Обсуждение: Что делать с аккаунтами и сообщениями умерших

Этично ли превращать профили в своеобразные памятники, можно ли читать личную переписку усопшего и где проходят границы дозволенного.

По данным на начало 2018 года (более свежей информации нет) интернетом пользуются больше четырёх миллиардов человек. Все эти люди имеют кое-что общее — когда-нибудь они умрут, оставив после себя историю поиска, сообщения, профили в соцсетях и другие следы активности.

Несмотря на такое гигантское число пользователей, многие из которых пользуются хотя бы одной соцсетью, в мире не принято обсуждать, что будет с цифровыми данными человека после его смерти. Однако с ростом объёмов личной информации, которую люди оставляют в интернете, эта тема становится всё более актуальной.

«Ну вот я и дома», — так была подписана одна из последних фотографий моего старого знакомого, опубликованная во «ВКонтакте». На ней он позирует вместе с семьёй в свежей военной форме, недавно вернувшись из армии. Примерно через полгода после этого он разбился в автокатастрофе, хотя по его странице этого не скажешь: профиль встречает гостей репостами мемов и фотографией улыбающихся юношей, датированной 2016 годом. Кажется, что владелец просто забросил аккаунт или завёл новый.

Почти так же безмятежно выглядит аккаунт во «ВКонтакте» медиаменеджера Антона Носика, умершего 9 июля 2017 года. В день смерти он опубликовал четыре поста, в том числе один с шуточной фотографией паспорта болельщика Чемпионата мира. Далее в ленте следуют два репоста из «Живого журнала» от 10 и 17 июля, которые сделали близкие. Больше никаких изменений в аккаунте не произошло. Идентичная история с профилем в «Живом журнале», где теперь запрещено писать что-то новое или комментировать старые записи.

Совершенно другая ситуация с Фейсбуком: страница Носика встречает плашкой «Светлая память» и несколькими постами пользователей, числящихся в списке его друзей. «Помним», «Без тебя сильно хуже, чем с тобой», «До новых встреч» — говорится в сообщениях, опубликованных к годовщине со смерти. Читать их несколько непривычно, но именно так выглядит «цифровой памятник».

В справочном центре Фейсбука теме смерти и дальнейшей судьбы профиля посвящено около десяти статей, отвечающие в том числе на такие вопросы как: «Можно ли удалить аккаунт друга или родственника, если он не способен это сделать по состоянию здоровья». Соцсеть предоставляет пользователю два пути на случай смерти: он может заранее назначить «хранителем» своей страницы близкого человека, которому после трагедии придёт уведомление на почту. Второй путь — удаление аккаунта со всеми данными после смерти владельца.

Подобно семейным альбомам, смартфоны стали хранилищем памяти об ушедших. Но где проходит граница того, как стоит распоряжаться данными усопших? Кажется, что такие вопросы актуальны лишь в научно-фантастическом фильме, но это не так. Идея «сохранения» умершего с помощью оставшихся после него соцсетей набирает популярность по всему миру.

По словам бостонского журналиста, его знакомая хранит два голосовых сообщения от умерших друзей. Она не слушает их, но и удалять не хочет. «Они просто должны оставаться в моем мире. Если я потеряю их, то буду просто раздавлена».

Интернет-гиганты задумались о защите и увековечивании профилей умерших пользователей относительно недавно. В 2013 году Google анонсировала систему «неактивного аккаунта», которая срабатывает в случае долгого периода бездействия владельца почты на Gmail или аккаунта на YouTube. После истечения установленного срока система присылает назначенному «хранителю» письмо с данными об аккаунте умершего с возможностью прочитать переписку или закрыть профиль. В Фейсбуке и Инстаграме схожая функция появилась на следующий год.

В разговоре с TJ пресс-служба «ВКонтакте» пояснила, что у них существуют два варианта на случай смерти пользователя: его аккаунт «консервируется», то есть, остаётся без изменений по просьбе родственников, или удаляется. Представители «ВКонтакте» отказались раскрывать статистику подобных запросов, но уточнили, что такую функцию ввели в 2011 году.

Впрочем, это не помешало недоброжелателям развернуть кампанию агрессии на странице 16-летней Ренаты Паленковой (Камболиной), покончившей с собой в ноябре 2015 года. Незадолго до трагедии девушка опубликовала на своей странице во «ВКонтакте» прощальное фото с подписью «Ня. Пока», в итоге превратившейся в мем.

История школьницы попала на «Двач» и распространилась в интернете, а её профиль во «ВКонтакте» стал своеобразным «местом памяти». Однако вскоре его заполнили недоброжелатели, публиковавшие на стене страницы агрессивные сообщения, фотографии с места гибели девушки или её личную переписку. В какой-то момент администрация закрыла стену и сообщения умершей, оставив только её записи.

С тех пор «ВКонтакте» стала пристальнее следить за страницами людей, попадавшими в центр обсуждения. В сентябре 2017 года соцсеть запретила оставлять записи и писать комментарии на странице предполагаемого стрелка в подмосковной школе в Ивантеевке. Пресс-служба объяснила это желанием оградить профиль от «аномальной активности».

Совсем иначе сложилась история гибели московских студентов Артёма Исхакова и Татьяны Страховой в январе 2018 года. Хотя их профили во «ВКонтакте» удалены (вероятно, по просьбе родителей), огромное количество личной информации молодых людей доступно в памятном сообществе.

Участники группы посвящают погибшим рисунки и стихи, а администрация периодически публикует данные о них, в том числе личную переписку и архивные фотографии. Скорее всего, эту информацию присылают знакомые студентов или же те, кто имел доступ к аккаунтам погибших. Это стало возможным после того, как перед смертью Исхаков опубликовал пароли и данные от своих устройств, а также от ноутбука Страховой.

В разговоре с TJ представитель сообщества пояснила, что это что-то вроде «мемориала». Она заявила, что группу не за что блокировать, так как они не нарушали правил «ВКонтакте» и удалили из сообщества фотографии трупов. Собеседница уточнила, что порой жалобы поступали от друзей и родственников погибших, которые были против публичного обсуждения.

Хотя с выхода серии «Я скоро вернусь» сериала «Чёрное зеркало» прошло пять лет, она до сих пор актуальна. История крутится вокруг девушки, которая «возвращает» себе возлюбленного, погибшего в автокатастрофе. С помощью новейшей технологии она создаёт искусственный интеллект на основе личных данных и активности человека в социальных сетях, по сути заново воссоздавая личность.

Три года спустя после выхода «Я скоро вернусь» сооснователь стартапа Luka Евгения Куйда выпустила чатбота, воспроизводящего манеру общения её знакомого Романа Мазуренко, погибшего в ДТП. Она рассказала, что создала диалоговую модель на основе всех сообщений из переписки с погибшим, а также его фотографий, статей, мыслей и воспоминаний. Свой проект Куйда назвала «цифровым памятником».

Известен и американский опыт: в 2017 году журналист Джеймс Влахос создал чатбота, копировавшего манеру общения его умершего отца. Отличие от проекта Куйды в том, что американец заранее записал десятки часов интервью с родственником, чтобы воспользоваться этим позже.

Другой не менее футуристичный эксперимент касается планов калифорнийской компании Nectome «заморозить» мозг клиента, сохранив всю информацию внутри него, и в будущем найти способ оцифровать разум. Идея стартапа, который основали несколько исследователей Массачусетского технологического университета, напоминает другую серию «Чёрного зеркала» под названием «Сан-Джуниперо». Эпизод рассказывает о виртуальном городе, в которой «отправляли» разум людей при смерти — по сути, загружая его в облако.

Не менее важно в контексте всей темы выглядит решение Федерального верховного суда Германии 12 июля 2018 года. Оно обязало Facebook предоставить родителям погибшей девочки доступ к её аккаунту и личной переписке (обычно она закрыта даже для «хранителей»). В решении суда данные профиля приравняли к личным вещам вроде записки или дневника, хотя компания выступала против этого. Для победы в споре над интернет-гигантом родителям умершей потребовалось шесть лет судебных тяжб.

Все подобные новости и активность говорят об одном — тема «цифровой памяти» развивается прямо сейчас, но вопросы этики до сих пор поднимаются редко, а границы дозволенного не обозначены. Возможно, этот диалог пора начать.

#обсуждения #интернет