Новости
Mayya Gavasheli

Жалобы «доброхотов» и некомпетентные эксперты: как возбуждают дела за репосты и мемы в соцсетях

Объяснение от правозащитников.

«Специалисты в сфере борьбы с идеологией терроризма и экстремизма» на профильной конференции в ТюмГУ, 2016 год. Фото ТюмГУ

Летом в Барнауле стало известно сразу о четырёх резонансных делах из-за публикаций во «ВКонтакте». Их фигуранты обвиняются в экстремизме и оскорблении чувств верующих.

В первом из серии материалов о делах за репосты TJ рассказывает, как публикация картинки может привести к расследованию, как вообще картинка может оказаться «экстремистской» и стоит ли беспокоиться за репосты многолетней давности.

На эти вопросы ответили представители трёх крупных правозащитных организаций: руководитель раздела «Неправомерный антиэкстремизм» информационно-аналитического центра «Сова» Мария Кравченко, менеджер правозащиты «Открытой России» Полина Немировская и адвокат международной правозащитной организации «Агора» Алексей Бушмаков.

По каким статьям чаще всего возбуждают дела из-за постов в соцсетях

  • 148 УК (нарушение права на свободу совести и вероисповеданий);
  • 205.2 УК (публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма);
  • 280 УК (публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности);
  • 280.1 УК (публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности Российской Федерации);
  • 282 УК (возбуждение ненависти или вражды, а равно унижение человеческого достоинства);
  • 354.1 УК (реабилитация нацизма);
  • 20.3 КоАП (пропаганда либо публичное демонстрирование нацистской или экстремистской атрибутики или символики);
  • 20.29 КоАП (производство и распространение экстремистских материалов).

Как органы находят картинки и репосты, в которых могут разглядеть экстремизм

Часть дел возбуждаются после заявлений граждан. Их могут подать «доброхоты», обратившиеся в полицию лично или же через специальный раздел на сайте прокуратуры — через него любой неравнодушный может сообщить о факте экстремизма в интернете. Существуют кибердружины при «Лиге безопасного интернета» (организации, занимающейся поиском запрещённого контента по подряду для органов), и вполне возможно, что девушки-студентки, фигурировавшие в нескольких барнаульских делах в качестве «оскорбившихся», могут иметь отношение к таким дружинам, но это точно не известно. Сами эти девушки комментариев СМИ о своей деятельности не давали.

Кроме того, сотрудники прокуратуры и Центра по противодействию экстремизму (Центра «Э») сами мониторят соцсети и находят там «запрещённые» материалы. Иногда они изучают страницы людей, просто указавших в профиле тот же город, в котором находится отделение прокуратуры или ЦПЭ. Но в первую очередь сотрудники органов просматривают страницы политических активистов и тех, кто уже получал административное наказание или находится на контроле органов.

В некоторых случаях полиции нужны «палки в отчёт» и они сами заставляют людей постить свастики, за что потом штрафуют.

Так произошло в 2015 году с жителем Ростовской области Минаевым. Полицейский попросил его запостить со своей страницы свастику, чтобы улучшить показатели борьбы с экстремизмом. Он был готов оплатить минимальное наказание — штраф в тысячу рублей. Мужчина записал разговор на диктофон, и полицейского приговорили к условному сроку — но амнистировали в честь 70-летия Победы.

Есть ли у органов специальные программы для поиска «запрещённых картинок»

Вероятно, что специальные программы существуют, но они или недостаточно развиты, или пока не внедрены. Но даже если такие программы есть, они не будут фигурировать в самом уголовном деле, их вряд ли будут раскрывать или указывать по закону об оперативно-розыскной деятельности — находку оформят как результат действий органов.

Всё применяется и всё едят. Они абсолютно всеядны, поэтому возбуждают такие уголовные дела.

Алексей Бушмаков

Чем руководствуются эксперты, которые определяют, насколько экстремистская картинка

Кто такие эксперты

Экспертов привлекают для определения, есть ли в картинке или публикации экстремизм. Уголовный процессуальный кодекс разделяет понятия «специалист» и «эксперт». Экспертом является компетентное лицо с профильным образованием, которое имеет право давать заключение по поставленным судом или следователями вопросам. Специалист — это техническая фигура, которую лица могут привлекать к участию в деле для разъяснения определённых вопросов.

Эксперту грозит уголовная ответственность за дачу ложного заключения и ложных выводов. У экспертов высшее образование по профильной специальности — обычно это лингвистика, религиоведение или психология. У них также должен быть определённый стаж экспертной деятельности, сертификаты и регалии, эксперты должны иметь научные публикации. Сторона защиты либо обвинения могут влиять на выбор кандидатов в эксперты, могут просить назначить экспертизу в определённом экспертном учреждении.

Иногда следователи нарушают нормы международного законодательства, постановления Конституционного и Верховного судов России, и сначала проводят экспертизу и получают заключения, а потом уже знакомят защиту с постановлением о назначении экспертизы. Из-за этого подозреваемый лишается возможности защищаться и использовать процессуальные права статьи 198 УПК. При этом экспертиза — центральное доказательство в уголовном деле. После экспертизы у защиты нет возможности назначить ни дополнительную, ни повторную экспертизу.

Чем руководствуются эксперты и есть ли у них стандарты

Эксперты должны руководствоваться методикой экспертиз по делам экстремистской направленности, разработанной учёными Кукушкиной, Сафоновой и Секераж. По этой же методике работает Министерство юстиции.

Обычно следователи обращаются к любым экспертам без определённых требований, и те проводят исследования по своим методикам, нигде не утверждённым и ни с кем не согласованным. Эксперт также руководствуется своими экспертными знаниями, но это субъективный взгляд, и поэтому часто получается, что экспертизы одних и тех же слов, заказанные следствием и адвокатами приходят к диаметрально противоположным выводам.

Чаще всего прокуратура привлекает к составлению заключений экспертов-лингвистов, психологов и редко — религиоведов. Иногда это бывают специалисты из институтов, аффилированных с органами, которые нередко ориентируются на запрос прокуратуры, пытаясь положительно ответить на вопросы, есть ли в материале агрессивная риторика. Перед экспертами нельзя ставить юридические вопросы, например, «возбуждает ли этот текст ненависть». Но прокуратура часто задаёт их, и эксперты отвечают, несмотря на противоречие процедуре и разъяснению Верховного суда, который прямо указал, что такие вопросы ставить нельзя.

Экспертные заключения, содержащие ответы на юридические вопросы, предоставляются в суд. И суд нередко удовлетворяет иски почти автоматически — опираясь на экспертизу, судьи частично снимают с себя ответственность. Но бывает и так, что экспертиза следствия показывает, что экстремизма не было. Дальше следствие или закрывает дело, или заказывает новую экспертизу, которая находит экстремизм.

У Мотузной есть картинка, на которой изображён Иисус Христос, выпускающий дым из своих ладоней. Лингвист делает вывод о том, что существуют лингвистические признаки экстремизма. На картинке нет слов, а делает заключение лингвист.

По картинке делает заключение религиовед в составе комплексной экспертизы. Нет ни одной утверждённой методики по проведению религиоведческого исследования. Эксперт накидала в заключение каких-то знаний, которые можно найти в «Википедии». Это всё настолько притянуто и субъективно, что беда.

Алексей Бушмаков

Как определяют, экстремистский материал или нет

Для определения экстремистского материала необходимо наличие совокупности логических и лингвистических признаков — они прописаны в методике, которой должны руководствоваться эксперты. Экспертам в делах по 282 статье УК обычно надо доказать, что оскорблённые действительно представляют из себя именно социальную группу, а также что использованные слова действительно содержат призыв к насилию или вражде.

Экстремистскими считаются материалы, которые побуждают, возбуждают ненависть или вражду и способствуют к совершению определённого действия или поступков. Но даже эксперты не всегда могут оценить, экстремистский материал или нет. Закон сформулирован так, что позволяет признавать любой материал экстремистским из-за неопределённых критериев. Даже если пользователю картинка не кажется экстремистской, она может оказаться таковой. Правозащитники уверены, что отчасти много уголовных дел появляется из-за того, что в законе нет чётких критериев, а также из-за субъективности и малообразованности экспертов.

На наш взгляд, это [экспертизы] неоправданное начинание, потому что если материалы действительно представляют общественную опасность, это, как правило, вполне очевидно, суд может понять это сам, без всяких экспертов. К сожалению, правоохранительные органы и суды смотрят на это по-другому.

Мария Кравченко

Можно ли нанять своего эксперта

Подозреваемый может нанять своего эксперта, если его квалификация удовлетворяет требованиям, но суд может отклонить его экспертизу. Бывают случаи, когда экспертизы защиты перевешивают экспертизы обвинения.

Так произошло с экологом из Адыгеи Валерием Бринихом, которого обвиняли в пособничестве возбуждению ненависти (часть 5 статьи 33 и часть 1 статьи 282 УК) в связи с публикацией статьи о свиноводческом хозяйстве. Суд прекратил его дело после экспертизы Института криминалистики ФСБ, которая не нашла признаков экстремизма в его статье. Всего было четыре заключения специалистов и три экспертизы, только одна из них в пользу обвинения.

Как именно возбуждается дело

Дело могут возбудить как после жалобы, так и после поиска сотрудниками органов запрещённых мемов. Даже если было подано какое-то заявление, финальное решение о возбуждении дела всё равно принимает следователь.

Следователи работают со специалистом, они начинают предварительное исследование. Специалист делает предварительное заключение о том, что в деле есть признаки преступления экстремистской направленности. Когда следователь решает, что в материалах действительно есть экстремизм, он возбуждает дело и только потом отправляет всё на экспертизу. Или же он может сделать короткую экспертизу в ходе доследственной проверки, а уже потом заказать полноценную — экспертизы делаются долго, иногда больше месяца.

Заявление может и не касаться экстремизма.

Так произошло в случае с активисткой Оюмой Донгак из Тувы, которую оштрафовали за пропаганду нацизма за архивные фото времён Второй мировой. Жалобу на Донгак написал руководитель местного отделения КПРФ, обвинивший её в подделке диплома. Он же составил заявление на Донгак из-за её публикаций о плохой жизни в республике.

Есть ещё один вариант: следователи выявили признаки экстремизма, после чего в квартире подозреваемого проходит обыск. Во время обыска изымают электронные носители, в том числе флешки и ноутбуки. Иногда это описывается, а иногда нет. Изъятую технику исследуют, включают, смотрят и обнаруживают материалы. Как отметил Бушмаков, к запароленным устройствам Apple обычно не получается подобрать ключи и коды

Органы обращают внимание на человека, а затем уже возбуждают дело за то, что найдут.

Полина Немировская

При этом правоохранительные органы не смотрят на степень публичности размещённого материала — их не интересует, сколько человек на самом деле его увидели. Для них достаточно размещения в открытом доступе материала, который они сочтут возбуждающим ненависть, попадает под другие антиэкстремистские статьи или входит в Федеральный список экстремистских материалов (то есть, уже признан судом экстремистским).

Если пользователь опубликует материал, уже находящийся в Федеральном списке экстремистских материалов, ему грозит наказание по статье 20.29 КоАП (распространение экстремистских материалов), а не по статье Уголовного кодекса. Но нужно учитывать, что наказать могут не только за публикацию материалов из списка, но и тех, которые с точки зрения правоохранительных органов попадают под действие уголовных статей. То есть, если материал возбуждает ненависть, но его ещё нет в Федеральном списке, это не значит, что пользователя не накажут — его накажут по уголовной статье, а не по административной. Уголовное наказание также применимо в том случае, если пользователь опубликовал не один материал из списка запрещённых, а сразу несколько

Если вы опубликуете один материал из списка, то скорее всего к вам применят статью 20.29. Если материал не внесён в список, или их будет несколько — это уголовная статья.

Мария Кравченко

Почему дела возбуждают за репосты, а не за оригинальные публикации

Против репостнувших возбуждают больше дел — правоохранительные органы редко ищут автора. Так обычно происходит, когда репостнувший живёт на территории, подследственной правоохранительным органам, а автор — нет. Или автора лень искать — трудно найти автора мема из сохранённых картинок, или же автора мема из паблика.

Правозащита «Открытой России» привела в пример жителя Владивостока Дмитрия Третьякова. В марте его задержала ФСБ за то, что он репостнул в Telegram-чат на 596 человек пост журналиста Аркадия Бабченко.

Аркадий Бабченко далеко, а Третьяков близко – поэтому дело только против него.

Полина Немировская

Почему судят за репосты, которым уже много лет. Есть ли у них сроки давности

Сроки давности привлечения к ответственности есть почти у всех преступлений, кроме наиболее тяжких (в их отношении это специально оговаривается). У антиэкстремистских статей тоже есть срок давности, но чтобы в нём разобраться, сначала надо понять, к какой степени тяжести относится преступление по той или иной уголовной статье (статья 15 УК). Сроки давности по разным категориям преступлений указаны в статье 78 УК. Например, часть 1 статьи 282 — средней тяжести, поэтому срок давности по ней — шесть лет.

Есть, правда нюанс. Он заключается в том, что следователь может попытаться сказать, что раз картинка у вас висит с 2008-го года, вы её не удаляете и любой может её увидеть, то буквально каждый день, пока она у вас висит, ваше преступление продолжается и срок давности к вам не применяется. Но такое случается редко.

Полина Немировская

Вопрос в том, когда преступление или правонарушение считается оконченным. В отношении статей 205.2 об оправдании терроризма и статьи 280 о призывах к экстремистской деятельности Верховный суд дал разъяснение — с момента опубликования соответствующих материалов. Соответственно, срок давности по этим двум статьям должен отсчитываться с момента, когда был сделан пост. Но это разъяснение касалось только этих двух статей, и правозащитники не знают ни одного случая, когда бы оно было принято во внимание.

В отношении всех остальных публикаций в интернете, которые попадают под антиэкстремистские статьи, преступление считается оконченным, только когда соответствующий материал удалён. Такая норма нигде не прописана, но в соответствии со сложившейся судебной практикой правоохранительные органы и суды решают именно так. Удаление материала происходит обычно тогда, когда правоохранительные органы предъявляют публикатору претензии. Но бывает, что следствие и суд затягиваются настолько, что срок истекает. Тогда публикатора оправдывают за истечением срока давности привлечения к ответственности.

В случае со старыми публикациями и репостами следователи рассматривают публикацию противозаконных материалов как длящиеся правонарушения. То есть, поскольку публикация оставалась в открытом доступе годами, суды исходят из практики, что преступление совершалось всё это время — поэтому срок давности будет отсчитываться лишь с того момента, как она будет удалена.

#срокизарепосты #экстремизм