Монологи байконуровцев: первый космонавт Казахстана, тургид, ювелир, ученик и директор Международной школы

Рассказы о жизнях людей, связанных с космосом.

12 апреля Apple опубликовала ролик «Космонавты Байконура», посвящённый Дню космонавтики. TJ публикует расширенные монологи его героев — первого космонавта Республики Казахстан, тургида по Байконуру, директора Международной космической школы и одного из учеников, а также мастера-ювелира, который изготавливает и продаёт фигурки ракет.

Моя основная работа — лётчик-испытатель фирмы имени Артёма Ивановича Микояна. Многие самолеты МиГ прошли через мои руки. С 1992 года я являюсь гражданином Республики Казахстан. Здесь сейчас я работаю советником в одной из национальных компаний.

Самому не очень удобно рассказывать о «себе великом» (смеётся). За меня скажут самолёты, которые мы создали. Я принимал участие в создании самолетов МиГ-25, МиГ-23, МиГ-29, МиГ- 27, МиГ-31. Я один из первых лётчиков, который с двумя дозаправками летал в северных широтах.

Я, наверное, в Советском Союзе первый на МиГе взлетел с авианосца новым методом с трамплина, за что был внесён в книгу рекордов Гиннеса. По крайней мере мне они так сказали. Это было в 1989-90 году: в 1989 я взлетел, а в 1990 мне позвонили и сказали, что занесли это в книгу рекордов Гиннеса. Вот такие вот достижения.

Мы создали самолёты, которые являлись лучшими самолётами мира, и МиГ-29 впервые в Фарнборо показал, на что он способен. Он произвёл настолько сильный фурор, что Европейско-Американская Авиационная Ассоциация до сих пор считает, что самолёты МиГ и Су являются лучшими самолётами мира. Ни Eurofighter, ни другие самолёты, даже хваленый F-22 Raptor, не могут сравниться с характеристиками, которые имеют самолёты МиГ. Это настоящие достижение нашей инженерной мысли, она была намного впереди.

Мы первыми придумали шлем для наведения ракет глазом: глазом водишь и, куда поворачиваешь голову, туда и летела ракета. Мы работали в военной сфере — инженеры и летчики-испытатели создавали самолёты, которые нужны были для того, чтобы защитить наше государство. Эти самолёты до сих пор стоят, охраняя небо многих государств мира. Мог бы, конечно, создавать гражданские самолёты, для гражданских людей, но так уж получилось, что мы потратили наш потенциал на создание военной техники. И в этом мы добились выдающихся результатов.

Я не сразу понял, что такое быть первым. После полёта я работал в Москве и только через некоторое время прилетел в Алматы по приглашению казахского правительства. Тогда я увидел ликование народа, как народ встречал меня. Только тогда начал осознавать, что такое быть первым. До сих пор я с трепетом отношусь к тому, что мне выпала честь стать им.

Я всю жизнь старался жить так, чтобы люди не разочаровались в том, что первым послали меня в космос. И к своему счастью мне до сих пор удавалось сделать это. Я всегда на виду у нашего народа. Народ с любовью относится ко мне — где бы я не был, куда бы я не ходил, они с таким трепетным чувством встречают меня, от детей до стариков, они благодарны за то, что я первым из казахов поднялся в космос, что я поднял Казахстан в космос первый. После того, как я слетал в космос, о Казахстане заговорили как о космической державе.

Мама с детства говорила мне, что человек во всех отношениях должен быть честным — и тогда он добьется больших целей, поставленных перед собой.

Когда Гагарин полетел в космос, я ликовал. Может даже и больше, чем остальные, потому что я с детства мечтал стать лётчиком и только лётчиком. Даже спал и во сне видел, что буду лётчиком. Поэтому когда учился, я учился так, чтобы смог поступить в то лётное училище, которое выберу. Я учился не для того, чтобы учиться, а для того, чтобы получить знания.

Этот подход я пронес через всю жизнь, и те знания, которые я приобрёл, оказались мне очень нужны при создании великих самолётов, которые сейчас до сих пор летают. Я уже 27 лет как не летаю, а мои самолёты — те, которые я делал вот этими руками и этой головой — до сих пор летают во всем мире и признаны одними из лучших.

Я мечтал быть лётчиком, стал лётчиком-испытателем, добился мирового признания. Меня объявили одним из лучших лётчиков-испытателей, я вошёл в десятку лучших по американской системе. В этот момент меня пригласил к себе наш действующий президент Нурсултан Абишевич Назарбаев и очень настоятельно попросил слетать в космос. Потому что подготовленного человека казахской национальности, который в ближайшее время мог бы полететь в космос, не было во всём Советском Союзе.

Впервые мы исследовали из космоса проблему Аральского моря. Огромное море начало высыхать, и высыхать не годами, а очень быстро. Почему это происходило, и как это происходило — вот мне пришлось проводить спектральный анализ. Анализ не просто с целью увидеть пылевые бури, а увидеть вглубь, почему это все происходит. Мы поняли, что всё на земле взаимосвязано: все реки, все озера, все водные объёмы — они между собой в глубине связаны. Это только начало этого исследования, дальше, думаю, ещё долго будут исследовать непосредственно на Земле.

Далее, по биотехнологии — я хочу вам сказать, что я вывел новый сорт картошки. Картофель, который уважают во всем мире. Мы создали новый сорт, генетически устойчивый к изменениям внешней среды. Называется «Токтар…. В Казахстане сейчас её во многих хозяйствах сеют и получают хороший урожай.

Я полетел в космос в 1991 году уже взрослым человеком. Мне было 45 лет. За плечами у меня была большая работа на фирме МиГ, это очень могучее опытно-конструкторское бюро, которое решало масштабные научные задачи. Моя работа вылилась в большой научный труд, и я получил степень доктора наук.

Я бы очень живым ребенком. С самого младенчества был большим хулиганом. Как только начал ползать, устроил пожар. А когда начал ходить, чуть не утонул в ведре с молоком. С тех пор, как я себя помню, я мастерил самолёты. С детства я всегда был вожаком на улице, даже взрослые мальчишки почему-то прислушивались ко мне. Мы росли в послевоенное время, все игры были про войну, мы были защитниками нашей родины.

До 4 класса я учился не очень хорошо, любил быть на улице больше, чем в классе. И только начиная с 5 класса у меня изменилось отношение к учёбе. Мне сказали: «Если ты хочешь стать лётчиком, ты должен учиться. Человека, который ничего не знает, лётчиком не возьмут». Мама мне это внушила, и после этого я начал заниматься.

Взять, например, нашего большого руководителя — Динмухамеда Ахмедовича Кунаева. Будучи старшим лейтенантом, я написал ему письмо-рапорт, в котором доложил, что я лётчик и хочу стать лётчиком-испытателем, но меня из-за национальности моей не берут. Я не написал «национальность», но намекнул, что не берут по какой-то причине в школу лётчиков-испытателей. Он увидел это письмо среди миллиона и взял его с собой в Москву, передал там министру обороны, вступился за меня. И меня взяли! Великие люди окружали меня, и я с них всегда беру пример.

Шла подготовка к полёту. Мы на лифте поднялись в ракету, нас посадили, одели, закрепили. Я себя чувствовал просто отлично, расслабленно. А когда начали закрывать крышку люка (она крепится на множестве болтов), я услышал скрип закручиваемых болтов, мне захотелось постучаться и сказать: «Всё, хватит, я выхожу!» (смеётся). Но я летел не один, со мной летел весь народ Казахстана, поэтому я это пережил.

Ещё был момент, когда мы состыковались со станцией «Мир»: у меня было такое хорошее настроение, такая радость, что я в космосе, так высоко над землёй, в невесомости. На радости я слишком сильно оттолкнулся ногами в сторону ребят, которые ждали впереди, и как пуля я понёсся. Чтобы притормозить, я расставил руки и ноги в стороны, а пространство совсем маленькое, и я снес всё, что там было пришвартовано — книги, видеокассеты с материалами, ещё оборудование какое-то. Я всё смел. У меня должен быть телевизионный эфир с президентом Назарбаевым, а вокруг всё летает. Я прошу ребят помочь, а они мне отвечают: «Нет, у нас тут кто что сломал, тот то и чинит!» А я им: «А я привёз яблоки и самое главное — казахстанский коньяк. Придётся мне самому пить». Сразу помогли (смеётся).

Вообще, полёт в космос у меня протекал гладко, всё как расписано, не было никаких случаев. А когда начали приземляться, спускались в степях Аркалыка. Я увидел землю, когда сгоревший иллюминатор отлетел. Была великая радость наконец увидеть родную землю. Но чем ниже мы опускались, тем яснее я понимал, что радость моя была преждевременной. Из-за сильного ветра нас несло на пару километров от намеченного курса прямо на высоковольтные провода, которые тянулись к горно-обогатительному заводу. Помню, я сказал командиру: «Командир, всё у нас так гладко прошло, ну не может так гладко быть до конца. Вот мы приземлимся, будем жареные, обугленные, пахнуть будем свежим шашлыком». Но снова повезло: буквально в нескольких метрах мы пролетели эти высоковольтные линии. Очень жёсткая была посадка. Когда мы приземлились и нас вытащили, мы все обнимали землю, целовали её. Знаете, земля очень вкусно пахнет.

Космос повлиял на моё мировоззрение. Я понял, что Земля — это всего-навсего маленький шарик, который несётся к бесконечности. И этот шарик, по сравнению с тем мирозданием, что есть, это ничто, пылинка. И мы, жители Земли, по-другому должны относиться к ней, ещё больше любить её. Относиться бережно, чтобы сохранить как можно дольше.

Байконур был закрытым объектом. Даже для меня, человека, который был носителем больших секретов. Впервые я посетил Байконур, когда уже готовился к полёту в космос, это было в год 30-летия полёта в космос Юрия Алексеевича Гагарина. На Байконур я был откомандирован Министерством авиационной промышленности, как руководитель нашей группы, которая показывала там современные самолёты. В том числе огромнейший самолёт «Мрия» с космическим челноком «Буран» на борту.

Из Казахстана впервые в мире взлетела ракета, которая преодолела земное притяжение. Первый спутник мира взлетел именно с Казахстана в 1957 году. С тех пор космодром Байконур является ведущим космодромом мира. Это земля, с которой началось освоение человечеством космоса, и мы должны её сохранить.

Я думаю, что Казахстан сейчас на правильном пути. Он интегрируется в космическую науку нашей планеты. Мы уже имеем связи в Европейским космическим агентством, с американским NASA. С Китаем и Японией начинаем на начальном этапе переговоров, с японцами. А с Россией мы вообще едины в использовании своих ресурсов для космических исследований.

Я считаю, что мир должен объединиться для того, чтобы исследовать космос. Космос — это дорогая штука, он очень трудоёмкий и наукоёмкий, и создание космической науки требует больших капиталовложений. Одно государство не сможет это одолеть в одиночку. Надо совместно всем миром объединиться и исследовать космос. И Казахстан сейчас вносит свою лепту.

Я работаю гидом последние пару лет. Встречаю и провожаю туристов, организовываю их досуг, когда они приезжают посмотреть на запуск ракет.

Я понимаю, почему туристы приезжают. Вот я тут родилась и выросла. Мои родители тоже тут родились. Мы привыкли к тому, как выглядит запуск ракеты. У нас это уже не вызывает столько восторга и удивления. А для многих людей это событие всей их жизни.

У меня один турист был, он 5 лет шёл к тому, чтобы приехать сюда и посмотреть запуск. Он ездил в Звёздный городок, был на других российских космодромах, и вот апогеем всей этой космической истории стало именно посещение запуска. Он летом был. Он сам блогер, 5 лет вел блог, писал разные истории на космическую и около-космическую тематику. Для многих это мечта детства — если уж не стать космонавтом, то хотя бы в живую увидеть запуск ракеты. Это грандиозное событие и равнодушным не оставляет просто никого. Была у нас даже девочка — она приехала, посмотрела, впечатлилась, и действительно после этого пошла поступать в летное училище.

А есть те, кто уже много где побывал, в разных частях света, в разных странах. Горы, лыжи, водопады — люди уже посмотрели все, и им просто хочется новых впечатлений, чего-то необычного. Это такой экстремальный туризм для них. Есть туристы, которые раньше в городе жили, учились или работали когда-то, и они сюда привозят своих детей и внуков — показать им. Заодно и сами приезжают, такая своеобразная ностальгия.

На Байконур непросто попасть, надо очень захотеть, чтобы попасть сюда. Дорога длинная, недешёвая, нужно предварительно оформлять документы, разрешения. Если не очень хочется, то никто не будет заморачиваться, чтобы от начала и до конца пройти этот путь. Но оно того стоит. Мы с некоторыми туристами дальше общаемся и поддерживаем связь.

Сам город небольшой. Народу мало, все друг друга знают, как одна большая семья. Все знакомы, все друзья. Вот ты с кем-то новым знакомишься и выясняется, что у вас полно общих знакомых, через 2-3 человека ты с этим человеком знаком. Тут нет чужих людей, каждый второй свой, и это здорово.

Я здесь родилась, выросла, я этот город люблю, это родина. Даже при том, что в городе нет развития — у нас нет ни фабрик, ни заводов. Он такой тихий, милый, скромный — чем-то напоминает СССР.

Я уже 30 лет на Байконуре. Переехал сюда после университета, два года готовил космические корабли к старту. И уже 28 лет, с основания, работаю в международной космической школе имени академика Владимира Николаевича Челомея. Сейчас я её возглавляю.

Задача МКШ — знакомство и вовлечение детей в космонавтику. Одно из направлений, которое мы развиваем — космический моделизм или ракетомодельный спорт. Дети руками делают модели и потом их идут запускают. Начиная от простейших, потом сложнее и сложнее, выходят на мастер-классы. Соревнования проходят на уровне республики, потом чемпионаты Европы и мира.

Мы каждый год у себя здесь на Байконуре на базе международной космической школы проводим два этапа кубка мира. Российский этап носит имя академика Челомея, в его честь названа и наша школа. Одна из ракет, которую можно посмотреть на Байконуре — это «Протон», детище академика Челомея. Его конструкторское бюро делало эту ракету. Первый её полет состоялся 53 года назад. Вдумайтесь — 53 года, и до сих пор летает.

Второй этап кубка мира — казахстанский. Носит историческое название «Кубок Коркыт ата». Двенадцать лет назад здесь на базе школе мы провели XVI чемпионат мира. Собрали 25 стран, 50 юношеских команд до 18 лет и взрослые команды — 550 участников было. Национальные сборные, которые у себя в стране прошли отбор и были направлены сюда защищать честь страны. Мировые сливки собрались здесь. А базой была международная космическая школа.

Я думаю, что наша школа вдохновляет ребят на то, чтобы стать космонавтами. И не только космонавтами. Космонавтов-то единицы, а люди, которые обеспечивают запуск, которые ракету собирают, изготавливают её, испытывают и готовят к полету — их гораздо больше.

Наши выпускники работают на космодроме с реальными ракетами, с носителями, с космическими аппаратами, и в том числе готовят к полету космонавтов. Даже со стороны пуск не может оставить равнодушным. Если ты попал на запуск, когда ты видишь это своими глазами, это реальное техническое чудо, которое сделано человеческими руками. Это нечто за гранью, из области фантастики. Эту фантастику делают реальные люди, которые живут на космодроме, а их дети учатся в этой школе.

Я думаю, что дети до сих пор мечтают полететь в космос. Конечно, не все, ведь спектр того, чему сейчас можно научиться, что можно попробовать очень большой. Космонавтов за всю историю человечества человек 500 всего лишь было. Это, наверное, одна из самых редких профессий. Но можно же работать в космической отрасли — своими руками конструировать ракеты, космические аппараты, обслуживать пилотируемые пуски с космонавтами и так далее. Это очень престижно, почетно и очень интересно.

Жить в Байконуре — это… очень трудно.

Запуск ракет это интересно, потому что вживую увидеть это очень удивительно. Я присутствовал на многих из спусков ракет. Смотрел за запуском ракеты на смотровой площадке, это около 200 метров.

Я не знаю, кем я хочу стать. Возможно, космонавтом. Но в наше время это очень трудно и не так уж интересно. Потому что не весь космос изведан. Чтобы стать космонавтом, мне надо закончить эту школу. Тренироваться. Это очень тяжело и неинтересно.

Если бы мне прямо сейчас дали билет в космос, я вряд ли полетел бы. Это неинтересно. Если бы у меня был билет в любое место, я бы отправился в неизведанные места. Там, где никто не был.

Я делаю сувенирные ракеты уже лет восемь. Первые ракеты были не очень детализированы, но тем не менее мы их продавали. Сейчас мы развиваемся, у нас уже пошли и 3D-технологии. Мы не останавливаемся, у нас в планах сделать все ракеты, которые летали с космодрома Байконур. А дальше и новые разработки космические. Ту же «Федерацию» надо делать, которая вокруг Луны будет летать. Потом придётся делать аппарат, который на Марс полетит. Экспедицию же собирают, когда-нибудь-то полетит. И мы хотим сделать станцию МКС. У нас пока есть Салют-7, станция «Мир» и вот надо делать МКС.

Вообще, у нас несколько категорий сувениров. Недорогие, чуть дорогие и очень дорогие. Бронзовые в основном берут обычные люди и туристы, которые не могут позволить себе драгоценные металлы.

Я здесь родился, как и мой отец. В детстве хотел стать космонавтом, как и большинство пацанов. Конечно, приятно что живёшь в таком городе с такой историей. Отсюда космос открыли. Но для нас это обычный город, нет ничего такого необычного. Всю жизнь запускали здесь ракеты. Мне уже хочется поехать куда-то дальше. Потому что здесь нет перспектив чтоли. Но прощаться с городом я не намерен. Я бы хотел сюда приезжать в командировки, работать. Но жить уже хочу в большом городе.

Если бы была такая возможность, полетел бы, конечно! Будет, что рассказать детям. Интересно же. Не каждый может полететь в космос, годами тренируются. Я, конечно, жалею – у меня была возможность. Надо было просто немного в другом направлении развиваться. Но, пожалуй, я буду сейчас заниматься тем, что у меня есть.

#космос