Гость TJ: Елена Рыдкина

3 декабря сервис спонтанных знакомств Pure объявил, что нанял 23-летнюю выпускницу ВШЭ, организатора просветительского проекта «Секспросвет» и практика BDSM Елену Рыдкину на необычную должность секс-евангелиста. TJ поговорил с девушкой о её новой работе, сексуальном образовании в России и за рубежом, полиаморных отношениях, а также о технологических тенденциях и приложениях для знакомств.

Чем ты занималась последние несколько лет, до того как стала секс-евангелистом? Я читал, что ты училась в ВШЭ, но не знаю, где ты работала.

Моя рабочая история очень разнообразная, но так или иначе связана с пиаром, маркетингом и исследованиями. Я заканчивала соцфак ВШЭ в Москве, и пока училась, ввязывалась в кучу разных работ, в том числе проработала какое-то время в социально-психологической лаборатории вуза.

Вообще мне сильно хотелось заниматься академической деятельностью: когда есть исследовательский дух, начинаешь искать для него платформу. Но я думаю, что эта часть моей жизни людям не очень интересна.

Мне интересно, как ты пришла к тому, чем занимаешься сейчас.

Меня очень сильно интересовала сфера сексуальности, но на соцфаке никаких движух в этом плане не происходило. Я знаю, что в питерской Вышке много чего такого исследуют — порнографию, телесность, гендерные исследования. В Питере жара, хороший соцфак.

Сексуальность меня волновала лет с 13-15. Это всё постепенно происходило. Для себя я это формулирую так: когда у ребёнка голова живая, но он не находит во внешнем мире определённого объекта для исследований, то если происходит какое-то большое событие в жизни, обнаруживаешь интересный мир и начинаешь в этом копаться. В моём случае это был (шёпотом) кунилингус от мальчика.

Ты стесняешься этого что ли?

Тут в кафе люди сидят, я же хоть немного их пожалеть должна.

Меня долгое время ничего кроме сексуальности не интересовало. Ещё в 15 лет я прочитала «Этику ******** [распутного поведения]», которую мне порекомендовал тогдашний мой любовник, и она была очень в моём духе. А когда ты живёшь в маленьком городе — я из Норильска — это не самая лучшая среда: моногамные отношения, всё стандартное, с кучей заморочек.

Подходящую среду я нашла уже только в Москве. То, что касается BDSM, я впервые попробовала в 18 лет. Полиаморию для себя я сформулировала и начала практиковать открыто в 21 год.

Моя профессиональная жизнь на тот момент никак не пересекалась со сферой сексуальности, но я об этом всегда в тайне мечтала. На это и так уходило много моих сил и переживаний, но при этом надо было зарабатывать деньги, строить карьеру. В какой-то момент я поняла, что гуманитарные науки не очень содержательны в плане сексуальности.

В них мало что интересного происходит? Мол, это всё вода?

Не вода, есть многие сферы, где эти вещи полезны, но на конкретно мои вопросы абстрактные социология, психология и культурология не отвечали. Я пошла на психфак, в поисках чего-то приближенного к нейрофизиологии — но тогда мне так и осталось неочевидным, как я могу приткнуться в мир науки. До этого я работала только в «индустрии», бизнесе.

Это тебе был 21 год?

Вообще я работала с 17 лет, как приехала в Москву, первое время подрабатывала курьером, да и другая работа была низкой квалификации. Но это неважно. Глаза же и рот есть (да, классная шуточка тут могла быть), складываешь своё мнение о мире.

Гораздо позже, в 21 год, как-то на пересечении науки и бизнеса возник интерес к биотехнологиям. Я начала смело посещать разные акселераторы и школы, в том числе «Биотехнологии Будущего», далее в МГУ — «Формула Био». По началу чувствуешь себя как дебил, потому что понятия не имеешь, о чём говорят. Каждое слово — чё это такое? Но когда пытаешься разобраться, всё получается.

Так вышло, что на «Формуле Био» мальчишки-биологи пригласили меня работать в стартап. На протяжении года я чем только ни занималась: пиаром, маркетингом, финансами, писала заявки на конкурсы, выступала на презентациях…

Мне кажется, это не помогало тебе найти ответ на твой «вопрос».

Ну да, это всё ещё было где-то на периферии. Но в итоге сформировались три сферы моих интересов: сексуальность, биотех и коммуникационные технологии. Вторая и третья стали в моей публичной жизни доминировать.

А что касается сексуальности, я стала более открытой. Например, стала постить во «ВКонтакте» всё, что мне интересно, и из-за этого мне в личку писали люди, задавали вопросы интересные, благодарили.

Забавная ремарка: сейчас люди из BDSM-сообщества — те, кто в теме и тусуются — на мою внезапно возникшую популярность реагируют очень остро: «Как это так, мы её в нашем сообществе не видели, что это за выскочка?»

А всё очень просто: когда тебя не привлекают сообщества на тему сексуальных интересов, ты предпочитаешь тусить с людьми, которые тебе близки по другим причинам, и экспериментируешь с ними. Второе — когда у тебя нет завязки на каких-то особых практиках вроде порки, у тебя нет потребности куда-то приходить, чтобы получить хорошую подготовку. Я практикую очень много DS (dominance & submission), где всё ограничено только полётом фантазии, и ты практикуешь разные интересные штучки, связанные с «дисциплинарными взысканиями» и ролевыми играми.

Как ты в итоге в Pure-то попала?

Возвратимся на год назад. Я проработала в крутой психофизиологической лаборатории чуть меньше года, до осени 2014 года. Но в итоге мне стало так скучно, что я чуть не стала заниматься BDSM-проституцией, потому что тогда мне казалось, что это самое интересное, что я вообще могу делать.

С точки зрения заработка денег?

Ну понятно, что в лаборатории много не заработаешь, но когда я думала, в какой бы сфере я могла развиваться, я подумала, что там я как раз и могла бы это делать.

А это вообще законно?

Для Америки и Европы это вообще нормальная история: люди такими вещами зарабатывают себе на образование. Это не что-то сверхвыдающееся, особенно если создаёшь нормальные условия для себя. Если выбираешь фемдом (female dominance), то появляются дополнительные механизмы защиты.

Ты можешь сказать партнёру: «Ты мне не нравишься, всё будет вот так», и получится, что тебе платят деньги за то, что ты проявляешь свою волю.

Естественно, мне не хотелось ставить это на систематическую почву: когда это идёт на поток, теряется задор и фантазия, жажда исследования иссякает. Тут совершенно замечательно меня нашёл Алекс Жаворонков — очень хороший учёный и исследователь в сфере старения. Он искал человека посередине между наукой и пиаром, чтобы продвигать цели компании. Мне понравилась возможность путешествий, большого и интересного мира, и я с радостью согласилась.

Много поездила?

Я каждый месяц была либо в Европе, либо в США. Я была технологическим евангелистом: в социальных сетях, на конференциях, тусовках — везде трубила, что и зачем мы делаем, как бороться со старением.

Для учёного и руководителя стартапа в области старения — считай, медицины — не было опасно нанимать себе в качестве евангелиста человека, который известен за продвижение определённых сексуальных практик?

У меня тогда не было никакой известности, я не была публичным человеком и не ставила себе такой цели. На моей странице во «ВКонтакте» было человек 500 — какая публичность, о чём речь. Но я этого не скрывала, и для Алекса было совершенно неважно, что происходит в моей личной жизни.

Я совершенно прекрасно провела 1,5 месяца летом в Сан-Франциско: меня заслали знакомиться с технологическим фарма-компаниями.

Достаточно близко знакомиться?

(смеётся) Какие грязные шуточки. Кое-что было.

Уже тогда я думала о том, чтобы начать проводить мероприятия и тренинги. В Сан-Франциско я вдохновилась тем, что если люди видят проблемы, они ищут пути их решения, а также дух свободы, полиамория… Я что-то так хорошо себя почувствовала — а чего бы не попробовать?
Мне как раз написал знакомый физиолог, мы с ним за год до этого обсуждали идею такого научпоп-мероприятия про секс. Собрали с ним и ещё четырьмя людьми «Секспросвет»: первое оргсобрание было в конце сентября, потом я уехала в Балтимор к своему мужчине, и организация происходила онлайн.

Я думала, что это будет таким сайд-проектом.

Не думала, что это вообще будет кому-то интересно?

Мы первое мероприятие 15 ноября даже специально сделали бесплатным, вдруг люди побоятся пойти, или наоборот — придут и камнями закидают: как это так, мы тут про секс говорим. А пришло 350 человек, причём за два дня до этого был теракт в Париже, люди в соцсетях все очень сильно затихли, да и PR-освещения у нас не было.

Что за люди пришли на ваше мероприятие? Как вы их искали?

Я открыла список своих друзей во «ВКонтакте»: так, кто у меня тут адекватный и не заплюёт меня от того, что я ему пришлю? И начинаешь приглашать людей и просить, чтобы они пригласили знакомых журналистов. Люди примерно от 20 до 40, которые интересуются самыми разными вещами, но в том числе сексом.

Так что там с Pure?

Мой уход из биотеха развивался параллельно. Я поняла, что неэффективна на своей работе и хочу заниматься другими вещами. Поговорила с боссом: мне было гораздо интереснее заниматься настоящим, а не будущим, да и не хотелось им имидж портить. Научная среда очень консервативна и по крайней мере не смешивает эти вещи — биотехнологии и секс. Решили, что расходимся.

Когда искала полноценную работу, я думала о журналистике в сфере сексуальности. Наткнулась на журнал Sex is Pure — дайджест эротического искусства на английском языке. Как-то так получилось, что мы начали обсуждать с создателем Pure Ромой Сидоренко совсем другие возможности: ему стало известно, что я открытая полиаморка и BDSM-щица, при этом была технологическим евангелистом. Ну и договорились.

У меня есть свои большие цели, связанные с сексуальной коммуникацией и образованием людей. А тут мне просто дают платформу, на которой я могу эти идеи реализовывать. Господи, да это работа мечты, издеваетесь что ли!

Pure, у которого в общем-то всё намного лучше в Америке — Нью-Йорке, Сан-Франциско, Лос-Анджелесе: секс-культура там другая, женщины чувствуют себя раскованнее. Не возникает проблем русских женщин: заняться сексом на первом свидании? Какой ужас, как можно! Быть активной, проявлять инициативу в романтических или сексуальных отношениях? Не-е-ет!

Ужасно нетривиальная и интересная задача. У ребят есть своя идеология: они хотят, чтобы люди занимались сексом больше, более качественно, с большей любовью.

Когда Pure запускался, у него выходил краткий понятный манифест. Ты сама как думаешь, что нужно делать, чтобы с сексом в России было всё хорошо?

Нужно срочно стать секс-евангелистом (смеётся). Надеюсь, ты по крайней мере понимаешь, что евангелист — это не про религию.

Про насаждение определённого образа мыслей.

Есть технология, и есть культурная оболочка, связанная с сексуальностью — я её принимаю и транслирую 24/7, а не как обычный пиарщик, в течение рабочих часов. Я реально живу этим миром, я часть той аудитории, с которой мы работаем. Важная составляющая — общение с людьми, которые находятся по ту сторону экрана.

Как быть, чтобы всё было хорошо? Я не знаю. Я не знаю, с чем нам придётся столкнуться. Конечно, бывает страшно и дико: ты идёшь против потока в, скажем прямо, не самое толерантное время в России.

В России о сексе вообще нечасто говорят, но, возможно, если вскрыть этот пласт, то мы увидим, что там всё поменялось?

Это очень хороший вопрос. Я сейчас работаю с большими модными изданиями, которые позволяют себе писать про полиаморию, ЛГБТ и BDSM, я спрашиваю их: а на самом ли деле так страшен чёрт, как его малюют? Выясняется, что как бы на самом деле проблем не так уж и много, пока ты прямо не лезешь к церкви, к детям, а также аккуратно, деликатно и аргументированно выстраиваешь свои мысли.

Любопытная вещь с дейтингом: приложения в данном случае — потрясающий набор инструментов: одному и тому же человеку может хотеться то долго и упорно ходить под ручку и разговаривать, то заниматься диким сексом с незнакомцем, то ещё какой-то хрени. Человек перестаёт быть одномерным.

Но Россия-то пока патриархальная. В ней даже пока не преодолена граница, связанная с освобождением женщины: гендерные роли пока ещё закреплены.

Это то, что называют скрепами.

Скорее про консервирование: мужчина должен всегда за всё отвечать, а женщина всегда пассивная. Хотя есть противоречие — было целое поколение сильных женщин, которые жертвовали собой и несли на себе всю семью и работу.

Конкретно такая ситуация приводит к тому, что все фрустрированы. Мужчина не получает отдачи, не знает, чего от него хочет женщина. Женщина не может с ним кончать, не получает удовлетворения и вообще лучше пойдёт подрочит, чем будет вступать во взаимодействие с мужчиной. Когда об этих вещах не говорят, когда они замалчиваются, к чему это приводит? К тому, что якобы моногамные отношения превращаются в историю с Ashley Madison.

Да, люди изменяют: потребности у всех разные, и часто люди идут и удовлетворяют их где-нибудь ещё. Если они делают это бестолково, то приносят в семью ЗППП — это страшное. Если посмотреть статистику, то в моногамных парах происходит какой-то ****** [ужас]: откуда у меня эта гонорея, я же трахаюсь только с одним партнёром? Люди даже не понимают, что надо регулярно проверяться на эти самые ЗППП. А когда мне говорят: «А вот ваше приложение пропагандирует беспорядочные половые связи», я отвечаю: «Ребята, вы не ******** [сошли с ума]? Научитесь предохраняться». У нас многие даже презерватив как следует надевать не умеют.

Почему в Pure такое превалирование мужской аудитории над женской?

Если люди узнают о Pure через сайт или статьи, они понимают, что это про спонтанный сексуальный опыт. Но люди не обязаны заниматься сексом сразу, как только встретятся. Люди открывают приложение, и у них есть всего час, чтобы договориться о встрече, и дальше они уже в реальности принимают решение, что им делать друг с другом.

Такое возможно только тогда, когда оба партнёра на это готовы.

Когда женщинам говорят, что это приложение для секса, у них возникает ужас: как это так, признаться в том, что я хочу секса?!

Просто хочу секса — не нужны мне нафиг эти отношения, я устала, я после развода. Я по себе прекрасно это чувствовала, мне тоже приходилось избавляться от стереотипа, что нельзя на первом свидании заниматься сексом — это мешает жить.

Другая проблема возникает, когда мужчины начинают себя неадекватно вести. Они в шоке от того, что женщина пришла в приложение для секса. Начинают задавать кучу тупых вопросов.

Не могут поверить в то, что девушка уже готова?

Да. Начинают: слушай, а ты знаешь для чего это приложение? Фейспалм, ей-богу. Или начинают вести себя неуважительно: думают, что если женщина пришла в приложение для секса, ей не надо говорить «Привет». Или присылают фотку своего члена. Хотя я тут придерживаюсь такой методики: ещё до того, как он успел тебе что-то прислать, просишь его показать член, спрашиваешь — чего ты хочешь, чего умеешь руками и языком. Нормальные, активные вещи, которые тяжело делать многим женщинам.

В App Store запрещено откровенно упоминать, что приложение для секса, поэтому чисто теоретически девушки могут прийти в Pure и иметь ложные ожидания. Если они ищут долгих, серьёзных отношений, у всех участников процесса возникает недопонимание.

Ты-то что будешь делать в Pure? Привлекать девушек?

До меня весь процесс маркетинга приложения происходил спонтанно, на это не тратилось денег. Журналисты сами интересовались приложением, потому что оно условно российское — хотя на самом деле нифига не российское: основатели из Украины, офис в Лиссабоне, компания зарегистрирована в Америке.

У Pure всё ещё впереди. То, что сейчас возникают проблемы и недомолвки, это нормально. Москва не сразу строилась.

Как у тебя самой одновременно укладывается понятие «мой мужчина» и пропаганда свободных отношений?

Да, у меня есть постоянный и любимый партнёр. Но у меня не бывает нелюбимых партнёров. Когда говорят про полиаморию, первая важная вещь — ты свободен. При этом возникают дружеские, романтические и сексуальные потребности, которые ты реализуешь с разными людьми. Так может получиться, что возникает партнёр, и вы понимаете, что вам по пути: у вас общие проекты и цели, вам хорошо в постели. Вы принимаете решение, что вам хорошо друг с другом и вы любите друг друга.

Но ты не обязан удовлетворять каждую потребность человека, который с тобой взаимодействует, и наоборот.

Особенно когда ты не можешь этого сделать.

Это на самом деле распространяется на любую сферу. Почему я не люблю концепцию традиционных отношений, навязанных книгами и фильмами: там люди привязаны друг к другу и не дают свободы даже в бытовых действиях, даже сходить с другом куда там тебе надо, или провести время с подругой. Не говоря о постели.

Особенно, когда люди в отношениях долгое время, у них возникают разные потребности, и они не могут их удовлетворить. Классический пример: женщина хочет свежести чувств, которые ей муж, с которым она живёт много лет, ну не может дать ей физически. Или мужчине хочется свежести, но связанной с физическим, а не эмоциональным, взаимодействием.

Мяса.

Ну да, fresh pussy. Бывает такое, что взрослым людям хочется удариться в работу и заниматься собственными проектами — нахрен им вообще этот секс нужен. Человек очень гибок, у него могут быть разные циклы потребностей, и полиамория даёт человеку возможность быть тем, кем он хочет.

Твоя публичность доходит до того, что ты показываешь свои откровенные снимки. Из интернета ничего удалить нельзя. В будущем тебе это может выйти боком?

Эта откровенность необходима для моих целей. Встряхнуть аудиторию, чтобы я потом могла с ней работать содержательно, иным способом довольно сложно. Нужны скандалы, большие темы, сиськи. Если я говорю про секс, значит, должен быть секс.

Значит ли это, что мы скоро увидим видео с тобой?

Я думаю, что да.

Серьёзно?

Абсолютно серьёзно. Тут есть такой вопрос, как в случае с татуировками: как они будут в старости смотреться. Мир меняется, и в секс-позитивных культурах Европы и США пропадает шейминг. Может быть, это появится и в России. Наличие таких вещей не становится проблемой: порноактрисы и стриптизёрши имеют возможность социализироваться, а если они не хотят больше заниматься порнографией, то они имеют возможность пойти заниматься чем-то другим — например, музыкой, или даже получить докторскую степень.

Как отреагировала на критику? Я видел много разных мнений в комментариях у коллег на vc.ru.

Я в целом отношусь к этому совершенно нормально. Я задела огромное число болевых точек, чего следовало ожидать, умудрилась всех разозлить и взбесить. Но знаешь, что самое смешное — в публичном пространстве народ фрустрацию сливает: «У тебя ***** мохнатая», «Какая-то 23-летняя ********* себя гуру возомнила» и так далее.

Но люди, которые меня давно и хорошо знают, да и незнакомцы в личных сообщениях и при личном общении высказывают позитивные вещи. Кто-то благодарит, другие рассказывают про свои желания и фетиши — потому что некому больше рассказать, третьи присылают ссылки на интересные материалы.

Как относишься к «50 оттенков серого»? Это же вроде фильм как раз про то, чтобы вызвать реакцию и обсуждение, а не научить, как правильно.

Вопрос в том, что если люди не начинают копаться в теме, то из ложной картинки у них формируются стереотипы. Тебе дают один элемент BDSM — там это был «контракт» — который якобы подсказывает, что так в реальном мире и происходит. А на самом деле нарушается с десяток правил: там плохая коммуникация, нет добровольности, нарушается тот самый «контракт» ещё до его подписания! Плюс ко всему это просто плохая фантазия, она неинтересная.

Тогда почему она такая популярная?

Потому что это про табу. Об этом никто не говорил. Требования к качеству того, что вышло первым, заведомо занижены. Думаю, будет волна вещей, которые позволят узнать об этом больше, чтобы предотвратить негативные эффекты. Складывается ощущение, что автор книги и те, кто снимали фильм, то ли вообще ничего не знали о BDSM, либо имели очень опосредованное знание — реально жутко.

Кажется, во второй части «Нимфоманки» был кусок про то, как героиня приходит к профессиональному мастеру порки, чтобы он её отхлестал. Но из фильма не было понятно, причиняется ли реальный вред.

А как на самом деле должно происходить?

Важно, чтобы не наносился серьёзный ущерб здоровью. У всех разные границы допустимого, но в идеальной ситуации у человека ничего должно ни ломаться, ни гноиться потом.

Как ты относишься к секс-девайсам и будущему порно?

Слишком комплексный вопрос, давай по порядку. Девайсы — просто очень хороший инструмент, сами по себе они не очень интересны. Для мастурбации я не очень люблю их использовать, больше нравится самой управляться. Кто-то не согласится, я им рекомендую идти к Тане Никоновой — она тестирует секс-игрушки уже 15 лет, такой старичок сцены. Ей присылают игрушки производители. Она знает о секс-игрушках все.

Многие посчитают, что это и есть работа мечты.

Почему бы и нет? Она большая умница, пишет колонки для Wonderzine в том числе, может очень подробно рассказать про эту тему.

Игрушки расширяют спектр действий. Я, например, в BDSM-ключе люблю всякие анальные игры с мужчинами — мне интересно их таким образом раскрывать и доставлять удовольствие, но для того, чтобы всё прошло хорошо, нужны качественные игрушки. С другой стороны, игрушки могут быть символом: анальная пробка с хвостиком может помочь зафиксировать фантазию о сексуальном кролике. Такие совершенно невинные фетиши сплошь и рядом.

Вторая история — про то, что может напугать. У меня есть анальная груша, она работает по принципу помпы, надуваешь воздух в грушу, и она раздувается. Когда перед процессом показываешь молодому человеку, что с ним будет происходить, у него сразу глаза увеличиваются. Это интересный игровой момент.

Я за функциональность, красоту и качество. Лучше разориться и потратить на каждую игрушку от 3-5 тысяч — кроме самых мелких финтифлюшек — потому что всё, что дешевле, это треш.

А что насчёт будущего порно? Мне кажется, что благодаря 3D-очкам и шлемам виртуальной реальности постепенно стираются границы между картинкой на экране и реальной жизнью.

В контексте будущего сексуальности будут происходить какие-то колоссальные вещи. Можно даже не говорить о порно: симуляторы позволят мозгу чувствовать другого партнёра на расстоянии, роботы удовлетворят все твои потребности. Более того, будут происходить модификации тела на уровне генома — взять хотя бы «Криспер», о котором все говорят.

Речь идёт о том, чтобы модернизировать себя физически: всё зависит от того, какой будет социокультурный тренд. Боди-позитив может захватить всё, и все скажут: зачем нам что-то модернизировать, у нас всё в порядке. Обратный тренд — трансгуманизм, тотальный киборгизм: с природой надо бороться и совершенствовать своё тело. Непонятно, кто победит в какой стране.

Возвращаясь к порно: неочевидно, что виртуальная реальность может заменить реальное общение. Когда человек начинает погружаться в виртуальный мир? Когда ему не так интересно в реальном.

Кто-то может сказать, что нам нужно загрузить своё сознание в компьютер, а тело только мешает: это тоже позиция, это тоже ОК.

Я бы занималась решением проблемы коммуникации — чтобы люди наслаждались живым общением. Ни в России, ни за рубежом не существует адекватных массовых альтернатив пикап-школам. Почему люди идут в пикап-школу? Они фрустрированы, стесняются, не могут познакомиться. Ни в школах, ни в университетах общению не учат.

И люди идут в пикап-школу за гуру, который объяснит, что нужно делать?

Им нужна схема, которая работает. С мужчинами классно получается: туда идут интроверты — учёные, программисты — которые ничего не понимают в эмоциональной сфере и хотят структурировать информацию. Пикап-школа даёт набор действий, который якобы приводит к результату. Другая сторона здесь имеет функциональное значение — это объект, с которым нужно взаимодействовать. В этом случае отношения «жертва — охотник» очень удобны.

Женщин учат примерно тому же самому. Тебе нужно найти самого лучшего самца в комнате: оцениваешь его кошелёк, привлекательность, какие-то ещё параметры — и выполняешь ряд действий, чтобы он тебе передал свои ресурсы. Это функциональное отношение порождает ряд проблем: ни один нормальный человек в ответ на такое не будет реагировать хорошо.

А массовых школ, где бы адекватному общению учили, нет.

По идее это должно быть заложено в институте семьи.

Но это не работает. Все поле сексуальной сферы задымлено, об этом говорить нельзя. Максимум, что ты получаешь от своих родителей — это вопросы: «Ну что, как ты там, с девочками гуляешь?» и «Ну ты как, презервативами пользуешься?».

А где черпать информацию, если нет альтернативы? В медиа и кино. Киноиндустрия представлена порно и художественными фильмами. Какие модели романтических отношений в фильмах? Которые ни к чему хорошему не приводят. Как только люди в фильмах начинают встречаться, они сразу друг другу кучу всего должны, конфликты возникают, стандартные гендерные модели рисуются.

Плюс ко всему они там в фильмах все красивые, а мы в реальной жизни — как бы не очень.

И это тоже важная штука.

Думаю, что у аудитории может возникнуть вопрос про открытые отношения. Они подразумевают, что любой человек может стать твоим парнем или партнёром? Ты вроде бы публиковала список людей, которых ты ищешь для разных форм отношений.

Важно: я не нимфоманка и не ищу секса в количественном выражении. Первый стереотип, который возникает в сознании мужчин, когда женщина признаёт, что она не моногамна — что к ней можно подкатить, причём можно предложить что-то простое, кто на что горазд. А получается так, что когда у тебя накапливается определённый опыт, тебе начинают быть нужны какие-то более сложные вещи. Просто предложение члена может не сработать.

У меня есть набор фантазий, которые я хочу реализовать. Плюс люди бывают изобретательны, хорошо общаются, и я ничего не исключаю. Есть люди, с которыми мы общаемся и чувствуем, что что-то начнётся, я чувствую симпатию, могу просто заняться с ними сексом безо всяких изощрённостей. It depends. Элемент спонтанности большой, но надо всем сразу держать в голове, что тебе могут отказать.

Но тогда у мужчины сразу начнётся фрустрация: как же так, девушка же за свободные отношениях.

Ну да, но девушка же одна, её не хватит на несколько сотен мужиков, и у неё есть свои потребности. Но при этом она может научить других женщин, как быть открытыми — а дальше женщины найдутся.