«Баски вслед за нами отделятся, вот увидишь»

Россиянка, живущая в Барселоне, рассказывает, что происходит в Каталонии спустя сутки после референдума о независимости.

1 октября в Каталонии прошёл референдум о независимости от Испании, признанный нелегитимным официальной властью. В Барселону, Жирону и другие города региона была стянута полиция, пытавшаяся сорвать голосование: в протестующих стреляли резиновыми пулями, силовики применяли газ. За медицинской помощью обратились больше 800 каталонцев. Тем не менее, по неофициальным данным, за автономию проголосовали 90% пришедших на участки.

По просьбе TJ живущая в Барселоне российская журналистка Надежда Бобкова написала о том, какие настроения царят среди каталонцев по итогам скандального референдума.

Я проснулась в постреферендумной Барселоне. Сильнее всего это было заметно в ленте Фейсбука: там считают голоса и явку, предлагают отправить в отставку сразу всё испанское правительство, прогнозируют, что же будет дальше, репостят страшные кадры и прикидывают материальный ущерб.

В девять утра на Пласа-де-Каталунья не было слышно ни лозунгов, ни кричалок, ни гимна — всего, что вчера вечером до хрипоты орала толпа. Утром второго октября на главной площади Барселоны люди просто спят. Они сдержали слово не уходить домой всю ночь.

На улицах много мусора, но он весь сосредоточен возле урн и больших контейнеров. Через час его уже уберут. Схема отработана годами и тысячами разных фиест — можно не сомневаться, что коммунальные службы потом ещё и асфальт с шампунем помоют. А пока спешащим на работу людям нужно только смотреть под ноги.

Среди тех, кто остался на улицах, в основном молодёжь: дети лет 15-17, которые ещё вчера не могли голосовать, но зато били себя в грудь, рассказывая, как «40 лет они ждали этого дня». Почему именно 40, а не 20 или 10, они не объясняют: про конфликты элит и политические партии им мало что известно и не очень понятно, зато удобно брать за точку отсчёта смерть тирана и угнетателя Франко. Кстати, именно с ним после вчерашних атак на избирательные участки сравнивают нынешнего премьера Рахоя: «Оба из Галисии и оба фашисты».

Тощая девочка с зелёными волосами сидит на скейтборде, раскачиваясь из стороны в сторону, и смотрит на экране смартфона видео штурма одной из школ. У меня дежавю: вчера подобные ролики смотрели и пересылали друг другу по WhatsApp бабушки возле участков. Девочка на скейте поднимает голову и говорит:

— Ты знаешь, что они посчитали 100,88% голосов? Учитывая, как всё проходило, это неплохой результат, тебе не кажется?

— Смешно, — говорю. — откуда ты узнала?

— Испанская пресса пытается нас троллить. Они вообще страшные манипуляторы. Вчера обвиняли «Моссус» (краевую полицию — прим. автора) в том, что это якобы они устраивали провокации, хотя «Моссус» были за нас. У меня папа в «Моссус» работает, я знаю, там все за референдум, они бы никого не тронули. Папа даже отказался работать. Взял отпуск на эти дни, потому что боялся, что прикажут разгонять демонстрантов.

— Ну все же видели те кадры, где краевая полиция защищает толпу. Ни у кого нет сомнений, что она за вас.

Моя собеседница задумчиво кивает, потом расталкивает спящего рядом приятеля и кричит ему на ухо: «Испанская пресса — манипуляторы!». У меня снова дежавю: накануне вечером, после закрытия участка, за забором барселонской школы появилась камера центрального телевидения, и толпа, повернувшись к мадридским журналистам, скандировала ту же самую кричалку.

Ребята по очереди повторяют вчерашние лозунги: «Улицы всегда будут нашими», «Независимость», «Проголосуем». Спрашиваю, почему ж «проголосуем», если вы уже? Смеются и быстро поправляются: «Мы проголосовали». Им никто не вторит: все спят.

Через несколько часов на площади у здания университета начинается митинг против произвола Нацгвардии и насилия. Силовики пока остаются здесь —так решили власти Испании. Над толпой летает вертолёт, вызывая среди манифестантов свист. Волна рук с неприличными жестами вздымается в воздух каждые несколько минут. На смартфонах смотрят пресс-конференцию президента Каталонии Карлеса Пучдемона, который обещает расследовать произошедшее и просит ЕС вмешаться. Небольшую группу пожарных в оранжевых касках встречают как героев и разве что на руках не несут. Именно пожарные вчера защищали толпу от дубинок полиции. Они же встали стеной у входов в школы, когда шёл подсчёт голосов.

Краем уха слышу: «А на нашем участке были пожарные из Страны Басков! Приехали помочь товарищам. Баски вслед за нами отделятся от Испании, вот увидишь». Очень сложно поверить, что кто-то куда-то всерьёз отделится, но местные жители в это верят. И мне, как мигранту, сейчас кажется правильным не бежать с этого тонущего корабля, потому что именно в Каталонии самые мягкие к приезжим законы. Например, нелегалам (не мой случай, но только вдумайтесь) дают вид на жительство по так называемому «аррайгó», то есть, оседлости. Если ты продержался здесь три года (не в том смысле, что бывают облавы, а в том, что найти работу и снять жилье без документов — это тот ещё квест), выучил язык и ассимилировался, то ты полезный член общества, оставайся.

Это анклав победившего коммунизма: бесплатная медицина для всех и каждого просто по прописке, бесплатные курсы каталонского языка, повышение квалификации за счёт биржи труда, бесплатная помощь начинающим предпринимателям, вплоть до составления бизнес-плана и пятичасовых лекций по налогообложению. Алкоголь дешевле, чем в дьюти-фри, кебабы лучше, чем в Стамбуле, килограмм мидий за два евро — идеальный ужин. Сосед Жузеп не шумит по утрам и в выходные, на общей крыше дома можно делать барбекю, на подоконнике разрешено выращивать три куста марихуаны на человека, женщин охотно берут на высокие и государственные посты. Достаточно вспомнить мэра Барселоны Аду Колау.

Толерантность и сердобольность каталонцев вылились в закон, по которому мелкие кражи не несут за собой уголовную ответственность — в голодные годы после гражданской войны воровали, чтобы выжить. И хотя сейчас эта мера неактуальна и даже пагубна, а сумки в кафе приходится привязывать к ножкам стульев, понятно, как нелегалам из неблагополучных районов удаётся зарабатывать себе на пропитание и не попадать при этом в кутузку. Кстати, барселонскую тюрьму недавно и вовсе закрыли: в ней не было нужды.

Во всей остальной Испании не так, и покидать Каталонию по собственной воле я бы не стала. К счастью, нет такого сценария, по которому автономия отделится легитимно, а значит, вероятность сецессии стремится к нулю.

Завтра мы переживём общенациональную, то есть общекаталонскую забастовку «против насилия»: транспорт будет работать только в утренние и вечерние часы пик, закроются магазины, больницы, госучреждения и кто там ещё решит присоединиться. Думаете, кто-нибудь возмутится? Нет, потому что даже те, кто не голосовал вчера, осуждают решение испанской полиции стрелять резиновыми пулями по мирным демонстрантам. Дело не в том, хочет ли население независимости, а в том, что жестокость и нарушение человеческих прав не приемлет ни один каталонец, будь он сепаратист или юнионист.

А сегодня обычный день, если не считать демонстрации, которые за последний месяц уже стали совершенно привычными. На вечернем митинге у здания мэрии к подросткам наконец присоединились взрослые и даже пожилые люди. И снова всё сделали исключительно мирно, чтобы в очередной раз показать Мадриду: мы не такие, как вы.

#каталонияголосует #политика #выборы