Певица ooes — из трендов тиктока в открытия альтернативной поп-сцены. Интервью об альбоме, провинции и церковном хоре

Большой разговор TJ с российской исполнительницей в том числе о выступлении на «Вечернем Урганте», свободе в интернете и поддержке ЛГБТ.

25 июня у певицы ooes вышел второй альбом под названием «мои (твои) тёмные желания», который посвящён лету, любви и расставанию. Также Лиза (настоящее имя исполнительницы) стала лицом обложки июньского плейлиста Spotify Radar — программы поддержки молодых исполнителей, а ещё в начале лета выступила на «Вечернем Урганте». На сентябрь у неё запланированы первые концерты в Москве и Петербурге, на октябрь — в других городах России.

TJ поговорил с Лизой и её менеджером Глебом Липатовым о творчестве, жизни в провинции и роли тиктока в музыкальной индустрии.

Лиза, где ты сейчас живёшь?

Лиза: В Дзержинске. Надеюсь, что хотя бы к осени я вместе с Серёжей (Сергей Квасов — музыкальный продюсер ooes — прим. TJ) уже переберусь в Нижний Новгород.

Многие знают про Дзержинск совсем немного: только то, что здесь в 19-м веке были дачи у русских классиков литературы и что здесь плохая экология из-за растущей химической промышленности. Что для тебя это за город?

Лиза: По поводу воздуха и промышленности я согласна. Как только выезжаешь за пределы города, сразу чувствуешь разницу. Это очень сильно заметно. Вообще в последнее время у меня была возможность сравнить, как живут в других городах. Я очень часто бывала в Москве, в Петербурге и в Нижнем Новгороде.

Я поняла, что для меня всё-таки ближе какое-то маленькое, спокойное и тихое пространство, чем большой, шумный, насыщенный событиями, людьми и движением город. Поэтому я бы и хотела жить в таком тихом и спокойном месте. Например, как Дзержинск. Но если бы здесь была развита инфраструктура, открылись новые заведения, проводились мероприятия, я бы прямо тут и осталась. Но как альтернатива — Нижний Новгород.

В интервью для Spotify ты сказала: «Чтобы что-то делать, нужно чтобы что-то происходило вокруг меня». Сейчас тебя это устраивает в твоём городе?

Лиза: Вполне. Я пока не рассматриваю Москву или Петербург, потому что для меня это скорее всего будет тяжело и морально, и физически. А Нижний Новгород — это идеальный баланс. Там есть движуха, мероприятия, есть пространства и места, куда можно сходить и погулять. Просто в этом городе больше возможностей.

А ты никогда не задумывалась о Петербурге? Туда многие артисты переезжали сразу же после своего успеха — уфимская группа «Лауд», Шарлот и многие другие. Тебе такое не подходит?

Глеб: Питер — это город, который забирает у творцов всё. Он сначала вдохновляет тебя, а потом переносит в рутину и бытовуху, из которой очень тяжело выбраться. Ты постоянно находишься в каком-то алкогольном и наркотическом состоянии, даже если ты ничего не употребляешь.

Лиза: У меня немного другие впечатления от Питера. Для меня это туристический город, куда я всю жизнь ездила как туристка. Сейчас я тоже туда езжу в этой роли. У меня нету от него каких-то особых впечатлений, ощущения уюта или комфорта. У меня вообще таких мыслей не возникает в Петербурге.

В России есть такая проблема: молодёжь уезжает из регионов. Как с этим обстоят дела в Нижнем Новгороде и Дзержинске?

Лиза: Многие мои одноклассники разъехались по городам: кто-то — в Москву, кто-то — в Санкт-Петербург, кто-то — в Нижний Новгород.

А вот в Нижнем Новгороде прикольнее, там хорошо. Это не маленький город. Это город-миллионник. И он находится близко к природе. Нижний как будто и маленький, и большой одновременно. Там много университетов, есть где работать. Поэтому туда люди и переезжают.

У Дудя есть выпуск с Дмитрием Марковым — одним из главных современных фотографов России. Там героев спрашивали, какая главная проблема русской провинции. Как ты считаешь?

Лиза: Я думаю, люди. Люди, которых всё устраивает, и люди, которые не хотят ничего менять. Поэтому в Дзержинске ничего не развивается, ничего не появляется нового. Не знаю, здесь какой-то маленький Советский Союз. Вообще этот вопрос лучше задать Глебу. Потому что, когда у нас были съёмки для Spotify, он сюда приехал из Москвы. У Глеба остались очень яркие впечатления от Дзержинска.

Глеб: Когда ты приезжаешь в Дзержинск, то кажется, что город полностью оторван от всего остального мира. Долго ты так не проживёшь. Лиза с Серёжей находятся здесь месяцами, поэтому очень тяжело испытывать какие-то эмоции. А эмоции — главный двигатель для творческих людей. Чтобы писать музыку, нужно вдохновляться чем-то. Как можно вдохновиться в городе, где у тебя каждый день происходит одно и то же. В городе, где ничего нет. Когда мы гуляли, одни старики на улице сидели. Меня это очень удивило.

Из твоих наблюдений: как живёт провинция сейчас?

Глеб: Никто не живёт. Все ждут момента, когда они начнут жить. Все выживают. Посмотри в целом, что происходит в социуме — полная беда и безнадёга. Все артисты из маленьких городов только и думают, как они оттуда уедут. Ты оглядываешься вокруг: нищета, никаких перспектив, никаких социальных лифтов. Чем заниматься? Только уезжать в Москву или Петербург.

Весной Spotify запустил в России программу поддержки молодых исполнителей — Spotify Radar. Как ты узнала, что туда попадёшь? Как отреагировала?

Лиза: Вся коммуникация со Spotify по теме Spotify Radar проходила через Глеба. Когда он рассказал, у меня вообще никаких слов не было. Не знала, как реагировать. Всё стало так быстро происходить. Это было очень неожиданно и очень круто. Мне сложно реагировать на какие-то новые события в жизни. Я всё воспринимаю через призму стресса. Если узнаю какую-то новость, то сначала думаю про себя: наверное, это что-то плохое. Только в процессе начинаю понимать, что это будет крутой опыт. Только тогда получаю позитивные эмоции.

Расскажешь, что эта программа даёт тебе как артистке?

Лиза: Radar даёт мне больше возможностей быть услышанной. Для меня это самое главное. Конечно, я пишу музыку не только для того, чтобы её обязательно услышало сто тысяч человек. Просто это очень приятный бонус, это крутая помощь. Вообще огромное спасибо Spotify, что они нашли возможность оказывать артистам, которых ещё мало слушают, такую поддержку. Это реально крутая помощь от них.

Что тебе как исполнительнице дал TikTok? Как он на тебя повлиял?

Лиза: Оттуда пришла аудитория. Она стала больше. Я стала понимать, какая у меня аудитория. Для меня нарисовался её портрет. Я поняла, какие люди слушают нашу музыку. Поняла, что она востребована, начала подмечать какие-то психологические моменты в плане того, как музыка влияет на аудиторию и на жизнь людей.

Во-первых, у меня никогда не было такой аудитории. Во-вторых, никогда не было возможности с ней познакомиться и понять, как они думают и чем живут, как они слушают музыку и как её воспринимают. А благодаря соцсети у меня появилась эта возможность.

Сперва было тяжело, так как я не привыкла к такому вниманию. Когда начали писать, я сначала прямо утонула в сообщениях. Мне Глеб говорил: выходи, не надо, не читай, отдохни. Это оказывало на меня сильное моральное давление. Сейчас мне с этим намного проще справляться. Я уже умею отстраняться от этого. А тогда — месяц назад — было очень тяжело. Но это крутой опыт узнать свою аудиторию.

Поняла, как работают алгоритмы TikTok?

Лиза: Нет! Это какая-то тайна, покрытая мраком. Мы просто продолжаем делать контент. Выстрелит — клёво, не выстрелит — и ладно. Я же музыку делаю не ради того, чтобы выстрелило. Ролики, которые мы снимаем для треков, — это часть музыки.

Глеб:Тут такой момент, что тикток на самом деле создаёт большую видимость того, что происходит на данный момент, но на самом деле не отражает реальности. Когда Лиза выкладывала ролики на треки «зима» и «ночь», в тиктоке это очень сильно заходило. А сейчас у нас есть ролики, которые не набирают такие же большие просмотры. Мы сильно по этому поводу не переживаем.

Критики TikTok считают, что эта соцсеть — бесполезная трата времени и бессмысленное развлечение для детей. Можешь, пожалуйста, описать, что крутого в TikTok для тех, кто им не проникся?

Глеб: Люди будут говорить так только до того момента, пока там не появится «прямая» монетизация. Когда в тиктоке появится нормальная монетизация и придут нормальные клиенты, то общественное мнение моментально изменится. Плюс там основная аудитория — от 21 до 24 лет. Люди этого до сих пор не понимают. Они думают, что там сидят малолетки.

Лиза: Это ты с профессиональной точки зрения ответил. Если со стороны обывателя, то я вот маме пыталась «разрекламировать» тикток. Я, конечно, не про монетизацию ей рассказывала, а говорила, что есть определённый алгоритм, и он подстраивается под интересы. Ты там два дня полистаешь ленту, а потом появятся только те видео, которые точно тебе подойдут. Я так же с каким-то негативом относилась к тиктоку два года назад. А сейчас, наверное, ни дня не могу без него.

Сейчас, чтобы найти свою аудиторию, слушателей и зрителей, необходимо создавать произведения под тикток? Например, как «Runway» у Stunna Girl, «NBA» у RSAC или «Парень на девятке» у Dead Blonde.

Лиза: Я думаю, что у каждого музыканта, если эти люди могут называть себя музыкантами, свой путь и способ создания материала. Если они нацелены только на получение прибыли и используют социальные сети для этого, то пожалуйста — это их метод. Я не могу писать музыку, подстраиваясь под какой-то алгоритм или площадку. В таком случае я просто не напишу ничего хорошего.

В России всё больше ограничивают свободу в интернете. Вот и тикток предлагают замедлить, как это уже было с твиттером. Как считаешь, эта инициатива может привести к чему-то хорошему или нет?

Лиза: Нет, конечно. Любое ограничение свободы слова — это отвратительно. И тикток давно уже поддерживает российское законодательство и блокирует очень многие ролики, связанные с ЛГБТ-тематикой, с митингами и многими другими темами, которые нехорошо обсуждать в российском обществе. Конечно, это ужасно. Так не должно быть.

Твоё выступление на «Вечерним Урганте» было очень запоминающимся. Каким оно получилось для тебя?

Лиза: Когда Глеб сказал [о выступлении на «Вечернем Урганте»], у меня была такая минута молчания. Я не знала, как на это реагировать. Мы, конечно, хотели попасть на «Урганта», но не думали, что это произойдёт так быстро.

У нас ещё была проблема: не было команды на живой звук. Пришлось срочно искать. У нас ведь электронная музыка, и никто не знал, как она переложится на инструменты. Зато благодаря этому опыту у нас появилось виденье, как будет звучать музыка в дальнейшем на концертах. Поэтому с нами на записи выступали ребята из «Космонавтов Нет», их Глеб пригласил.

Я ещё помню, что у нас была примерка костюмов. Мы хотели сделать отсылку на косплей из аниме «Клинок, рассекающий демонов». Я думаю, у нас не особо хорошо получилось сделать это. Но, наверное, это даже нам на руку. Потому что слишком уж концентрировать внимание именно на идее косплея, кажется, тоже не стоит. В общем, на мой взгляд, мы нашли идеальный баланс.

На съёмках было очень круто и необычно. Я никогда не выступала на концертах с живым звуком. Здесь я столкнулась с такой проблемой, что мне не подходил наушник, куда выводят нужный звук музыканту. Когда нас позвали на запись, то я не могла его вставить в ухо — он попросту не залезал. Вообще их отливают специально по уху музыканта. А тут мне дали наушник не по размеру моего маленького ушка. Из-за этого я растерялась. Сразу позвала звукорежиссёра, чтобы он помог мне его надеть. Звукорежиссёр всё сделал, но наушник постепенно выползал. Когда я это поняла, запись уже началась.

Но мы в любом случае перезаписывали выступление пару раз: в первый у меня наушник выпал в итоге на середине песни, а во второй — из-за технической неполадки. Мне было очень стыдно и некомфортно. Сейчас я задумалась, что нужно сделать наушник под моё ухо, чтобы такие казусы больше не происходили.

Ты там очень похожа на Анну Герман — такие же плавные движения, спокойная, кофта, накинутая на плечи. А после выступления вроде бы говорила, что переволновалась. Как удалось скрыть волнение?

Лиза: Я когда пересматривала выступление, видела, как у меня пальчики трясутся. Я перешла на более «плотный» вокал, чем в треке, чтобы никуда не «слететь». Я перестраховалась, потому что была очень перенапряжена. Меня сильно задело то, что я была в таком состоянии и что спела не так, как хотела. Даже извинилась в сторис в инстаграме. Сказала, что на концерте звучание будет ещё лучше, не как в программе. Единственное, что я умею — писать песни. Именно поэтому я должна это делать на все 100%. За каждый свой косяк, я себя очень сильно ругаю.

Глеб: Это явно косяком не было. Но переживания были на высоком уровне. Как по мне, на записи это тоже видно. Лиза переживала. Она потом, после записи, распереживалась ещё сильнее. Это была достаточно весёлая история. Первое выступление, именно такие и эмоции. Лиза очень ответственно ко всему подошла. Но для меня это был вечер умилений.

В одном из комментариев под выступлением на «Урганте» говорится: «Мне очень нравится, как в этой версии слышно оперный бэкграунд Лизы». Тебе этот бэкграунд помогает в карьере или, может быть, даже мешает?

Лиза: Конечно, помогает. Академическая база и академический вокал — это мастхэв для любого музыканта. Имея академическую базу, ты можешь из голоса сделать всё что угодно. Хоть пойти в народные, хоть в эстрадные, хоть в джазовые песни. Вариантов очень много. Академическая база даёт понимание того, как строится звук, как его направлять, как его менять, как им работать. Мне повезло, что у меня есть такая подготовка.

В интервью «Афиша Daily» ты рассказывала, что работала в церковном хоре в храме в Нижнем Новгороде, и сказала, что «там была немного пугающая атмосфера». Почему так?

Лиза: Это был для меня напряжённый период в жизни. Работать в церкви было сложно, потому что каждый день у тебя выступления. Ежедневно даёшь живой звук перед людьми. Каждый день ты выступаешь и не имеешь права ошибиться. Потому что это молитва, потому что это ноты, которые нужно читать. Тебе в первый раз их поставили, и ты должен сориентироваться в них так, как нужно. И ты же не солируешь, рядом с тобой хор.

Это очень сложно. Для меня это всегда был стресс. Я иду в церковь и думаю, как же мне тяжело. В церкви очень хорошая акустика. И если ты совершаешь ошибку, то её услышат все.

Как долго ты там проработала?

Лиза: Наверное, пять месяцев.

Редактор The Flow Николай Редькин сказал запоминающуюся вещь про твой альбом «мои (твои) тёмные желания» — он про Россию. Действительно, когда слушаешь, где бы ты не жил, то сразу представляешь какое-то определённое место.

Лиза: Если честно, когда я пишу музыку, я её не визуализирую. Это уже потом, когда у меня есть какой-то готовый материал, который я могу слушать и переслушивать, тогда я что-то воображаю в голове. Когда пишу музыку, я не пытаюсь как-то описать или ориентироваться на что-то. Такого не происходит.

В твоём альбоме «мои (твои) тёмные желания» рефреном проходит тема лета. Что для тебя это за время года?

Лиза: Самое приятное, кайфовое и позитивное. Треки на альбоме хоть и грустные, но это время для меня самое позитивное. Всё остальное: зима, весна, осень — это апатия, грусть, тоска и уныние.

В некоторых рецензиях твои песни часто сравнивают с Ланой Дель Рей, IC3PEAK и Crystal Castles. Может быть, во время создания второго альбома кто-то для тебя был ориентиром?

Лиза: Понимаешь, я не знаю, проблема это или не проблема, я музыку очень мало слушаю. Я её вообще не слушаю. Не потому, что думаю, как бы что случайно не украсть. Мне почему-то неинтересно слушать музыку. Мне интересно её писать, я люблю создавать. А вот чтобы сидеть и слушать часами — нет. Да и ситуаций таких нет. Музыку обычно же в дороге слушают, а мне даже ехать некуда.

Работа над вторым альбомом была для тебя и твоей команды легче или, наоборот, оказалась ещё сложнее, чем работа над первым альбомом «мне не страшно»?

Лиза: Эти два альбома написаны с разным подходом. Первый альбом писался в течение года, возможно, больше. Мы не торопились, не спешили. Мы очень размеренно подошли к процессу написания материала. Когда хотелось, тогда и писали. Со вторым альбомом получилось так же. Но с учётом того, что [старые] треки стали популярными, а люди хотели услышать новый материал, мы хотели поскорее показать что-нибудь новое.

Даже не знаю, помогли ли мне эти дедлайны или не помогли. Но в целом я очень довольна результатом и не хотела бы что-нибудь менять в этой музыке.

В рецензии паблика «Тихое место» на твой новый альбом сказано, что ты «считаешь Канье Уэста гением». Можешь объяснить, почему он гений?

Лиза: Это меня попросили в «Афише» написать о восьми треках, которые мне нравятся. Я там составила свой небольшой список. Сразу открыла свою аудиотеку, посмотрела, чем я восхищаюсь, и написала. Когда я писала о треке Канье «Wolves», я подумала, какое описание я вообще могу дать, какая причина, почему я слушаю эту песню. Она просто гениальна сама по себе, это гениальное творчество, он гениальный исполнитель, артист, музыкант и творец. У меня просто не было другого варианта, что ещё написать.

Где ты ищешь вдохновение для своих стихов, мелодики?

Лиза: Нигде не ищу. Это мои мысли и ситуации. Трек «последнее лето» из альбома написан благодаря тому, что я вдохновилась историей своих друзей, которая происходила в их жизни на тот момент. Отобразила её на себя, пережила и перестрадала. Потом написала песню.

Я вообще склонна полагаться во время создания музыки на самые больные, на самые сжирающие чувства, которые не хочется испытывать каждый день, но всё равно рано или поздно испытываешь. Мне нравится испытывать самое неприятное, переживать его.

Ты очень многое пропускаешь через себя, что происходит в твоём окружении?

Лиза: Да, я довольно эмпатична. Я многое беру на себя. Это плохо. Но, наверное, для меня это полезно. Полезно для музыки, полезно для творчества. Мы с Серёжей реально живём в четырёх стенах, никуда не выходим и не получаем никаких ощущений и впечатлений, не переживаем какие-то события. Поэтому это единственный для меня источник эмоций, который я могу использовать, чтобы писать тексты.

Наверное, этот вопрос будет больше к Глебу. У ooes в октябре пройдут концерты по России, а в сентябре — в Москве и Петербурге. Сложно ли было их согласовывать сейчас, во время пандемии и когда совсем ничего не понятно?

Глеб: Согласовывать не тяжело. Вопрос только в переносах. Но мы за это не волнуемся. Мы волнуемся только за то, какие мы площадки взяли. Мы решили попробовать сделать то, что до это не делали другие. А в плане ковидной истории, то без разницы. Если перенесут, то мы не сильно от этого потеряем. Мы достаточно расслаблены в этом плане.

У тебя в песне «я целую девочек» и некоторых видеозарисовках есть тема поддержки ЛГБТ-людей. Что для тебя значит эта тема?

Лиза: Это прежде всего свобода выбора каждого человека, кого любить и с кем быть. Я против всего, что запрещает быть человеку самим собой, быть таким, каким он хочет быть, самовыражаться так, как он хочет самовыражаться. У меня есть много знакомых из ЛГБТ-сообщества, которые ведут свой тикток. Его ежедневно блокируют за какие-то минимальные намёки на эту тематику. Поэтому я делаю то, что могу.

Как, на твой взгляд, отражается в современной российской музыке то, что тема ЛГБТ в целом под запретом в стране. Нужно ли лишний раз задумываться или, наоборот, только больше желания идти против системы?

Лиза: Конечно, нужно задумываться, нужно говорить, нужно рассуждать и идти против этого. Я не понимаю, как это возможно, как возможно запрещать людям любить кого-то. Это уму непостижимо. Было бы круто, если бы в музыке и искусстве об этом говорили больше. Тогда свободы было бы больше. И тогда появится всё, что к этому прилагается. ЛГБТ в том числе.

Глеб: Мы просто не должны бояться говорить. Все, кто выходит на серьёзный уровень, ни слова не говорят [об этом]. А разве музыка, творчество и искусство не созданы для того, чтобы как раз и говорить? И вот эта история со «Вкусвиллом». Просто я понимаю, что проблема не в магазине, а в нашем государстве.

Я уверен, что это повестка такая была: постучались и сказали убрать материал. Они даже извинения принесли не перед читателями и покупателями, а просто так. Это классная компания с очень прогрессивными взглядами, но когда к тебе приходят со стороны власти, то это ужасно. Мы как будто работаем по законам 90-х. И в этой ситуации мы должны не гнать на «Вкусвилл», а поддержать их, чтобы они могли говорить своё мнение и дальше.

Лиза: Мы с Глебом недавно эту историю по телефону обсуждали, я полностью с ним согласна. Я вот не понимаю, у нас же в законодательстве прописано, что пропаганда ЛГБТ наказуема. «ВкусВилл» не могли предугадать, что к ним придут из-за этого? Зачем им нужно было всё это. Они молодцы, что обозначили свою позицию, но как-то это было непродуманно. Но во «Вкусвилл» я однозначно продолжу ходить.

Мне показалось, что темы и твои мысли на альбоме «мне не страшно» и «мои (твои) тёмные желания» очень отличаются. Если на первой пластинке ты говоришь о более приземлённых темах, то на второй — более метафоричные и мудрые высказывания. Так концептуально задумывалось?

Лиза: Я не задумываюсь о концепции, когда пишу музыку. Что идёт из-под пера, так оно и останется. Если одна песня более метафорична, то хорошо. Если вторая более прямолинейная, то она и останется такой.

Как будто у меня есть какие-то две грани: либо я пишу о чём-то метафорично, либо я пишу настолько просто о том, что меня окружает. Проще и не придумаешь. Я вот как-то между этими двумя гранями мечусь и не знаю, что мне ближе.

Можешь вспомнить, как ты писала альбом «мои (твои) тёмные желания»?

Лиза: Как я уже сказала, было тяжело из-за дедлайнов, в которые нужно ещё уложиться. Последний трек с альбома, который был написан, это «Мгла». Я дописывала его за день до того, как нужно было прислать все материалы, чтобы их выгрузить на площадки. В конце всё уже было немножечко в спешке. Но тем не менее, на материал это вообще никак не повлияло. Вот поэтому я даже не знаю, то ли мне комфортно в спокойном темпе писать музыку, то ли меня хорошо так подстегнули эти сроки, и я в плане продуктивности стала выше. Я так продуктивно не работала никогда.

Слышал, что во время подготовки второго альбома ты смотрела аниме. Что любишь смотреть?

Лиза: Мы тогда смотрели «Атаку титанов». Про неё все говорили, что мы уже не выдержали и сели смотреть. Мне как-то вопрос задали, как влияют на музыку сериалы и фильмы, которые я смотрю. Ответ: никак. Это вообще фон, чтобы расслабиться. Как раз, чтобы никак не влияло на меня. Это такая зона отдыха.

Назовёшь три любимых аниме?

Лиза: Если из детства, то это «Король шаманов», «Унесённые призраками» и «Порко Россо» Хаяо Миадзаки. Из новых мне очень нравится «Дороро».

А у тебя обложка второго альбома — это отсылка к какому-то аниме?

Лиза: Нет. Но вообще обложка, на мой взгляд, очень сильно отсылает к полнометражным работам Хаяо Миадзаки. Что-то есть в этом, мне кажется.

Опиши, пожалуйста, свою идеальную зиму и идеальное лето.

Лиза: Зиму я очень люблю. Любую, даже если она самая холодная. Для меня романтичная картинка зимы: вечер, очень плавно и мягко падает снег, всё уже покрыто сугробами, и от снега отражается желтоватое свечение фонарей. Такая картинка у меня в принципе и была в голове, когда я писала трек «зима». Это единственный трек, на который я представила себе определённый образ и который хотела передать словами. А вот идеальное лето — когда жарко, но не 35 градусов тепла.

Статья создана участником Лиги авторов. О том, как она работает и как туда вступить, говорится в этом материале.

#интервью #лигаавторов #tiktok #соцсети