«Показывая умное кино, невольно становишься частью политики»: как в Ярославле закрывали «оппозиционный» киноклуб «Нефть»

Закат площадки, где выступали Немцов, Навальный и Явлинский, и чей основатель снимал кино о ярославском протестном движении.

В пятницу 16 октября основатель ярославского киноклуба «Нефть» Андрей Алексеев объявил о закрытии киноклуба. Формальной причиной расторжения договора аренды между «Нефтью» и ДК «Нефтяник», где располагался киноклуб, стал коммунальный долг в размере 450 тысяч рублей. По словам Алексеева, половина этой суммы скопилась за 4 месяца простоя во время весенне-летнего карантина, и, согласно постановлению Правительства от 3 апреля 2020 года, на неё распространяется отсрочка по выплатам вплоть до 2021 года. «Нас просят покинуть помещения вопреки закону!» — говорит Алексеев.

На просьбу Алексеева помочь рассчитаться с долгами откликнулось около 200 человек, и уже к вечеру 18 октября основатель «Нефти» собрал 200 тысяч рублей, чтобы покрыть часть долга. Несмотря на это, клуб не откроется заново на прежнем месте. Андрей Алексеев уверен, что истинная причина закрытия — активная деятельность «Нефти» в политическом пространстве города.

Киноклуб «Нефть» открылся в Ярославле 1 апреля 2014 года и изначально позиционировал себя не только как кинотеатр, но и как открытую площадку для дискуссий. За шесть с половиной лет существования его посетили многие деятели киноиндустрии. Среди них — кинокритик Антон Долин, режиссёры Борис Хлебников, Андрей Звягинцев и Роман Либеров, а также мультипликатор Юрий Норштейн.

Помимо этого, клуб устраивал регулярные встречи с политическими деятелями, в том числе с представителями оппозиции. В разное время гостями «Нефти» по инициативе команды клуба становились Борис Немцов, Алексей Навальный, Григорий Явлинский и Владимир Кара-Мурза. Основатель «Нефти» Андрей Алексеев вместе с командой киноклуба создал несколько документальных фильмов — «Мы объявляем вам весну!» об истории протестного Ярославля в 1980-х—2010-х годах и «Ярость» о Ярославском антибольшевистском восстания в июле 1918 года.

Незадолго до региональных выборов в Госдуму 12 сентября 2020 года в «Нефти» прошла встреча с кандидатом в депутаты, бывшим губернатором Ярославской области и членом партии «Справедливая Россия» Анатолием Лисицыным. Его называли основным конкурентом Андрея Коваленко, кандидата от партии «Единая Россия». В итоге Анатолий Лисицын проиграл выборы, став вторым с 34,21% голосов против 40,27% у Коваленко.

Спустя почти месяц, 6 октября, помещения киноклуба обесточили из-за коммунальной аварии. Когда в здание подавали отопление, прорвало трубы, и на проводку вылилось 5 тонн воды. Питание в крыле, где находилась «Нефть», не могли восстановить в течение следующих десяти дней. Электрики настаивали, что авария «очень серьёзная», и просили дать дополнительное время на просушку проводки. При этом Алексеев заявил, что это связано с «политической» активностью клуба.

В мэрии Ярославля, которой и принадлежит ДК «Нефтяник», отметили, что арендатор сам виноват в случившемся, так как не застраховал помещение, нарушив условия договора аренды. Поэтому администрация «Нефтяника» вынуждена проводить ремонт за собственный счёт. В мэрии также подчеркнули, что между дворцом культуры и «Нефтью» заключено соглашение об отсрочке арендных платежей за период, когда кинотеатр не работал из-за пандемических ограничений. Политические причины закрытия «Нефти» пресс-служба мэрии отвергла, добавив, что «возможные скрытые дефекты проявляются в любой момент и не могут быть связаны с политическими причинами».

TJ встретился с Андреем Алексеевым, чтобы узнать о прошлом, настоящем и будущем первого в Ярославле независимого киноклуба.

Что теперь с «Нефтью»?

«Нефть» везде и нигде одновременно, у нас нет площадки после того, как нас «попросили». Причины такого решения пытались выдать за экономические, но выставленная задолженность смехотворна. С точки зрения бизнеса и уже заплаченных за аренду миллионов, эти сотни тысяч рублей — просто ни о чём. К тому же, на половину от этой суммы в связи с пандемией мы имеем отсрочку до 2021 года. Мы, конечно, запросили снижение, но нам ответили отказом на уровне ДК — фактически, в нарушение закона. Надеюсь, что больше никто не возьмётся арендовать никакие муниципальные помещения после этой истории.

Как поменяется команда?

Исполнители на местах — администраторы, бармены, киномеханики – нам, к сожалению, теперь не нужны. Но мы обрастаем новыми связями, планируем привлечь продюсера. Когда всё было сосредоточено на одной площадке, я сам был продюсером. Но проекты множатся, и нужно, чтобы кто-то всё развивал и, конечно, продавал. Мы должны заниматься продажами, поскольку проект должен существовать и в коммерческой плоскости.

С точки зрения бизнеса «Нефть» была чистой авантюрой. Мы ставили на коммерческие рельсы то, что по определению является некоммерческим. Было очень сложно, но у нас всё получилось, благодаря поддержке аудитории. Много людей с нами до сих пор, с момента основания. Были те, кто по клубным картам лояльности бывал в киноклубе чуть ли не каждую неделю и посетил «Нефть» больше сотни раз.

«Нефть» будет искать себе новое пристанище?

Нет. Мы смирились с тем фактом, что работать в Ярославле на конкретном месте нам не дадут. На нашем примере и на примере «35 мм» (московский артхаусный киноцентр, закрывшийся в августе 2017 года из-за конфликтов с арендодателем — прим. TJ) мы видим, что арт-кинотеатры находятся в зоне риска. Они очень хрупкие, они регулярно исчезают из культурного пространства даже таких крупных городов, как Москва. Хотя в крупных городах обычно больше шансов выжить и меньше шансов оказаться под давлением какой-нибудь местной власти.

Конечно, мы можем открыться как полноценный кинотеатр на регулярной основе и просто крутить мультики, комедии, блокбастеры. Но какой смысл? Команде такой кинотеатр не нужен. Нам проще превратить «Нефть» в виртуальный киноклуб и работать по всему городу, устраивая периодические события на разных площадках. Мы уже опробовали формат «Нефть.Talks»: приходили к предпринимателю и говорили с ним про бизнес, историю, искусство. Успешно запустили проект «Родина.ART», где мы показываем и обсуждаем умное кино в центральном городском кинотеатре «Родина».

Откуда такая уверенность, что «Нефти» не дадут свою точку в Ярославле? Это же не было сказано лично.

Это и не будет сказано лично. Это товарищи работают исподтишка, подленько, ставят палки в колеса на разных уровнях. Наш зал в ДК «Нефтяник» был муниципальной собственностью, и мы полностью зависели от их рубильника, хотя место было славное, все нам об этом говорили.

Соответственно, на коммерческих площадках могут быть иные проблемы. Пожарная безопасность, нарушение масочного режима — найти можно всё, что угодно, если очень захотеть и если мы не будем с ними договариваться. А мы хотим вести независимую политику. В российской провинции это непросто, но только так можно сохранить достоинство и снискать уважение аудитории.

«Европа, Интеллигенция, Свобода» — это про «Нефть»?

Определённо. Мы не без причины считаем себя европейским кинотеатром. «Нефть» является частью общеевропейской сети Europa Cinemas, которая объединяет больше трёх тысяч залов в 43 странах. И как бы нас не убеждали в «особом пути», подсознательно Россия всё равно стремится на Запад, к их уровню развития экономики и гражданского общества. Прививать европейские гражданские ценности через кино надо, я убеждён, и «Нефть» этим частично занималась.

То, что раньше называлось интеллигенцией, теперь – активная городская среда. Многие наши зрители являются её частью, так что «Интеллигенция» подходит. Насчёт свободы – да, мы привержены ценностям личной свободы, и с этим ничего не поделаешь. Поэтому мы активно дружим с организациями, продвигающими подобные идеологемы, например, с «Фондом Фридриха Наумана за свободу».

Почему «Нефть» начала принимать участие в политике?

Так сложилось исторически. Сыграли свою роль наши ценности — упомянутая выше триада — и простой случай. Первым политическим актом для нас стал «Левиафан» Андрея Звягинцева. Политическое ли это кино? По сути своей, да. Мы устроили дискуссию после просмотра, хедлайнером которой стал внезапно пришедший Борис Немцов, наш прекрасный друг. Через три недели его не стало. Уже тогда мы почувствовали себя частью политического поля.

Спустя несколько дней мы провели вечер памяти Немцова, и затем каждый год в день его смерти показывали фильмы, посвящённые ему и его деятельности. Нас засосало в эту воронку. Впрочем, мы и не особенно сопротивлялись. Мы бы, может, и хотели крутить мультики, но если ты показываешь умное кино и притягиваешь качественную – пусть и малочисленную – аудиторию, ты невольно заступаешь на политическую поляну.

Вы не ждали последствий визита Анатолия Лисицына (первый губернатор Ярославской области, член партии «Справедливая Россия» — прим. TJ)?

Лисицына я никогда не воспринимал, как политического деятеля, особенно в последние годы. Это скорее образ из детства. Я помню его на школьной линейке первого сентября, когда он стоял в президиуме и приветствовал нас. Потом он дважды наградил «Нефть» премией «Общественное признание», сам приходил на мои дни рождения, и я не могу сказать, что был этому не рад.

В сентябре, когда он решил выдвинуться в депутаты Госдумы, мы решили пригласить его, но не говорить о политике. Встреча называлась «Уроки истории». Мы предложили людям узнать его даже не как политика, а как человека.

История неотделима от политики.

Получается, что так. Видимо, если ты задумываешься о том, где ты живёшь, что происходит и происходило с твоей страной, ты невольно становишься политиканом. В итоге именно Лисицына нам и не простили.

Мы не думали, что эти товарищи, курирующие политику региона, его так сильно боятся и не готовы предоставлять площадку для публичного присутствия. У них всё очень плохо с фантазией, с настоящими рейтингами, они очень боятся, поэтому считают нужным выдавливать любое «живое» проявление на своих территориях.

То, что мы имеем сейчас — советское наследие. Сейчас нас пытаются силой вернуть в то время, потому что люди, которые нами управляют, не умеют иначе. Они видели только одну систему управления и думают, что вот тогда было ого-го! Но ситуация так или иначе будет не в их пользу, и с этим ничего не поделать. Для команды «Нефти» всё стало понятно ещё полтора года назад на премьере фильма «Мы объявляем вам весну!», который я снял вместе со своей давней подругой Марией Сандлер.

Что произошло на премьере «Мы объявляем вам весну!»?

Показ «Весны» был приурочен к пятилетию «Нефти». Мы планировали крутить его в течение трёх дней, но за шесть часов до премьерного показа случилось «короткое замыкание». Именно наши помещения оказались обесточены. При изучении щитка мы поняли: кто-то плеснул жидкостью на провода.

Узнав об этом, охрана вызвала сотрудников ППС и МЧС, на нас составили протокол о незаконном использовании подобного оборудования. После этого мы подписали соглашение с ДК, по которому нам запрещалось использовать в помещении генераторы, свечи и лампады (светильник, используемый в христианских богослужениях — прим. TJ).

Каков был замысел «Весны»?

Изначально мы задумали «Весну» как широкое полотно, охватывающее все «бунтарские» сдвиги в истории Ярославля. 1613 год, когда город стал точкой концентрации ополчения Минина и Пожарского. 1918 год, когда случилось Ярославское белогвардейское восстание. События конца 1980-х и начала 1990-х годов, когда Ярославль стал центром движения Народный фронт. И начало 2010-х годов, когда к власти в городе внезапно для всех пришли независимые политики – Борис Немцов и Евгений Урлашов (бывший мэр Ярославля, оппозиционер, приговорён к 12,5 годам лишения свободы за покушение на получение взятки в особо крупном размере — прим. TJ).

Потом мы с режиссёром Машей Сандлер поняли, что невозможно объять необъятное, и сосредоточились на последних тридцати годах жизни города.

«Весна» не могла обойтись без фигур Урлашова и Немцова?

Да, именно из-за них «Весна» обросла ореолом «токсичности» в глазах местных «кураторов», но мы не могли про них не рассказать. Это очень яркие герои, они очень многое объясняют про Ярославль, логически продолжают движение, начатое в конце 1980-х годов. Это финальные эпизоды нашей «бунтарской» истории, и ничего в них страшного нет.

По итогу фильм оказался разбит на три довольно разнонаправленные смысловые части — 1980-е, 1990-е и 2010-е годы, — но это издержки нашего художественного замысла — он изначально несовершенен. Впрочем, 1918 год мы не забываем. В разгар работы над «Весной» на носу было столетие со дня начала Ярославского восстания (антибольшевистское выступление горожан и членов организации эсера Бориса Савинкова 6—21 июля 1918 года — прим. TJ). Эта идея у меня свербила в одном месте, и мы с Марией Сандлер решили сделать своеобразный спин-офф «Весны» под названием «Ярость. Дневник Ярославского восстания».

В «Ярости» отчётливо видно, что симпатии автора на стороне белого движения.

Это, блин, плохо, наверное, но я ничего не могу с собой поделать. Мы не претендовали ни на какую объективность. Мы просто делали дневник Ярославского восстания, снимали всё с точки зрения осаждённых жителей города, затеявших этот самоубийственный бунт.

При этом «Ярость» не демонизирует красных. Они действительно расстреливали людей на улицах, действительно планировали использовать химическое оружие, сбрасывали на город бомбы и изо дня в день обстреливали его из своих орудий. В центре Ярославля не осталось ни одного целого каменного здания, полностью снесли с лица земли Демидовский лицей. О чём-то это да говорит?

Если бы ты оказался в Ярославле в июле 1918 года, чью бы сторону ты принял?

Несмотря на все мои симпатии, я не могу однозначно ответить. В то время творился настоящий хаос, никто не знал, что происходит со страной. Императора не стало ни как человека, ни как политической фигуры. Люди буквально остались «без царя в голове», пытались строить демократию.

Безусловно, большевики были бандитами, захватившими власть, но и белые были не лучше. В Ярославле красные фанатично сражались за идею, а белых подкрепляли деньги из захваченного городского банка. Достоверно известно, что один из красных командиров по своей вине потерял жену и новорождённого ребёнка во время обстрела города, но продолжил сражаться, сочтя, что они умерли достойно, «за дело революции». Это очень противоречивая ситуация.

«Ярость» кажется незавершённой. Ей грозит ремейк?

Вполне вероятно. Я считаю, Ярославское белогвардейское восстание заслуживает качественного документального исполнения на уровне Парфёнова или Пивоварова. Сейчас у меня появилось свободное время, подумаю, как переосмыслить «Ярость».

Сейчас я даже рад тому, что «Ярость» не получила широкой аудитории в 2018 году, когда только вышла. Проект достаточно сырой, в нём много импровизации и мало профессионализма. Лучше выложиться по полной, чтобы потом условный Юрий Дудь посмотрел и написал своё фирменное «з****сь» (ништяк — прим. TJ).

Руслан Жигалов, автор Telegram-канала RJ

Статья создана участником Лиги авторов. О том, как она работает и как туда вступить, рассказано в этом материале.

#кино #ярославль #истории #лигаавторов #лонгриды #интервью #мнения