Офтоп
Роман Персианинов

«Чего хочет Путин»: американские СМИ и искусство заголовка

Порой даже у ведущих мировых изданий заканчивается фантазия при оформлении материалов о «кремлевском лидере-визионере».

Иллюстрация The Atlantic

Примерно с 2014 года, когда из-за событий на Украине и присоединения Крыма фигура Владимира Путина с новой силой начала волновать международную общественность, иностранные СМИ задались вопросом — «Чего хочет Путин?». Эта формулировка настолько прижилась, что даже ведущие СМИ не стесняются использовать её в заголовке, даже если до этого ей уже неоднократно пользовались конкуренты.

Предположительно, хотя я допускаю, что можно найти и более ранние примеры, моду запустила работа американского писателя Джеффри Гедмина в июле 2014 году. В своей статье «Вне Крыма: чего действительно хочет Владимир Путин» автор начинает с вывода о том, что Украина потеряла свой шанс стать членом Евросоюза и НАТО из-за «кремлёвского лидера-визионера». Общая суть статьи сводится к уже стандартной критике Путина за ложь, развязывание международных кризисов и давление на демократические свободы.

В феврале 2015 года исследовательский Брукингский институт в США выступил со статьёй «Чего на самом деле хочет Путин». Там автор развивает не менее классическую версию о том, что Путин хочет уважения для России по старым традициям сверхдержавы, как было с СССР после окончания Второй мировой войны. В остальном в материале приводятся тезисы, которые сам президент неоднократно озвучивал публично. Про западноевропейские страны как сателлиты США, опасность приближения НАТО к российским границам и гордость за «возвращение» Крыма.

После этого статьи с подобными заголовками стали выходить почти ежегодно.

  • «Чего на самом деле хочет российский лидер Путин?» — февраль 2015 года, CNN;
  • «Чего на самом деле хочет Путин, и почему мы не можем ему этого дать» — январь 2017 года, Observer;
  • «Чего на самом деле хочет Путин?» — январь 2018 года, The Atlantic;
  • «Чего на самом деле хочет Путин?» — март 2018 года, Йельский университет;
  • «Чего на самом деле хочет Путин?» — декабрь 2018 года, National Compass;
  • «Чего на самом деле хочет Путин в Сирии» — февраль 2019 года, Foreign Policy;
  • «Чего на самом деле хочет Путин?» — июнь 2019 года, The New York Times;

В последней статье, вышедшей 25 июня, автор уходит в историю России после падения СССР, опираясь в том числе на «Всю кремлёвскую рать» Михаила Зыгаря. Сначала в материале описываются надежды Путина поладить с США и Европой в 2000-х годах, а затем начинается краткий пересказ Мюнхенской речи, Олимпиады в Сочи, референдума в Крыму, участию России в войне в Сирии и, конечно, предполагаемого вмешательства в президентские выборы в США.

Сама по себе статья огромная, но, правде говоря, мало чем отличается от предыдущих материалов с аналогичными заголовками. Пересказывая главы из современной истории российской внешней политики, автор приходит к выводу, что, вероятно, у Путина есть чёткая стратегия, как сделать из России автономную и независимую сверхдержаву в противовес США. По какой-то причине ведущие американские СМИ продолжают пытаться ответить на вопрос «Чего хочет Путин» исключительно через внешнюю политику России, по десятому разу разбирая избитые и затёртые истории.

Эксперт в белом пальто по докапыванию до мышей,
Роман Персианинов,
TJournal

#медиа #журналистика #сша #путин