Обсуждение: Самые страшные сцены в книгах
Пользователи Фейсбука вспомнили жуткие моменты из мировой литературы.
У меня пугающих книг почти нет, но надо было же что-то на обложку поставить
Книжный обозреватель Галина Юзефович начала в Фейсбуке обсуждение на тему самой страшной сцены из книг. Она призналась, что больше всего боится фрагмента из книги Филипа Пулмана «Золотой компас», где одному из героев отрезают деймона — вымышленное подобие души.
«А вы бы какую из прочитанных сцен назвали самой страшной?», — спросила обозреватель.
Весь первый том «Властелина колец», а в особенности эпизод в древних курганах, который в фильм не вошёл. При этом написано так здорово, что хочется читать и перечитывать, вот только чтобы дома ещё кто-то был при этом.
Сцена в «Роковых яйцах», когда гигантский удав съедает жену на глазах у мужа.
У Анатолия Кима в «Белке». Когда к героине в полусне-полуяви приходит её любимый человек. Убитый. Она спрашивает — «Почему у тебя шея забинтована?» «Да у меня же перерезано горло», — отвечает он.
Рассказ Лавкрафта про метеорит, кажется, упавший на ферму, и как там всё засияло неземными цветами и потом сгнило. В «Коллекционере» момент, когда девушка могла ударить или убить похитителя, а потом сбежать, но что-то пошло не так и стало ясно, что вот теперь всё.
В «1984» есть сцена, в которой Уинстона Смита заставляют крикнуть «Отдайте им Джулию!» (с помощью крыс). Я не боюсь крыс, но после прочтения этой сцены мороз по коже прошёл. Первый раз задумался, а что можно сделать пытками со мной? С ужасом понял, что вовсе не очевидно, что смогу быть героем.
В «Портрете» у Гоголя главный герой просыпается, и вдруг замечает, что это всё равно ещё сон. И опять просыпается, и опять это ещё сон. Вернее, кошмар. И никак не может проснуться. Описано так живо, что до сих пор дрожь берёт.
Самой страшный прочитанный материал был руководством с названием «Как спастись, если вас похоронили заживо». У меня к концу чтения первого абзаца потемнело в глазах от того, что, проникшись прочитанным, я перестал дышать и чуть не потерял сознание от отсутствия кислорода.
Сразу вспомнила, конечно, впечатления детства. Самое сильное из них — «Вий». Особенно в части суггестии: «Но между тем уже была ночь, и ночь довольно тёмная. Небольшие тучи усилили мрачность, и, судя по всем приметам, нельзя было ожидать ни звёзд, ни месяца. Бурсаки заметили, что они сбились с пути и давно шли не по дороге».
Сцена из «Убить пересмешника», когда пришли убивать негра, а шериф сидел один на стуле с ружьём и ждал. Читал ночью в армии, пробрало до костей. До сих пор считаю самой страшной по силе сценой из всего прочитанного.
Для меня самым страшным кажется эпизод из книги Эрнеста Хемингуэя «По ком звонит колокол», когда группу испанских повстанцев на холме бомбит фашистская авиация. Сначала солдаты продолжительное время отбивались от наземных атак, а потом решили, что самолёты против них не пришлют. В финале сцены один из героев, молодой пулемётчик, начинает спешно читать Аве Мария, пока падают бомбы. Естественно, никто не выживает.
#обсуждения #книги