «взорвали» в лучших традициях «Разрушителей мифов».

Бизнесмен Олег Иванов не так давно поддержал значительной суммой Boomstarter, обосновав свои действия тем, что эта площадка сама по себе гиперважна как инструмент реализации креативных решений.

V. Журналистика

Российская журналистика в значительной своей массе оставляет желать лучшего и иногда просто отвратительна. Хотя именно от средств массовой информации во многом зависит успех и объём финансирования проектов, которые могли бы как-то позитивно влиять на эти массы.

Большинство изданий предпочитают вместо публикации о российском проекте на российских или тех же западных платформах скопировать статью западного издания о среднем проекте с того же Kickstarter — иногда при этом не давая ссылку на проект и не указывая, что идёт краудфандинговый сбор, что я считаю просто непрофессионализмом.

Такая же проблема есть и с Habrahabr, и с другими порталами: писать статьи о действующих проектах на западных платформах администрацией порталов разрешается, а материал про отечественные сразу воспринимают как рекламу и за это даже жёстко банят. Разъясниться и понять логику пытался, общался со многими ресурсами — результата не последовало.

Для большинства российских ленивых печатальщиков и копировальщиков, а также их редакторов проще без проверки выкинуть аффектную негативную новость, чем посидеть над материалом и выдать интересный контент. Он же потенциально имеет значительно более высокие шансы на вирусность, цитируемость и более продолжительный жизненный цикл. Качественный позитивный контент на 70% вирусоёмней и популярней, чем негативный, однако требует больших трудовых затрат.

По этой причине платформы вынуждены были развивать пресс и PR-отделы, и брать часть работы авторов на себя.

Во многих западных изданиях стандартной практикой являются регулярные публикации о крауд-проектах, вплоть до колонок. Рассказать о проблемах краудфандинга или найти что-то плохое об авторах для многих гораздо интереснее, чем сделать статью о проекте с захватывающей и вдохновляющей историей. Уж поверьте, все-все крупные успешные проекты её имеют.

Еще недавно большинство блогеров и отдельных журналистов боялись поддерживать проекты народного финансирования, а сейчас есть позитивная динамика, чуть ли не ежемесячно топ-блогеры ЖЖ выпускают материалы о крауд-проектах или даже сами их запускают.

Если в деталях рассматривать вопрос, то, конечно, есть и к чему придираться: около 9% проектов с Kickstarter (в России меньше) не отсылают спонсорам вознаграждения или закрывают проекты. Но если посмотреть на проекты с точки зрения стартапов и венчуров — есть невероятно позитивная статистика. Это связано с тем, что для успеха кампании команда должна быть настолько «заряженной», что большинство проходят через все трудности.

Я не являюсь экспертом в западных интернет-медиа, но по моим наблюдениям в рунете блогеры, лидеры мнений и сообщества, хоть так же подвержены описанным «порокам», но гораздо открытей и лояльней к краудфандингу, и имеют вес если не больший, то сопоставимый с традиционными СМИ.

VI. Отсутствие технологических стартапов

Есть такие понятия, как «инновации», «стартапы» и другие подпорченные нашим госсектором слова. Может, что-то не так в системе?

VII. Культура авторов

Краудфандинговые специалисты сотни раз сталкивались с ситуацией, когда автор после запуска мыслил так: «Я сделал страничку на бумбастере, а деньги с неба не сыпятся, а я даже написал о своей гениальной идее три строчки! Негодяи, сидят там на своей "планете" и не продвигают мой проект!»

Культура авторов действительно пока весьма низкая, большинство не прочитывают даже рекомендации по запуску, не пишут пресс-релизы, хотя та же «Школа Boomstarter» является достаточной для пристойного запуска простого проекта.

Платформы вынужденно ведут курсы по краудфандингу, хотя ничего не должны авторам, кроме работающего сервиса. Потихоньку, несмотря на инвестиционный статус, они пришли к качественному состоянию.

На сегодняшний день в России есть, к кому можно обратиться за лучшей экспертной помощью — я могу назвать порядка десяти имён экспертов и пятидесяти авторов, которые компетентно расскажут про краудфандинг. Те авторы, кто прочли десятка два-три страниц и следовали рекомендациям например, наших же crowdhunters-статей — гарантировано сильно выделяются из общего фона и собирают успешнее.

И немного лирики

В России краудфандинг показывает очень неплохие результы при условии объективной оценки. Краудфандинг является непосредственным социалистическим финансовым проявлением, которое предсказывали многие социалистические мыслители середины и конца XX века. В более поздний период в единой стране «коммунистического общества», ячейки, как в знаменитом романе, хоть и были испорчены «квартирным вопросом», сформировали очень сильную кооперативную экономику, а к концу эпохи вынужденно её развили до весьма серьёзных масштабов в теневом виде.

Для нашего общества есть и будет нормой коллективное участие. Собирать деньги на революции или на ремонт храма — нормальная практика, которая будет только расти. Так что, если вдруг что-то случается — «держись, русские идут!»

Как бы я ни хотел, чтобы мы жили с наименьшим вовлечением и влиянием государства на жизнь общества, понимаю, что пока сверху не будет сформирована масштабная и в нынешний кризисный момент вынужденная программа по поддержке и развитию крауд-технологий в стране, системных новых результатов придётся ждать долго. Самое важное — это медиа-поддержка на федеральном уровне и реализация краудинвестингового законодательства.

В конечном счёте всё зависит не от платформ, государства и кризисов, а от нас с вами: насколько активно мы будем менять мир в лучшую сторону — а здесь без народной поддержки никак.

Мой прогноз: краудфандинг в России станет основополагающим инструментом для финансирования креативных и социальных проектов в течение трёх лет. И надо бы этим заняться уже сейчас, так как через пять лет краудфандинг в мире будет уже совсем другим.