Новости
Никита Лихачёв

Гость TJournal: Дмитрий Хомак

Основатель «Луркоморья» о регуляции интернета в России, кризисе журналистики и о жизни в Израиле

Каждую неделю TJournal приглашает к себе в гости интересных деятелей интернета. На этот раз мы поговорили с Дмитрием Хомаком, основателем и издателем «Луркоморья», об ограничении интернета в России, игровой журналистике и жизни в «стране стартапов» — Израиле.

Ты активно выступаешь против всех связанных с интернетом законов, которые принимаются в России. Почему тебя так сильно волнует эта тема, если ты не в России? «Лурку» нужно подчиняться?

Меня это волнует настолько, что я, как видишь, не в России. В какой-то момент я, конечно, мог сказать: всё, чуваки, я подчиняюсь всем вашим требованиям, «Лурк» больше не «Лурк», и спокойно жить дальше. Но это отдаёт чем-то нездоровым: не за это мы боролись.

Ты мог бы жить лучше, если бы остался в России и подчинился?

Это вопрос обычного конформизма. Даже если бы я закрыл «Лурк», припасённых скриншотов хватит ещё на пять лет — а пять лет это как раз срок давности по ст. 282. Если я закрываю «Лурк», у меня есть ещё года три на то, чтобы иметь проблемы с законом.

А тебя прессуют в сторону того, чтобы закрыть проект? Были громкие истории о блокировке сайта из-за определённых статей.

По факту мы подчиняемся, но при этом ничего не удаляем — мы блокируем доступ с русских айпишников. Любой, кто захочет, может узнать, как это обойти; мы действуем в рамках закона. Другой вопрос, что, как мы видим по истории с «Яндексом», государству эти законы по барабану. У них есть предписание работать с реестром — он же говнореестр, он же реестр запрещённых сайтов — но они работают по непосредственным запретам. Вот, запретили «Кинопоиск», «Википедию» и «Яндекс» в обход всяких Роскомнадзоров.

Но так как это госструктура, то Роскомнадзор даже возмутиться не может: что это было, почему поперёк нас.

Максим Ксензов (замруководителя Роскомнадзора — прим. TJournal) пытался возмущаться, но непублично.

Ну вот в публичном поле они не имеют права на собственное мнение.

Меня это всё возмущает в том числе потому, что я неплохо знаю историю медиа. Я в своё время изучал маккартизм и сопутствующие с ним телодвижения США в 1950-х годах: все эти комиссии по расследованию антиамериканской деятельности. Мы сейчас в России имеем ровно то же самое проявление, только в медиа.

В США в своё время с огромной медиакомпанией проредили фильмы и комиксы, приняв так называемый Кодекс Хейса. По этому кодексу в кино запрещалось изображать гомосексуализм, разведённые пары — ну то есть всё, что не является «духовными скрепами». Индустрия комиксов тоже была довольно свободной, в ней было много хоррора, и многих свободомыслящих просто выдавили с рынка — почти коммерческими методами. Некоторым актёрам был вынесен запрет на профессию.

До 1960-х годов в Америке царила довольно бурная реакция. Всё это кончилось движением хиппи и антивьетнамским бардаком.

Почему это похоже на наши реалии?

Ну, здравствуйте. «Дождь». Теперь надо либо демонстрировать лояльность, либо нафиг с пляжа.

Сгущается атмосфера в обществе, где ты вроде бы ничего такого не делаешь, но если ты не поддерживаешь госпартии и правительство, с рекламными бюджетами становится сложнее.

После 2008 года в России осталось очень мало негосударственного бизнеса, и его всё меньше и меньше — даже на рынке стартапов.

(за окном у Давида раздаётся вой сирен)

У тебя там менты?

Ты не поверишь. Здесь всем — и ментам, и скорой помощи — пока они на службе, положено ехать с мигалками. Я живу недалеко от больнички, и тут каждый вечер такой парад.

Так вот, государство может диктовать, кого мы рекламируем, а кого не рекламируем.

Это происходит со «ВКонтакте»?

Со «ВКонтакте» не могу сказать, слишком рано смотреть. Явно выдавливают старую команду.

Свободомыслящего Дурова?

Специфически свободомыслящего. Я просто не очень люблю либертарианцев — взаимно, видимо, а Дуров очень либертарианец. Его выдавили — со всеми этим уголовными делами. Это всё способы нажать некоммерчески.

Был у меня один чувак, который хотел, чтобы его имя удалили из статьи. Статья была довольно милая, няшная, про то, как он в детстве пил пиво и проводил сатанинские ритуалы — какие-то его друзья написали эту статью.

Мальчик вырос и стал, условно, адвокатом Газпрома. Он попросил удалить, а мы ответили: эффект Барбары Стрейзанд, все дела, привет-привет. Он говорит: ну только имя удалите. Мы объясняем, что и это не дело. Следующее, что я помню — меня вызвали на допрос в ФСБ и сказали, что статья порочит честь, достоинство и что-то такое.

Сказали: чувак, это статья, нарушение не-пойми-чего, но, короче, так нельзя. Я говорю: у нас полно таких статей, вот, можете посмотреть… Этот сотрудник отдела «К» или «Э», я их не различаю, говорит: «Нет, я ничего открывать не буду, а то сейчас что-нибудь найду, придётся ещё дело возбуждать, проводить проверку. Я дело пока возбуждать не буду, вот тебе телефон этого чувака, но если что, сам понимаешь».

Вот тебе неэкономический способ давления — то, что называется «кошмарить бизнес». Эта мутная история с наездом на гаишника, с чем угодно. Все делают честные глаза и говорят: вот, видите, Дуров честно продал свою долю во «ВКонтакте», мы у него ничего не отжимали, не национализировали.

Точно так же провайдеры по своей воле выкинули «Дождь» из вещания: это, мол, экономическое дело. И точно также было при маккартизме: студии добровольно отказывались работать с актёрами.

Все как одна.

Все как одна. Только тогда это продвигали не Железняк с Мизулиной, а Маккарти и его какой-нибудь ручной психиатр Фредерик Вертхам.

Ты же долгое время работал журналистом в игровых изданиях. Как пересекалось «Луркоморье» и основная работа?

«Луркоморье» никогда не было моей основной работой: я для него только обеспечивал авторитет и принимал какие-то финальные решения: например, «нет, ребят, мы не будем это удалять» или наоборот «это лажа, мы это удалим».

А почему у тебя есть такое право?

Дело в моральном авторитете. Вопрос легитимности сейчас, кстати, очень многих волнует — почему кто-то легитимен, а кто-то нет. На мне смыкается несколько цепочек. У нас был луркоморский IRC-канал, люди с которого мне как-то более менее доверяли. Сооснователей было человек пять: кто-то занимался технической частью, кто-то был управляющим, а я занимался свободой слова.

Я себе в заслугу на «Лурке» ставлю только то, что когда появилась статья «Луркоёб», модераторы её быстро удалили, а я восстановил и сказал, что она должна быть. Если мы уж всех материм, то давайте и себя тоже.

Как получилось именно так, я не знаю.

То есть ты гарант свободы слова «Луркоморья» как интернет-площадки?

Примерно так. Но у нас anti-authority: есть ещё 3-4 человека, которые меня могут остановить, если я начинаю паниковать.

А кто эти люди?

Это наши админы, большинство из которых я даже не знаю. Это не шутка. Мы не собирались никогда ни в какое тайное общество, и я действительно не знаю части людей, которые рулят «Луркоморьем». Мне рекомендовали людей — мол, вот чувак себя активно проявляет, давай ему дадим банхаммер. Всё движение происходит снизу, я никогда никого не назначал.

Почему ты уехал из России?

Я вообще не хотел уезжать. Просто я мальчик мемоуязвимый и впечатлительный. Для журналистики в России настаёт очень плохо со всех сторон, именно очень плохо, чтобы не сказать полный пиздец. Перед выборами в это влили очень много денег. Дело даже не в свободе выражения мысли: на медиарынке просто кончились деньги.

Я всю жизнь был на медиарынке. В текущей ситуации я вынужден идти куда-нибудь на ВГТРК младшим помощником SMM-щика и бояться, как бы чего-нибудь не ляпнуть.

Стало как-то тоскливо. Я много читал воспоминания эмигрантов и тех, кто остался в России времён 1920-1930 годов, и замечаю, что всё начинает совпадать. Надо или прекращать деятельность Lurkmore, или ужимать, а через 5-7 лет понадобится совсем демонстрация лояльности.

Я попадаю под раздачу довольно жёстко. Если вся эта тенденция продлится, меня свои же и сдадут — те, кто менее брезглив.

Тенденции к улучшению пока не просматривается. Сейчас в России явно идёт реакция, но какие формы она приобретёт, пока неясно. Будет ли это revival-ом имени «Спутника и Погрома» Просвирнина и примкнувшего к нему Кашина, или это будет дальнейшее завинчивание гаек.

Что ты имеешь в виду под revival-ом?

Давай взглянем на Венгрию: там сейчас у власти откровенные фашисты. Начинали они тоже с «духовных скреп», а потом, когда деньги в стране кончились, они стали активно давить на то, чтобы выйти из Евросоюза, давят на цыган, обвиняют в своих речах сионистов и мировую закулису.

Кашин и Просвирнин пытаются оседлать эту националистическую волну?

Нет, Кашин движется в совершенно своём направлении. Я считаю, что с Просвирниным у них сейчас просто совпадают векторы, но Кашин талантливее раз в двадцать, а Просвирнин движется туда, где видит наибольшую для себя, скажем так, выгоду. Он чётко понимает, где пахнет жареным, он прирождённый журналист, причём он всегда честно занимал такую позицию — мы с ним сталкивались ещё в период работы в игровых изданиях.

Журналист, attention whore?

Ну, кстати, это не плохо для журналиста. Егор очень упорный и не очень талантливый. Мы с ним уже в Твиттере срались на эту тему: я говорил, что ему нужен редактор получше, желательно — сорокалетняя женщина с хлыстом. Он кричит: я никому не дам трогать свой текст, а кто потрогает мой текст, тот умрёт в муках, я на него сяду.

Видно, что в России националистическая тема есть в информационном поле. Уже сорокалетние тётушки приезжих иначе как чурками не называют и постоянно от них ноют.

Но он же ориентируется на молодёжь.

Чем Егор подкупает многих моих знакомых и, как я понимаю, Кашина — он делает фактически то, что мы делали в игровой журналистике. Берёт европейские и американские образцы — например, националистические партии — и показывает, что они пишут, что они думают. Мол, ребята, необязательно нам хачей по подъездам пиздить, а вот как это делается цивилизованно. Не портвейн пить и по подъездам Цоя играть, а давайте посмотрим, как можно играть в видеоигры.

Это мой любимый пример. Я в 1997 году приехал в гости к приятелю в Люберцы: тогда жители Люберов были как сейчас титушки, а мой приятель был младшим братом одного из таких вот ребят. Я приезжаю, вижу его компьютер и спрашиваю: «Есть у тебя поиграть чего, Диабло там?» Он мне говорит: «Ты чё, я на нём рефераты печатаю. Я чё, ребёнок что ли, играть на нём, нахуй». Водки дернул и поскакал на дискотеку.

Как ты попал в игровую журналистику?

Я пошёл в 1998 году, на втором курсе — на первом меня не взяли. Как раз бахнул кризис, денег стало совсем мало, поэтому брали всех. Мой выпускающий редактор, работавший там уже год, был на полгода меня младше.

В каком сейчас состоянии игрожур? Что есть крутого почитать?

«Канобу», с большими-большими оговорками [email protected], ну, про Врена (litewren, Константин Говорун, главный редактор IGN Russia — прим. TJournal) не будем…

Этот кризис настал для всех игровых изданий во всём в мире, денег там вообще нет. Необходимость сдвига есть, а рекламодатели до сих консервативные и до сих пор живут в 1980-х. Рекламная модель всегда запаздывает на 5-6 лет: сейчас всё становится мобильным, а рекламные бюджеты на мобильные приложения отсутствуют.

Аудитория давно уже потребляет всё с мобильных, а они до сих пор пытаются принимать законы, чтобы сохранить тиражи бумажных книг. Ну, конечно они падают.

Никто не будет отрывать жопу и идти ради Лукьяненки в магазин, но он этого не понимает.

Почему он, кстати, в последнее время стал активно высказываться?

Он всегда таким был. Это такой другой вариант Просвирнина: человек глубоко обиженный. Его из FIDO выгоняли, где он устраивал дикие истерики.

У меня сразу ассоциация с Мицголом.

А они были два таких объекта для травли — что Мицгол, что Сергей Пейсатель. Это он умудрился заявиться в один из тредов со словами «За что вы травите пейсателя?» Они вместе с Просвирниным, к сожалению, начисто лишены самоиронии, иногда делают вещи, которые им кажутся смешными и попадают. Они очень self-serious, что в луркоморских терминах, наверное, называется «фимоз головного мозга» — собственно, Пейсатель был одним из его носителей изначально, ещё до «Лурка».

Лукьяненко родился в Алма-Ате, переехал в Москву в 30 с лишним лет и сразу стал диким русским патриотом. Кроме того, русская фантастика была поставлена на службу патриотизму довольно быстро и за копейки. Не могу сказать, что это был заговор — она была в довольно сильном кризисе, и, к сожалению, чуваки этим воспользовались. Лет десять начало зарождаться движение имперской фантастики, а потом подтянулись бюджеты.

Ты мог написать один рассказ на тему «Нет геям» и получить за это столько же, сколько за две книжки. Твоя задача — не выпасть из этой обоймы, где тебе платят за рассказы о пиндосах и жидорептилоидах.

А на что идёт расчёт? Что удастся попиариться на именах известных писателей?

Раньше имена типа Лукьяненко и Дивова на обложке считались чем-то крутым. Сейчас эти писатели уже между собой грызутся, кто будет участвовать, а кто нет. Им приходится поддерживать образ настоящих патриотов — в ЖЖ или СМИ.

«Луркоморье» не успевает за современными мемами. Что делать?

Оно никогда не задумывалось как вестник мемов, хотя выполняло эту функцию, но задумывалось как архив. Сейчас со скоростью накопления новой информации есть проблемы. У нас была плашка «Вечерний Lurkmore» о свежих мемах и о том, что происходит в быстрых новостях — сейчас эту функцию, как ни странно, выполняет TJournal и немножко блогеры в Твиттере. Пусть лучше об этом будут писать люди, которые на этом выросли и которые понимают это лучше, чем я или наши корреспонденты.

У нас наросло слишком много всякой фигни, от которой мы не можем отказаться, и у нас слишком много соавторства — приходится долго согласовывать, кто-то может посчитать, что материал вообще неинтересен. А кто-то может кинуть информацию в Твиттер и быстро написать статью.

В этом, кстати, большая проблема современной журналистики. Я как-то попытался поработать с одним ВГТРК-шным стартапом про игры. Вот у тебя есть команда, есть хороший сайт, бюджет. Ты можешь согласовывать эксклюзив с Blizzard и опубликовать его, как только дадут отмашку в Европе. В это время «какой-то мелкий пиздюк» (цитирую тогдашнего главного редактора) спиздил с Kotaku текст, перевёл его в Google Translate, кинул его на форум и собрал все просмотры.

И этот текст всех устраивает?

Эксклюзив сорван. Чуваков устроит и такой вариант перевода, потому что основное они из него поймут, а кто-нибудь за это время успеет приделать субтитры к ролику. И ты со своим уникальным журналистским коллективом сидишь и сосёшь.

В этом плане уникально общается с аудиторией «Лента». Они успевают дать новость и анонсы быстрее, чем подтягиваются все остальные, но они перешли на какой-то совершенно сверхскоростной новостной цикл. Я не знаю, как они это делают, но это одна из немногих суперпрофессиональных команд, и не только на российском рынке — я в остальном интернете далеко не везде такое вижу.

И рядом с «Лентой» существует TJournal, которому я тоже не вижу аналогов. Немножко похоже на Mashable, но всё-таки не то. Вдвоём издания перекрывают те ниши, которые раньше заполняли ЖЖ, старые СМИ и частично Lurkmore. Сейчас «Луркоморье» не справляется с форматом по скорости, но оно имеет другую функцию, я не хочу его сливать — оно ещё долго протянет, это мощный актив.

«Луркоморье» всё-таки приносит деньги?

Да, но чем дальше, тем всё страннее. Поскольку я живу в Тель-Авиве, а «Луркоморье» приносит деньги в рублях, суммы получаются копеечные. Больше, чем требует хостинг, но меньше, чем требуется на то, чтобы я мог уехать куда-то и спокойно жить.

Пытаешься найти работу?

Да, ходил вот вчера на собеседование. У меня смешные проблемы: я слишком молодой по местным меркам, и у меня странный послужной список. В нём очень много проектов, стартапов и всего такого, а здесь в 30 только из армии выходят и начинают туда-сюда развиваться. Молодой 45-летний доктор здесь — это норма, здесь спокойно работают до 80 лет. Не в IT, конечно.

Меня тут считают вундеркиндом, поэтому мне придётся переписать резюме и выкинуть из него половину самых интересных вещей, в том числе Lurkmore.

Они пугаются, когда приходишь устраиваться?

Да. Говорят: вам здесь будет дико скучно, вы не выживете.

Тебе на самом деле скучно?

Мне всегда немного скучно, иначе бы я не мутил сторонние проекты. Ну и тут не принято работать в стороннем стартапе, когда вы работаете отвечальщиком на запросы офигевших пользователей в нашем волшебном проекте.

Ощущаешь там этот израильский дух «startup nation», о котором все говорят?

Ты знаешь, да. Здесь есть одна беда: мальчики обязательно служат в армии три года, и за полгода до демобилизации начинают с друзяшками мутить стартап. Туда очень сложно вписаться, обычно все места расхватаны, да и страна маленькая — все всех знают. Почти все стартапы нацелены на американский и европейский рынки. Внутренний интернет, как и в любой маленькой стране, представляет собой полное безобразие: до сих пор на сайтах больших магазинов тебе выскакивает поп-андеры во весь экран.

В Россию не хочешь или не можешь вернуться?

Не мешает вернуться ничего, но я пока как-то не горю желанием. Давайте пока попробуем здесь реализоваться.

C каких трёх сайтов ты начинаешь свой день? Только не говори, что это Facebook или «Лента.ру».

Ты не поверишь: это реально «Лента» и Feedly (RSS-ридер — прим. TJournal).

А что у тебя в Feedly? Игровые издания?

Из игровых у меня там остался только Joystiq, а так The Verge, общетехнологические сайты в основном. С древности осталось пять или восемь подписок на ЖЖ, потому что френдленту я не читал уже пять лет, а люди продолжают туда писать. Ну ещё Cracked.com — они выпускают вполне себе околонаучные материалы, типа Wired, но для колледжа. У «Лурка» статьи про науку примерно того же уровня: со знанием дела, но…

Святая троица

Сайты, с которых Дмитрий начинает каждое утро

«Лента.ру», интернет-СМИ

Feedly, RSS-ридер

Cracked.com, научно-популярное издание

#Интервью #Павел_Дуров #Гость_TJournal #Олег_Кашин #Дмитрий_Хомак #Луркоморье #журналистика #Константин_Говорун #Егор_Просвирнин #игровая_журналистика #Сергей_Лукьяненко