«Теперь мы говорим: „Это было до теракта“»: что думают школьники и студенты Беслана о 15-летней годовщине теракта

В городе на 37 тысяч человек трагедия закрепилась в культурной памяти почти каждого жителя.

1 сентября 2019 года теракту в Беслане (Северная Осетия) исполняется 15 лет. Тогда в ходе захвата людей террористами и последующего штурма силовиками погибли 334 человека, из них 186 — дети. В Беслане, где в 2019 году проживает чуть меньше 40 тысяч человек, с историей теракта знаком, вероятно, каждый. Кто-то потерял в трагедии родных, другие дружат с пострадавшими, а третьи учатся в учреждениях, где увековечили память о погибших и действиях спецназа при штурме.

TJ пообщался со школьниками, студентами и выпускниками Беслана о том, что для них значит 15-летняя годовщина теракта. Имена некоторых героев скрыты по их просьбе.

Перед годовщиной атмосфера в городе сильно изменилась. Честно говоря, не все люди печальны и подавлены. Взрослые тяжелее переносят трагедию, нежели молодёжь (кроме тех, у кого кто-то погиб). Я чувствую эту перемену, так как я, к сожалению, провожу много времени в соцсетях, а там практически каждый день выставляют фотографии с места трагедий и видна реакция людей.

Страх и опасение новых терактов у меня есть, но всё-таки сейчас в Беслане более безопасно. В начале каждого учебного года город патрулируют. Думаю, мои друзья на это также реагируют. У меня у самого, к сожалению, из школы не вернулся родственник. Каждый год я с братом стараюсь приходить на кладбище с цветами, а также к спортзалу той старой школы.

Для меня и для Беслана произошедшее — это большая трагедия, о которой нельзя забывать. Добавлю, что воспоминания о трагедии по большей части приходят в сентябре, поэтому, например, молодёжь сейчас не такая грустная и печальная, то такой она становится в сентябре.

Перед годовщиной атмосфера становится тяжёлой и тревожной. Люди, в том числе и я, начинают прокручивать в голове эти три адских дня. Ты невольно начинаешь просматривать все эти документальные фильмы, ролики и фотографии. Иначе, наверное, и не может быть. Я замечаю это за собой каждый год, но не думаю, что что-то подобное может повториться. Есть чувство, будто ну не может уже такого быть.

Что касается родственников, то да, они опасаются. Всякий раз, когда мы выезжаем куда-нибудь отдохнуть с друзьями, мама и папы боятся, что что-то может произойти, а я даже не думаю об этом.

Страшно, когда человеческая жизнь ничего не стоит. Как вообще боевики проехали через все блокпосты и добрались до школы, да ещё с таким арсеналом оружия? Тут уже можно говорить о взятках, ненадлежащем исполнении своих обязанностей, халатности и так далее. Теперь мы говорим: «Это было до теракта, это было после теракта». Совершенно два разных времени. Уверена, что всё было бы по-другому, если бы не эта трагедия.

Атмосфера в городе меняется, но примерно за день-два до годовщины. Люди чувствуют это на себе, и я в том числе. В дни траура на улицах проявляется подавленность и печаль. Я опасаюсь новых терактов в Беслане, но это в большей степени из-за пережитого: в теракте у меня погибла тётя, она была учителем по рисованию. Произошедшее для меня — это ужасное событие, которое забрало у людей родных и близких.

Обычно на улицах перед годовщиной теракта все люди ведут себя как обычно, кроме тех, кто был в теракте и их родных и близких. Я не опасаюсь новых терактов в городе, так как уверен, что город безопасен, друзья и родственники такого же мнения. Слава богу среди моих близких нет никого, кто пострадал. Для меня теракт в Беслане, наверное, ничего не значит, я не думаю об этом, но когда наступает годовщина у меня появляются чувства соболезнования, грусти и немного печали.

Я училась в той же школе, в которой учились и преподавали выжившие. Каждый год 1-3 сентября наша школа устраивает поминальные церемонии: кому-то грустно, кому-то всё равно. Есть те, кто сочувствует, а есть такие, что говорят: «Случилось и случилось, в разных городах случается, и войны бывают, нормальное явление». Хотя я выпустилась в 2016 году, я всегда прихожу на церемонии, которые проводит наша школа.

Я никогда не интересовалось у родственников и друзей, опасаются ли они терактов в городе, но я, конечно, опасаюсь. Насколько бы город не был безопасным, если кто-то захочет навредить, он найдёт способ. Среди моих друзей и одноклассников есть потерпевшие: у кого-то погиб родной человек, кто-то сам оказался заложником. Им порой бывает нужна лишь моральная поддержка, но свою любовь нужно показывать не только в траурные дни, а всегда и всем людям.

По осетинским традициям некоторые семьи накрывают стол с тремя пирогами и тремя рёбрами, если человек выжил. Это в знак благодарности всевышнему за спасение близкого. Не знаю, как описать, что для меня значит теракт. Когда я вижу людей, рыдающих по своим детям, матерям и близким, сердце разрывается от боли. Не могу представить, какую боль они чувствуют.

Три дня назад (беседа проходила в последних числах августа — прим. TJ) я приехала из лагеря, который организовывает Владимир Меньяков. Этот человек приезжает в Беслан с 2004 года и на протяжении десяти лет организует лагерь всем, кто оказался среди заложников.

Сейчас я не опасаюсь новых терактов в Беслане и даже не думаю о таком. В той школе среди пострадавших оказалась моя мама, но она не погибла. Я стараюсь на эту тему с ней не говорить. Зачем нам это?

Не ощущаю подавленности и печали в Беслане. Я никогда подобного не замечал, только лишь в дни траура рядом со школой. Всегда страшно, что может произойти теракт, всё-таки все эти события повлияли на меня. Мои близкие не пострадали, но пострадали знакомые, друзья, соседи. Знаю много людей, которые буквально целые семьи потеряли в теракте. Лично общался с людьми, выжившими в первой школе. Ну, соболезнования выражаю, но не более того.

Мне было лет пять, когда произошёл теракт. Тогда я толком ничего не осознавал, хотя жил через улицу от первой школы. Для меня это трагедия и наглядный пример человеческой жестокости и глупости. Иногда кажется, что всего этого никогда не случалось.

Перед годовщиной город становится тихим, слышно только слезы родителей, братьев, сестёр, друзей и учителей. Мы не любим сентябрьские праздники, они принесли нам много горя. С каждым годом у меня появляется всё больше вопросов к людям, которые так безжалостно поступили с детьми. Мы считаем, что город в безопасности, так как перед каждым первым звонком школы проверяют и охраняют полицейские.

За свои 18 лет жизни в Беслане я была в той школе всего два раза. Там тяжело, словно переносишься в 2004 год. В тот день мой двоюродной брат должен был пойти во второй класс, но заболел и остался дома. Мы с мамой решили пойти, но нам сообщили, что школу захватили. Было очень страшно. Это были три дня ада для Беслана и очень большая трагедия не только для меня, но и для всего осетинского народа.

Перед годовщиной есть некое напряжение. Полагаю, в Беслане сейчас нет ни одного человека, который бы не опасался новых трагедий, вне зависимости от безопасности города, ведь до теракта всем тоже казалось,что в нашем городе не будет такого,что где угодно это может произойти, но не у нас. Я одна из немногих, кому повезло не потерять никого из родственников в тот год, но я стараюсь по мере возможностей разделить боль тех, кому не повезло.

Для меня теракт служит напоминанием о том, что нельзя закрывать глаза на чужие беды, ведь никогда не знаешь, когда и в какой форме горе войдёт в твою собственную жизнь, и тогда, за свою глухоту к чужой боли ты можешь потратиться тем, что никому не будет дела до тебя.

К сожалению, в данный момент я не в Беслане, но, думаю, что в городе появляется некоторое напряжение, как это бывает каждый год. На лицах людей, так или иначе причастных к трагедии, безусловно, читается печаль и некая подавленность. После теракта люди стали более осторожными, и всеми силами пытаются избежать такого вновь, стараются обезопасить своих детей.

Теракт — это всегда ужас, а когда это касается детей, то вдвойне. Безусловно, очень страшно и сложно читать, смотреть документальные фильмы о данной трагедии, по скольку, невозможно представить тот ужас, творившийся в школе. А ещё больше раздумий возникает, когда ты пытаешься понять, каким нужно быть, чтобы так беспощадно, хладнокровно видеть страдания людей, а также убивать, видя взгляд сотен детей, устремлённых на тебя. Невозможно этих тварей назвать людьми, да и животными их не назовёшь, ведь животные во много раз человечней.

Сложно определить, меняется ли атмосфера в городе, так как о тех событиях помнят и вспоминают всегда, а не только к началу сентября. В Беслане многое связано с этим: в школе, где я училась, каждый класс носит имя одного из бойцов подразделений, освобождавших школу. Там созданы музеи и постоянно проводятся мероприятия, связанные с трагедией.

Я осознаю, что подобное может повториться, но просто не хочу в это верить. Некоторые мои знакомые стараются не находиться в людных местах во время праздников или массовых мероприятий. Среди моих друзей и знакомых есть те, кто потерял близких людей во время теракта, кто-то был в школе непосредственно во время происходящего. О том, что там погибли девочки, которые жили этажом выше, я узнала только когда выросла. Моя близкая подруга живёт рядом с той школой, она потеряла отца.

Мне было четыре года к моменту теракта, и о событиях я узнавала от взрослых и из различных источников. Я знаю, что там происходило, сколько было жертв и как это отразилось на жизни людей, но, если честно, до сих пор не могу поверить, что такое вообще возможно. Каждый год в начале сентября в Беслане проводятся траурные мероприятия, я постоянно участвую в них, но даже не знаю, что думать об этой ситуации. Смотря на фотографии, сделанные в те три дня и позже, находясь в этой школе, ни за что не скажешь, что это устроили люди.

#истории #беслан #терроризм #интервью #лонгриды