Раскладушки с Галапагоса

В 2014 году в Японии впервые за долгие годы вырос спрос на такой забытый в остальном мире продукт, как телефоны-раскладушки. Причём в то же самое время продажи обычных смартфонов продолжают падать.

TJ решил разобраться, чем обусловлено нестандартное поведение японцев, оторванных от материка и географически, и культурно.

Девушка в Токио с телефоном-раскладушкой. Фото Yuya Shino, Reuters

Последний вздох японских раскладушек

16 января агентство Reuters опубликовало исследование компании MM Research Institute, согласно которому отгрузки телефонов-раскладушек в японские магазины выросли впервые за последние семь лет. Рынок дешёвых фичерфонов, популярных в Японии, увеличился на 5,7%, составив в итоге 10,58 миллиона штук.

В то же самое время рынок смартфонов в стране сократился на 5,3%, хотя и продолжил доминировать, составляя 27,7 миллиона устройств. По данным Reuters, продажи смартфонов в Японии падают уже второй год подряд.

Причиной этого может быть высокая цена на мобильные контракты, в стоимость которых также входит пакет интернета. Стоимость мобильных контрактов для смартфонов в Японии — одна из самых высоких среди развитых стран, а для раскладушек они оказываются не такими дорогими, передаёт агентство слова министра связи Японии.

Дешёвые телефоны не потребляют так много данных, поэтому и вызывают больший спрос, предполагает издание Engadget. Тем не менее большинство из них не имеет тачскрина, что затрудняет использование приложений на Android, управлять которыми приходится при помощи обычных кнопок.

По словам аналитика MM Research Institute Хидеаки Йокота (Hideaki Yokota), в 2015 году может уже не наблюдаться такого роста спроса на раскладушки, как в прошлом: скорее всего, их окончательно заменят смартфоны.

Смартфоны начинают превосходить [раскладушки] в плане функциональности, и они продержатся дольше времени, поэтому мало кто покупает себе новые [раскладушки].

Хидеаки Йокота, аналитик MM Research Institute

Что не так с Галапагосом

Существует такое понятие родом из Японии как «галапагосский синдром» — когда некий продукт, доступный всему миру, получает особые характеристики и собственную ветвь развития вследствие изоляции от остального мира. Понятие происходит от описанного Чарльзом Дарвином феномена уникальной флоры и фауны архипелага Галапагос (надо сказать, весьма удалённого от Японии), изолированного от побережья Эквадора почти тысячей километров водной толщи Тихого океана.

В Японии понятие галапагосского синдрома часто применяют к рынку смартфонов, в результате чего даже появилось слово «гарафон» — от «Garapagosu» и «смартфон». Местные производители фичерфонов (дешёвых моделей с базовой функциональностью) настолько перестали следить за остальным миром, сконцентрировавшись на японском рынке, что стали выпускать телефоны с продвинутыми функциями и поддержкой 3G-сетей, уходя далеко вперёд от заокеанских конкурентов.

При этом галапагосский синдром наблюдался в Японии во всех сферах общества, не только на рынке смартфонов. В 2010 году газета The Wall Street Journal публиковала исследование, по которому две трети офисных работников в стране никогда не хотели бы работать за рубежом.

Есть и другая крылатая фраза, которой описывается аномальность местного рынка — Big in Japan. Она начала мелькать в японских музыкальных журналах в контексте групп, которые стали популярны в Японии только благодаря упоминаниям в этих самых журналах. Впоследствии этот термин стали применять и к другим группам, востребованным лишь в отдельных странах.

Например, ушедшая из мировых хит-парадов певица Аврил Лавин до сих пользуется спросом в Японии и потому выпустила клип про кавай. В России это, к примеру, певица Наталия Орейро и группы вроде The Scorpions и Deep Purple. Панк-рокеры The Offspring до сих пор так востребованы российским слушателями, что приезжали с концертом даже в Воронеж.

Женщина в Токио показывает свой телефон-раскладушку. Фото Takao Shinkai, Asahi Shimbun

Опередили своё время

Как рассказал колумнист испанской газеты El Pais Гектор Гарсия (Hector Garcia), когда он переехал в Японию в 2010 году, он поменял свою старую Nokia на 3G-фичерфон от Casio — той самой марки, которая в России и остальном мире ассоциируется исключительно со старыми электронными часами и калькуляторами. Новый телефон удивил его своими возможностями: он стоил всего три евро, гораздо дешевле, чем Nokia, однако имел больший экран, полную палитру цветов, GPS-навигацию, 3-мегапиксельную камеру, а главное — доступ в интернет по доступной цене.

Больше всего Гарсия удивился тому, что он не мог отправлять SMS: в Японии это было попросту ненужным, так как все телефоны использовали электронную почту для обмена сообщениями ещё с 1997 года. В смартфонах Apple массовый отказ от SMS и переход на интернет-переписку случился лишь в 2011 году с приходом iMessage.

Однако несмотря на технологическое превосходство, гарафоны не имели успеха за рубежом — частично из-за слишком узкоспециализированных функций, служащих японским привычкам, а также из-за противостояния операторов, контролировавших рынок сбыта смартфонов. Одними из немногих технологических продуктов родом из Японии, которые получили массовое признание за рубежом, стали плееры Walkman и приставки PlayStation от Sony и приставки Wii от Nintendo.

Ситуация с гарафонами резко поменялась с приходом iPhone 3G на японский рынок. К 2013 году проникновение смартфонов составило 50%, однако от раскладушек пользователи так и не отказались.

Впервые почувствовал вкус жизни на Sony Ericsson Z530i,
Никита Лихачёв,
TJ