Да кто такие эти ваши «леваки» и «праваки» — большой разбор двух сторон вечных политических споров в рунете

Кого в России можно назвать левыми и правыми, отличаются ли они от западных движений и как понять, к кому себя относить.

В рунете только и разговоров, что о «леваках» и «праваках». В твиттере хотя бы раз в неделю начинаются споры то о вакцинации, то о «поттериане» — и обязательно разговор приходит к критике левых или правых взглядов. Во «ВКонтакте» на волне обсуждений появились десятки пабликов с мемами о политических движениях и координатах.

Но вечные споры не только раздражают, но и путают пользователей — многим непонятно, кого сейчас надо называть левым, кого правым, а кого либертарианцем. Каких взглядов надо придерживаться, а что критиковать, чтобы причислить себя к одному из лагерей? Что это вообще за политические координаты и можно ли просто пройти тест, чтобы узнать, кто ты — «левак» или «правак»?

TJ поговорил с политическим философом, «праваком», «леваком» и либертарианцем, чтобы разобраться в куче вопросов о современных российских движениях. А также составил ироничный тест, который (почти) поможет понять — кто же вы.

Понять, когда начались дискуссии «леваках» и «праваках» в твиттере, кажется, невозможно, но в последнее время их стало больше. Споры рождают новости о темах вроде абортов, мигрантов, вакцинации, антиковидных ограничениях или даже книгах «Гарри Поттер».

Если кто-то в твиттере высказывается за введение обязательной вакцинации и QR-кодов, то следующие дни под его публикациями, скорее всего, разгорится дискуссия. Например, появятся комментарии вроде «Леваки продолжают традиции большевиков и поражают людей в правах». Правых же обвиняют в национализме, когда те высказываются против размещения в Москве указателей на таджикском и узбекском языках.

Дискуссии о конкретных темах почти всегда перерастают в споры о том, кто левый, а кто правый. В итоге обсуждения упираются в то, какие убеждения лучше, и кто такие вообще «леваки» и «праваки».

Другая часть пользователей твиттера считает, что все споры появляются только потому, что «левакам» и правакам» нечем заняться и у них слишком много свободного времени.

Есть и те, кто выступает против споров между представителями разных политических взглядов. По их мнению, вносит раздор в общество, которое в нынешних российских реалиях должно сплотиться. Другие уже запутались в определениях и не могут понять, к какому полюсу отнести либертарианство, а к какому фашизм — да и вообще, кто может себя считать «леваком», а кто «праваком».

Споры породили аккаунт «Отвратительные левые твиты», авторы которого собирают публикации пользователей, высказывающих левые взгляды. В последнее время в профиле чаще всего публикуют скрины твитов о вакцинации и антиковидных ограничениях — и осуждают их авторов.

На спорах в твиттере всё не кончается. Вечная дискуссия о «леваках» и «праваках» собирает вокруг себя тысячи людей в пабликах во «ВКонтакте» — зачастую в ироничном ключе.

В сообществе «Мемы для русских», с более чем 100 тысячами подписчиков, публикуют мемы о православии, социалистах, коммунистах, националистах и нацистах. Часто не ясно, какой конкретно позиции придерживаются авторы, так что запутаться в слоях иронии очень легко.

Как правило, левых в мемах представляют либо коммунистами и сталинистами, выступающими за социализм и тоталитаризм, либо «толерантными леваками» с Запада. Правых же представляют борцами за традиции и русскую нацию, в то же время поклоняющихся нацистам и фашистам.

Помимо «Мемов для русских», есть множество других пабликов с ироничными публикациями о политических движениях, например, «Национал-борщевистские мемы», «Абстрактные мемы для левых всех сортов, «Абстрактные мемы для элиты всех сортов».

Самым популярным шаблоном для мемов о политических предпочтениях, кажется, стала схема политических координат. На паблик «Мемы о Политических Координатах» во «ВКонтакте» подписано больше 75 тысяч человек. На схеме четыре квадрата отвечают за определённые политические взгляды, например, либертарианство или соцдемократию.

В мемах фотографии исторических персон, персонажей аниме или высказывания политиков располагают в подходящих, по мнению авторов, квадратах. Например, на картинке о политических взглядах русских писателей Владимира Маяковского поместили в квадрат авторитаризма, Фёдора Достоеского изобразили консерватором, Александра Пушкина — центристом, а Сергея Есенина — соцдемократом.

Многие мемы делают для того, чтобы оскорбить одну из сторон. Например, мем про квадраты как предпочтени в сексе, где в квадрате соцдемократов — полиамория, авторитаризма — БДСМ, консерватизма — миссионерская поза, а у либертарианцев — педофилия.

Начало политическому компасу положили ещё во Франции 18 века. В 1789 году депутаты образованного в результате политического кризиса в стране Учредительного собрания заседали в разных частях помещения. Справа — консерваторы и сторонники сохранения абсолютной монархии, а депутаты слева выступали за перемены, отделение от церкви и лишение абсолютной власти короля Людовика XVI.

Такое распределение на левых и правых по отношению к экономическому строю закрепилось — и до сих пор в некоторых парламентах депутаты сидят так же, как когда-то Учредительное собрание. На первом заседании Государственной думы в 2000 году после отставки Бориса Ельцина депутаты сидели, как во времена французской революции. Слева сидел Григорий Явлинский, а справа — коммунисты, рассказал TJ политический философ Кирилл Мартынов.

Со временем стало ясно, что только эти координаты не способны полностью отразить позицию на государственный строй — нужно также учитывать и взгляды на социальные вопросы. В 1950-е схемы политических координат представили психологи Леонард Фергюсон и Ганс Айзенк. Они складывались из отношения к контролю рождаемости, смертной казни, цензуре, коммунизму, эволюции, закону, патриотизму, вере, содержанию заключённых и войне.

Диаграмму постепенно меняли, и до сих пор единой схемы политических координат нет: у одних либертарианство сверху, у других снизу, и иногда автократия заменяется, например, национализмом или коммунизмом.

Чтобы самостоятельно определить, к какому полюсу отнести себя, придётся детально разбираться в осях политических координат: знать, каких взглядов придерживаются левые и правые, что поддерживают и против чего выступают либертарианцы и автократы — это сложно и долго. Тем более, если человек не связывает свою жизнь с политикой, и выяснение своей политической позиции — лишь праздный интерес.

Быстро разобраться в этом предлагают разработчики «политического компаса». В 2001 году его создала британская компания Pace News Limited. На сайте politicalcompass.com предлагают выбрать соответствующие своей позиции утверждения, разделённые на шесть тематических блоков.

В первом блоке предлагают выбрать утверждения об отношении к своей стране и миру, например, станете ли вы поддерживать своё государство, если её действия неправильные. Второй блок — экономический — о классах, корпорациях и свободе рынка. В третьей части утверждений говорится о социальных вопросах, например, об отношении к абортам, иммиграции или марихуанне. В «общественном» блоке предлагают выразить своё отношение к терроризму, смертной казни и обязанностям женщины. В пятой части речь идёт о религии и вере, а в шестой — отношениях, браке и сексе.

Стоит ли полагаться на схему политических координат, каких взглядов придерживаются попадающие в разные квадраты и где на координатах расположились Путин, Навальный и российские партии, TJ рассказал политический философ и колумнист «Новой газеты» Кирилл Мартынов.

Политические координаты не надо воспринимать как реальную карту политических взглядов людей — это визуализация и не более того. При этом у неё есть стандартная интерпретация: горизонтальная ось отвечает за уровень экономических свобод, а вертикальная — за личные.

Чем вы правее по этой оси, тем меньше видите поводов для вмешательства государства в экономику. Даже в той ситуации, когда всё богатство принадлежит одному человеку, вы не видите никаких причин для беспокойства. Чем вы ниже на вертикальной шкале, тем больше противитесь вмешательству в личные свободы людей, например, ограничениям передвижений, визам, контролю сексуальной жизни.

Политические координаты работают там, где есть длительная традиция парламентаризма и демократии, а у нас, поскольку мы живём в стране, где власть ни разу не сменилась на оппозицию в результате выборов, внутри этих координат есть персонажи, которые одновременно левые и консерваторы.

КПРФ — типичный случай левого верхнего квадрата, а консерваторов правого крыла у нас нет. На центральной оси чуть справа будут «Новые люди» со своей популистской свободолюбивой риторикой. «Яблоко» — умеренные леволибералы. У нас сильно провисает правый нижний сектор, который в твиттерской повестке есть, а в большой политике — нет. Когда-то на это место метил «Союз правых сил», но больше их в политике нет.

«Едро» и Владимир Путин точно располагаются в верхней части схемы, но левые они или правые — сказать трудно. Ради сохранения власти они совмещают черты левой и правой политики в экономике, так что скорее они стоят в середине. Когда нужно — они левые, а когда нужно — правые.

Алексей Навальный, наверное, сейчас располагается внизу примерно посередине. Но его можно назвать оппортунистом, так как его президентская компания была довольно запутанной: налоги снижаются, коррупционеры «сажаются», приток мигрантов ограничивается. В зависимости от интерпретации его можно называть умеренным левым или умеренным правом, сторонником личных свобод. В этом плане он отзеркаливает власть, находясь внизу по центру.

Исторически многих людей, которые были против социальных изменений, тянуло в сторону верхнего правого угла, внутри которого есть националисты, фашисты и ультраконсерваторы. Поскольку такие люди яркие и громкие, легко сделать вывод, что любые правые такие, хотя это не так. Националисты бывают разные, но для них всё же характерна риторика культурного консерватизма: есть сильное государство, родина, нация — и ради этого мы должны умереть. На политических координатах такие люди будут находиться в верхней части схемы, и двигаться вправо или влево в зависимости от обстоятельств.

Национал-социализм и итальянский фашизм часто считается левым течением, но левое там найти сложно: они выступали за сильное государство, которое военным путём защищает какие-то вечные ценности, при этом сохраняя крупные компании и частную собственность.

Вокруг левых и правых много заблуждений и стереотипов — кажется, каждый трактует эти понятия по-своему. Так, одни называют фашистами правых радикалов, другие — левых. В один ряд с «праваками» зачастую ставят национализм и консерватизм, а с «леваками» — сталинизм и коммунизм.

Чтобы не путаться в понятиях, TJ попросил представителей российских «левого», «правого» и либертарианца пояснить, каких взглядов в разных сферах они придерживаются, можно ли их сравнивать с коммунистами и нацистами, и почему они критикуют друг друга.

Вопрос, кто же может называть себя правым, вызывает много споров. В понимании «Чёрной сотни», правые принимают неидеальную природу человека и стремятся выстроить жизнь вокруг с учётом этих особенностей. Левые же считают, что человек — исключительно социальный конструкт, и из него, как и из общества, можно сделать кого и что угодно.

Если грубо, правые — реалисты, опирающиеся на прошлый опыт, а левые — идеалисты, мечтающие изменить природу человека. Все остальные различия вытекают из этого.

В зависимости от времени, политического строя, нации и расы, правая мысль в разных странах и эпохах сильно отличается. На западе правые больше говорят о расизме, государственничестве, традиционализме. Для России это не так актуально — так как у нас государство долго было несвободным, в том числе во времена СССР, есть запрос на свободы и классический либерализм.

«Праваков» часто ассоциируют с националистами, но не все правые националисты, и не все националисты — правые, например, нацболы (Национал-большевистская партия) — левые. Среди правых есть много не националистов: либералы, либертарианцы, консерваторы, демократы.

«Чёрная сотня» и «Листва» — правые националисты, потому что одна из наших главных ценностей — русский народ и культура. И мыслим мы не только частными интересами, но и национальными. Нацию мы представляем как один субъект, государство — как другой.

Не стоит путать националистов с патриотами, между ними есть важное отличие. Патриотизм чаще всего государственничество, где человек стоит за интересы государства, а националист — за национальные, зачастую вступающие в конфронтацию с государственными.

Что касается нацистов и фашистов, нужно вспомнить теорию подковы, согласно которой спектр политических идеологий стоит воспринимать не как ось координат, а как подкову, где слева — левые, справа — правые, в центре — центристы, а по углам «усиков» — ультралевые и ультраправые. У последних между собой намного больше общего, чем с правыми и левыми. Грубо говоря, фашизм и нацизм куда больше похож на коммунистов, чем на правых.

Представителей правых в «большой» российской политике вспомнить сложно, хотя наверняка есть те, кто придерживается правых взглядов, но не очень открыто. В будущем им бы мог стать Роман Юнеман, если бы ему не мешали на выборах. Недавно мы выпустили книгу про его избирательную кампанию в Мосгордуму «Миссия: выборы». Пока яркий пример классических правых националистов есть только в Новосибирске — Ростислав Антонов, независимый кандидат и депутат горсовета.

Независимых от государства правых движений очень мало, и самое яркое из них — книжная лавка «Листва» в Москве и Петербурге и издательство «Чёрная сотня». В лавке проходит общественная жизнь новых правых в России, где продаются книги, проводятся лекции, дискуссии, вечеринки, и налаживаются горизонтальные связи и объединение комьюнити.

Левые не пытаются изменить природу человека. Они признают, что человек — социальное существо, у него есть особая природа. То, что правые считают природой человека, создаёт «среда для бедных» или неравенство: низкокачественная медицина, недоступное образование, перегрузки на работе, отсутствие реальных карьерных перспектив и возможности удачно вложить деньги, потому что их просто нет. Рабочий или студент, даже если будут очень талантливыми и амбициозными, вряд ли найдут деньги для инвестиций и выхода из порочного круга эксплуатации капитализма.

Из-за правых режимов, например, рыночной экономики неолиберального порядка, сложилась ситуация, когда несколько тысяч человек владеют половиной активов всего мира. Уничтожаются непроданные продукты и автомобили, в то время как у многих нет крыши над головой, а миллионы людей голодают.

Капиталисты имеют больше возможностей для перекраивания общества, чем рабочие, потому что те, у кого много денег, могут повлиять на политику, например, создавая партии. Вся республиканская партия в США или консервативная в Великобритании служат интересам местного бизнеса. Решение этой несправедливости пойдёт всем на пользу, потому что люди, получая деньги, начинают развиваться и учатся самостоятельно управлять своей жизнью, участвовать в политике и экономике.

Правые очень любят говорить, что мир, в котором женщина находится во второстепенной позиции — это нормально. Мужчины контролируют женщин экономически, их сексуальное поведение и репродуктивные способности, навязывают неоплачиваемую работу во «вторую смену» (домашние обязанности вроде готовки).

У женщин меньше возможностей построить карьеру, так как для работодателя они менее желанные работники из-за декрета и заботы о детях, которые зачастую ложатся на их плечи. Мужчин же после родов жены чаще повышают, так как им нужно «кормить семью».

Женщина испытывает гораздо больше психологических проблем — она всегда должна быть настороже, заходя в лифт или садясь в такси, потому что государство её защищать отказывается. И когда девушки пытаются самоорганизоваться, чтобы выбить себе права, патриархальное государство и правые пытаются уничтожить феминистское движение. Например, правые и полиция постоянно громят шелтеры, где женщины прячутся от домашнего насилия.

Мужчины боятся, что у женщин будет больше возможностей, а значит им, как им кажется, придётся подвинуться в некоторых местах — они боятся «слабого пола», поэтому не дают произрасти женскому сопротивлению. Это не защита природы, не принятие её — это защита привилегированной группой своих привилегий.

Богатые через либеральные, консервативные, фашистские или либертарианские партии, которые говорят о частной собственности, просто защищают свои капиталы от работников. По той же логике русские объединяются в националистические движения, или борются с ЛГБТ.

Левая повестка в России отличается от других стран — на Западе она более логичная. Западные левые выступают против любых форм угнетения. Например, классового, когда есть незащищённые работники, и их начальники с деньгами, связями и политическим влиянием на партии-марионетки, которые проталкивают законы, лишающие рабочих пенсий, декретных и так далее.

Левые на Западе борются с гендерной дискриминацией — когда для мужчин создаются лучшие условия, чем для женщин, или не учитываются сложности в конкуренции с мужчинами на работе из-за декрета. Также они поднимают темы проблем ЛГБТ-сообществ.

В России же левые более консервативны: отрицают феминизм, ЛГБТ и выступают за традиционные ценности и семью. Забавно эти различия повестки выглядит на фоне вакцинации: в западном мире все левые всегда выступают за неё, а правые — антиваксеры, в России левые выступают против прививок или QR-кодов.

Левых часто ассоциируют со сталинистами, фашистами и так далее. Действительно есть левые, которые выступают за сталинизм, ГУЛАГ и так далее, но это авторитаристы. От фашистов их отличает важный момент: они тоже выступают за сильное государство, вождя и репрессии, но разница в собственности. Сталинисты выступают за то, чтобы забрать у капиталистов производства и корпорации, и передать их в руки государства, а фашисты хотят сохранить частную собственность, а деление на богатых и бедных считают естественностью.

Сравнивать нынешних левых и правых с теми, кто участвовали в революции 100 лет назад, тоже не очень корректно. Люди левых взглядов находились в революционной позиции, потому что левые идеи полностью противоположны тому, что тогда главенствовало в Российской Империи: монархия, частная собственность, капитализм.

А декларировало же она не только революцию, но и социальные изменения: передел земли, обобществление средств производства, фабрик, переход их в руки рабочих, перекраивание политических институтов с абсолютной монархии на рабочее самоуправление в форме советов. Правые тоже не все были сторонниками царского режима.

Важно то, что 100 лет назад сформировались наши отечественные интерпретации основных политических идеологий. За это время они сильно изменились вместе с миром вокруг, но до сих пор наши современники черпают основы и формы реализации своих идей из того, что происходило 100 лет назад. До сих пор коммунисты вспоминают об Октябрьской революции, либералы — о крахе временного правительства, а монархисты и националисты — о падении Российской Империи.

Левые сейчас представлены в серьёзной политике: в КПРФ, «Справедливой России» и «Коммунисты России». Относиться к ним можно по-разному. левыми их делает то, как они голосуют: КПРФ выдвигает на голосовании вопрос о повышении МРОТ на 25 тысяч рублей, выступает против пенсионной реформы, предлагает социальные выплаты. Это делает их левыми партиями в парламенте — теми, за кого голосуют люди, ожидающие социальных перемен.

Партии эти можно называть консервативными, авторитарными, сталинистами, но несмотря на все вопросы, которые возникают к этим партиям, они левые.

Тем, кто хочет присоединиться к левому движению, я советую прогрессивные и современные объединения. Например, РСД, команду Михаила Лобанова, редакцию студенческого издания DOXA, студенческий профсоюз «Комьюнити». Они занимаются организацией трудящихся, жителей, студентов против всех форм угнетения.

Левое движение молодеет и учится более адекватно относиться к советскому опыту, понимая его плюсы и минусы. Думаю, оно скоро выздоровеет и придёт к той форме, что и во всём мире.

Если вы считаете, что ради какой-либо благой цели можно посягнуть на чужое тело или здоровье, то вы не либертарианец. Все остальные — либертарианцы. Все остальные выводы вытекают из этого утверждения. Принуждение к труду — это рабство, отъём части дохода силой — грабёж. Если источник отношений между двумя людьми не их добрая воля, а физическое насилие или его угроза, то эти отношения не рыночные и, следовательно, не либертарианские.

Если вы делите людей на правых и левых по отношению к культурной повестке, то либертарианцы — ни те и не другие. Среди нас есть как ЛГБТ-персоны, так и православные традиционалисты. Либертарианцы могут недолюбливать друг друга: в бар вместе пиво пить не пойдут или детей вместе крестить не будут, но в одном мы все солидарны — мы осуждаем инициацию насилия в отношении любой, даже максимально неприятной нам, группы.

Если завтра мы бы оказались у власти, мы бы занимались только двумя вещами: отменяли репрессивные регуляции и люстрировали всех к ним причастных. Следующий шаг к трансформации унитарного государства в либертарианское — это децентрализация власти.

Все федеральные законы должны стать региональными и дать субъектам России конкурировать друг с другом, например, размером налогового бремени, как это делают Калифорния и Делавэр. В долгосрочной перспективе от государства остался бы рудимент, занимающийся вопросами, которые ещё не успел «порешать рыночек».

Что касается налогов — частные деньги всегда работают эффективней государственных, потому что предприниматель всегда получает обратную связь о своих действиях. Благотворительные фонды всегда будут лучше государственных учреждений. Есть миф, что если бы не было государства, то никто бы не строил дороги, но его развенчали ещё в 1974 году. Или, например, каждый раз, когда вы едите гамбургер в Макдоналдсе, вы строите больничные палаты для детей. Теперь представьте, что все предприятия освобождены от налогов и могут тратить появившиеся свободные деньги на строительство инфраструктуры и социалку без прослойки в виде чиновничьего аппарата.

Отдельные либертарианские институты и законы существуют во многих странах. В США до Линкольна вообще не было федерального правительства, а до Рузвельта — центробанка. В Швейцарии нет главы государства и какой-либо реальной федеральной власти над кантонами. А в Гонконге четыре разных банка печатают деньги.

Лучшей либертарианской системой в 2021 году является биткоин — это частные деньги, существующие по добровольному согласию всех их участников. В биткоине нет государства, регуляторов и даже владельца. К такому идеалу отношений между людьми и стремятся либертарианцы — на основе воли, а не принуждения.

Самостоятельно определить, в каком углу политической координаты вы находитесь, может быть сложно, а проходить долгие опросы в интернете — как-то лениво. TJ сделал свой тест из шести вопросов об основных сферах жизни — он ироничный, так что подходить к нему со всей серьёзностью не нужно.

Проходите тест и делитесь результатами в комментариях.

#политика #соцсети #интернет #мнения