Офтоп
TJ

Александр Амзин: Какую херню ты написал

Глава из книги «Дорогая редакция» о «Ленте.ру»

Автор: Александр Амзин

TJournal публикует главу из книги «Дорогая редакция», составленной Иваном Колпаковым и посвящённой «Ленте.ру». Книга выпущена издательством «Времена» (АСТ) и поступит в продажу 6 октября (электронная версия ожидается через месяц). Инициатором выступил издатель Илья Данишевский.

Автор опубликованной главы — Александр Амзин, журналист и медиаконсультант; в 2005–2010 годах работал в «Ленте.ру», возглавлял рубрику «Экономика», затем IT.

У меня в шкафу стоит свиток. Два таких свитка мне заказали сделать главред «Ленты» Галя Тимченко и гендиректор Юля Миндер. Если осторожно вытащить бумагу, не задев бечевку и сургуч, то можно прочесть: 

То, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказанию и для блага «Ленты.ру». 2 сентября 2009 года. Миндер.

Это мушкетерская охранная грамота от косяков, за которые обычно увольняют. Кардинал Ришелье — сосунок по сравнению с Миндер.

Я нашел типографию, договорился, одобрил сделанное и, когда отмечали «Десятилентие» [десятилетие «Ленты.ру»], внезапно получил один из этих свитков. Когда мне было 15, отец попросил перевести для знакомых инструкцию к крутейшему магнитофону, а затем подарил мне этот магнитофон. Ощущения те же.

...Я попал в «Ленту», потому что хотел жениться, а деньги закончились. На предыдущей работе, в финансовом консалтинге, харизматичный босс собрал персонал и объявил, что урезает всем зарплату вдвое. Шел 2005 год, я заканчивал институт, а «Лента» искала ведущих рубрик «Экономика» и «Интернет».

Я еще не окончил школу, когда принес первый материал в «Компьютерру», а в горе-консалтинге навострился писать экономические тексты. Короче, я отправил резюме на обе позиции. И меня взяли. На одну. Писать экономические новости. Главред Галя Тимченко и директор по развитию Слава Варванин гораздо позже сказали, что хотели меня уволить в первые две недели. Я сначала задыхался в дыму (в редакции курили), затем обзавелся ангиной, потом еще чем-то.

Первое мое воспоминание — придирчивый выпускающий Андрей Воронцов, которого поставили приглядывать за мной. Месяца два он надо мною измывался, не давая публиковать ни одну новость, пока не будет выверена каждая запятая. Этот метод — десятки придирок, после которых либо увольняются, либо начинают работать безошибочно, аккуратно, быстро, — я потом перенял. Как и фразу: «Пас-мат-ри, какую херню ты написал».

Сейчас, когда я пишу эти строки, прошло ровно девять лет с моей первой большой статьи в «Ленте». Тогда я еще не знал любимого в «Ленте» выражения «рабский труд, нищенская оплата», но в полной мере почувствовал на себе ее первую часть. До этого я никогда не работал так много и не изматывался так сильно. Месяца через два мне предложила работу очень крупная деловая газета. Я понял, что, наверное, делаю что-то важное. И остался.

Рубрика «Экономика» быстро расширилась. Настолько быстро, что первого помощника для меня нанимало Высшее Руководство. Потом уже они признавались, что все собеседование состояло из вопроса «Какую газету читаешь?» (и ответа — «Ведомости»). Это то, что называется «Лента-стайл». Пока «Лента» не разделилась на четкие отделы, не перевалила за полсотни человек, многие решения принимались на удачу. И, что характерно, успешно.

Но с напарником, довольно эксцентричным парнем, мне не повезло. В каждом тексте крылись десятки мелких неточностей. Мы расстались после новогодних газовых войн с Украиной. Он дежурил на праздниках, а «Нафтогаз» пообещал нас похоронить.

Я благодарен своему первому напарнику. Доведенный до отчаяния, я составил чек-лист, обеспечивающий хотя бы формальную проходимость новости. Формат заголовка, структура, правила ленточного оформления. Около 20, а то и больше пунктов. Вскоре я обнаружил, что такой список полезен и для стажеров, а потом его взяли на вооружение и другие редакторы. Я его доработал, расширил и обнаружил, что пишу книгу «Новостная интернет-журналистика».

Если вдуматься, почти все, что я сделал полезного, было связано с «Лентой». Остальное крутилось около. Так, например, позднее получилось с журфаком, который пригласил меня читать лекции и помог издать книгу. А еще позднее, когда я открыл свой медиабизнес, меня оценивали в первую очередь по сконцентрированному ленточному опыту и достижениям.

Но есть и вещи, о которых обычно не говорят, но которые важны для меня самого. Я раньше этого не говорил, но очень горжусь тем, что нанял ленточных экономистов — Сашу Поливанова, Тошу Ключкина, Ирочку Рябову. «Ленту» без них представить невозможно.

Я уже говорил, что многие решения принимались на удачу. Но был и другой принцип — гибкость структуры. Люди, которые оставались с нами, не были узкими специалистами. У каждого было свое хобби — кино, Интернет, музыка, игры. Можно было быстро перебросить силы с одного направления на другое, даже если человек увольнялся или терял интерес к теме.

Довольно скоро мое двойное резюме пригодилось. Целый блок рубрик («Интернет», «Технологии», «Игры») остался бесхозным, и я его возглавил, а экономикой занялся Саша Поливанов, быстро показавший, насколько он круче в этой области (а еще в шведском языке и спортивных онлайнах, но это другая история).

История рубрик «Интернет» и «Технологии» столь же увлекательна, сколь и проста. Мы вдвоем-втроем делали лучший IT-ресурс для обычных людей. Мы не разбирали смартфоны, не замеряли напряжение на ножках процессора, не писали многоумных обзоров с десятками картинок. На этом поле уже играли, и было бы глупо повторять их путь. Поэтому мы нашли свой. Человеческие «Технологии», социальный «Интернет» с блогобзорами, консольно-фанатские «Игры». Все это появилось позже в десятках изданий, но в Рунете мы были в числе первых.

Уход из «Ленты» — это не горестное событие. Обычно у человека был орбитальный период. Он уходил, потом возвращался, потом менял должность и снова уходил. Иногда его увольняли, а затем он возвращался. Кое-кому удавалось повторить это, кажется, четырежды.

Я ушел, потому что очень устал. Перешел в PR-отдел «Яндекса» — лучшей IT-компании в России. Продолжил преподавать на ставшем родным журфаке МГУ. И строчил под псевдонимом колонку за колонкой в «Ленту». Можно увезти девушку из деревни, но нельзя увезти деревню из девушки.

А еще позже я заболел и уволился и из «Яндекса». Возвращаться в «Ленту»? Тогда еще действовал жесткий и справедливый принцип «удаленно работать нельзя», а на обычные 60 часов в неделю меня уже не хватало.

В результате я основал свой бизнес. Я помогаю СМИ, редакциям и пиарщикам писать лучше и четче. Это довольно просто — за пять лет работы в «Ленте» я написал тысяч восемь новостей. Рефлекс выработался, осталось формализовать знание.

Мой орбитальный период составил года полтора-два. Потом я вернулся, но в новом качестве. Я, конечно, был не один такой. В какой-то момент выпускающий «Ленты» Антон Лысенков эмигрировал в более благополучную, но бедную Латвию и зарабатывал текстами и новостями на самых разных сайтах. Неудивительно, что мы быстро стали сотрудничать, и всякий раз, когда он возвращался в Москву, мы встречались, обсуждая все, что накопилось за пару месяцев.

В начале 2012 года мы с бывшим выпускающим «Ленты» Тошей Лысенковым, прилетевшим тогда из Риги, сели в «Елках-Палках» и очень быстро обнаружили, что говорим исключительно о родном издании.

«Лента» в тот момент совершила качественный рывок — сильнейший отдел специальных корреспондентов, готовность к крутым текстам и выстраиванию визуальной стратегии. Но все эти усилия пропадали втуне, потому что дизайн, не оформительская часть, а более важная структурная — механизм издания — были не готовы к этому рывку. Когда ты для анонса материалов лезешь в код на боевом сервере, в этом есть что-то неправильное.

Насколько я помню, «Лента» собиралась решать эту проблему отдельным продуктом, отделить хорошие тексты от обычных. Это было столь же очевидно, сколь и неправильно. Перефразируя Пелевина (тот говорил про бабки): не могут же за текстами стоять другие тексты. Иначе непонятно, почему одни спереди, а другие сзади.

Сама по себе задача «знаю издание, хочу составить пазл» — ужасно увлекательная. А в «Елках-Палках» неограниченный подход к салатам, так что нам никто не мешал.

Мы с Тошей начали накидывать какие-то квадратики буквально на салфетках. Квадратики (и особенно прямоугольники) выглядели многообещающе, хотя и были понятны исключительно нам самим. Мы подумали, что из «Ленты» неплохо было бы сделать одновременно три британские газеты — The Times, The Guardian и The Daily Mail. Информационную, дискуссионно-аналитическую и развлекательную. Это было далеко от той «Ленты», которая потом получилась, зато мы вечером налепили полтора десятка слайдов и отнесли их Гале Тимченко.

Это был первый случай, когда я увидел, как один человек может понять каракули другого на каком-то глубинном уровне, раз и навсегда. Помню только, что очень быстро Галя позвала главу техотдела, Заура и сказала, что всю косметику, над которой они работали тогда, надо отставить. Будет новый сайт. «Ну слава богу», — сказал Заур.

Потом была куча работы, аналитики, яростных обсуждений и споров. Я чертил графики, показывал распределение кликов здорового человека и «Ленты.ру».

Это потом читатели думали, что мы что-то рисовали для них. Мы делали автомат Калашникова для себя. Предельно функциональный, отвечающий всем нашим нуждам, в первую очередь — нуждам редакции и выпускающих. В автомате Калашникова все прекрасно, и каждая фитюлька работает на основную функцию — убийство. То же самое было и у нас. К любой мелочи мы применяли два основополагающих принципа. Во-первых, спрашивали себя: «Мы это делаем, чтобы что?» — а во-вторых, всякий раз напоминали друг другу, что поступать надо не тупо, а со смыслом.

Это потом дизайнеры укоряли нас за то, что ссылки не подчеркнуты. Когда десяток человек перепридумывает издание с многомиллионной аудиторией, а придираются к ссылкам — это победа.

После перезапуска я, конечно, остался. Никто не знает будущего, а мы много чего переизобрели как снаружи, так и изнутри. Конечно, я отвык быть наемным сотрудником. Но одновременно — как независимый консультант — вернулся в гнездо. Независимость — это не просто слово. Она очень важна для всех. Когда подчиненный спорит с начальством, это рискованно. Когда подрядчик с заказчиком — это нормально.

Конечно, «Лента» была больше чем якорным клиентом. Формально два-три дня в неделю я занимался аналитикой, аудитом, отчетами и другими скучными вещами. Неформально — мы бесконечно что-то друг другу доказывали, спорили, выдвигали гипотезы, сами задавали и сами отвечали на сотни вопросов. И смотрели, как «Лента» развивается, получает приз за лучший дизайн в мире, а потом еще входит в пятерку крупнейших европейских изданий. Думаю, за 2013 год Лента прошла больший путь, чем за предыдущие лет пять.

За пару дней до разгрома я посмотрел на график числа просмотров страниц пользователем за месяц. В этот график, если вдуматься, входит все — лояльность пользователя, его активность, число возвратов на сайт. С 2011 года этот показатель падал. А после перезапуска — почти непрерывно рос. Прошел год, и мы поняли, что пользователи действительно разглядели качество, которое редакция стала производить в промышленных масштабах, оставляя позади всех остальных.

В марте и апреле старая редакция ушла, и этот показатель рухнул. И уж конечно, я ни минуты не сомневался, уходить или нет, когда пришла новая «вежливая редакция».

Я как-то подсчитал — на «Ленту» пришлась половина моей трудовой жизни и четверть всей. Это просто так не проходит. Но, наверное, даже в ядерном взрыве можно найти что-то хорошее. Редакторы «Ленты» сейчас разлетелись по доброму десятку изданий и всюду привнесли свою экспертизу.

Вот и все, что я могу сказать про Вьетнам.

#Статья #Лента_ру #книги #Александр_Амзин #Галина_Тимченко #Дорогая_редакция