«Тюмэн — это кривое зеркало меня»

Автор комикса о тюменском супергерое Георгий Елаев придумал локальный мем, который приняли в Москве и Петербурге.

Впервые комикс о Тюмэне появился в группе во «ВКонтакте» 22 августа 2016 года. Тогда это был четырёхстраничный «гэг», как называет его автор, но вскоре супергерой стал популярен среди жителей города. Год спустя комикс о странном персонаже, который думает о сексе не меньше, чем о спасении мира, продаётся в Москве и Санкт-Петербурге, а автор представляет его на фестивалях и готовит продолжение.

Комикс рассказывает о 21-летнем журналисте Георгии, который приехал в Когалым писать репортаж о добыче нефти, но случайно обрёл способность её контролировать. Вернувшись в родную Тюмень, он начал бороться с суперзлодеями и злыми чиновниками. Сюжет о дружелюбном защитнике города примечателен тем, что герои постоянно матерятся, занимаются сексом, а Тюмень представлена как странный город, захваченный нефтью.

TJ поговорил с Георгием Елаевым — автором комикса и совладельцем местного магазина комиксов Space Cow — о том, как сюрреалистичная история о живой нефти, Распутине и параллельных вселенных помогла художнику понять себя и Тюмень, а также покорить другие города.

«Тюмэн» — это необычная задумка. В комиксе у нефти есть живое женское обличье, сперматозоиды разговаривают, городские скульптуры кошек оживают и нападают на людей. Как ты это всё придумал?

Для меня супергероика — это что-то очень привычное. Как русские народные сказки вроде «Колобка». У нас в России есть попытки заимствования этой формы супергероики из американской культуры. Например, «Майор Гром» или «Защитники». Пока из этого ничего хорошего не получается.

Мне было интересно понять, можно ли лирический образ супергероя адекватно вплести в российский контекст. Всё началось с того, что я просто подумал — надо как-то пошутить на Первое апреля среди друзей. Придумал шуточного супергероя — Гражданина Тюмень.

Сделал анонс, набросал пару картинок и опубликовал. Эта шутка получила совершенно неожиданный отклик: люди начали репостить, радоваться и ругаться. Я понял, что задел нечто живое. Позже я сформулировал идею о герое, самом себе, отправившемся в Когалым. В итоге наброски истории попали на выставку фестиваля рисованных историй «Бумфест». Я подумал, что идею можно развить.

Почему в сюжете «Тюмэна» такую важную роль занимает член Григория Распутина?

В детстве я очень часто читал «жёлтые газеты», потому что они были повсюду. Одно из самых ярких воспоминаний из детства — это обложка каких-то «Аргументов и фактов», где был изображён засушенный член Распутина в полном размере. И рядом голова этого трупа, выловленного из речки. В моём сознании Распутин ассоциируется с этой обложкой. Потом эту фотографию я видел уже в другом журнале — там её подавали как член Гитлера.

Когда в Тюменской области стали пытаться сделать из образа Распутина бренд, мне показалось это абсурдным, потому что у меня извращённый образ о нём. Хотелось извратить этот образ, чтобы подчеркнуть абсурдность попытки.

Кстати, про абсурдность. «Тюмэн» — странный и местами непонятный комикс. Ты не думал сделать его более реалистичным?

А зачем? Понимаешь, в чём дело. Я ведь не очень хорошо рисую, у меня нет «школы», твердой руки или знания анатомии. Точнее, я не хочу этим пользоваться и у меня нет времени, потому что я рисую на работе. Я бы хотел, чтобы работа над комиксам была органическим процессом, как почистить зубы или поесть. Потому пока так и получается — кривой, грубый и намешанный комикс.

Тюмэн — местами очень неприятный чувак. Даже когда он пытается спасти мир, он больше задумывается о том, как заняться с кем-нибудь сексом, а не помочь людям. Это кривое зеркало реальных супергероев, у которых нет тёмных желаний?

Мне кажется, Тюмэн — это кривое зеркало меня. Это тесно связано с комиксами как с формой искусства. Супергерой выступает не как супергерой в прямом понимании, для меня это просто обращение к комиксным традициям. Я попытался взять супергероику как призму и посмотреть через неё на себя.

Мне кажется, это частое явление, когда ты пытаешься сделать хорошо, но получается плохо. Когда даёшь волю животному началу. Мне хотелось это изучить. Пристрастие Тюмэна к сексу — тоже одно из проявлений животного начала. Кажется, при помощи таких грубых вещей мне удалось немного разобраться в себе.

Ты знаешь примеры, когда художники из других российских городов придумывали своих локальных супергероев?

Да, ведь это старая идея. Я просто подумал, что нет ничего проще, чем взять название города и исковеркать его, раз оно хорошо ложится на супергеройское имя. Но я бы не смог придумать образ супергероя для, например, Москвы или Санкт-Петербурга. Образ Тюмэна складывался на протяжении нескольких лет, что я здесь живу [Елаев переехал в Тюмень из Тобольска. — прим. TJ].

Как давно ты увлекаешься комиксами?

Мне их покупала мама ещё в детстве. Мой первый комикс был про супергероя Фантома — это один из самых старых супергероев. Потом меня отдали в художественную школу, потому что мама заметила, что я пытаюсь срисовывать с комиксов.

Меня пытались учить академическому искусству, но рисовать портреты и живопись у меня не получалось. Я всегда скатывался в «мультяшки». Сначала меня за это ругали, а потом плюнули. В какой-то момент я остался единственным мальчиком, и девочки начали меня травить. Поэтому я свалил.

В школе мы с другом придумывали истории и рисовали комиксы про нашу школу и учителей, как они отбиваются от ниндзя. Одноклассникам это нравилось, я какое-то время даже был популярным. Но потом эти комиксы попали к учителям, меня сильно отругали. Снова интересоваться комиксами я стал только года три назад, когда увидел в Екатеринбурге случайный комикс про Человека-Паука. Он всколыхнул детские воспоминания, и так всё началось [в 2014 году Елаев вместе с другом Виталием Лазаренко основал магазин комиксов Space Cow. — прим. TJ].

Ты уже больше трёх лет в индустрии комиксов. Что с ней происходит?

По «Большому фестивалю» в Петербурге я могу сказать, что всё хорошо. Очень много ребят, которые приходят в комиксы с улицы. В США ситуация не сильно отличается. Там тоже нет никакой «школы», комиксы только-только вошли в ранг полноценной отрасли искусства. И сейчас к ним начали относиться как к чему-то фундаментальному.

Назови три любимых комикса.

Это легко. «Фрэнк» Джима Вудринга — после него я понял, что с помощью комикса можно двигать «гигантские бетонные плиты» в своей голове и в головах людей. «Пейшенс» Дэниела Клоуза — он дал понять, что необязательно стремиться понравиться читателю с помощью приятного рисунка. Последний — это «Сэм Забель и волшебное перо». Там много рассказывается не только о магии комикса, но и о том, как с его помощью ты общаешься с людьми. Об этом важно помнить.

Сколько времени у тебя ушло на создание «Тюмэна»?

По-разному. Иногда я бывал очень злой и рисовал очень быстро. Обычно на одну страницу уходило 4-6 часов. Один эпизод укладывался в 20-30 дней. Это было очень неосознанно. Я просто рисовал и по ходу придумывал сюжет.

«Тюмэн» появился как забавный персонаж в группе во «ВКонтакте». Год спустя у комикса есть полноценная обложка, ты распечатал его и продавал людям в Москве, Санкт-Петербурге, Крыму и в США. Ты делал это за свои деньги?

Ну да. Я откладывал деньги с зарплаты [Елаев работает в пресс-службе Тюменского государственного университета. — прим. TJ]. Тяжело, когда ты ничего не умеешь. Мне приходится много читать, чтобы восполнить пробелы в комиксном образовании, на это уходит много денег.

С печатью мне финансово помогла мама. Меня позвали на «Большой фестиваль» в Санкт-Петербурге, чтобы я рассказал про Тюмэна, Space Cow и местные комиксы. Я попросил денег, мама поверила мне, и я смог напечатать 300 экземпляров «Тюмэна». На фестивале у меня был стенд, некоторые комиксы я продал, другие — раздал комиксным авторам.

За сколько ты продавал комикс?

За 350 рублей. Я не надеялся на дикие доходы, но люди, которые подходили за комиксом, смеялись и делились историями, пытались вернуть мне энергию от «Тюмэна». Я завёл новых друзей в разных городах.

Как в Тюмени относятся к «Тюмэну»? К тебе приходили люди, чтобы обсудить комикс?

Да. Каждый увидел что-то свое. Многие посчитали это просто смешным трэшем. Кто-то говорил, что это очень страшный комикс. Спрашивали, зачем я его нарисовал. В английском языке есть хорошее слово disturbing (тревожный). Вот для кого-то «Тюмэн» — это именно disturbing . Другие уловили за сумбуром комикса мою личную историю.

За последний месяц про твой комикс написали местные издания, Disgusting Men, «Горький», «Нож». Чувствуешь славу?

Да нет. Я ведь работал журналистом и знаю, что большая часть увидела в моей работе новостной повод. Им всё равно, кто я такой и что творится у меня в голове. И люди, которые читают новость про дебильного тюменского супергероя, просто ищут способ занять время. Единственное, чем я горжусь — это тем, что мой комикс стали обсуждать. Может, кто-то действительно увидел в этом не просто сетевой «гэг», а феномен.

Недавно ты запустил краудфандинговую кампанию на Patreon. Расскажи, куда пойдут деньги?

У меня там уже пять долларов! Сейчас я потратил все доходы с продажи первой книги про Тюмэна, а на создание второй уже неловко просить у мамы. Поэтому я решил попробовать собрать деньги на печать с помощью краудфандинга. Но, мне кажется, получилось криво. На Patreon всё на английском, а комикс у меня на русском. Получается диссонанс.

Представим, что ты не соберёшь деньги. Что тогда — похоронишь героя?

Да нет, конечно. Если не соберу, то наверняка мне перепадёт зарплата или кто-нибудь купит у меня оригиналы первых страниц «Тюмэна». Этого хватит, чтобы напечатать хотя бы половину новой книги. У меня нет чёткого бизнес-плана, для меня это эксперимент.

Что ты планируешь сделать до конца года?

Хочу закончить большую книгу про «Тюмэна». Это будет длинная история. С одной стороны продолжение, с другой — предыстория. Сейчас я нарисовал где-то 50 страниц, будет в четыре раза больше.

Пока вроде всё получается довольно легко. Я ещё при работе над первой книгой о Тюмэне пытался скрестить лирических героев Чарльза Буковски и Мирослава Немирова. Я напишу посвящение Немирову во второй книге.

#комиксы #тюмень