Индивидуализм, мужественность, сдержанность — какой теорией можно объяснить различия между странами и стереотипы

Почему американцы улыбаются, действительно ли азиаты разбираются в математике, и что такое «велосипедная монархия».

Из заграничных поездок путешественники привозят, помимо фотографий и сувениров, сформировавшиеся у них представления о чужой культуре. Так подтверждаются и множатся стереотипы: немцы педантичные, англичане чопорные, итальянцы много жестикулируют. Другие стереотипы разрушаются, и туристы удивляются: оказывается, китайцы в основном не завтракают жареными тараканами, а русские — водкой.

Стереотипы обычно возникают не на пустом месте. Культуры действительно отличаются друг от друга, и люди в разных странах ведут себя по-разному. Природу и происхождение таких различий изучают специалисты по теории межкультурной коммуникации и смежным дисциплинам. Автор одного из масштабных исследований на тему культурных различий — нидерландский социолог Герт Хофстеде (1928—2020).

С 1967 по 1973 годы социолог изучал культурные различия между странами. Он предложил сотрудникам филиалов компании IBM, где работал сам, пройти один и тот же опросник, а затем сравнил ответы. Изначально в исследовании поучаствовали 117 тысяч человек из 40 стран, потом база данных расширилась.

Сначала учёный выделил четыре основных параметра, определяющих культурные особенности стран, потом к ним прибавились два — итого шесть:

Хофстеде рассчитал значение каждого из этих параметров для каждой исследуемой страны. Финальная на сегодняшний день версия типологии изложена в третьем издании книги «Культуры и организации: ментальное программирование» (Cultures and Organizations: Software of the Mind, 2010). Её соавторы — сын исследователя Герт Ян Хофстеде и болгарский лингвист Майкл Минков.

Перейдём к самим параметрам. Для удобства в графиках представлены не все страны, таблицы с полными данными есть тут.

Индекс дистанции власти показывает, как простые люди относятся к неравному распределению власти. Если этот показатель высокий, то неравенство воспринимается как естественная часть жизни, если низкий — то как проблема, требующая решения.

В странах с высокой дистанцией между властью и народом — пропасть (и чем выше индекс, тем она больше), а жизни богатых и бедных резко отличаются друг от друга. Любая иерархия в представлении людей отражает врождённые различия между людьми: те, кто наделён властью, получили её, потому что они лучше других и больше этого заслуживают.

К примеру, «Левада-Центр» охарактеризовал последнюю прямую линию с президентом России (индекс дистанции власти — 93) Владимиром Путиным:

Иерархия есть во всех сферах жизни. Детей учат слушаться родителей и уважать старших — при этом предполагается, что самих детей уважать пока не за что.

Общество в своём отношении к лидерам поляризовано: их либо боготворят, либо ненавидят. Смена власти в таких государствах нередко происходит революционным путём — странам с низким индексом дистанции власти перевороты свойственны в меньшей степени.

В странах с низкой дистанцией власти считается, что неравенства между людьми надо сглаживать. Любая иерархия нужна лишь для удобства и порядка. Кичиться богатством и статусом не принято, зажиточного человека по внешним признакам определить сложно. Власть и деньги не обязательно идут рука об руку: государственные деятели часто зарабатывают немного, а предприниматели не занимаются политикой.

У скандинавских стран одни из самых низких показателей дистанции власти в мире. В Британии (где индекс дистанции власти тоже невысокий — 35) монархии Скандинавии и Бенилюкса называют в шутку велосипедными: там члены королевских семей стараются быть ближе к народу, и прокатиться на велосипеде для них обычное дело. Это резко контрастирует с помпезностью британской королевской семьи.

Родители в странах с низким индексом дистанции власти общаются с детьми на равных, отношения членов семьи основаны на взаимном уважении. Детей учат самостоятельности.

В политике для стран с низким показателем характерны многопартийность и острая конкуренция. В странах с высокой дистанцией власти даже при наличии нескольких политических партий реальной борьбы между ними нет и вся власть сконцентрирована в руках одной из них.

Хофстеде связал различия дистанции власти с тремя факторами:

В индивидуалистских культурах личные интересы преобладают над общественными. Им противопоставляются коллективистские культуры, члены которых стремятся к достижению общих целей.

Чем выше у страны показатель, тем больше её жители придерживаются индивидуалистских ценностей. Страны с низким показателем — коллективистские.

В коллективистском обществе ценятся социальные связи. Люди стараются избегать конфликтов, боятся испортить отношения. Неприятные вещи друг другу не говорят напрямую, но, если такая необходимость всё-таки есть, делать это стоит наедине. Поддержание гармонии в коллективе часто важнее самой работы.

Автор книги «Среди культур: трудности коммуникации» (Among Cultures: The Challenge of Communication) Брэдфорд Холл приводит в пример конфликт между двумя друзьями: филиппинцем (показатель индивидуализма в этой стране — 32) Хосе и австралийцем (90) Энди. Недопонимание произошло в университетской аудитории, когда Хосе выступал с презентацией:

Члены коллективистского общества зависят от общественного мнения. Хофстеде считает, что коллективистские культуры — это «культуры стыда», а индивидуалистские — «культуры совести». Стыд — социальный феномен, совесть — индивидуальный.

Первый в жизни коллектив — как правило, семья. В индивидуалистских странах под семьёй подразумевают семью нуклеарную, состоящую из родителей и детей. В коллективистских странах родственные связи простираются дальше и люди близко общаются с бабушками, дедушками, тётями и дядями. Иногда несколько поколений живут в одном доме (есть и исключения: например, большие семьи не редкость в Италии, которая находится всего на девятом месте среди исследуемых стран по уровню индивидуализма).

В коллективистском обществе семья и каждый отдельный её член друг на друга полагаются: родители помогают детям финансово, наставляют и опекают их, а взамен ждут «стакана воды» в старости. Ребёнок зависит от семьи и чувствует, что должен оправдать возлагаемые на него ожидания.

В индивидуалистских странах дети самостоятельнее, поэтому раньше отказываются от поддержки родителей: с раннего возраста подрабатывают, часто уезжают из дома сразу после совершеннолетия, берут кредиты, чтобы оплатить учёбу в вузе, и сами их выплачивают. Правда, данные Исследовательского центра Pew показывают, что в 2014 году впервые за более чем 130 лет больше жителей США (самой индивидуалистской страны в мире) в возрасте от 18 до 34 лет жили с родителями или одним из родителей, чем в других жилищных условиях.

В свою очередь исследование TD Ameritrade показало, что с образовательными кредитами не всё так просто: после школы они позволяют молодым людям отделиться от семьи, но потом из-за долгов выпускники не могут найти хорошее жильё, поэтому возвращаются в родительский дом. Можно предположить, что решение молодых людей жить с родителями объясняется не только культурными, но и экономическими причинами.

В то же время данные Евростата за 2019 год показывают, что в странах с высоким даже по европейским меркам ВВП на душу населения (Австрия, Германия, Дания, Ирландия, Нидерланды, Норвегия, Финляндия, Франция) процент живущих с родителями людей в возрасте от 18 до 34 лет коррелирует с индивидуализмом по Хофстеде. А вот в коллективистской России с относительно невысоким ВВП на душу населения с родителями живут всего около 28% молодёжи 18-35 лет — об этом свидетельствуют данные совместного исследования Дом.рф и ВЦИОМ.

В индивидуалистском обществе законы и правила распространяются на всех одинаково, в коллективистском «свои» пользуются привилегиями, которые недоступны «чужим». Вот ещё один пример из книги Холла: женщина из Индии (индекс индивидуализма — 48) заразилась в США глазной инфекцией. Поход к врачу за рецептом на капли обошёлся бы ей слишком дорого, и она пожаловалась подруге-американке — врачу, но не окулисту.

Индивидуализм коррелирует с индексом дистанции власти. Как правило, страны, где дистанция от власти большая, — коллективистские, и наоборот:

Как и индекс дистанции власти, уровень индивидуализма Хофстеде связывает с богатством страны и географической широтой. Есть и корреляция с индустриализацией и урбанизацией: страны и регионы с традиционно доминирующим аграрным сектором чаще коллективистские, и наоборот. Исключения — коллективистские «азиатские драконы» и Япония, где культура, видимо, не успевала меняться одновременно с промышленным ростом.

У мужественности есть два проявления:

В левой части графика расположены страны с высоким показателем мужественности («мужской тип»), в правой – с низким («женский тип»).

Жители стран «женского» типа мягче и больше склонны сочувствовать оказавшимся в уязвимом положении, объяснять их неудачи внешними причинами. В «мужественных» странах считается, что человек сам виноват в своих проблемах. Бедность здесь ассоциируется с ленью.

Исследователи не выявили конкретных закономерностей, влияющих на формирование обществ «мужского» или «женского» типа, и предположили, что дело в исторических процессах. Хотя большинство стран мира на протяжении всего своего существования развивались как патриархальные, в некоторых регионах возникали предпосылки для усиления положения женщин. Хофстеде указывает, что, например, в ныне «женственной» Скандинавии женщины управляли поселениями, пока мужья-викинги были в море — так ещё в восьмом-десятом веках у них появились власть и авторитет.

Этот параметр оценивает терпимость людей к неопределённости. Если его значение низко, общество спокойно относится к изменчивости мира. А в культурах с высоким индексом избегания неопределённости ценится постоянство, люди стремятся всё контролировать, боятся перемен и неожиданностей.

По мнению Хофстеде, чем выше показатель, тем выше в обществе уровень тревожности. Учёный ссылается на опубликованное в 1970-х годах исследование британского психолога Ричарда Линна, который сравнил данные о проявлениях тревожности (статистику самоубийств, потребления алкоголя, смерти в результате несчастных случаев и доле заключённых среди населения) в 18 развитых странах. Правда, современная статистика ВОЗ едва ли позволяет делать выводы о связи потребления алкоголя и суицидов с индексом избегания неопределённости.

В «избегающих» культурах принято открыто проявлять чувства. Здесь люди активно жестикулируют, громко разговаривают, бурно выясняют отношения. Исключение — очень неэкспрессивная по западным меркам Япония с одним из самых высоких в мире показателей избегания неопределённости (92).

Уровень тревожности жителей стран с низким индексом невысокий. Эмоции здесь подавляют. В таких странах пьют больше кофеиносодержащих напитков: они оказывают воздействие, противоположное расслабляющему эффекту алкоголя.

Тревожные родители из стран с высоким уровнем избегания неопределённости сильнее контролируют детей, и в более расслабленных культурах с низким показателем избегания неопределённости такое поведение сочли бы гиперопекой. Вписываются в этот шаблон не все страны: знаменитая японская система воспитания, где дошкольникам ничего не запрещают, зародилась в одной из самых «избегающих» стран мира, а в толерантном к неопределённости Китае (30) детей строго контролируют.

Эмоциональная потребность населения в строгих рамках и правилах в «избегающих» странах выливается в более детально проработанное законодательство. Тут есть законы на любой случай, даже если на деле они не соблюдаются. В целом в «избегающих» странах больше правил и табу, а отклонения от норм строже наказываются. Такие культуры можно охарактеризовать фразой «Всё необычное опасно».

В культурах с высоким уровнем терпимости к неопределённости девиз другой — «Всё необычное любопытно». Люди легкомысленнее относятся к переменам, не боятся менять работу и не паникуют, если что-то идёт не по плану.

Индекс долгосрочной ориентации определяет, насколько общество нацелено на достижение стратегических целей, а не на быстрый результат.

Различия стран по этому параметру социолог связывает в том числе с религией. В среднем долгосрочная ориентация более характерна для восточноазиатских государств, где преобладают политеистические религии. Христианские Европа и Америка и мусульманский Ближний Восток краткосрочно ориентированы.

Общество, где преобладает краткосрочная ориентация, стимулирует людей больше тратить. Долгосрочная ориентация подразумевает бережливость, практичность.

Хофстеде и соавторы пришли к выводу, что жители долгосрочно ориентированных стран лучше разбираются в математике. Об этом свидетельствуют результаты исследования TIMSS (Trends in Mathematics and Science Study) по оценке математического и естественнонаучного образования в разных странах за 1999 год (последний раз исследование проводили в 2015 году, и принципиально ничего не изменилось).

Данные не только подтверждают расхожий стереотип о математической одарённости жителей восточноазиатских стран, но и в целом позволяют говорить о связи между уровнем математического образования в стране и её показателем долгосрочной ориентации. Лингвист Майкл Минков считает причиной такой связи выученное трудолюбие жителей долгосрочно ориентированных стран, их готовность работать над собой и направлять усилия на достижение призрачного, нематериального результата.

Индивидуализм и дистанцированность от власти Хофстеде связал с экономическим благополучием государств в принципе, а вот долгосрочная ориентация, по его мнению, способствует экономическому росту. Большинство азиатских стран — коллективистские с высокой дистанцией власти. Откуда тогда взяться «экономическому чуду»? Всё встаёт на свои места, если принять во внимание долгосрочную ориентацию.

Наряду с историями небывалого экономического роста есть и примеры впечатляющих падений. Процветавшая в конце 19 — начале 20 века экономика Аргентины так и не смогла прийти в себя после Великой депрессии. Индекс долгосрочной ориентации страны — 20, один из самых низких в мире.

«Допускающие» культуры позволяют людям свободно удовлетворять свои потребности, связанные с получением удовольствия от жизни. В «сдержанных» культурах есть социальные нормы, которые ограничивают удовлетворение таких потребностей.

В среднем жители стран с культурой допущения оптимистичнее, лучше оценивают состояние своего здоровья и больше довольны жизнью. В странах с культурой сдержанности люди экономные, дисциплинированные, аскетичные.

Именно этот параметр объясняет часто возникающее в межкультурном общении недопонимание: американцы (индекс допущения — 67) считают сдержанных жителей восточноевропейских стран хмурыми и недружелюбными, а те их — подозрительно довольными.

Российский социолог и экономист Сергей Мясоедов в книге «Кросскультурный менеджмент» рассказывает о попытке только что пришедшей на российский рынок компании «Макдоналдс» обучать сотрудников обслуживанию по-американски:

Потом-то оказалось, что никакие россияне не злые, просто здесь принято выражать расположение другими невербальными знаками: выражением лица в целом, наклоном головы, зрительным контактом. Можно даже улыбаться, просто не во весь рот.

У жителей стран с разными индексами допущения разные ожидания от власти. Наиболее «раскрепощённые» страны Запада в качестве основного приоритета в политической жизни называют свободу слова. Самая высокая доля ответов в пользу этого варианта (36%) — в Нидерландах, самая низкая (1,5%) — в России. В странах «сдержанного» типа основная, по мнению населения, задача государства — поддержание порядка.

Типологию можно критиковать:

Кроме того, данные по первым четырём параметрам о России (которая во время проведения исследования ещё входила в состав СССР) получены с использованием косвенных методов, то есть не из опросников IBM, а из исследований других учёных, на основе которых Хофстеде делал свои подсчёты. У отечественных исследователей вызывает сомнения слишком высокий индекс дистанции власти в России, у обывателей — её принадлежность к странам «женского типа», когда в обществе очевидно преобладают патриархальные установки.

Опасность любой типологии заключается в том, что они упрощают реальную жизнь. Чтобы использовать теорию эффективно, нужно помнить об индивидуальных различиях между людьми и понимать, что это не строгий шаблон, а по сути просто сборник наблюдений.

Но вообще категории и стереотипы (если они, конечно, не оскорбительны) хороши тем, что они объясняют нам особенности других людей и примиряют нас с этими особенностями — раз уж их всё равно нельзя изменить.

Статья создана участником Лиги авторов. О том, как она работает как туда вступить, рассказано в этом материале.

#культура #общество #мнения #исследования #лигаавторов