«Достаточно один раз сказать что-то внятное, и журналисты записывают тебя в интернет-эксперты»

Интервью с Антоном Меркуровым, интернет-экспертом, радиоведущим, консультантом по интернет-маркетингу о том, как легко получить звание интернет-эксперта и как сложно от него избавиться.

Радиоведущий, консультант по интернет-маркетингу, создатель и со-владелец нескольких компаний рассказывает о том, как легко получить звание интернет-эксперта и как сложно от него избавиться.

— В профайле на «Частном Корреспонденте» ты числишься как автор.

Однажды я по просьбе Вани Засурского подружил Часкора с Фейсбуком. Тогда он меня спросил: «А что ты нам не пишешь?» Я писал какие-то статьи, но в самом Часкоре не работаю. А так да. Автор.

— Как исторически сложилось, что ты стал интернет-экспертом?

В 2006–2008 годах я занимался в РБК социальными сервисами, потом консультировал много разных компаний (в том числе Livejournal) по тому, как им жить в интернете. Затем случайно пошло телевидение и радио: кто-то дал мой телефон ведущим, чтобы взять у меня комментарий. Достаточно один раз сказать что-то внятное — «Твиттер, бла-бла-бла, социальная сеть, не закроют, IPO будет такое-то» — это пошло в эфир, и всё: твой телефон теперь во всех базах идёт как «интернет-эксперт».

ЖЖ я завёл в 2001 году. Всю эту тусу я знаю достаточно давно.

— Основное место работы — Institute for State Ideologies. Что это? Чем ты там занимаешься?

Институт государственных идеологий, некоммерческая организация, которая сидит в Великобритании и занимается брендингом, стратегиями, идеологиями, маркетингом в широком смысле. Я там отвечаю за интернет.

Практически год я был ведущим на канале «Совершенно Секретно». Пытался запускать онлайн-передачи, типа как у Минаева, совместно с РАЭКом.

Есть проекты семейного типа: например, я издал книжку воспоминаний своего прадедушки, который был известным скульптором. Есть компания разработки приложений под iOS XMPSoft, она частично принадлежит мне.

Иногда просыпаюсь утром и думаю: «А чем я занимаюсь?» И вот пока непонятно. Каждый день решаю вопрос, как это всё объединить. Наверное можно сказать, что я консультант.

— Если проектов много и есть чем заниматься, тогда, получается, самопиаром заниматься и не нужно?

Для меня это всё получилось, как шутка. Не дай бог мне такую судьбу, как у Носика, которому пишут в комментариях и даже говорят в лицо всякую хуйню. Я очень аккуратен в этом плане, не лезу ни в политику, ни в скандалы, и нахожусь со всеми в прекрасных отношениях. Несмотря на то, что все на разных полюсах, я всех одинаково люблю. Например, с Сашей Плющевым знаком 10 лет, с Серёжей Минаевым чуть меньше, обоих очень люблю и могу нормально коммуницировать безо всяких «это кремлёвская пропаганда, это антикремлёвская пропаганда».

— Кстати, про «кремлёвскую пропаганду». Как получилось, что тебя пригласили на выборы Президента в Астану?

Агентство «Социальные сети» для МИДа Казахстана обеспечивало привоз разных популярных блогеров, куда я случайно затесался. Это было что-то вроде блог-тура. МИД был заинтересован, чтобы выборы были освещены наиболее прозрачным образом, там всё было по-честному.

— А статья на Часкоре про инвестфорум в Перми? Там было прямо много оценочных суждений из разряда «чиновники здесь адекватные».

Я не журналист. Я не обязан высказывать объективную точку зрения и освещать событие со всех сторон, например, пообщаться с Чиркуновым, а потом пойти за угол в Перми и написать «А вот, при губернаторе Чиркунове всё плохо, админресурс — говно». Мне всё равно. Мои впечатления от Перми были и остаются очень хорошими. Заслуга того же Марата Гельмана в том, что он активно писал о Перми в ЖЖ, и если бы не он, мы бы и не знали, что такое Пермь.

— Как получилось так, что из-за одного блогера так поменялась ситуация?

Во-первых, Марат крутой, во-вторых, у него много знакомых. С Москвой, например, такой фокус не пройдёт: если ты сейчас напишешь «Сижу в Москве, у меня тут вид на площадь Киевского вокзала», то это никого не будет волновать. В Москве каждый может написать то же самое. Да и рекламировать Москву смысла нет — она и так уже раскручена. Возьмём Кировскую область. Я очень люблю и уважаю Никиту Юрьевича, он отличный блогер, наверное, отличный губернатор тоже, да даже не наверное. Но хрен бы я попёрся в Киров просто так до того, как меня пригласил Никита. После того, как я сам побывал в Кирове, мне есть что рассказать другим, я могу что-то посоветовать. Здесь важно иметь личность, которая в теме, которая драйвит. Я вот очень люблю Лондон и провожу там много времени, поэтому могу его вкусно продавать.

— Как это получилось у Марата? Откуда он такой взялся?

Он тоже старый интернетчик, возглавлял что-то там на Первом канале, когда Костя Рыков был главой интернет-службы. Gif.ru, Guelman.ru — старейшие сайты про современно искусство в Рунете. Никита Белых тоже из той же тусовки людей, которые знают электронный формат, будь то ЖЖ или Твиттер, и очень комфортно себя в нём чувствуют.

— Навскидку, кроме Гельмана из Перми и Белых из Кировской области в голову никто не приходит.

Когда был Зеленин, была ещё Тверская область. Губеры все потихонечку подтягиваются, понимают, что за счёт активной интернет-аудитории можно получать какие-то бонусы. Туризм, опять же. Есть пустое место — скажем, Пермь. Скучно, делать нечего. Появляется музей. Вокруг музея появляется туса. Тусу надо как-то кормить: появляются кафешки и рестораны. Тусу надо развлекать: сходил в музей, и чё? Появляются какие-то представления и шоу. Во всё это вовлекаются местные жители, не только приезжие москвичи, которые всё это двигают. Для меня понятно, что в Перми есть такие-то клубы, такой-то музей, пройдёт театральный фестиваль — будет чем заняться.

— А ты же вообще-то социопатичный человек?

Очень. И мизантроп.

— Как это уживается с тем, что тебе приходится проявлять такую медийную активность: Твиттер, Фейсбук, Тумблер, Инстаграм?

Я отношусь к этому как к походу на работу. Понятно, что я получаю от этого какое-то удовольствие и не делаю это через силу. Я научился разговаривать, научился публично выступать перед большой аудиторией. Я не уверен, что заводской рабочий сможет дома вкрутить лампочку; зато он умеет профессионально вытачивать детали на токарном станке. Ему не надо для этого любить токарные станки.

Хочется, конечно, отойти ото всего этого, но пока не получается. Публичная деятельность, во-первых, пшик, во-вторых, клоунада, в-третьих, за ней же ничего не стоит вообще. Когда твой бизнес — это твоё лицо, то стоит твоё лицо поцарапать, и бизнес закрывается. Единственный плюс в том, что когда меня стали показывать по телевизору, моей маме стало понятно, чем я занимаюсь. Попробуй объясни родителям, что у тебя сайт из серии новых медиа, где контент генерируется пользователями, ранжируется по умному алгоритму…

— Я так и не смог пока им объяснить до конца.

Вот! И никогда не объяснишь. А ещё что ты придумываешь какие-то спецпроекты, люди начинают в это играть, ты привлекаешь трафик к себе на сайт, бла бла бла. А вот как только ты начинаешь давать интервью (или брать интервью), всем сразу ясно: человек занимается понятной работой.

— Так как можно уйти из медиа?

Выключать телефон. Отказываться от комментариев. Как-то было время, когда я каждую неделю где-то выступал и что-то вёл. Потом мне надоело делать это бесплатно и я сказал: «Давайте я буду делать это за деньги». Ну стало в три раза меньше выступлений. Стал выступать более точечно: есть идея — иду на журфак, читаю там лекции, мне это интересно.

Сейчас не читаю ни Facebook, ни Твиттер. Что не мешает мне общаться с друзьями, работать, даже в области этого самого Твиттера или Facebook. Времени стало больше, голова стала чище.

— А как можно заниматься такими непонятными проектами и при этом так часто летать туда-сюда? Билеты ведь дорогие. Просто слышал слух про то, что поездки из Лондона в Москву тебе оплачивает условный Госдеп, а из Москвы в Лондон — условная Администрация Президента.

Билет в Париж через Питер стоит 11 тысяч рублей. Если есть, где жить, то еда и развлекаловка в день на двоих будет обходиться в 70 евро. В Лондоне жил месяц — 40 тысяч потратил на еду, причём ни в чём себе не отказывал. Я в Москве-то трачу сильно больше. Здесь другой образ жизни: такси, кабаки, отсутствие нормальной инфраструктуры. Наличие магазинов для бедных (Пятерочка), для не очень бедных (Перекрёсток) и для богатых (Азбука Вкуса) — такое возможно только в дико социально разделённом государстве. Если ты хочешь есть нормально, то ты идёшь в Азбуку Вкуса и покупаешь там говно, которое стоит в три раза дороже, чем в Лондоне.

— Так а в этой шутке есть доля правды?

Нет, конечно. Я работал с разными НКО, в том числе и теми, которые так или иначе финансируются Госдепартаментом и правительствами. У меня как-то был гонорар в размере 7 тысяч рублей за рабочую командировку. Это больше фан и благотворительность. О каком Париже и Лондоне тут может идти речь. А в Администрации Президента мне, к сожалению, пока не платят, поэтому ничего не могу сказать. Как лох, летаю на свои. Мы с Минаевым постоянно стебёмся над этим.

— А Минаеву платят в АП?

Я не знаю. Надеюсь, если ему будут много платить, он позвонит мне и скажет: «Старик! Заходи, тебе тоже будут платить». Пока не звонил.

— В начале 2010 года ты пророчил смерть Твиттеру через полгода. По сути, ничего в Твиттере не поменялось с тех пор, но он живее всех живых. Почему аудитория растёт?

Тогда я ошибся. По части бизнеса не очень ошибся — денег он пока не сильно зарабатывает. Но я недооценил весь хайп и насколько плотно он везде интегрировался. За счёт мобильности на Твиттере по-настоящему сидят. Из-за хорошего API, Твиттер используют очень много разработчиков.

— Летом в одном из эфиров на «Эхе» ты говорил, что Фейсбук держится за счёт того, что очень много бизнесов в него вложили свои деньги, всякого рода Zynga и им подобные, и ещё потому, что с Фейсбука можно нормально зарабатывать. В Твиттере такого ведь нет.

Ну тебе же дали деньги Цыплухин с Дуровым. Вот, заработал.

— Ну это потому что проект интересный, а не потому, что я с него зарабатываю деньги.

Сейчас платят за гигантскую аудиторию и за ожидания. Инвесторы ожидают, что когда-нибудь Твиттер что-то придумает, и вся его аудитория будет монетизирована, неважно как: читать рекламные твиты, платить за клиенты. Весь этот бизнес и правда странный. Что-нибудь будет. Если мы считаем, что Твиттер не рухнет, мы покупаем там долю и ждём.

— Что ты думаешь по поводу отупления Твиттера в процессе роста?

Любой рост массового сервиса приводит к усреднению интеллектуального уровня аудитории. Интернет в среднем по больнице очень тупой. Мир тупой. Небольшое сообщество всегда более элитарное, более умное. Я зафолловил всего лишь 35 человек, поэтому рост сервиса и связанное с этим отупление меня не касается.

В Фейсбуке и Инстаграме у меня сейчас одни котики. Я в офлайне идиотом не стал, а в онлайне у меня сильно портится мой условный рейтинг. У меня ещё почему-то пришло полторы тысячи сирийских подписчиков, видимо, волна какая-то на Россию, и меня задело.

Я изучал, как алгоритмизировать отношения в онлайне. Сейчас это просто добавление во френды. Если ты лайкаешь человека, наверное, он тебе интересен. А у меня есть примеры из ряда моих лучших друзей, которых я не читаю и не общаюсь в интернете, но мы регулярно встречаемся, созваниваемся или общаемся по почте. Такие штуки важны, например, для Гугла с его интеллектуальным алгоритмом предложения контекстной рекламы. Или, например, удаление из друзей: сейчас приходится удалять вручную, а хотелось бы, чтобы соцсеть сама понимала, когда я перестал общаться с людьми. Да, это должно происходить незаметно. Представляешь, как тогда заживёт лента, насколько она будет точнее и релевантнее.

— А что привлекает людей в Твиттер сейчас? Знаменитости?

Мне кажется, что уже нет. Цитируемость Твиттера — да. Недавно смотрел Россию-24, там на заднем фоне была подложка из серии «Дмитрий Рогозин в своём Твиттере сообщил». Но для человека важно не только, что люди говорят. Сейчас на iPhone есть встроенная возможность затвитить фотку, повсюду пишут «Следите за нами в Твиттере». Всё держится на тусе, но как она будет монетизирована — хрен знает.

Каждый, у кого больше 500 фолловеров, автоматически считается Твиттер-экспертом,
Никита Лихачев,
The Twi Journal