Истории
Аня Бегиашвили

Кем ты стал: Истории россиянок из Кремниевой долины

О том, кому охотнее дают деньги на стартапы, как женщины управляют бюджетом и чем плохи компании с «пятью белыми мужчинами» в руководстве.

Фото Джонатана Кларка, Getty Images

В рубрике «Кем ты стал» TJ разговаривает с интересными людьми об их карьере и жизненном пути. Героинями этого выпуска стали три женщины, которые в разное время переехали из России в США и поселились в Кремниевой долине — IT-столице мира, как её назвал в своём фильме Юрий Дудь.

Видео Дудя, набравшее уже больше 17,5 миллионов просмотров, вызвало широкую дискуссию. Помимо десятков тысяч положительных комментариев, оно получило критику за стереотипное изображение Долины и противопоставление её с Россией. А Павел Дуров в ответ на фильм назвал семь причин не переезжать в Кремниевую долину.

Отдельное обсуждение началось вокруг героев фильма, среди которых не было ни одной женщины. В соцсетях спорили, что важнее: право автора выбирать любых героев и его фокус на мотивационной составляющей или полноценная репрезентация Долины, которая уже давно не сугубо мужское сообщество.

После выхода фильма предпринимательницы стали публиковать в соцсетях женские истории успеха. TJ поговорил с тремя россиянками о том, как они попали в Кремниевую долину, для чего стоит туда переезжать и почему женщинам до сих пор сложнее пробиться в бизнесе, чем мужчинам.

Евгения Майорская

Основательница Stork Club, сервиса для решения репродуктивных проблем

Фото Mighty Creators

Я выросла в поселке Черёмушки недалеко от города металлургов на юге Сибири. С населением меньше 20 тысяч человек ты знаешь лично или через одно рукопожатие почти каждого человека. Как и в любой глубинке, родители прочили либо хорошо учиться и занять должность на Саянском алюминевом заводе или на ГЭС (два основных предприятия поблизости), либо удачно выйти замуж за начальника оттуда же. Когда зарплаты хватает только на еду и базовые вещи, мечты и планы родителей на детей становятся очень практичными и приземленными — про выживание и стабильность.

Несмотря на скромный достаток, детство у меня было прекрасное. С походами в тайгу с альпинистским клубом и 8 годами профессиональной хореографиеи. В 13 лет, впервые приехав в Москву ради выступления на «Утренней звезде», попробовала колу и пиццу — впечатления были невероятные. А в 14 лет я посмотрела фильм «Хакеры» и решила, что буду писать умный код и спасать человечество.

Тогда только начали появляться компьютеры, и Microsoft выпустил первую версию Office. Я упёрлась, что хочу учить язык програмирования Pascal — мне казалось, это приведёт к моей мечте. Прозанималась им год, будучи единственной девочкой в группе. Программирование давалось мне сложно. Как-то я не поняла довольно простое задание, а преподаватель по каким-то причинам так и не объяснил решение. Это стало точкой, в которой я решила, что хакером мне не стать.

К сожалению, только гораздо позже я поняла — you can’t do it until you can. А это знание лежит в основе успеха многих людей.

Я начала работать на первом курсе института в Новосибирске. Было интересно что-то попробовать и надо было помогать маме, которая тогда отправляла мне всю зарплату. Я начала своё небольшое дело в рекламе и в итоге меня пригласили работать в ИД «Коммерсантъ». Вскоре я перевелась в университет в Петербурге и продолжила работать и учиться там. Именно в Петербурге начался мой путь в IT. Владелец «Корус-Консалтинг» Денис Свердлов в самый разгар кризиса начал создавать Yota и позвал меня в команду запуска мобильного интернета.

В моей ответственности был продакт-маркетинг, а потом и часть продакт-менеджмента всем тогда знакомых Yota Music и Yota Video, которое позже назовут Okko. Работа с Денисом тогда здорово расширила мои границы возможного. Из Yota много кто вышел «с измененным сознанием» — очень хотелось продолжать создавать будущее. Я познакомилась с Андреем Зайцевым-Зотовым и переехала из шикарного офиса Yota в голубятню с одним столом на двоих с Андреем — там мы и запускали Bookmate, мобильный сервис для чтения книг по подписке.

Всё изменилось, когда курс рубля обвалился и стало ясно, что билет до Калифорнии теперь в два раза дороже и американских инвесторов нам в Москве не видать.

Я переехала в Сан-Франциско ровно пять лет назад. Никогда не думала, что буду жить в США. Подруга-предприниматель рассказала про визу О1(виза для творческих людей с выдающими способностями — прим. TJ), я решила попробовать, и всё получилось. Но на этом сложности с переездом только начались: работа, язык, новые расходы, совершенно другой менталитет.

Около 2,5 лет назад я начала работать над Stork Club. Всё началось с моей личной истории. Доктор сообщил, что у меня проблемы с репродуктивным здоровьем, и родить ребёнка будет сложно. После переезда в Калифорнию я начала разбираться в проблеме. Оказалось, что около 30% женщин испытывают сложности при зачатии первого ребенка, но происходит это в среднем не в 22 года, как 50 лет назад, а гораздо позже — в 32.

В Stork Club мы создали программу, которая помогает людям становиться родителями тогда, когда им хочется. Мы работаем с лучшими клиниками и лабораториями в США, чтобы у людей был доступ к диагностике, возможность сделать ЭКО, найти суррогатную мать и заморозить яйцеклетку, чтобы иметь здорового ребенка позже, как это было в моем случае. Наши клиенты — компании, которые предоставляют финансовую поддержку на эту услугу своим сотрудникам в рамках страховки. Мы решаем репродуктивные проблемы комплексно и по-современному.

Блок instagram недоступен

Я переезжала не в Америку, а именно в Кремниевую долину — в место, где небольшое количество людей создаёт решения, которые определяют будущее во всём мире. Концентрация людей, меняющих мир, влияет на то, что ты тоже начинаешь двигаться быстрее. Доступ к необходимым ресурсам здесь, конечно, проще. Но вопрос того, насколько женщинам тут сложнее пробиться, стоит очень остро.

Конечно, женщин, которые добились значительного успеха в Кремниевой долине гораздо меньше, чем мужчин — ещё недавно их можно было пересчитать на пальцах одной руки. Это касается и предпринимателей, и инвесторов. Причин много. На мой взгляд, одна из главных — как бы мы не хотели заниматься бизнесом, большинство из нас также хочет стать матерью. Материнство занимает время, и более 55% американок не стремятся к более высокой профессиональной роли перед рождением ребенка и несколько лет после.

Чаще всего первое материнство приходится на начало карьеры, мужчины автоматом получают преимущество на несколько лет вперед.

Даже если детей нет, в глазах американских ровесников наших родителей, которые составляют значительную часть инвесторов, у женщин всё ещё образ Люси, глупенькой домохозяйки из известного шоу «Я люблю Люси». В Кремниевой долине уже меньше домохозяек, но у меня сложилось впечатление что женщин здесь всё равно часто воспринимают как слабый пол. Конечно, бизнес вести тяжелее, когда основные решения принимаются в комнате, куда тебя не приглашают.

В Долине есть успешные русские женщины. Говорить с ними и о них нужно не для разнообразия, а чтобы показать девочкам из нашей большой страны, что, родившись в российской глубинке и без богатых родителей они могут добиться, чего захотят. Очень многие думают: вот у этих классных парней по телевизору связи и бизнесы, а мы простые смертные, и дочка наша пусть выйдет замуж за парня с завода — вот это будет успех.

Я, например, была единственной девушкой на курсе программирования, когда остальные выбрали курс Word/Excel, потому что их мамы сказали что это для девочек в самый раз — станешь секретаршей. А вот про то, что девочка может начать кодить и придумать решение для любой глобальной проблемы, в России никто не говорит, и это реально обидно. Мне кажется, было бы правильно больше говорить об этом на российскую аудиторию, чтобы наши девочки видели, что всё возможно, если очень хотеть и много работать.

Анастасия Сартан

Основательница StyleHacks и портала карьерного старта grintern.ru

Фото из инстаграма Анастасии Сартан

Я с окраины Москвы — Коньково. Училась в районной школе и в детстве увлекалась вечеринками и тем, как прогулять уроки. Помню, как нам проложили интернет: у нас появился районный чат, мы с сестрой сидели там весь день, а вечером ходили на детскую площадку встречаться тем же чатом. В том же дворе был клуб, где парни играли в так называемый каэс, Counter-Strike. Вот такое вот юношество 2000-х.

Папа сильно радел за наше образование и нанял учителя английского — американца, к которому мы ездили на занятия на другой конец Москвы. В любую свободную минуту папа читал, получалось книг по пять за неделю, наверное, поэтому мне оказалось под силу прочесть весь список литературы и поступить на журфак МГУ.

В студенчестве я очень хотела красиво одеваться, но денег не было. Поэтому я нашла, как заказывать модные вещи из Китая по интернету. Потом подруги стали просить меня заказывать и для них тоже. В результате я открыла маленький магазинчик в квартире на Садовом кольце, где можно было эти вещи купить. На кухне был офис, а в комнате — торговый зал, где я по вечерам была продавцом.

Мы не только продавали одежду, но и устраивали в магазине вечеринки, а когда переехали в место побольше, автосалон на Ленинском проспекте, стали проводить лекции и концерты. Помню, как в выходные у нас, в 15 минутах от метро по закоулкам, было больше людей, чем в центральных торговых центрах. Я работала с утра до ночи, заказывала вещи, устраивала мероприятия, делала сайт на WordPress — всё по наитию, изобретая такие велосипеды, как бюджеты, закупки и маркетинг. Так я заработала свой первый миллион в 19 лет.

Я переехала в США в 2015 году. Мужу предложили повышение по работе и я решила его поддержать, хотя никогда не хотела жить в Америке, и сейчас не уверена, что хочу. Поначалу было особенно сложно, так как пришлось всё начинать с нуля.

В Штатах мало кому оказался интересен мой русский опыт. Так я осознала, что на самом деле ничего не умею, и начала учиться заново.

Сейчас я руковожу stylehacks.ai. Мы создали технологию на основе искуственного интеллекта, которая с точностью 88% рекомендует, что надеть. Эту технологию мы продаём многим компаниям: прогнозы погоды, голосовые носители, фэшн-бренды. В неё также инвестировал Google и фонд Питера Тиля — Founders Fund.

Как работает StyleHacks в Google Assistant (видео)

Кроме того, я вхожу в совет директоров grintern.ru, где мы помогаем российским студентам и выпускникам начинать карьеру. Сейчас мы нанимаем российских студентов на удалённую работу в американские, европейские и российские стартапы. Классно, что к нам приходят владельцы этих бизнесов и говорят, что не могут поверить, как российский выпускник может, например, вести инстаграм, делать ресёрч и находить клиентов на незнакомом рынке лучше их американских сотрудников.

Оба продукта рождались путём долгих экспериментов, проб и ошибок, неудач и небольших побед. И такой же путь ждёт нас впереди. Я не верю, что классные продукты можно придумать. Можно придумать проблему, которую хочешь решить, а дальше годами экспериментировать.

Опираясь на статистику, женщинам в Кремниевой долине действительно сложнее, чем мужчинам. Но на личном опыте я не могу узнать, отказали мне из-за того, что я женщина, или по другим причинам.

Женщинам сложнее держать баланс и не выгорать, так как на них чаще всего не только работа, но и забота о детях и доме. А при корпорациях и государстве нет организаций, которые предотвращали бы женское выгорание.

Что касается фильма Дудя, посыл у него такой: «Напомнить всем: даже если вы родились и выросли в небольшом городе, у вас всегда есть шанс прорваться на самый верх». Думаю, для общества было бы полезнее «напоминать» об этом и мужчинам, и женщинам.

Ирина Беркон

Управляющий директор фонда Golden Seeds

Ирина Беркон — вторая слева Фото VoguePay.com

Моя история отличается от других, потому что я не из тех, кто приехал пять лет назад открыть бизнес и поменять мир. Я переехала в США из города Орск в Оренбургской области в 14 лет. Без родителей — учиться в школе-интернате. Поэтому я понимаю Кремниевую долину с американо-мигрантской стороны. Уже тогда я знала, что, скорее всего, не вернусь в Россию. Поступила в Калифорнийский университет в Санта-Крузе, где изучала бизнес и бухгалтерию.

В кампус приходили представители разных компаний, в том числе из «Большой четвёрки» (Deloitte Touche Tohmatsu, PricewaterhouseCoopers, Ernst & Young, KPMG — прим. TJ). Профессор готовил нас к работе в одной из них и организовывал собеседования. И после одного из них меня наняли в Grant Thornton, которая была пятой или шестой среди аудиторско-консалтинговых сетей. Так я попала в Долину.

В Grant Thornton я проработала десять лет. После этого знакомый позвал меня в компанию TubeMogul, которая через 11 недель после моего прихода вышла на IPO. Это было незабываемо. Все 11 недель мы почти не спали и работали сутками, я получила огромный опыт. А на следующем рабочем месте я впервые стала работать с Россией. Поехала в Новосибирск и наняла команду из 60 специалистов для разработки телеком-платформы.

Сейчас я работаю как финансовый консультант российских компаний, которые приходят в США и, наоборот, американских, которые хотят развиваться в России. Параллельно я стала управляющим директором фонда Golden Seeds. Это пятый по величине ангельский фонд в США. В отличие от венчурных фондов, мы даём компаниям деньги на самом старте.

Один из главных принципов Golden Seeds: мы инвестируем только в компании, в руководстве которых есть хотя бы одна женщина, которой принадлежит доля минимум в 10%.

Это не значит, что мы выписываем чек любой женщине, есть масса других критериев. Ангельские фонды обычно инвестируют где-то в 3% компаний, которые к ним приходят. Мы делаем примерно так же, но компании, в которых вообще нет женщин на руководящих должностях, даже не рассматриваем. И этот принцип применяется с самого основания фонда — уже 15 лет.

Исторически женщинам труднее получить доступ к деньгам. На это есть разные причины. По статистике, когда женщина приходит рассказывать про свой бизнес мужчинам, ей задают вопросы про риски. Когда то же самое делает мужчина — его спрашивают о том, как бизнес будет расти. Логично, что инвестор, скорее, даст деньги тому, кто рассказывает ему про хорошее. Женщине соответствующий вопрос даже не задают. И за последние пятнадцать лет ситуация не намного улучшилась.

Ангельские фонды дают женщинам на 30% меньше денег, чем мужчинам. А венчурные фонды — на 90%. Сейчас это считается очень большой проблемой. Получается, женщина может рассчитывать на получение первых денег на свой стартап, но что она будет делать на следующем этапе?

Конкретно в Долине женщинам намного легче, чем в остальной Америке. Здесь в нас видят не женщин, а специалистов. Лично я не сталкивалась с проблемами из-за своего пола, но на это могли повлиять разные факторы: и то, когда я начала карьеру, и то, в каких компаниях я работала. В Grant Thornton очень поддерживали женские инициативы, там не было места сексизму. Но я вижу, как этому подвергаются другие женщины.

Тому, кто даёт деньги, зачастую проще найти общий язык с человеком, в котором он видит себя. Мужчина-инвестор смотрит на женщину и думает: «Она не похожа на меня. Как я дам ей свои деньги?». Или: «Как я назначу её CEO, если все CEO вокруг не похожи на неё?» При этом компаниям самим было бы выгоднее допускать женщин в руководство.

В октябре я выступала на конференции в России с речью про diversity (разнообразие — прим. TJ). На одном из слайдов была статистика: если в команде есть хотя бы одна женщина, деньги, полученные от венчурного фонда, тратятся на 63% успешнее. Компании с женщинами в руководстве вырастают быстрее и задействуют на 45% меньше вложений. Увидев этот слайд, слушатели встали и зааплодировали.

Сейчас этот вопрос активно исследуется. Женщины иначе смотрят на риск, на то, как и на что тратить деньги. Это не значит, что любое решение женщины правильнее, чем у мужчины на такой же позиции. Но чтобы обеспечить эффективное управление бюджетом и командой, рассматривать проблемы надо с разных углов. В этом смысл принципа diversity. И diversity касается не только гендера.

Если руководство компании состоит из пяти шестидесятилетних белых мужчин, они будут принимать такие же решения, какие они принимают уже тридцать лет. А сегодня нужны совершенно новые решения, рассмотренные с разных углов. Поэтому там должна быть женщина, должны быть представлены разные расы и возрасты. Возьмём в пример TikTok. Кто знает, что это такое? Моя десятилетняя дочка. А кто в него инвестирует? Недавно была история с Уорреном Баффетом, который в феврале впервые воспользовался iPhone. В 2020 году! И именно такие люди инвестируют в компании, клиенты которых — мы и наши дети.

Разные типы diversity важны именно потому, что мы строим наше общее будущее.

К нам в фонд однажды пришла женщина-индуска, которая придумала технологию, позволяющую на ранних этапах распознавать заболевания маточных труб. Она прошлась по всей Кремниевой долине, но деньги ей дали только два фонда — наш и ещё один, руководствующийся схожими с Golden Seeds принципами. Ведь это сейчас мужчины продвинутые, присутствуют при родах, разговаривают с жёнами о таких вещах. Но большая часть денег всё ещё сосредоточена в руках пожилых мужчин, которые вообще не подозревали ни о существовании маточных труб, ни о том, какие серьёзные с ними могут возникнуть проблемы. В итоге компания была продана по цене, в 12 раз превышающей вложения. И таких примеров масса.

Вообще я «не знала» о том, что я девочка, пока не стала ездить в Россию по работе. Ведущий той самой конференции перед панельной дискуссией сказал: «У нас будет панель на английском языке, так что те, кто не знает английский, берите аудиопереводчик, а вообще — лучше учить английский, чтобы удачно выйти замуж». Я чуть не упала. Взяла микрофон и сказала: «Или чтобы удачно жениться». Я уверена, что он уважает меня и других женщин, но такие выражения в его понимании нормальны.

Когда мы ездили в Новосибирск, я, финансовый директор, и моя коллега Таня, глава HR-отдела, зашли в офис, где сидели 60 разработчиков. Они начали отпускать в наш адрес фразы типа «Ой, девочки, какие вы худенькие. Неужели у вас дети есть». Такое поведение на работе невозможно представить в Долине, но я наблюдаю его у недавно приехавших сюда русских мужчин.

Если ты суперэксперт в своей сфере, ты найдёшь, как это монетизировать в Долине.

Да, это будет труднее, если ты женщина, но это не невозможно, и всё идёт к тому, что станет ещё возможнее.

Есть такие фонды, как наш, и крупные игроки типа «Голдман Сакс» тоже подстраиваются — в этом году они выдвинули требование включать женщин в руководство.

Наш фонд существует именно потому что существует проблема с женщинами-предпринимателями. Но она заключается не в том, что их нет, а в отношении к ним. Ведь здесь много успешных женщин: они запускают сервисы, руководят компаниями, инвестируют. Это и американки, и русскоговорящие, и другие мигрантки. Мой совет каждой женщине: если хотите приехать в Долину, станьте лучшими в своём деле. Здесь сосредоточены все мозги мира. И у вас тоже есть право быть успешной. Или не быть.

#кемтыстал #бизнес #кремниеваядолина #дудь #IT