Автономный и свой: история борьбы Китая против Кремниевой долины ради создания «независимого» интернета

Задолго до Huawei жертвами технологической войны КНР и США оказывались Google, Facebook и Uber.

19 мая Google приостановила сотрудничество с Huawei по разработкам в сфере оборудования и ПО. Это ставит под угрозу бизнес китайского бренда за пределами родины и напрямую связано с внесением компании в чёрный список Министерства торговли США из-за «технологической войны» с КНР. Хотя кажется, что конфликт только разгорается, на деле корни технологического противостояния стран уходят в середину 2000-х годов.

Тогда сервисы Кремниевой долины, включая Google, Apple и Facebook, наращивали силы для будущего мирового «доминирования», и Китай должен был стать трамплином к этой цели. Но в КНР избрали свой путь – создание технологической сферы, независимой от американских сервисов, на которую теперь оглядываются многие критики США.

В августе 2004 года ещё только накапливающая силы компания Google вышла на первую публичную продажу акций (IPO). Её сотрудники-владельцы акций не жаловались на зарплаты, но и не думали о том, что вскоре станут миллионерами. Выручка от IPO составила 1,67 миллиардов долларов, что довело рыночную капитализацию компании до 23 миллиардов долларов. С той поры капитализация, а с ней и уверенность руководства в правильном пути, только росла.

Следующим компания хотела покорить Китай с его стремительно растущей интернет-аудиторией. В апреле 2006 года китайская версия поисковика благополучно запустилась, пройдя через долгие бюрократические дрязги и приняв условия местного правительства. Одним из них стала цензура поисковых результатов, показываемых китайским пользователям. В основном это касалось порнографии, насилия и контента, идущего вразрез со взглядами компартии.

Такие правила не слишком радовали руководство Google, но они сделали ставку на то, что даже подцензурная версия поисковика поселит в китайских пользователях стремление к большей открытости в интернете.

В 2019 году такое видение кажется наивным, но тогда в западном обществе идея об интернете как об универсальном носителе демократии часто транслировалась с политических и общественных трибун. В 2000 году президент США Билл Клинтон выступил с речью о том, что интернет сделает Китай такой же открытой и свободной страной, как США.

Первое время казалось, что Google справляется с этой задачей. Когда китайские пользователи заходили в поисковик, они видели уведомление, что часть результатов удалили по требованию власти. Для местных именно это стало первым знаком реальности интернет-цензуры, ведь китайские поисковики об удалении результатов не сообщали.

Эту небольшую политику уведомлений Google проводила без разрешения компартии, и вскоре добилась ответной реакции. Китайский владелец ведущего поисковика Baidu, как и другие местные поисковики, подали на Google в суд и получили поддержку власти.

Так для Google начались четыре трудных года столкновений на китайском поле. С одной стороны на поисковик давили регуляторы, раз за разом требовавшие обновить лицензию на право работать в стране, а с другой – местные конкуренты во главе с Baidu, которые не стеснялись копировать удачные идеи иностранного соперника.

Местные регуляторы внимательно следили, чтобы в выдаче Google не попадало порно, а если такое всё-таки случалось, на компанию тут же сыпалась критика. Случались и более странные вещи, проверить достоверность которых спустя столько лет весьма сложно.

Несмотря на давление, к 2009 году Google контролировала около трети всех запросов в Китае, хотя до Baidu с его долей в 58% было ещё очень далеко. Однако уйти из Китая её главным образом вынудили не давление и цензура поисковой выдачи, а хакерская атака «Операция Аврора» в июне-декабре 2009 года.

Пекинские злоумышленники проникли в системы американской компании, украли часть интеллектуальной собственности и идентифицировали диссидентов, которые пользовались почтой Google под псевдонимами. Руководство американской компании называло эту атаку «последней каплей».

В январе 2010 года поисковик перестал цензурировать запросы в китайской версии, что фактически означало отказ от рынка. Так и произошло – в марте Китай полностью заблокировал поисковик, хотя другие сервисы, в том числе Gmail и Google Maps, работали в стране ещё несколько лет.

Оглядываясь назад, становится понятно, что 2009 год стал необычайно важным для развития независимого технологического Китая.Тогда жертвой блокировки стал не только Google, но и YouTube, Twitter и Facebook. Мотивы такого решения политические – в июле 2009 года в автономном районе Синьцзян-Уйгурский на западе Китая проходили массовые протесты местного населения. В компартии решили, что Фейсбук стал главным коммуникационным средством бунтующих, и фактически определили судьбу соцсети.

Десять лет спустя кажется, что давление на иностранные сервисы и их блокировка – это часть идеально спланированного плана китайского правительства. На деле никто не мог уверенно сказать, во что это выльется. Компартия поставила на собственные силы, решив, что не нуждается в продуктах из Кремниевой долины — и эта ставка сыграла.

Важной частью бума стартапов стали китайские IT-специалисты и предприниматели, которые вернулись из США на родину, писал журнал MIT Technology. Не отставали и гиганты вроде Baidu и Alibaba, привлекавшие миллионные инвестиции со всего мира.

Китайские власти сыграли спорную, но весомую роль в процессе. С одной стороны, с 2013 года они начали усиленно бороться со свободой слова в интернете, особенно жёстко относясь к политическим обсуждениям. С другой стороны, власти организовали полномасштабную кампанию для предпринимателей и инновационных идей, финансируя стартап-инкубаторы и вкладывая деньги в IT-компании.

В те же годы появился сервис WeChat от крупнейшей инвестиционной компании в мире – Tencent. Соцсеть взяла лучшее от Твиттера, WhatsApp и PayPal, преподнеся это в удобной форме китайскому потребителю. Восемь лет спустя после выхода, это до сих пор ведущая соцсеть страны.

А пока в Китае происходил технологический бум, Google выжидал. В 2012 году председатель совета директоров Эрик Шмидт заявил, что в современном мире нельзя построить развитое общество с китайским уровнем цензуры. «Думаю ли я, что через длительное время такой режим закончится? Абсолютно», – сказал он.

Когда в Google поняли, что в Китае их больше не ждут, оказалось поздно. Компания, потеряв позиции, пытается проникнуть в страну окольным путём: сотрудничает с китайцами в области ИИ и открывает в Пекине исследовательский центр. Слухи о частичном возвращении сервисов Google в КНР появляются в СМИ с 2015 года, однако каждый раз эта информация не подтверждается.

В августе 2018 года журналисты The Intercept выяснили, что Google тайно создаёт подцензурный поисковик DragonFly для Китая. По данным издания, руководство Google объясняло работникам причины создания поисковика не только стремлением заработать деньги, но и желанием «научиться от Китая тому, чего мы не знаем».

Многие сотрудники Google пригрозили уволиться, если компания продолжит работу над DragonFly. В декабре 2018 года генеральный директор компании Сундар Пичаи объявил Конгрессу об отсутствии планов «запускаться в Китае», хотя не исключил изменения ситуации в будущем.

Вопрос в том, нужно ли это Китаю. Как писал MIT Technology, стране удался неожиданный трюк: страна изгнала гигантов Кремниевой долины и зацензурировала свободу слова, сохранив устойчивую, прибыльную и инновационную технологическую экосистему.

«Если у вас есть возможность построить одновременно Amazon и Alibaba, то вы будете безумцем, если не попытаетесь», – считал основатель и бывший глава Uber Трэвис Каланик. Как и любой другой выходец из Кремниевой долины, построившей успешный бизнес в США и Европе, он стремился на рынок второй экономики мира.

С 2013 года Каланик и другие представители компании изучали и ездили в Китай, стремясь разобраться в местных тонкостях работы. Год спустя Uber China стартовала в мегаполисах, а к 2015 году в отдельный сервис компании проинвестировали больше двух миллиардов долларов.

Может показаться, что этих денег легко хватит для закрепления в Китае, однако на деле они были необходимы лишь для того, чтобы хотя бы противопоставить себя местному конкуренту – Didi Kuaidi. Он занимал 90% рынка такси и финансировался двумя крупнейшими компаниями страны, Alibaba и Tencent.

В мае 2015 года компания сообщила, что только за месяц создала в Китае больше 60 тысяч рабочих мест, но не уточнила, какие средства на это потребовались. Чтобы отбить часть водителей и клиентов, Uber выплачивала водителям бонусы, в три раза превыщающие суммы, которые они заработали на разъездах. Местные тоже были довольны, так как в среднем цена на Uber оказывалась на 35% ниже стоимости обычного такси, а работники американской компании чаще приезжали на дорогих машинах.

В отличие от других выходцев Кремниевой долины, Каланик действовал в Китае куда более осторожно. На старте Uber продала часть своих акций Baidu и заключила соглашение о рекламе с компанией-поисковиком. Глава фирмы неоднократно приезжал в Китай и встречался с представителями компартии, благодаря чему местные IT-корпорации стали воспринимать Uber как гораздо более «свою» компанию.

Но товарищество с Китаем не могло обеспечить Uber обход местных законов. В 2015 году регуляторы обновили правила получения водительских прав, из-за чего многие водители американской компании (она работала только с частными) лишились возможности работать легально. Несколько раз это приводило к полицейским рейдам в офисы Uber и акциям водителей. Бунты пресекались властями.

Для Каланика Uber China стала личным проектом – он хотел добиться успеха там, где не справились Facebook, Google и Amazon. Но в августе 2016 года борьба закончилась белым флагом – Uber China объявила о слиянии с китайским Didi, по сути признав, что американская компания не может самостоятельно завоевать китайский рынок.

Хотя Каланику не удался изначальный план, писала NYT, эту историю не следует воспринимать как проигрыш Uber. В двухгодичной битве за рынок компания потратила два миллиарда долларов, но получила акций на семь миллиардов долларов от слияния Uber с Didi. И большую перспективу увеличить эту цифру за счёт роста китайского рынка.

«Они стали первой международной интернет-компанией, которая не проиграла», – заявил об итогах для Uber партнёр двух китайских инвестиционных компаний Уильям Баб Бин (William Bao Bean). «Они боролись за ничью. И для американской интернет-компании это сродни победе».

В 2006 году, когда секретная команда Apple во главе со Стивом Джобсом трудилась над первым айфоном, в Китае у компании не было даже своего ритейлера. Но с приходом Тима Кука в 2011 году страна стала одним из самых привлекательных регионов для американской компании. Укрепляя отношения на фоне технологического бума, Apple плотно занялась открытием новых торговых точек и ориентированием на интересы китайской аудитории – тогда продукция компании воспринималась местными как нечто совершенно новое.

Кук медленно, но уверенно зарабатывал репутацию в Китае. Его первая скромная поездка в страну в качестве гендиректора состоялась в 2012 году, о чем журналистам сообщили уже постфактум. Тогда причиной путешествия назвали встречу с несколькими официальными лицами Китая, не уточнив имена. Позже стало понятно, что для Apple такие поездки не просто формальность, а важная часть выстраивания отношений.

Кук неоднократно посещал важные политические собрания в стране. Он же был в числе небольшой группы американских и китайских представителей, которых глава Китая Си Цзиньпин приглашал на закрытую встречу по теме инноваций и технологических реформ. На родине глава компании неоднократно оправдывал присутствие Apple в Китае желанием помочь стране измениться изнутри. Схожую риторику использовали в Google во время работы в Китае и при создании поисковика DragonFly.

Свои слова он подкреплял действиями. С 2009 года Apple сотрудничает с крупнейшим оператором мобильной связи China Mobile, а также с крупным инвестором (больше одного миллиарда долларов вложений) бывшего соперника Uber China – Didi. Вдобавок Apple не противится китайской цензуре, по просьбе правительства удаляя из App Store VPN-сервисы для обхода блокировок.

Однако торговая война, которая развернулась между США и Китаем в 2016 году, поставила Apple в трудное положение. Для Кремниевой долины она остаётся единственной компанией, которая успешно закрепилась на китайском рынке и построила надёжные связи с компартией, но для этого Куку приходится играть на две стороны.

С решением США внести Huawei в чёрный список (TJ подробно писал об этом) у Apple остаётся меньше пространства для маневра в Китае. Ещё в 2018 году в китайских СМИ появилась статья на тему торговой борьбы между странами, в которой автор намекал на использование Apple в качестве «заложника». Под этим имеется в виду, что при продолжении кризиса власти КНР могут запретить компании Кука работать в стране. С ударом по Huawei вероятность ответных санкций по американским компаниям возрастает.

Сложно сказать, насколько такая угроза реальна, учитывая то, что она нанесёт большой урон и Китаю. 13 мая компартия пообещала повысить тарифы на часть американских товаров, и если среди них окажется продукция Apple (точных подтверждений этому нет), компании придётся повысить цены или же покрывать новый тариф за свой счёт, что скажется на общей цене акций.

Пока наверняка ясно одно – годами Apple выстраивала отношения с правительством второй экономики мира, переступая через свои же этические и моральные устои. Однако внесение Huawei в американский чёрный список рискует в будущем обернуться для Apple новыми и более трудными условиями ведения бизнеса в Китае.

А что это означает для местных жителей, пока понять сложно. В августе 2018 года The New York Times выпустила большую статью о современных китайских детях и подростках, которые никогда не слышали о Google, Фейсбуке или Твиттере. Как говорится в статье, даже когда подросткам в качестве эксперимента дали возможность обойти блокировки, они почти не пользовались иностранными ресурсами, предпочитая родные Baidu, WeChat, Youku (китайский аналог YouTube) и TikTok.

«Они мне не нужны», – заявил молодой собеседник издания, говоря о Google, Фейсбук, Твиттер и Инстаграм. Другие в разговоре с журналистами признавали, что китайские приложения становятся бесполезными, как только человек выезжает за границу, но если этого не делать, то они отлично справляются со своими задачами.

#технологии #китай #huawei #сша #разборы #лонгриды