Остров свободных цен: как кризисы вынуждают социалистический режим на Кубе уступать капитализму

На словах республика не порывает с социалистическим прошлым, но год от года революционная эстетика всё больше становится туристическим брендом.

С началом 2021 года власти Кубы запустили денежную реформу. Ходившие раньше на острове вместе с обычными песо (CUP) особые конвертируемые (CUC) выводятся из обращения. Жёстко привязанную к американскому доллару «валюту-двойник» ввели ещё при Фиделе Кастро в 1993 году, чтобы государство могло справиться с нехваткой твёрдой валюты после распада СССР и краха мировой социалистической системы.

Решение анонсировалось несколько раз с 2013 года, и всякий раз руководство островного государства его откладывало по разным причинам. За это время Куба обзавелась новой конституцией и по местным меркам молодым главой государства. После пандемийного 2020 года, сильно ударившего по внешней торговле и доходам от туризма, власти решили отказаться от ещё одного наследия эпохи Кастро.

Вокруг социалистического режима на Кубе за 62 года существования сложился ряд устойчивых мифов, сведённых в концепцию об «острове Свободы». Один из них гласит, что до революции 1959 года неразвитая страна жила в нищете под кабалой США.

Несмотря на то, что Куба стала суверенным государством только в 1898 году, страна опережала в развитии не только всю Латинскую Америку, но и бывшую метрополию — Испанию. Ещё до получения независимости здесь появились электричество и железные пути, а затем — автодороги, радио, телефония и телевидение. Именно на Кубе первыми в испаноязычном мире законодательно признали равенство рас и полов, утвердили права трудящихся на 8-часовой рабочий день и минимальную зарплату.

До 1959 года американцы действительно ощутимо влияли на кубинские дела, что даёт левым историкам и публицистам основание называть страну того времени колонией, или протекторатом США. Первые 30 лет кубинской независимости в конституции действовала ограничивавшая национальный суверенитет в пользу Вашингтона «поправка Платта».

При этом долгожданный суверенитет в конце 19 века остров получил как раз благодаря победе северных соседей в войне против Испании. А в послевоенную оккупацию 1898-1902 годов американские военные власти провели на острове прогрессивные реформы, вроде отделения церкви от государства и введения всеобщего избирательного права.

Американцы обеспечивали стабильный спрос на кубинские сахар, кофе, ром и табак. Компании щедро вкладывали средства в развивавшуюся кубинскую экономику: к 1950-х годам доходило до миллиарда долларов в год. Дореволюционную Кубу любили посещать туристы из США, особенно во времена «Сухого закона» — ради вожделенной дешёвой выпивки.

При этом до революции республика и страдала от типичных для развивающихся стран проблем. Цикличность цен на основные статьи экспорта провоцировали колебания национальной экономики. Попытки диверсифицировать экономику крупных успехов не давали. А доходы от экспорта в дореволюционной Кубе распределялись неравномерно, равно как и пригодная для земледелия земля. Полпроцента богатейших семейств владели почти 40% обрабатываемых площадей.

Кубе не повезло с последним дореволюционным правителем — диктатором Фульхенсио Батистой. Он руководил Кубой в 1933-1944 годах, но потерял власть, проиграв президентские выборы. С такой «несправедливостью» политик не смирился и в 1952 году повторно захватил власть путём переворота.

Батиста представлял собой тип классического «бананового диктатора»: плохо образованного, властолюбивого и крайне коррумпированного. Критики режима заявляли, что при Батисте Гавана превратилась в один большой притон для туристов из Соединённых Штатов: с повсеместными казино, наркоторговлей и проституцией. Это подстёгивало не только антиправительственные, но и антиамериканские настроения.

К концу 1950-х годов популярность Батисты пала почти до нуля, и за свержение диктатора боролись сразу несколько партий и групп. Одним из них было леворадикальное «Движение 26 июля» братьев Фиделя и Рауля Кастро. Их группировка получила название по дате первой крупной акции: 26 июля 1953 года братья организовали неудачный мятеж во втором по значимости городе страны Сантьяго-де-Куба. Мятежников арестовали и приговорили к крупным срокам, но уже через полтора года власти выпустили обоих Кастро из тюрьмы по амнистии и позволили им уехать в Мексику.

2 декабря 1956 года братья вместе с небольшой группой единомышленников высадились с моря в юго-восточной провинции Орьенте. Кастровские barbudos («бородачи») начали партизанить против режима Батисты на востоке Кубы. Параллельно аналогичную борьбу в других провинциях вели альтернативные некоммунистические группы.

Столкновения обычно носили локальный характер, немотивированные правительственные солдаты и полицейские часто вообще сдавались повстанцам без боя. Суммарно за время вялотекущего конфликта 1956-1958 годов погибло не более 3000 кубинцев с обеих сторон. В новогоднюю ночь 1959 года Батиста бежал из страны, и через неделю отряды революционеров вошли в Гавану.

Свой вклад в исход событий внесли США, разочаровавшиеся в явно пересидевшем на своём посту Батисте. В 1958 году кубинские политэмигранты в Вашингтоне пролоббировали эмбарго на любые поставки оружия Гаване. Американские СМИ открыто восхищались революционерами, печатая репортажи об их новых успехах и выдавая интервью с повстанческими вожаками.

Во время войны Фидель Кастро, в будущем непримиримый враг Соединённых Штатов, не видел ничего плохого в регулярных беседах и фотосетах для журналистов-«янки». Тогда Кастро отрицал любые симпатии к СССР и коммунизму, заявляя, что воюет только ради передела земли в интересах крестьян и восстановления демократической конституции 1940 года. Будущий диктатор утверждал, что ему вообще неинтересна политика и он хочет жить как частное лицо, помогая беднякам.

В посвящённых кубинской революции 1959 года публикациях часто встречается необоснованное утверждение, что Фидель Кастро был «коммунистом поневоле». Якобы крайне левым он стал только в 1960-х годах из-за имперских замашек США, а в первые годы во власти кубинский лидер занимал более умеренные позиции.

На деле Кастро с самого начала вёл политику в духе марксизма-ленинизма. Ещё зимой 1959 года революционеры не только закрыли все казино и бордели, но и отобрали землю у частных владельцев, запретили свободное ценообразование и национализировали весь бизнес на острове.

Первое время революционеры использовали в качестве ширмы либеральных президента Мануэля Льео Уррутиа и премьер-министра Миро Кардону, ветеранов сопротивления диктатуре Батисты. Но к лету 1959 года обоих вынудили подать в отставку вместе со своими министрами. Затем братья Кастро распределили все государственные должности между собой и близкими соратниками. Фидель стал главой правительства, Рауль — министром обороны.

Новые власти упразднили многопартийность, свободу слова, печати и собраний. Вожаков некоммунистических ополчений принудили к лояльности или загнали в подполье. К 1961 году все партии и движения в стране принудительно слили в «Союз революционных сил», преобразованный затем в единую кубинскую компартию. Про демократическую конституцию 1940 года уже не вспоминал никто. Первые 17 лет после революции страна вообще жила без основного закона, пока в 1976 году на Кубе не приняли новую конституцию в социалистическом духе, написанную по советскому образцу.

На улицах и площадях чрезвычайные трибуналы выносили суровые приговоры по упрощённой процедуре. При старом режиме эксцессами считались единичные смерти диссидентов в полицейских участках, а революция сделала привычными прилюдные расстрелы десятков людей. Ещё до кризиса в отношениях с США новая власть казнила не менее 2000 кубинцев. Сначала братья Кастро расправились с деятелями старого режима, затем зачистили ряды своих соратников.

28 октября 1959 года в авиакатастрофе при невыясненных обстоятельствах погиб известный своими анархистскими взглядами команданте Камило Сьенфуэгос. 15 декабря 1959 года 20 лет тюрьмы получил командир одной из повстанческих бригад Убер Матос — за то, что публично осуждал политику своих боевых товарищей. 11 марта 1961 года расстреляли другого авторитетного команданте — выходца из США Уильяма Моргана, верующего католика и демократа по убеждениям.

Реакцией на репрессивную политику стали массовая эмиграция инакомыслящих кубинцев в Соединённые Штаты и возобновление партизанского движения — теперь уже под антикоммунистическими лозунгами. До 1965 года держались повстанцы в горах Экскамбрай в центральной Кубе. Подавление мятежа унесло 6000 жизней — почти в два раза больше, чем сама война против Батисты.

В 1960-х годах весь остров покрыли две сети: следивших за общественными настроениями комитетов по защите революции и особых трудовых лагерей, куда попадали за такие «преступления» как гомосексуальность, походы в церковь или любовь к рок-н-роллу. В 1965 году Фидель Кастро признавал, что в его стране за «политику» в тюрьмах сидят около 20 тысяч человек — в десятки раз больше, чем при старой диктатуре.

Политика новых кубинских властей обескуражила Вашингтон. Вместо предсказуемого и не слишком кровожадного Батисты американцы получили у себя под боком правительство революционных фанатиков с плохо скрываемыми просоветскими симпатиями.

В апреле 1959 года Фидель Кастро как фактический глава Кубы совершил первый международный визит в Соединённые Штаты. Поездка ещё больше обострила ухудшавшиеся отношения между государствами. Кастро публично обличал социальные язвы США, обещая, что на Кубе построят во всех отношениях более совершенное общество: без нищеты, проституции, социального расслоения, расовой дискриминации и неравенства полов.

Осенью 1959 года революционные власти установили первые контакты с СССР. В феврале 1960 года Кубу посетил советский вице-премьер Анастас Микоян, и Москва с Гаваной возобновили разорванные при Батисте дипломатические отношения. К осени 1960 года кубинские власти завершили национализацию всего бизнеса в республике — без каких-либо компенсаций бывшим владельцам. Убытки американских компаний составили порядка миллиарда долларов.

Попытки президента Дуайта Эйзенхауэра воздействовать на режим Кастро экономически ни к чему не привели и Вашингтон взял курс на силовое решение проблемы. Это обернулось для американцев одним из крупнейших поражений за всю Холодную войну. В апреле 1961 года в кубинской бухте Кочинос провалился десант бригады кубинцев-эмигрантов при поддержке американских авиации и флота.

Кастро использовал военную победу для окончательной легитимации своего режима. Правитель объявил о социалистическом характере своей революции и вечной дружбе с СССР. Кубинскую диаспору в Соединённых Штатах и всех несогласных со своей политикой он заклеймил gusanos («червяками»). В ответ США разорвали с Кубой дипломатические отношения и ввели торговое эмбарго против республики.

Дореволюционная Куба представляла яркий пример страны, испытывавшей болезнь роста. И харизматичный Кастро сыграл на характерных для такого общества трендах: зависти к богатым соседям, требованиям немедленных и радикальных перемен, желании из догоняющих стать в чём-то первыми и особенными. В глазах тысяч кубинцев новый режим легитимизировали события 1961-1962 годов, когда страна ощутила себя победительницей в противостоянии с самими США.

В 1960-х и 1970-х годах социалистические власти успешно провели ряд амбициозных программ: полностью ликвидировали неграмотность, сделали для граждан бесплатными и доступными медицинские услуги. Пропаганда подавала эти достижения как небывалый прорыв, хотя на деле это завершило начатое до революции. Ещё при Батисте грамотой владели больше 77% взрослых кубинцев, а один врач приходился примерно на 950 жителей — в середине 20 века таких показателей добились даже не все европейские страны.

Иллюзию процветания и величия социалистической Кубы на пике Холодной войны во многом создавала всесторонняя советская военная помощь. В 1960-1986 годах Советский Союз, по приблизительным оценкам, вложил в республику около 400 миллиардов долларов. Куба ощутила себя малой сверхдержавой: её перевооружённая и увеличенная в несколько раз армия поучаствовала сразу в нескольких локальных конфликтах: от Никарагуа и до Анголы с Эфиопией.

Яркий фасад скрывал удручающую реальность. Аграрный сектор, основа национальной экономики, с каждым годом работал всё хуже — из-за директивных методов управления. Учреждённые после революции коллективные хозяйства оказывались неэффективными, а выставляемые государством планы — невыполнимыми.

В 1969-м Фидель Кастро обязал граждан собрать до конца года заведомо недостижимые 10 миллионов тонн сахарного тростника. В стране массово мобилизовали рабочую силу, реквизировали весь транспорт и на полную мощность использовали имевшиеся фабрики по переработке. Даже сам 1969 год по всем официальным документам «продлили» до июля 1970-го, но и за 18 месяцев кубинцы выполнили поставленный план меньше чем на 75%.

Затем Кастро-старший предлагал другие «инновационные» для сельского хозяйства начинания. В разные годы по его директивам кубинцы то выводили «совершенную» породу коров с высоким надоем, то сеяли рис вместо разведения привычных тростника, кофе и табака. Вырастить супер-коров не получилось, скромными оказались и успехи в рисоводстве, а производство традиционных для Кубы культур сократилось.

2 ноября 1966 года Конгресс США принял так называемый «Кубинский закон». Акт оказался более действенным оружием в борьбе против режима Кастро, чем провальный десант 1961 года и ставшие своего рода мемом многочисленные попытки американских спецслужб физически ликвидировать Фиделя Кастро.

Закон 1966 года давал политическое убежище в Соединённых Штатах всем бежавшим с острова кубинцам. Эмигрантам полагались социальное обеспечение, медицинские страховки, курсы английского, кредитование на особых условиях и ряд других льгот. Акт мотивировал разочаровавшихся в Кастро и социализме перебираться к ранее ненавистным «янки» через сравнительно узкий Флоридский пролив — как правило, на самодельных судёнышках с риском для жизни. Поэтому на Кубе за отчаявшимися смельчаками закрепилось прозвище balseros («плотогоны»).

Кубинская диаспора в США неуклонно росла, несмотря на все препоны режима Кастро. В иные годы республику покидало до 50 тысяч balsero в год. Несколько раз официальная Гавана при посредничестве третьих стран легально позволяла желающим (вместе со специально выпущенными из тюрем уголовниками) эмигрировать к «империалистам»: тогда счёт уплывшим шёл уже на сотни тысяч.

К северным соседям бежали не только принципиальные антикоммунисты и отчаявшиеся от нищеты люди. В 1987 году к американцам на боевом самолёте перелетел считавшийся близким другом Кастро генерал Рафаэль дель Пино. В 2008 году в США перебрался прослуживший почти 20 лет телохранителем кубинского лидера Хуан Рейналдо Санчес. Во время заграничных поездок систематически невозвращенцами становились кубинские артисты и спортсмены. В октябре 2012 года перед матчем в Канаде дезертировала почти треть национальной футбольной сборной.

Наплыв кубинских беженцев в США со временем стал настолько массовым, что в 1994 году американские власти ввели иезуитскую формулу «сухих и мокрых ног». Согласно ей, все преференции акта 1966 года распространялись только на добравшихся до суши кубинцев, а всех пойманных береговой охраной в море возвращали обратно на остров. В 2017 году администрация Барака Обамы отменила закон о беженцах на фоне недолгой оттепели между Гаваной и Вашингтоном.

1990-е годы на Кубе называют эвфемизмом «Особый период». Мировая социалистическая система рухнула вместе с Советским Союзом, и островное государство осталось без внешней поддержки и привычных рынков сбыта. Стало очевидным, что со времён Батисты сельское хозяйство в стране деградировало, а большую часть советской помощи растратили впустую.

К 1993 году валовой национальный продукт сократился на Кубе более чем на треть, а экспорт и импорт — почти на 80%. Государство призывало граждан экономить на всём: энергии, бензине, одежде, промтоварах продуктах питания. Из-за дефицита электричества рядовым кубинцам до 2008 года запрещалось покупать не только компьютерную технику, но и миксеры с микроволновками.

Прекратил регулярно ходить общественный транспорт, а вместо машин и автобусов жители пересели на велосипеды и гужевые повозки. Власти «переписали» всех имевшихся на острове лошадей и коров: парнокопытные стали стратегически важными. За убой домашнего скота на Кубе до сих пор полагается уголовная ответственность и тюремный срок до 15 лет — больше, чем за убийство человека. От голода спасала только карточная система, по ней распределялось всё необходимое, вплоть до спичек и сахара. В рационе появились новые блюда вроде котлет из банановой кожуры.

Кубинская диаспора в США радовалась, что теперь-то оголодавшие соотечественники, наконец, всё поняли и скоро свергнут коммунистов. Но парадоксальным образом «Особый период» только больше привязал оставшихся на родине кубинцев к своей власти, несмотря на единичные акции протеста. В 1990-е года на острове вырастало уже второе поколение граждан, не заставшее дореволюционного времени и привыкшее верить, что все бытовые трудности временны и преодолимы. Несогласные же предпочитали бежать в Штаты, благо, что контроль за границами в «Особый период» ослаб.

Кубинский песо де-факто обесценился. Чтобы привлечь зарубежных туристов на остров, власти вынужденно ввели привязанный к доллару США конвертируемый песо (CUC). За «куки» иностранцы в нескольких валютных магазинах свободно покупали деликатесы и дорогой алкоголь, в то время как большинство кубинцев на обычные песо не всегда могли разжиться молоком или хлебом.

В «Особый период» кубинская революция довела до абсурда прежние порядки. После введения «куков» потеряли престиж общественно важные профессии. Бывшие учителя, инженеры и врачи пошли в официанты, гиды и уборщики casas, домиков для иностранцев: разовые чаевые от щедрых туристов порой превышали среднемесячную кубинскую зарплату в 20-25 долларов. Среди девушек с молчаливого одобрения властей стала распространённой валютная проституция.

Эти тренды сохранились в стране до сих пор, пусть и в смягчённом виде. Острословы шутят, что Куба из некогда элитного борделя для американцев превратилась в дешёвый притон для всех.

Фидель Кастро оставался неограниченным правителем Кубы на протяжении 49 лет. В 2008-2011 годах политик, будучи тяжело больным, уступил младшему брату Раулю все государственные и партийные должности. 25 ноября 2016 года Кастро-старший скончался в 90-летнем возрасте, пережив практически всех соперников и союзников в своей политической карьере. До конца жизни Фидель заявлял, что у его страны нет иного пути кроме социализма.

Рауль Кастро позиционировал себя как верного продолжателя идей брата. Но по меркам социалистической Кубы он вошёл в историю как либерал. При младшем Кастро в стране появились интернет и сотовая связь. Государство утвердило перечень из более 200 занятий, разрешённых для частных предпринимателей. Горожанам разрешили приватизировать недвижимость, крестьянам — самим решать как использовать свою землю, какие посевы сажать и что закупать.

Повседневная жизнь в стране постепенно становится лучше, но до подлинного достатка кубинцам ещё далеко. В стране до сих пор почитается за роскошь бытовая техника, и до недавнего времени зажиточным островитянам проще было купить её на материке — в условной Панаме или Коста-Рике. Современный телевизор даже самой бюджетной модели обойдётся обычному кубинцу примерно в годовую зарплату.

При Рауле даже ненадолго потеплели отношения со злейшим врагом — США. В 2015 году два государства восстановили дипломатические отношения. Президент Обама лично посетил Гавану, где наметил контуры будущего сотрудничества. Правда, затем республиканская администрация Дональда Трампа этот небольшой прогресс откатила, вернувшись к привычной для Холодной войны резко антикоммунистической риторике.

Кастро-младший объявил о новом правиле для высших кубинских чиновников — не больше двух сроков для одного человека на одном и том же посту. 19 апреля 2018 года он подал личный пример и передал государственные должности молодому по местным меркам политику — 58-летнему Мигелю Диасу-Канелю. 10 апреля 2019 года на Кубе вступила в силу новая конституция, вернувшая в государстве президентский пост, расширившая права местного самоуправления и окончательно легализовавшая предпринимательство и частную собственность при сохранении однопартийности.

В наступившем году Диас-Канель отказался от ещё одного явного пережитка кастровских времён — пресловутых «куков». Власти анонсировали и откладывали реформу 8 лет, но после резкого падения доходов от туризма в пандемийном 2020-м году обещанное пришлось выполнить. Президент пообещал, что преобразования изменят жизнь граждан только в лучшую сторону: увеличатся зарплаты и социальные субсидии.

Фактическая девальвация неминуемо спровоцирует и неконтролируемый рост цен на товары и услуги. Подспорьем для режима в такой ситуации может послужить выработавшаяся за 60 лет социализма специфическая ментальность у населения. Большинство людей привыкли декларативно поддерживать власть и выживать за счёт горизонтальных связей, приспосабливаясь к новым законам и декретам.

Но протестный потенциал в кубинском обществе есть. В декабре 2020 года власти впервые почти за 30 лет столкнулись со сколько-нибудь значимой оппозиционной акцией — демонстрацией в поддержку арестованного рэпера Дениса Солиса. Потенциальные экономические перемены могут придать новые силы пока ещё совсем слабому кубинскому протесту.

Статья создана участником Лиги авторов. О том, как она работает и как туда вступить, рассказано в этом материале.

#куба #политика #истории #лонгриды #лигаавторов #экономика #деньги