Новый 1998-й? Что мы знаем о мировой истории дефолтов и почему России прогнозируют скорый долговой кризис

Международные агентства понижают рейтинг России ниже «мусорного» уровня, но руководство страны не видит оснований для кризиса.

Практически в течение недели два международных агентства Moody’s и Fitch понизили рейтинг России до преддефолтного уровня, а в Morgan Stanley подсчитали, что он наступит 15 апреля. Такое развитие ситуации не исключает и глава МВФ Кристалина Георгиева. В Госдуме вероятность дефолта определяют как «крайне низкую», а в Кремле отмечают, что условия для него «фактически отсутствуют».

TJ разобрался, чем обусловлены прогнозы дефолта в России и что об этом думают экономисты, а также вспомнил, какими были предыдущие долговые кризисы и чем нынешняя ситуация отличается от 1998 года.

Согласно определению, дефолт — это отказ должника от платежей по кредитам, что касается как основной суммы долга, так и процентов. В масштабе государства он означает банкротство, вызванное его неплатёжеспособностью по внешним и внутренним обязательствам.

За дефолтом физического лица следует процедура банкротства, в которой регламентируется возврат долга либо его полное или частичное списание. В случае с государством реструктуризация долга составляется индивидуально: чаще всего она растягивается на несколько лет и не гарантирует полного возврата средств.

Следует отличать обычный дефолт от технического, который означает неспособность государства погасить обязательства в данный момент, но возможность выплатить все средства в будущем. Если оплаты не происходит, то наступает простой дефолт. Вместе с ним в стране могут возникнуть банковский, валютный и системно-финансовый кризис, кредитные рейтинги снизятся, а получение новых кредитов станет практически невозможным.

История дефолтов насчитывает несколько веков — например, ещё в 14 веке английский король Эдуард III отказался выплачивать долг итальянским банкирам, а в Испании банкротства объявлялись практически каждые 20 лет как один из способов уклонения от налогов.

Если в 19 веке дефолт стал особенно распространён (например, его объявляли Австрия, Турция, Египет, Португалия и Греция), то в 20 веке долговые кризисы приобрели глобальный характер, нередко охватывая несколько государств. За вторую половину 20 века страны объявили более 400 дефолтов только по обязательствам в иностранной валюте.

Чередой кризисов отметились 1980-е годы, первым в цепочке стал дефолт в Мексике. Государство объявило о приостановке обслуживания внешнего долга в 80 миллиардов долларов, к чему привело падение цен на нефть, рост процентных ставок и вывод капиталов. С помощью «плана Брейди», предложенного США, долг Мексики конвертировали в специальные ценные бумаги, а в феврале 1990 года ей вновь открыли доступ к внешним займам.

Самым крупным в мировой истории стал дефолт в Аргентине, который в декабре 2001 года объявил президент Адольфо Родригес Саа. В стране ввели мораторий на платежи по обслуживанию долга в 82 миллиарда долларов, общий объём долга тогда достигал 144,5 миллиарда. Это привело к падению ВВП, снижению покупательной способности населения и росту уровня бедности. Количество населения за чертой бедности в Аргентине выросло с 28,9% до 54,3%.

Экономика Аргентины превысила докризисный уровень только 12 лет спустя — в 2014 году. После дефолта 2001 года государство оказалось отрезано от мировых финансовых рынков: кредиты стране выдавала только Венесуэла.

Самый заметный долговой кризис последнего десятилетия произошёл в Греции. В 2010-е годы страна трижды просила помощи Евросоюза, чтобы избежать банкротства, но в июле 2015 года допустила дефолт, не переведя МВФ транш в размере 1,54 миллиарда евро. Официально Греция не объявляла дефолт, этот статус признали кредиторы. Причинами сложной экономической ситуации стали массовое уклонение от уплаты налогов и мировой финансовый кризис.

Экономическая ситуация в Греции нормализовалась в августе 2018 года — именно тогда ЕС завершил программу финансирования. К этому моменту союз потратил сотни миллиардов евро, но это позволило экономике страны выйти в профицит. Последствия кризиса — даже с учётом выхода из него — отразились тяжело: безработица превышала 20%, а из страны уехали примерно 400 тысяч человек.

Технический дефолт в России произошёл в августе 1998 года, но, как и в случае с Грецией, правительство его не объявляло. Сложная ситуация стала последствием экономического кризиса, сопровождавшегося гиперинфляцией, дефицитом бюджета и деноминацией.

Тогда обслуживание долгов производилось по пирамидальному принципу: правительство выпускало государственные краткосрочные облигации, каждый новый выпуск которых шёл на погашение предыдущих займов. Так к августу 1998 года внешний долг России достиг 200 миллиардов долларов.

Из-за дефолта многие банки обанкротились, что привело к потере денег населением. Потери экономики составили 96 миллиардов долларов, из которых прямые убытки коммерческих банков — 45 миллиардов, бизнеса — 30 миллиардов, населения — 19 миллиардов. ВВП России сократился в два раза, а национальная валюта девальвировалась более чем в три раза: если 1 января 1998 года доллар стоил 5 рублей 96 копеек, то 1 января 1999 года — 20 рублей 65 копеек.

По словам ректора Российской экономической школы Рубена Ениколопова, разница нынешней ситуации с 1998 годом существенна. Если тогда дефолт стал началом кризиса, то сейчас это только одно из свидетельств тяжёлой ситуации, в которой оказалась экономика России.

«В 1998 году от дефолта напрямую пострадали прежде всего российские банки, покупавшие государственные краткосрочные облигации, выплаты по которым государство остановило. Теперь пострадают в первую очередь иностранные заёмщики — покупатели облигаций федерального займа», — отмечает Рубен Ениколопов.

Экономисты, с которыми поговорил The Bell, согласны с тем, что возможный дефолт находится на периферии экономических проблем: «Дефолт привлекает внимание как символ кризиса 1998 года, но резкий рост цен, девальвация рубля и падение доходов и уровня жизни россиян в 2022 году произойдут не из-за дефолта».

У России пока достаточно денег, чтобы обслуживать внешний долг, но дефолт возможен из-за санкций, так как заплатить по обязательствам сложно в чисто техническом плане из-за правил регулирования долгов, номинированных в долларах, объясняет экономист Сергей Гуриев.

Дефолт России предсказывают международные рейтинговые агентства Moody’s и Fitch.

6 марта Moody’s понизило суверенный рейтинг России с «мусорного» уровня B3 до преддефолтного Ca. В агентстве считают, что после указа президента Владимира Путина о переводе выплат по внешнему долгу в рубли страна не сможет выполнять платежи.

По мнению экспертов Moody’s, вероятность выплаты основной суммы долга и процентов существует, но колеблется в диапазоне от 35 до 65%, что крайне близко к наступлению дефолта. Позицию агентства подтверждает сообщение Национального расчетного депозитария о том, что «купонные выплаты по гособлигациям ОФЗ, срок погашения которых истекал 2 марта, выплатили только местным держателям бумаг».

9 марта с В до С рейтинг России понизило агентство Fitch, что означает «неизбежность» суверенного дефолта. Компания пересмотрела его вне очереди — процедура планировалась на 27 мая, но агентство отклонилось от календаря, «когда произошли существенные изменения в кредитоспособности эмитента».

При этом рейтинг до B Fitch понизил только 2 марта. Но с того времени, по мнению экспертов, произошли события, которые ещё больше подорвали готовность России обслуживать государственный долг — например, тот же указ, разрешающий платить кредиторам из «недружественных» стран в рублях.

Как The Bell анонимно рассказал главный экономист одного из крупных российских аналитических центров, конвертация валютных обязательств в рубли будет означать неминуемый дефолт. Ключевой датой станет 16 марта, когда Россия, по данным Bloomberg, должна будет выплатить кредиторам около 117 миллионов долларов купонного дохода по суверенным облигациям. Произвести выплаты нужно в течение 30 дней, то есть до 15 апреля, при этом опции оплаты конкретно этих купонов в рублях нет. По словам стратега Morgan Stanley Саймона Вэйвера, тогда стране официально признают дефолт.

По мнению директора Центра исследования экономической политики МГУ Олега Буклемишева, у государства нет препятствий, чтобы самостоятельно объявить дефолт, но это «наименьшая боль» в нынешней ситуации. «Раньше казалось, что дефолт — это катастрофа, за ним следуют аресты счетов, отказ в рыночном финансировании корпоративного сектора и так далее. Сейчас все эти вопросы на повестке не стоят», — говорит эксперт.

Избежать дефолта можно, считает Буклемишев, скупив обращающиеся долговые бумаги. «Они дёшево стоят, и я подозреваю, что у России пока ещё есть резервы, чтобы это всё обеспечить. Но не думаю, что кто-то будет напрягаться и этим активно заниматься, потому что это просто бессмысленно», — говорит экономист.

Главное последствие дефолта, которое может растянуться на годы, — недоверие крупных инвесторов, знающих о риске невыполнения обязательств. По словам Рубена Ениколопова, любые иностранные инвестиции прекратятся «на очень долгое время, поскольку Россия будет восприниматься как экономика с чрезвычайно высокими рисками».

Профессора Чикагской школы Константин Сонин считает, что даже в случае смены курса в России экономическое возвращение к уровню 2021 года займёт десятилетия. «Это будет похоже на путь с 1992 года в 2010-е», — говорит экономист. При этом, по мнению Сонина, будет крайне сложно убрать «волну осуждения», связанную с тем, что люди не хотят иметь ничего общего с компаниями, продолжающими работать в России.

Экономист российского аналитического центра отмечает, что краткосрочные последствия дефолта лежат в «формальной плоскости», но могут привести к тому, что часть активов ЦБ не разморозят. В будущем же нынешняя ситуация приведёт к более высоким ставкам на заимствования в иностранных валютах для государства и компаний на ближайшие десятилетия, считает специалист.

В таком случае можно выделить только один возможный позитивный момент: по словам экономиста, с которым поговорил The Bell, в отличие от 1998 года, когда дефолт вызвал одинаковую реакцию всего мира, сейчас инвесторы из оставшихся «дружественных стран» могут воспользоваться моментом для входа в подешевевшие активы.

Специалист консалтинговой компании Macro-Advisory Владимир Тихомиров считает, что объявление дефолта не принесёт потерь ни для России, ни для западных стран. По мнению экономиста, внешний долг страны не так велик, чтобы оказать существенное влияние на международный рынок, а для самой России не столь сильно важен. «Бюджет формируется либо с нулевыми, либо с профицитными показателями в последние годы, при этом поступление иностранного капитала в новые выпуски гособлигаций уже было ограничено санкциями еще в 2018 год», — говорит он.

По мнению экономиста, ситуация осложнится для частных компаний: из-за суверенного дефолта и низких кредитных рейтингов России заимствование для них станет существенно дороже. Это впоследствии скажется на росте цен для конечного потребителя, говорит Тихомиров.

#экономика #конфликтнаукраине