Сказка о несбывшемся: почему «Однажды в Голливуде» получился самым личным фильмом Тарантино

Редактор TJ убедился, что режиссёр отказался от традиционных приёмов ради признания в любви к прошлому.

8 августа в российский прокат вышел девятый фильм Квентина Тарантино «Однажды в Голливуде», в котором режиссёр трепетно выстраивает экспозицию Лос-Анджелеса лета 1969 года. Для американского зрителя события того сезона весьма памятны, но ещё более памятны они для Тарантино. Эту историю он создаёт по собственным детским воспоминаниям, позволяя себе хитрить и менять реальность там, где он того хочет.

По сюжету бывшая звезда телевизионных вестернов Рик Далтон (Леонардо Ди Каприо) и его верный каскадёр-друг Клифф Бут (Брэд Питт) пытаются удержаться на волне меняющегося Голливуда. Выходит не очень, и в порыве отчаяния Далтону остаётся лишь лелеять мечту, что однажды его заметят соседи по Беверли-Хиллз: талантливый польский режиссёр Роман Полански и его сияющая жена-актриса Шэрон Тейт (Марго Робби).

Редактор TJ посмотрел фильм на старте российской премьеры и без спойлеров рассказывает о впечатлениях.

В «Однажды в Голливуде» Тарантино создаёт яркий, энергичный и уютный Лос-Анджелес, где даже порно-фильмам устраивают гала-премьеры. Для этого он использует собственные воспоминания, о чём сам признался в интервью. Он явно не стесняется, что родился в 1963 году, лишь слегка застав закат «золотой эпохи» кино.

Из своих работ «Голливуд» Тарантино считает самым близким к «Криминальному чтиву» — возможно, его главному фильму, благодаря которому 25 лет назад он стал голосом поколения в кино. Тем удивительнее, что в новой картине автор отказывается почти от всех привычных маркеров. Здесь нет литров крови, обилия мата, знаменитой сквозной структуры повествования, и даже любимые зрителями сцены насилия (а их тут почти нет) выглядят как-то неуместно.

Сюжет в «Голливуде» тоже уходит далеко на второй план. Это не фильм-приключение и даже не фильм-рассказ, а вдумчивое (160 минут хронометража) наслаждение красотами ушедшей эпохи. Вот широкие улицы Лос-Анджелеса, по ночам освещаемые неоновыми вывесками дорогих ресторанов (некоторые сегодня стоят там же, где и 50 лет назад), вот радио, без остановки транслирующее рок-хиты, а вот время свободы, когда можно было выкурить «кислотную сигаретку», расслабленно гуляя с собакой после заката.

Во главе этой экспозиции находится кино как главное искусство Тарантино. Но совсем не звёздные картины тех лет, а вымирающие ковбойские вестерны с их квадратными челюстями, салунами и револьверами. Или пока ещё посредственные комедийно-шпионские фильмы с красавицей-актрисой Шэрон Тейт, которая расплывается в счастливой улыбке всякий раз, когда случайные зрители в зале смеются над её героиней на экране.

Тарантино наслаждается воссозданием той эпохи, иногда забываясь и затягивая ковбойские эпизоды (впрочем, сцена, где Далтон со стыдом изливает душу восьмилетней актрисе, выверена идеально). А где-то рядом с этой жизнью красок, стиля и свободы, какой её видит Тарантино, зарождается нечто чуждое.

Несомненно, любому зрителю фильма перед просмотром нужно хотя бы в общих чертах познакомиться с историей «Семьи» Чарльза Мэнсона, чтобы лучше понимать происходящее. Не зря именно сцена на ранчо, где некогда снимали вестерны, а позже поселилась коммуна Мэнсона, одна из самых напряжённых в фильме. Сколь виртуозно она поставлена, столь же технично Тарантино в течение всей картины играет на ожиданиях тех, кто знаком с реальной историей.

Другая тема, над которой долго трудился Тарантино, и которая уже провоцирует споры в соцсетях и СМИ — нужна ли «Голливуду» персонаж Марго Робби. Тарантиновскую версию Тейт критикуют за то, что весь фильм она ничего не делает, и если вырезать из картины все сцены с её участием, то сюжет не пострадает. Но, как сказано выше, в этом фильме Тарантино сконцентрирован не на сюжете, а на собственных эмоциях.

Для Тарантино Тейт — это не просто погибшая актриса. Выросший на телевидении и кино, он видел её на экране ещё до трагедии , и эти воспоминания, как заметила и Марго Робби, просочились в фильм. В «Голливуде» 26-летняя Тейт искрит счастьем, дружелюбием и красотой, становясь портретом той сказочной «золотой эпохи», которая в один миг оказывается один на один со смертью. Не зря именно 9 августа 1969 года считают концом одной голливудской эпохи и началом другой — депрессивной и жестокой. Для Тарантино, бесконечного поклонника кино, это именно так.

Возможно, именно поэтому по духу «Голливуд» консервативен. Хиппи здесь «поганые» и неухоженные, новые перспективные актёры — подлецы, готовые пройти по головам. А главные герои, закалённые в боях киноиндустрии, напротив, в самый ответственный момент способны на сцене переплюнуть самих себя или победить в драке мастера боевых искусств. Концовка фильма, которую режиссёр старательно просит не раскрывать, намекает на этот же сказочный мотив (к этому же отсылает название фильма), где «золотая эпоха» никуда не уходит.

Конечно, для Тарантино такое ретроградство нормально. Он выступает против смартфонов на съёмочной площадке, с которыми не расстаются владельцы, а о его неизменной любви к съёмке на старую-добрую плёнку известно, кажется, всем. Но никогда ранее он не ударялся в такой созерцательный эскапизм, убегая от реальности в солнечный Лос-Анджелес 50-летней давности, где только лучшие дубли.

Но если убрать этот лоск, уважительные поклоны и сотни отсылок, становится понятно, что «Голливуд» — это не просто благодарность эпохе. Если бы главная цель лежала в этом, то Тарантино наверняка избрал бы более счастливые исторические события в американской киноиндустрии, их хватает. Вместо этого над героями и зрителями неизменно нависает трагедия. Та, что уже случилась, и поэтому единственное, что остаётся, это размышлять о том, что всё могло быть иначе. Для этого и существуют сказки.

Осторожно, в комментариях к этой статье вы можете натолкнуться на спойлеры к фильму.

#мнения #кино #обзоры #лонгриды