Вселенная 25: разгромная критика мифов и новые выводы

Эксперимент некоего американского этолога Джона Кэлхоуна под названием «Вселенная 25» вызвал в обществе середины прошлого века бурю разнообразных умозаключений об этике и судьбе цивилизации. Букв очень много, прочтут лишь сильнейшие!

В двух словах суть эксперимента такова. В июле 1968 года Кэлхоун поместил в проволочный загон четыре пары мышей, якобы желая выяснить, что получится, если у мышей не будет недостатка ресурсов не только для выживания, но и для фривольной жизни. В результате численность мышей достигла некоторой «критической отметки» и пошла на спад, в конце концов колония погибла.

Ход и результаты эксперимента Кэлхоун описал в отдельной статье, в которой широко использовал антропоморфную терминологию, умудрившись даже сослаться на Откровение Иоанна Богослова, а также выделил две стадии смерти: смерть духа и физическая смерть. Благодаря всему этому его идеи быстро приобрели популярность в псевдонаучнопопулярной среде, породив миф о том, что избыток ресурсов ведет к вымиранию популяции.,

До сих пор самые разнообразные личности используют «Вселенную 25» в качестве инструмента своей пропаганды.

Однако при чуть более подробном изучении становится очевидно, что все привычные выводы из эксперимента, о том, что популяция якобы вымирает при идеальных условиях существования, являются не более, чем просто выдумками и поверхностными суждениями, если не сказать профанациями, причем созданными не только самим Кэлхоуном, но и разными писаками, которые впоследствии рассказывали о данном «эксперименте». Тем не менее, из той обрывочной картины о жизни мышей, которую можно как-то составить, изучая довольно безграмотный отчет Кэлхоуна, всё же можно сделать некоторые полезные выводы. Что ж, давайте разбираться подробно.

В разборе данного эксперимента я буду опираться только на статью Кэлхоуна. Если не считать скудных архивных фото- и видеоматериалов, она является единственным надёжным источником фактической информации об эксперименте. Вся информация, которая не подтверждается этой статьёй, является чистейшей отсебятиной вышеупомянутых писак, которую даже не хочется воспринимать всерьёз.

Заявляется, что в эксперименте «Вселенная-25» были созданы идеальные условия для жизнедеятельности мышей, но ничего выдающегося и уникального в этой задумке не было даже по меркам 60-х годов. Виварии с мышами даже тогда уже давным-давно существовали в каждом приличном биологическом институте; в крупных вивариях могут разводить до 10 тысяч особей в месяц.

Если целью ставилось изучение популяции мышей в идеальных условиях жизнедеятельности, то Кэлхоуну и не нужно было проводить свой отдельный эксперимент – ему достаточно было бы просто зайти в любой из этих вивариев и делать наблюдения там. (Специально выделил жирным, чтобы умники потом в комментариях не бухтели: "а чего бы тебе самому такой эксперимент не провести бла-бла-бла"). Ведь специалисты-зоотехники именно что создают в этих вивариях условия для наилучшего физического роста и размножения мышей. Только вот почему-то в этих вивариях линии поколений мышей продолжаются десятки лет, а вот у Кэлхоуна мыши вымерли менее, чем через 5 лет. Вот давайте и попробуем понять, почему.

Окей, от хищников и миграций Кэлхоун мышей действительно оградил. А по остальным признакам у нас что?

Из статьи мы узнаем, что мышей он держал в квадратном загоне со стороной 2 метра 57 сантиметров, и высотой стенок метр-тридцать семь. Сделанные из оцинкованной стали верхние 43 сантиметра стенок не позволяли мышам покидать загон. Каждая стенка была разделена на 4 одинаковых сегмента шириной 64 сантиметра. Каждый сегмент включал четыре тоннеля, а в каждом тоннеле имелось 4 гнезда, достаточных для выводка одной самкой 15 отпрысков.

Таким образом, всего гнёзд было на {16×4×4=}256 самок, что достаточно для одновременного рождения примерно {256×15=}3840 мышат.

Ширина тоннеля в 7 целых 6 десятых сантиметра позволяла какому-нибудь крупному самцу легко контролировать доступ к четырём гнёздам.

В природе такое бывает возможно крайне редко. Обычно в виварии рекомендуется селить вместе либо самца и самку, либо самца и двух самок, чтобы те беременели по очереди и помогали друг другу ухаживать за мышатами. Но четыре самки на самца – это явно перебор.

Почему Кэлхоун выбрал именно такую структуру тоннелей и гнёзд – в статье никак не поясняется. Видимо, наугад, хотя кто его знает…

В каждом из 16 сегментов были кормушка и поилка. Одновременно питаться могли 6144 мыши, а одновременный доступ к воде могли иметь 9 с половиной тысяч особей. Но опять-таки, расположившись у входа в тоннель, сильный самец мог не допускать конкурентов к кормушкам и поилкам подконтрольной секции, хоть и контролировать широкие кормушки тяжелее, чем узкий тоннель.

Да и иногда «альфач» бывал внутри тоннеля, занят с самками, ну, вы поняли. Короче, ситуация такая, что к еде прорваться сложно, но можно, а к самке – только через труп альфача.

В принципе из вышесказанного уже понятно, что условия для размножения мышей в данном эксперименте были созданы не самым умным образом. Но дальше – больше. На самом деле и условия для жизни в этом «рае для мышей» были ой как далеки от заявленного идеала. Давайте изучим их поподробнее.

Температуру зимой держали на уровне 20 градусов Цельсия. Но вот летом всё было куда хуже. Кондиционеры в то время были очень дорогой роскошью даже в США, поэтому температура гуляла – внимание! – «главным образом» между 21 и 32 градусами Цельсия.

То есть, периодически снаружи стояла жара, а в не слишком хорошо вентилируемом «мышином раю» было самое настоящее пекло.

Что касается уборки загона. В статье пишут, что в загоне фекалии и трупы вычищали – внимание! – «каждые четыре-восемь недель». Получается, что даже чёткого графика уборки не было!

Я сам разводил хомяков в юности и видел, как разводят крыс на биофаке, и могу сказать, что вычищать отходы жизнедеятельности надо минимум раз в неделю, иначе будет адская вонь и антисанитария. А если уж эксперимент претендовал на «идеальные условия», то надо было вообще каждый день проводить уборку! Но этого не делали. В нормальном виварии за такое разгильдяйство смотрителей бы сразу погнали, если ещё не отдали под суд за издевательство над животными.

Словом, при ближайшем рассмотрении оказывается, что «Вселенная 25» была никакой не утопией, а скорее тюрьмой для мышей. Да, пищи и воды вдоволь, хищников нет... и на этом плюсы заканчиваются. В остальном – тотальная антисанитария, несоблюдение температурного режима, неразумная и тесная планировка пространства.

Обсудим немного мышей-прародителей колонии. Четыре самца и четыре самки белых мышек-альбиносов были получены Кэлхоуном из Всеамериканского Института Здоровья. Институт гарантировал, что мыши не заражены сальмонеллой или гельминтами, однако в статье нет уточнений об их возможных родственных связях. Нет никаких гарантий, что первая восьмёрка не была из одного помёта или от одного самца.

Виварии могут предоставить как неродственные экземпляры для дальнейшего разведения, так и наоборот, мышей, появившихся в результате инцеста, если вам нужен однородный «вырожденный» материал для каких-либо целей. В любом случае, подбор производителей – это целое искусство, которое стоит больших денег, и когда заказывают «четыре пары мышей-производителей для таких-то и таких-то целей», – это стоит гораздо дороже, чем просто: «мне четыре пары белых мышей для опытов». И у меня есть огромные сомнения, что Кэлхоун действительно описывал заводчикам суть планируемого эксперимента и рассказывал, какие ему нужны мыши и для каких целей, иначе он описал бы в статье репродуктивные параметры прародителей более подробно. Что-то мне подсказывает, что Кэлхоун просто взял случайных 4 самца и 4 самки, какие попались под руку. А под руку скорее всего попались бы мышата из одного помёта, о чем косвенно намекает так же то, что все 8 особей были ровесниками, им всем было по 27 дней, как пишет в статье Кэлхоун.

После приобретения этих мышей выдерживали порознь ещё 21 день, и 9 июля 1968 года они были выпущены в загон в возрасте 48 дней от роду. Первый помёт был замечен только на 104 день эксперимента (21 октября); сколько получилось мышат – не сказано. Почему первое потомство появилось только в возрасте 152 дня? Самки белой мыши фертильны на 60 день после рождения; в вивариях начинают рожать на 80-90 день. Отчего это в эксперименте Кэлхоуна случилась задержка в два с половиной месяца? Объяснить это можно либо крайне некомфортными условиями в так называемой «мышиной утопией», в частности температурным режимом – мышей запустили в загон летом, а в закрытом пекле размножаться не очень-то хочется – либо же близким родством мышей. Думаю, что оба фактора имели место быть.

Вот что пишет сам Кэлхоун: «Эти 104 дня характеризовались значительной социальной напряжённостью между восемью мышами, пока они не привыкли друг к другу и к окружающей среде».

В обычных вивариях, если что, «напряжённость» спадает через два часа после помещения самца в клетку к двум самкам. Может, это просто условия были неподходящие для размножения?

К 315 дню по сведениям из статьи во «Вселенной-25» находилось уже «около 620 взрослых мышей».

Кстати, что касается подсчёта мышей. Точные численности мышей на каждой стадии эксперимента в статье не опубликованы. Полные пересчёты взрослых мышей были вроде бы 14 раз; все кроме двух первых и трёх последних подсчитывали приблизительно. Из 14 подсчётов, только 8 представлены в статье в виде чисел; остальные – просто точки на графике. У меня есть большие подозрения, что точки с шестой по одиннадцатую – вообще не подсчет, а просто «оценка на глазок», или вообще поставлено наугад, чтобы линия была более-менее правдоподобная и подходящая к выводам.

Подсчёты мышат якобы проводились с 86 по 338 день, но таблица по дням в статье не приводится.

Словом, как бывший студент биофака, могу сказать, что по уровню ответственности в подсчётах статья Кэлхоуна не тянет, конечно, даже на работу первокурсника на летней практике.

«Когда количество взрослых мышей достигло 620, – пишет Кэлхоун, – скорость роста популяции резко упала. Во время пика популяции в 2200 особей была замечена тенденция набиваться в гнёзда в количестве более 15, но при этом 20% гнёзд оставались неиспользованными».

Посчитаем: гнёзд у нас всего 256, высчитываем оттуда 80 процентов и делим 2200 на это число. Получается 2200/(256×0.8)=10.7. Возможно, несколько гнёзд и были заполнены более чем 15 мышами, но в среднем распределение должно вроде как быть в пределах нормальной плотности стандартного вивария: «мать и десять мышат». То есть даже с учётом незанятости каждого пятого гнезда какой-то совсем сильной уплотнённости мышиного населения ещё не было.

У меня по этому поводу сложилось следующее впечатление. Судя по фото- и видеоматериалам "эксперимента", вся эта система освещалась каким-то одним естественным источником света, неким окном. И из-за этого окна получалось так, что солнце лучше всего освещало один угол всей этой коробки, из-за чего в тёплое время года в этом углу создавалась просто адская духовка, из которой мыши старались убежать.

Итак, к 315 дню в загоне было около 310 взрослых самок возрастом от 50 до 365 дней и столько же взрослых самцов. Шестьдесят четыре наиболее сильных самца оккупировали 64 тоннеля, каждый защищал персональный гарем из 1-5 самок, в зависимости от его силы и желания. Некоторые самки вынуждены были жить по две в одном гнезде, но 20% гнёзд остались пустые. У мышей не бывает никаких документов на жильё и жилищных кооперативов, и поэтому некоторые самцы стойко обороняли тоннель с одной единственной самкой в четырёх гнёздах: типа «мне и одной достаточно, но я всё равно сильный!». Всего в такие гаремы попало где-то от 200 до 240 самок (а посчитать и опубликовать точное число Кэлхун как всегда не удосужился).

Примерно 240 самых слабых самцов и 100 молодых самок были изгнаны в центральную часть загона, в очень некомфортные условия.

Представьте себя нищим бомжом посреди переполненного вокзала, пусть даже летом. На полу трупы и испражнения, которые убирают раз в два месяца. Так, посреди «райских» условий «Вселенной-25», мыши-бомжи и проводили время, пытаясь прорваться к кормушкам и поилкам через оборону «альфачей». Жилось им, как нетрудно догадаться, весьма плохо.

В следующие 110-130 дней, самки в гаремах произвели на свет следующее поколение мышат. Их кормили положенные 4 недели, а потом всех молодых самцов – выпнули. В результате: 64 гарема, в каждом от одной до пяти «старушек» и до двадцати молодых самок.

Тут нужно учитывать один момент. Из опыта разведения мышей в институтских вивариях известно, что у мышей есть одна интересная биологическая особенность: когда много молодых самок собираются вместе, у большинства прекращается экструс, то есть они будут бесплодными, пока не расселятся. В тех тоннелях, где количество самок было меньше, судя по всему, некоторые самки ещё умудрились забеременеть, но глобально на ситуацию это не повлияло.

А затем и обороняющие тоннели самцы постарели. Защищать тоннель ещё могут, но на размножение уже не тянет.

1 марта 1970 года, на 600 день эксперимента, были зафиксированы последние живые роды (сколько мышат родилось, как всегда, не сказано), хотя последняя беременность была замечена на 920 день: с 600 по 920 день если и были беременные мыши, то ни одна из них не смогла доносить потомство до срока. На пике популяции, в 560 день эксперимента, взрослое население этого «рая» составляло около 2200 особей.

Выгнанные в центр загона слабые самцы вели себя агрессивно. Некоторые продолжали отчаянные попытки выбить старых "альфачей" из тоннелей и ходили, покрытые боевыми шрамами. Но даже если кому-то и удавалось прогнать "альфача" из его тоннеля, или занять его место, если он недавно умер, то от этого уже не было никакого толка: все самки в гнёздах уже были бесплодны.

Другие же весьма разумно тратили энергию только на еду и поддержание собственной чистоты, а на самок не обращали внимания. (Кэлхоун назвал таких мышей "красивыми"). В результате мыши закономерно стали вымирать: сначала по причине того, что молодые самки, судя по всему, в большинстве своём потеряли способность к размножению, а молодые самцы не имели к ним доступа, потом – уже по причине того, что молодых особей в репродуктивном возрасте вообще не осталось, все постарели, а новые не родились.

Особенно стоит подчеркнуть, что мыши не размножались именно по естественным механизмам, вызванным безграмотностью экспериментатора, а не от того, что «сами отказались» из-за «идеальных условий жизни». Мне, как человеку, немного имеющему отношение к биологии, вообще смешно от «мышей-чайлдфри». Если мыши имеют доступ к половым контактам, то они будут, извините, сношаться, и если у самки происходит беременность и она питается нормально – то ей придётся рожать, поскольку мыши – не люди, у них нет контрацепции и тому подобных вещей, они вообще не задумываются об этом вопросе, ну максимум они могут своё потомство съесть, но делают это они как раз по причине крайне неподходящих для жизни условий, например, в случае острой нехватки еды, но уж никак не в «утопических условиях». Вся тема про отказ от размножения по психологическим причинам и от депрессии в неволе касается животных, которые гораздо более развиты, нежели грызуны.

Ещё можно услышать, что причиной вымирания мышей стало то, что в «идеальных» условиях бака мыши жили долго, стареющие мыши не освобождали места для молодых грызунов. Очевидно, имеются в виду мышиные «альфачи», которые оккупировали тоннели и не давали доступа к пище и к самкам молодым самцам. Но дело-то в том, что эти самые «альфа-мыши» не жили долго!

Считается, что средняя продолжительность жизни лабораторных мышей чуть больше 2 лет, то есть, что-то около 800 дней.

Эту же цифру в качестве продолжительности жизни своих мышей указывает и сам Кэлхоун.

По свидетельству Кэлхоуна генотип мышей, использованный в эксперименте, имел продолжительность жизни более 1000 дней. То есть время умирать для первых мышей по-хорошему наступало только к концу эксперимента. Однако «альфачи» забаррикадировали проход уже к 315 дню эксперимента, а тенденции к вымиранию мышей в эксперименте обозначились к 450 дню, когда первые «альфачи» прожили чуть больше половины отмеренного им срока, а последний помёт был зафиксирован на 600 день, когда эти самые «альфа-мыши» хоть уже и явно вышли из репродуктивного возраста, но и помирать им всё равно было рановато.

В общем, к 1000-му дню эксперимент можно было смело прекращать и больше не мучать несчастных мышей, но его продолжили.

Далее из популяции отобрали – внимание! - «примерно 150 особей». Примерно! Почему примерно-то?! Ладно, две тысячи бегающих туда-сюда мышей сложно пересчитать, но отобранных-то могли же как-то систематизировать!

Этих самых «примерно 150» мышей – без определения пола, кстати – коллега Кэлхоуна Хэлси Марсден перенес(ла?) в уменьшенную копию загона «Вселенной-25» с двумя секциями вместо 16, то есть с 32 гнездами для самок вместо 256, и надо же, мыши и там отказались размножаться! Конечно, они откажутся, потому что самой молодой самке на тот момент было уже не менее 480 дней от роду, а менопауза у этих мышей наступала на 560 дней от роду, как сообщил сам Кэлхоун. В самом лучшем случае, можно было надеяться на пару удачных помётов от наименее старых самок. Но этим «перенесённым» ещё повезло: они дожили жизнь в относительном комфорте. А вот эксперимент в главном загоне «Вселенной-25» продолжался до почти полного вымирания мышей.

Итак, давайте подведём итоги, что из себя представляет эксперимент Кэлхоуна. Мягко говоря, это не совсем эксперимент, потому что нет ни контрольной группы мышей, ни точных подсчётов. Толком-то даже ничего не понятно, и теперь нам приходится по неточным свидетельствам догадываться, а что же, собственно, происходило с мышами в загоне.

По сути, мышам создали почти невыносимые условия, загон не чистили от трупов и фекалий, летом там скорее всего была духовка. Кстати, прекрасные условия для распространения всяческих инфекций, которые тоже могли повлиять на вымирание колонии.

Кроме того, весьма высока вероятность того, что мыши изначально имели близкую родственную связь, что через несколько поколений повлекло бы за собой инбредную депрессию, и, как следствие, вырождение.

И ещё интересный момент: по большому счёту неясно, от чего собственно умирали мыши в колонии? У Кэлхоуна нет никаких анализов или данных о вскрытии умерших мышей, что могло бы куда точнее отобразить картину и разъяснить вопросы об инфекциях и инбридинге.

Словом, чистотой эксперимента во «Вселенной-25» и не пахло. Так что всерьёз его рассматривать нельзя.

А теперь давайте я разгромлю уже более поздние додумки и мифы об этом эксперименте. Например, о том, что этот эксперимент повторялся 25 раз, и поэтому он назывался «Вселенная 25». Это не так. Именно такой, глобальный эксперимент с мышами был один-единственный.

Да и не могли его проводить 25 раз, поскольку он шёл около трёх лет, стало быть, чтобы провести двадцать пять экспериментов, нужно было семьдесят пять лет.

Видимо, двадцать пятый номер этот эксперимент получил после опытов Кэлхоуна с крысами. Те эксперименты несколько отличались от «Вселенной-25», например, сначала крыс вообще растили в естественной среде и под открытым небом, а затем, когда Кэлхоун поселил крыс уже в закрытом контейнере, чем-то похожем на «Вселенную-25», он отселял из него лишних крыс, не допуская перенаселения. И несмотря на то, что ряд схожих со «Вселенной-25» черт эти эксперименты имели (например, то, что не велось никаких внятных подсчётов, а разведение грызунов было поставлено достаточно малограмотно), всё же это были опыты другого характера.

Далее ещё один дикий миф – о том, что среди изгнанных мышей в колонии процветали каннибализм и гомосексуализм.

Что касается каннибализма – то действительно, в предыдущих экспериментах Кэлхоуна с крысами по некоторым данным наблюдалось поедание матерью детенышей, но про каннибализм уже в самой «Вселенной-25» в статье нет никаких заметок. Видимо, писаки перетащили каннибализм из одного эксперимента в другой. Замечательно.

Как занимавшийся ранее разведением хомяков и подробно изучавший тему грызунов и их разведения, могу от себя добавить, что для грызунов в целом каннибализм – вообще явление совершенно обыденное и естественное, уж точно не являющееся следствием какого-то там вырождения или развращения, это всего лишь вынужденная мера в случае неблагоприятных условий существования.

Что касается гомосексуализма – то про него у Кэлхоуна вообще нигде нет никаких упоминаний. Зато в его статье есть слово «гомозиготные».

Видимо, из этого слова журналисты и придумали, что среди мышей был гомосексуализм. Ну гомо- же, значит, геи, логично. Странно, что из второй части слова, «зиготные», таким же образом не сделали вывод о том, что среди мышей процветал нацизм. А что, логично! Вы что думаете, в эксперименте просто так что ли участвовали только белые лабораторные мыши!

Но всё же так ли бестолков эксперимент «Вселенная-25»? На самом деле, изучив его подробно, я всё же извлёк из него несколько интересных и полезных выводов, и не только совсем уж очевидных, вроде того, что близкородственное скрещивание – это плохо, и что антисанитария – плохо, и что испражнение, тела умерших и гниющие остатки еды лучше бы убирать подальше от скопления народа.

Итак, давайте отсечём привычные толкования этого эксперимента, основанные на мифах, которые долгие годы распространяли всякие желтые писаки, и взглянем на этот эксперимент свежим взглядом.

Распространено мнение, что из эксперимента «Вселенная-25» следует то, что идеальные условия существования приведут популяцию к вымиранию. Но, во-первых, условия в загоне были крайне далеки от идеальных, что я показал выше, во-вторых, как показывает реальная жизнь, в идеальных-то условиях популяция успешно растёт и множится, например, как когда кроликов завезли в Австралию, где они в итоге всё заполонили и сожрали. И в условиях ограниченного пространства и плотной заселённости при избытке пищи, воды и отсутствии хищников популяция также вполне себе может нормально существовать в течение многих поколений, как в обычных вивариях грызунов.

Понятно, почему этот вывод так пиарят. Потому, что он выгоден определённым слоям общества, которые не хотят, чтобы широкие массы стремились к такому обществу, в котором было бы достигнуто максимальное материальное благополучие для всех. Нет, широкие массы надо убедить, что это всё от лукавого, и что лучше жить так, как раньше: либо батрачь в 7 потом, либо прозябай в нищете! А о продлении своей жизни вообще забудь...

Но «Вселенная-25» кардинально отличается от обычного вивария, причем даже не антисанитарией, несоблюдением температурного режима и возможным инбридингом – всё это мыши ещё могли как-то вытерпеть, ведь в естественной среде они и не с таким могут столкнуться.

Загон, который построил Кэлхоун, в отличие от обычного вивария и от естественных сред имел одну характерную черту: крайне нерациональную и неудобную систематизацию пространства для мышей, в результате которой сложилась такая ситуация, что 65 самых крупных самцов смогли монополизировать доступ к источникам пищи и к самкам, тогда как изгнанные в центр загона мыши вынуждены были влачить жалкое существование. Так вышло не из-за того, что мыши жили долго и старые поколения не заменялись новыми – как я показал ранее, продолжительность жизни мышей не выходила за обычные рамки. Именно специфическое строение загона и отсутствие грамотной равномерной системы распределения ресурсов стали ключевыми факторами, "последними каплями", повлекшими за собой вымирание популяции.

(Это, кстати, является ещё одним моментом, показывающим компетенцию тех, кто требует от меня, чтобы я "сам эксперимент провёл с нормальными условиями" - так эксперимент Кэлхоуна, получается, и интересен именно своей ущербностью, тогда как с нормальными условиями и эксперимента проводить не надо, приходите в любой виварий с мышами)

А отверженные мыши не смогли объединиться против "мышиных альфачей", чтобы прогнать их из гнёзд, от кормушек и от самок, потому что у мышей, к сожалению, нет классового (или какого-либо другого коллективного) самосознания.

Словом, мышей сгубило имущественное неравенство и диспропорция в межполовых отношениях. То, что большие группы самок закрепились за одним условным "альфачом", логичным образом повлекло за собой существенное оскудение генетического разнообразия в популяции, из-за чего уже стали появляться определённые феномены, которые были направлены на то, чтобы эту ситуацию разрулить. То есть прекращение экструса самок должно было как бы им "намекнуть" на то, что из этого гнезда нужно валить и совокупляться с другими самцами, чтобы было генетическое разнообразие.

Такие феномены если не сказать, что характерны для социальных видов, то по крайней мере логичны. Понятно, что будет некорректно совсем уж перекладывать весь этот социальный механизм с мышей на людей, но тем не менее есть все основания полагать, что у нас тоже существуют некие механизмы контролирования того, чтобы толпы самок не скапливались у одного самца, а генетическое разнообразие не обеднялось. Но, конечно, это уже тема отдельных исследований всяких там гаремов у султанов и шейхов...

Глупо также будет отрицать, что если даже при очень большом количестве ресурсов социальная система будет выстроена так, что будет эскалироваться имущественное и классовое неравенство, это неминуемо приведёт к маргинализации определённых групп. То есть огромную массу людей (кстати, в основном мужчин), метафорически скинут в центр контейнера прозябать в отходах. Будь то наша человеческая формация или корявый антисанитарный эксперимент Кэлхоуна - в любой несовершенной системе даже при избыточном количестве ресурсов всё равно будет масса мусора, отходов и фекалий, и тем, кому не повезло, всегда будет где валяться и гнить. В мышином обществе "Вселенной 25" такая ситуация привела в конечном итоге просто к вымиранию, в более развитом и пластичном человеческом обществе же такая ситуация всегда будет вызывать колоссальные социальные потрясения.

Забавно, что о "Вселенной 25" обычно говорят люди всяких около-правых и консервативных взглядов. То есть это те, кто как раз выступает за сохранение максимального социального неравенства в разных сферах, хотя ведь именно такая система на самом деле и привела к вымиранию мышей в контейнере.

Если вдумчиво рассмотреть эксперимент, то колонию мышей могло бы спасти построение более разумной системы распределения пищи между всеми мышами, и контроля за спариванием мышей (чтобы самки спаривались равномерно со всеми самцами, а не только с 64-мя самыми сильными и отхапавшими себе ресурсы). Я, конечно, понимаю, что проецировать механизмы взаимодействия в стае мышей на общество людей в принципе глупо само по себе, но кто знает, возможно, и в нашем человеческом обществе происходят потрясения из-за того, что некие личности забаррикадировали от нас ресурсы и гнёзда с самками, а мы вынуждены быть изгнанными бичами в центре загона и влачить жалкое существование?

P.S.: Впрочем, есть мнение, что Кэлхоун именно что моделировал капиталистическое общество и пришёл к тем же выводам, что и я. А сказки он сочинял, чтобы не быть репрессированным в США в разгар Холодной Войны. А подробные данные об эксперименте есть, но где-то лежат, неопубликованные. Доказательств этому я не видел, но теоретически правдоподобно.

P.P.S.: Если есть реально грамотные люди в теме зоологии в целом и грызунов в частности - буду рад поправкам, я могу в чём-то ошибаться.