Новости
Роман Персианинов

Каково это — в один момент потерять возможность говорить на основном языке

История британки Ханны Дженкинс — после аварии и комы она вынуждена говорить на английском утром, а днем переключаться на немецкий.

Фото Reuters

1 октября 2015 года жительница Великобритании Ханна Дженкинс села на велосипед и взяла с собой на прогулку собаку. Она проехалась по городу, заглянула в тренажёрный зал и возвращалась домой, когда примерно в 100 метрах от входной двери её сбил случайный велосипедист. Он сразу же вызвал скорую помощь и дождался прибытия врачей, сообщив, что ехал со скоростью около 30 километров в час.

Упав на асфальт, Дженкинс получила синяк на ноге и отбила плечо. Но этого она не запомнила, потому что основной удар пришёлся на затылок, оставив сильную вмятину. Так началась новая страница в жизни британки, где она вынуждена чередовать английский и немецкий языки. Историю Дженкинс рассказало издание Би-би-си.

Жизнь с минимальной коммуникацией

Когда Дженкинс доставили в больницу, врачи проверили её состояние по шкале комы Глазго. Эта система состоит из трёх тестов, проверяющих речевую реакцию, двигательную реакцию и степень открывания глаз. За каждый тест пациенту начисляют баллы: максимальные 15 баллов означают ясное сознание, а минимальные три балла — запредельную кому и смерть мозга.

Британка находилась на грани — ей поставили четыре балла, которые трактуют как глубокую кому. Она не помнит, говорила ли она и двигала ли руками: её состояние усугублялось обильным кровотечением из раны на затылке. Дженкинс удалось стабилизировать, но она пришла в себя лишь четыре дня спустя. Лишившись возможности понимать или говорить на английском языке.

Дженкинс родилась в семье полиглотов: мать и отец с самого детства учили её и сестру говорить на немецком и английском языках. Это сделало её билингвом — человеком, который в совершенстве знает два языка. Как пишет Би-би-си, в Великобритании это распространённое явление — ребёнок естественным путём учит два языка: английский и язык его родителей-мигрантов. Например, мать Дженкинс родилась в Австрии.

Британка определяет немецкий как первый язык, на котором она начала говорить, так как в родном доме все общались на нём. Несмотря на это, английский, по сути, так же стал родным языком Дженкинс. Тем хуже она почувствовала себя в больнице, осознавая, что ничего не понимает из речи британских врачей.

«С таким же успехом это мог быть арабский. Это было очень неприятно», — вспоминает женщина.

Она почувствовала себя лучше только во время телефонного разговора с сестрой, потому что диалог проходил на немецком. В какой-то момент мимо британки прошёл удивлённый врач — никто из медицинского персонала не догадывался, что пациентка знает немецкий. Они не могли найти с ней контакт, так как она постоянно молчала.

По неизвестной причине афазия Дженкинс распространилась на текстовый английский лишь отчасти — хоть и с большим трудом, она могла читать и писать. Ей удалось отправить сообщение своему партнёру Эндрю Уайльду. Он путешествовал по горам в Америке, когда получил сообщение — из него он понял только слова «собака» и «больница» на немецком. Как объяснила британка, в тот момент она сильно беспокоилась за питомца.

Уайлд почти не знал немецкий, поэтому во время посиделок с семьёй возлюбленной все говорили на английском. Когда он уходил, семья автоматически переключалась на немецкий. После аварии Дженкинс пара несколько месяцев училась общаться на языке жестов, не имея альтернатив.

На основательное восстановление ушло ещё больше времени — несмотря на сложности, инженер по образованию Уайлд воспринял произошедшее не как проблему, а скорее как рабочий проект. Он консультировался с врачами и изучал множество информации, в попытке разобраться в тонкостях работы мозга и помочь Дженкинс.

Когда английский язык стал понемногу возвращаться к британке, они с Уайлдом стали тренировать написание текста. Пара переписывалась в мессенджерах даже если находилась в одной комнате, чтобы справиться с афазией. Поддержку оказали и родители — у них за плечами был опыт преподавания и социальной работы, поэтому они подошли к делу профессионально.

Редкая особенность

Примерно через три-четыре месяца после инцидента Дженкинс могла сходить из дома в магазин без англоговорящего сопровождения. На работу она вышла только спустя год, так как её уровень понимания языка оставался на низком уровне. Спустя три года после произошедшего Дженкинс до сих пор приходится идти на компромиссы с собственным мозгом.

Утром британка способна говорить на английском, но ближе к двум часам дня устаёт и переключается на немецкий. В свободное время она пишет себе короткие записки на немецком и старается как можно меньше времени уделять коммуникации с людьми, чтобы дать мозгу отдохнуть. В удачные дни это даёт ей силы на короткое время вернуться к английскому вечером.

«Если днём у меня нет времени передохнуть, то даже одновременно готовить ужин и говорить на английском становится трудно», — объясняет Дженкинс. Она радуется, что хотя бы собака понимает её регулярно, так как знает команды на обоих языках.

Британка предполагает, что первое время врачи могли подозревать у неё «синдром иностранного акцента». Это редкое состояние, когда пациент развивает акцент чужого региона, даже если не находился на территории источника. Житель Великобритании может начать разговаривать с акцентом уроженца Нью-Йорка, а коренной лондонец подхватить русский акцент.

Именно это произошло с 18-летним Джордом Харрисом в 2009 году после выхода из комы. Случай был настолько уникальным, что на встречу с юношей пришли одновременно 500 врачей. Харрис действительно жил в России в глубоком детстве, но специалисты не верили, что это связано с синдромом. Через год британец почти полностью избавился от русского акцента, восстановив прежнее произношение. При этом он сохранил возможность переключаться на русский акцент по желанию.

Но ситуация с Дженкинс иная. Несмотря на изучение в детстве двух языков, именно немецкий мозг избрал как основной, не изменив австрийский акцент британки. Отказавшись от версии «синдрома иностранного акцента» врачи предупредили, что на восстановление беглого английского у пациентки могут уйти годы.

Уверенность в будущем

Оглядываясь назад, Дженкинс понимает, что её особенность повлияла на отношения с друзьями и родственниками гораздо сильнее, чем на связь с Уайлдом. Она стала чаще оставаться дома в свободные дни, чтобы не нагружать себя разговорами с людьми. Общаться с партнёром тоже стало сложнее, что, так или иначе, повлияло на взаимоотношения. «Но я точно не справилась бы без него и его поддержки и помощи», — говорит Дженкинс, которая встречается с Уайлдом больше восьми лет.

В самые тяжёлые моменты женщина страдала от стресса и панических атак, с которыми раньше не сталкивалась. В попытке перебороть себя Дженкинс вновь начала кататься на велосипеде, хотя сначала не могла убедить себя сесть на него. Она постепенно выезжала всё дальше от дома, но долгое время боялась повторять маршрут, где её сбили.

Больше одного раза я оказывалась на неправильной стороне дороги, останавливалась, пыталась отдышаться, сосредоточиться и уехать: «Не глупи, давай, ты сможешь это сделать».

Ханна Дженкинс

Месяцы практики позволили британке перебороть страх перед старым маршрутом, теперь она ездит на велосипеде при любом удобном случае. Британка признает, что за последнее время скорость её улучшения пошла на спад, но считает это частью процесса. Чтобы развить навык внимательности, она увлеклась стрельбой: «Пули летят туда, куда диктует ваш разум». Помимо этого Дженкинс занялась практикой самоосознанности — это процесс привлечения внимания к внутренним переживаниям через медитацию.

Помимо самоконтроля британка посвящает время рисованию и фотографированию. Она полагает, что это позволит ей лучше справляться со стрессом и утомлением, позволив полноценно вернуться к работе. «Я научилась решать эти проблемы. Я могу продолжать это делать. Если эти проблемы исчезнут, это здорово, но жизнь это жизнь, и, уверена, на моем пути появятся новые задачи», — говорит Дженкинс. Несмотря на свою особенность, её английский звучит почти без изъянов.

#здоровье #истории #великобритания