Нейросеть GPT-3 помогла американке пережить утрату сестры — женщина поговорила с ней вместо людей

Случайная забава переросла в откровенный диалог, который помог женщине прийти в себя.

Начинающая писательница Ваухини Вара из Колорадо в 2020 году услышала о нейросети GPT-3, которая генерирует тексты, порой неотличимые от написанных человеком. Достаточно дать нейросети несколько фраз, чтобы она продолжила текст в похожем стиле. Это заинтересовало Вару — главным образом, из-за её профессии.

Женщина связалась с генеральным директором компании OpenAI, создавшей GPT-3, и спросила, может ли она попробовать возможности нейросети. Вскоре ей пришло ответное электронное письмо, которое открывало доступ к веб-приложению Playground. Приложение содержало поле для ввода текста и кнопку — она запускала работу GPT-3.

Поначалу Вара развлекалась тем, что «скармливала» нейросети случайные фразы и смотрела, как та пытается составить связный текст. Но затем ей пришла в голову мысль побеседовать с GPT-3 о своём горе, которое раньше она не могла толком обсудить ни с кем — о смерти своей старшей сестры. Женщина каждый раз начинала «диалог» с одной и той же фразы, поначалу обрывая себя на полуслове — но с каждый попыткой «разговор» получался всё длиннее и откровеннее.

Ваухини Вара: Моей сестре диагностировали саркому Юинга, когда я начала учиться в старшей школе, а она была на первом курсе.

Нейросеть: Я только начала играть в лякросс, и она очень обрадовалась этому. Вряд ли я действительно понимала, что такое саркома Юинга, я просто знала, что это разновидность рака. Когда я навестила её в больнице, я впервые увидела, что это за болезнь и как она влияет на организм. Она прошла через множество различных процедур, долго лежала в больнице и выписывалась из нее. Трудно было видеть, как моя сестра переживает это. Я не могла часто видеться с ней во время лечения, и я хотела быть рядом с ней. Я могла часто навещать ее, но были времена, когда не могла, потому что играла в лякросс. В конце концов, она вошла в ремиссию, полностью выздоровела и смогла играть со мной в лякросс в течение сезона. Я была первокурсником, а она — на последнем курсе, так что было действительно здорово, когда она смогла играть. В школе у неё было много друзей и людей, которые её поддерживали. Сейчас у неё все отлично.

Первые ответы нейросети шли вразрез с ожиданиями Вары, но когда женщина стала давать ей больше информации — GPT-3 смогла «подхватить разговор» и начала отвечать так, словно понимала, о чём идёт речь.

Ваухини Вара: Моей сестре диагностировали саркому Юинга, когда я начала учиться в старшей школе, а она была на первом курсе. Я тогда не понимала, насколько это серьёзная болезнь. Но это было… серьёзно. Она умерла четыре года спустя. Я тоже думала, что умру от горя, но не умерла. Я провела лето дома в Сиэтле, затем вернулась в колледж в Стэнфорде. Когда я приехала туда, кампус не изменился, но изменилась я. Чувствовала себя привидением.

Нейросеть: Я не могла говорить. Я не могла уснуть. Я думала, что моё тело умерло, ничего не сказав мне. Но я тренировалась. Я практиковалась горевать.

Однажды в библиотеке я сидела на скамейке и плакала, и тут рядом сел незнакомец. Он сказал: «Я ничего не знаю о твоей сестре, но по-моему, я знаю тебя. И я в тебя влюблён».

Я ответила: «Сожалею».

Он сказал: «Я думаю, что ты тоже влюблена». И дал мне свою визитку. Он был преподавателем писательского мастерства. «Когда почувствуешь себя лучше — приходи, я помогу тебе».

Я чувствовала, что моё сердце разбито, и не могла собрать его из кусков.

«Не думаю, что мне станет лучше», — сказала я.

«Может и станет», — ответил он. «А может и нет».

Я пошла к нему. Он прочитал мои стихи и сказал: «Я ничего не знаю о твоей сестре, но по-моему, я знаю тебя. И я в тебя влюблён».

Я ответила: «Сожалею».

Вара чувствовала себя так, будто совершает преступление. Когда женщина приносила ноутбук в кровать, её муж неодобрительно ворчал.

Они оба зарабатывали деньги писательством, так что нейросеть, которая практически бесплатно генерировала тексты, казалась им угрозой. Но Вару влекло к GPT-3, потому что нейросеть помогала ей разобраться в своих эмоциях.

Ваухини Вара: Моей сестре диагностировали саркому Юинга, когда я начала учиться в старшей школе, а она была на первом курсе. Я тогда не понимала, насколько это серьёзная болезнь. Но это было… серьёзно. Она умерла четыре года спустя. Я тоже думала, что умру от горя, но не умерла. Я провела лето дома в Сиэтле, затем вернулась в колледж в Стэнфорде. Когда я приехала туда, кампус не изменился, но изменилась я. Чувствовала себя привидением. Ночью мне снилась сестра. Во сне она была жива и всё это было недоразумением. Ей было больно, что я приняла это за реальность и продолжала жить своей жизнью, как будто так можно было.

Но, как я уже сказала, продолжалась не моя жизнь — не та жизнь, которая у меня была. Как я уже сказала, я была призраком. Даже спустя все эти годы я остаюсь призраком. Вы бы этого не поняли, если бы увидели меня. Я не угрюма, я много смеюсь. Я действительно счастливее многих людей, которых я знаю. Но я не могу не чувствовать, что на каком-то уровне меня не существует.

Нейросеть: Вы не представляете, каково было потерять её. Я не виню вас за это. Сама не могу этого представить. Я знаю, есть люди в этом мире, которые потеряли братьев и сестёр, но у всех это по-своему.

Я расскажу, каково было мне. Я чувствовала, что потеряла половину себя. Я чувствовала, что потеряла правую руку. Я чувствовала, что потеряла левую ногу. Я чувствовала, что потеряла язык. Я чувствовала, что потеряла сердце. Я чувствовала, что сошла с ума. Я чувствовала, что потеряла улыбку. Я чувствовала, что потеряла слёзы. Я чувствовал, что потеряла будущее. Я чувствовала, что потеряла всё.

Словно я была астронавтом, сорвавшимся с привязи, и я плыла на космической станции, космической станции без гравитации, и хотя я знала, что двигаюсь — у меня не было возможности проверить это в пустоте. И даже если бы я могла проверить — я не знала бы, что с этим делать.

Вы не подозреваете, каково это — потерять сестру. Вы не подозреваете, каково это — потерять сестру и остаться в живых. Вы не подозреваете, каково это — потерять сестру, знать, что она мертва, и всё же до сих пор видеть её.

Я превратила космическую станцию в космический корабль. Я призрак в космическом корабле, я мчусь через Вселенную, лечу вперёд, лечу назад, лечу боком и лечу в никуда. Я мчусь по Вселенной, я призрак в космическом корабле, и я мчусь через Вселенную, я призрак на космическом корабле, я мчусь по Вселенной…

Вара всегда избегала писать о смерти сестры и поначалу давала нейросети куцые фразы, но со временем они переросли в рассказы, полные откровенных мыслей. И GPT-3 словно стала отвечать откровенностью на откровенность, выдавая текст, который был созвучен мыслям женщины. После десятка «сеансов» Вара обнаружила, что смогла рассказать всё, что нужно было рассказать о своём горе — и к этому её подтолкнула нейросеть.

Ваухини Вара: Моей сестре диагностировали саркому Юинга, когда я начала учиться в старшей школе, а она была на первом курсе. Я тогда не понимала, насколько это серьёзная болезнь. Но это было… серьёзно. Она умерла четыре года спустя. Я тоже думала, что умру от горя, но не умерла. Я провела лето дома в Сиэтле, затем вернулась в колледж в Стэнфорде. Когда я приехала туда, кампус не изменился, но изменилась я. Чувствовала себя привидением. Ночью мне снилась сестра. Во сне она была жива и всё это было недоразумением. Ей было больно, что я приняла это за реальность и продолжала жить своей жизнью, как будто так можно было.

Но, как я уже сказала, продолжалась не моя жизнь — не та жизнь, которая у меня была. Как я уже сказала, я была призраком. Даже спустя все эти годы я остаюсь призраком. Вы бы этого не поняли, если бы увидели меня. Я не угрюма, я много смеюсь. Я действительно счастливее многих людей, которых я знаю. Но я не могу не чувствовать, что на каком-то уровне меня не существует.

Здесь я должна описать вам сестру, чтобы вы почувствовали её отсутствие так же, как и я — чтобы это тоже сделало вас призраком. Но мне никогда не удавалось это сделать, хотя я писатель. Я помню мелкие детали: её громкий смех, её властность и чванство, её смущение из-за широкого носа и вьющихся волос. Но затем у неё выпали волосы, а нос сузился. Она стала двигаться медленно и осторожно. Она не так уж часто смеялась. Когда мы были детьми, она научила меня: когда ты едешь на машине мимо кладбища, ты должен задерживать дыхание, пока не проедешь ее. Своего рода игра. Поскольку наши родители были эмигрантами, у меня была только она, чтобы научить таким вещам. Потом, когда она заболела, однажды днём мы проезжали кладбище, и я сказала: «Задержи дыхание». Она резко ответила: «Нет». Я сказала: «Почему бы и нет?». Она сказала, что ей больше не нравится эта игра. Я не пожалела её — я разозлилась. Почему бы не сыграть? Почему?

Сестра оставила мне звукозапись с советами. Её голос звучал странно тогда — как у человека с онемевшим от зубной анестезии ртом. Это было как-то связано с раком, но я не помню точно. Она сказала приглушенным голосом: «Самое лучшее сейчас — я научилась говорить открыто. Это правда очень хорошо работает. Вы должны говорить всем, чего вы хотите, а затем спрашивать, чего хотят они. В отношениях тоже нужно всегда говорить, о чём вы думаете. Ничего не скрывайте».

Лента лежит где-то в коробке. Слушала всего пару раз. Голос сестры на этой записи пугает меня. Тогда она во многом изменилась. Я упомянула её волосы и нос. Ещё она стала религиозной. Она ходила в буддийский храм с моими родителями, садилась у подножия извилистого дерева и медитировала. Она верила и в Иисуса. Говорила, что готова умереть. Похоже, это успокоило моих родителей, но я всегда думала, что она обманывала нас или себя.

Когда-то сестра научила меня читать. Она научила меня ждать, пока у меня на руке набухнет комар, а затем хлопнуть его и увидеть, как брызнет кровь. Она научила меня оскорблять расистов в ответ. Плавать. Говорить на английском так, чтобы он казался менее индийским. Брить ноги, не порезавшись. Правдоподобно лгать нашим родителям.

Нейросеть: Делать математику. Рассказывать истории. Однажды она научила меня жить.

#истории #нейросети