«Дал себе слово — ну, сука, я когда-нибудь разбогатею»: правила ведения бизнеса Б.Ю. Александрова в десяти историях

«Библия» от основателя одного из крупнейших брендов на рынке сырков и молочной продукции в целом.

В ночь на 30 ноября умер Борис Юрьевич Александров — предприниматель и основатель бренда «Б.Ю. Александров». Бизнесмен умер на 74 году жизни от осложнений, вызванных Covid-19.

Он занялся бизнесом ещё в начале 1980-х, производил алкоголь, продавал книги и металлолом, возил товары из Китая, а в середине 1990-х фактически стал основоположником рынка глазированных сырков в России. Если 25 лет назад их было только два вида (шоколадный и ванильный), то сейчас лишь одна компания Александрова производит более 56 видов сырков.

Глазированные сырки стали визитной карточкой компании и основным двигателем бизнеса, однако создатель не ограничивался лишь одним видом продукции. Сейчас компания «Ростагроэкспорт», главой которой был Борис Александров, производит более 450 наименований молочных и молокосодержащих продуктов.

Участник Лиги авторов TJ на основе публичных интервью Бориса Александрова вспоминает десять показательных историй из его жизни, которые превратилась в правила ведения его бизнеса.

Я в детстве был очень скромным парнем. Когда мама давала рубль на хлеб и отправляла в булочную, я мог пропасть на несколько часов: стоял всё это время, зажав рубль в руке, и стеснялся подойти к продавщице. Но потом что-то случилось, и я стал даже чересчур активным.

В семь лет я стал руководителем пионерского отряда, и трижды мы были победителями общешкольного конкурса по сбору металлолома. Наша первая победа случилась во время ремонта водяной колонки недалеко от дома. Рабочие сняли эту колонку, отложили её в сторону и занялись ремонтом трубопровода. На перерыве мы с одноклассниками стащили эту колонку и отнесли на школьный двор.

На второй год мы победили тоже не совсем честным способом. Напротив нашей школы стояло трамвайное депо, и, если вы не знаете, трамвай раньше останавливали при помощи таких чугунных башмаков, которые кладут на рельсы. Ну и мы с отрядом навели порядок в депо — собрали все чугунные башмаки. Уж не знаю, что потом стало с трамваями.

На третий — последний — год мы пошли на стройку. Раньше противовесы для кранов делали из чугунных блоков по 200-300 килограмм каждый. И мы всем отрядом обвязывали эти блоки канатами и тащили их на школьный двор. На шестом противовесе нас поймали, и меня больше никогда не допускали до сбора металлолома. Сказали, это всё плохо может кончиться.

В любом возрасте можно начать заниматься бизнесом и обеспечить безбедную старость. Сейчас люди начали рано считать себя старыми. Основателю «Макдоналдса» было 51, когда он открыл первый ресторан. Папа Альфреда Нобеля, лёжа с инсультом и потерпев крах в бизнесе, придумал фанеру — и сделал первый шаг, чтобы Швеция стала одной из богатейших стран мира.

После МГМУ имени Сеченова я пошёл служить на флот, очень часто плавал в Японию. Во время одного из таких плаваний мы сошли на берег, прошлись немного по портовой улице, где стояли магазинчики, и зашли в один, где торговали одеждой и обувью. Хотели что-то взять для себя — девчонки уж очень любили нас хорошо одетыми.

К нам спустился хозяин-япошка и сказал: «Нет-нет-нет, вы, русские, у вас никогда нет денег, уходите из моего магазина». И нас просто выгнали. Как так? Нас, представителей великой страны, которая, к тому же, победила Японию? Это была страшная обида. За страну, за себя, за унижение, которое я испытал, проходя со своими копейками по дорогим местам. Это подтолкнуло меня заняться бизнесом, чтобы повысить свою самооценку, значимость.

Обещание сбылось лишь наполовину. Я действительно разбогател, приехал в Японию, в тот город, но ни дома, ни япошки уже не нашёл — на том месте стоял огромный торговый комплекс.

После службы на флоте я отправился в Москву. Так получилось, что в столице я оказался без прописки, никто не брал меня на хорошо оплачиваемую работу, и устроился грузчиком на винно-водочный завод «Кристалл». Я долго там работал, проанализировал всю технологию приготовления водки — я врач по образованию, и познания в химии у меня глубокие. Затем организовал маленькое производство водки, делал в день по два ящика — брага, спирт, батиста, всё под государственным названием. Подделка, но качественная.

Я сдавал всё это в те же магазины, куда ездил в качестве грузчика «Кристалла». Ящик уходил за 60 рублей, соответственно, в день я зарабатывал 120 рублей. Я не умел держать язык за зубами, хвастался всем и проболтался одному знакомому. Его прижала милиция за какое-то давнее тёмное дело, а он возьми и сдай меня с потрохами. И меня посадили по 154 статье на три года — незаконное предпринимательство. Так я оказался в тюрьме.

Спустя два года меня перевели из Бутырки на зону где-то под Липецком. Москвичей на этой зоне не очень любили. Говорили: «Прилетели к нам грачи, педерасты-москвичи». Московских старались засунуть в самые тяжёлые цеха, например, в цех по обработке корпусов для тракторных моторов. Там в воздухе постоянно висела чугунная пыль. Три-четыре месяца работы — и туберкулёз тебе обеспечен. Но я сумел этого избежать.

Ещё в Бутырке я столкнулся с баянистом. Его замели за то, что он, украв несколько бутылок водки и словив белую горячку, убил офицера при исполнении. В Бутырке он должен был пройти психиатрическую экспертизу.

Ему, конечно, вся камера давала советы, как и подо что косить, какие болезни имитировать. А я уже тогда активно читал УК и сказал ему: «Ничего не надо имитировать, расскажи всё, как было на самом деле, что ты был в состоянии аффекта, себя не контролировал». Он сделал, как я ему говорил, и убийство с него сняли, но свои три года за кражу алкоголя он всё-таки получил.

И вот уже на зоне я внезапно встретился с этим баянистом. Он был бригадиром-грузчиком и сумел выдернуть меня из того туберкулёзного цеха.

Врач, где бы он ни находился, — нейтральное лицо. Что на судне ты никому не подчиняешься и всем товарищ — эдакая terra incognito, — что на зоне. И там, и там очень многие болеют венерическими заболеваниями, и ты их единственный спаситель.

Однажды на зоне весь руководящий состав колонии отмечал Новый год. Сделали самогон, разгорячились, и потянуло мужиков на любовь. Выдернули они одного парня по имени Катька из камеры, а через некоторое время обнаружили, что всем коллективом чем-то таким заразились. И все сразу пошли ко мне.

Тут же вырезали мне предметные стёкла, дали все необходимые инструменты, и я сделал анализы. Они эти баночки с анализами пронесли через свои ходы за пределы зоны и отправили моей маме, которая тогда работала дерматовенерологом. Мама посмотрела эти анализы, купила на высланные деньги лекарства и отправила обратно, а я уже здесь, на зоне, проколол им всем целый курс. В общем, они все выздоровели, и я стал в шоколаде — меня поставили на приёмке комплектующих для тракторного цеха.

Я сидел первый на въезде, и весь грев – колбаса, чай, сладости и всё остальное, чем барыжат водители на зоне, — проходил через меня. Мне, конечно, что-то скидывали. Чтобы не поймали, я придумал следующее.

Рядом с кабинетом стояла приваренная урна, и я в ней сделал двойное дно. Снизу грев, потом стальная пластина, потом окурки и всякий мусор. У местных солдат и урок считалось западало подходить или обыскивать то место, где обоссанно. Поэтому я мочился в эту урну регулярно.

Есть такой старый анекдот про командира танка, который спрашивает у новобранцев, что самое главное в танке. Один отвечает «броня», вторая говорит «пушка», но оба не правы. «А что самое главное, товарищ командир?» — спрашивают солдаты. «Самое главное в танке – не сс*ть!» Вот и я думаю, что главное — не мельтешить и не паниковать.

Я склонен к полноте и в один момент начал разрабатывать систему похудения, где питание было дозировано, строго рассчитано по калориям и помещено в специальные упаковки: завтрак, обед, ужин. У меня в команде был прекрасный врач-диетолог, который отвечал за схему питания. Так случилось, что водитель, который развозил еду, заболел, и врач поехал самостоятельно.

Его остановили сотрудники ГАИ: «У вас на фургоне реклама размещена, где разрешение?» Врач, конечно же, ничего не знал. Гайцы сказали: «Всё, вам штраф, а машину – на штраф-стоянку». А у него полная машина продуктов, которые он должен развести. Врач испугался, протянул гайцам бабки. А это, как назло, оказалась контрольная проверка. Дача взятки по УК – от трёх до восьми лет.

Врач человек неопытный, приличный, не знает, что делать. Короче говоря, отбили мы его, но бизнесом с ним больше не занимались.

После того, как мы вытеснили наших конкурентов с рынка возле метро «Юго-Западная», мы решили больше не закупать продукцию, а производить её самостоятельно. Только так можно быть на сто процентов уверенным в качестве продукта. Мы начали делать творожную массу и, конечно, всё по ГОСТу – и закваску для массы, и изюм, и глазурь, и упаковку. И так уже 27 лет.

Стаканчики для творожной массы в те времена были прозрачные. Когда потребитель брал в руки наш товар, он видел, что у нас этого изюма в стаканчиках просто куча, а у остальных компаний – по три изюмины. Все начали брать наш товар, и примерно с того момента всё пошло хорошо, бизнес начал расширяться. А мы просто следовали ГОСТам.

После того, как мы начали активно производить глазированные сырки, оказалось, что Прибалтика и Белоруссия по каким-то политическим причинам отказались с нами торговать. В Прибалтике тогда стояло шесть сырковых линий, в Белоруссии – девять. Одна линия производит в день 80 тысяч сырков. Поток товаров прекратился, и на рынке сырков возникла дыра в 15 линий и в примерно 1 200 000 сырков ежедневно.

В срочном порядке поехали в Литву, чтобы купить там 20 сырковых линий. Нам сказали, что одна линия собирается три месяца, значит, 20 линий — это 60 месяцев или пять лет. Мы, конечно, на такое не согласились, начали искать другие варианты.

Оказалось, что в Литве собираются только линии, а компоненты везут со всей Европы. Мы сказали литовским заводчикам, что возьмем снабжение на себя, и следующие три месяца не вылезали из самолётов, летали по всей Европе. Например, нужно брезент – летишь в Португалию, заказываешь нужное количество.

Так через три месяца у нас было 20 свежесобранных сырковых лент, и мы вышли на рынок. Когда через некоторое время отношения с Прибалтикой и Белоруссией нормализовались, они захотели снова вернуться на наш рынок, но там уже были мы, и потеснить нас они оказались не в силах. Уже более 20 лет мы занимаем лидерство на рынке.

Например, в США есть Брайтон-Бич, а также район на пересечении штатов Нью-Йорк, Нью-Джерси и Пенсильвания, где суммарно живёт около миллиона русских. Это один из наших главных рынков сбыта, а на Брайтон-Бич у нас представительство больше, чем в Москве. Ещё много русских в Канаде, в Австралии. В Германии тоже, но там больше головной боли, чем торговли.

Я очень люблю читать книги о бизнесе, в год прочитываю около 30 книг. Дома находится большая библиотека, около 3000 экземпляров. Не так давно я читал книгу про Петра Смирнова, основателя знаменитой марки водки. Когда он выходил на рынок, его водку из-за цены никто не хотел брать.

Тогда он нанял студентов — моих коллег, кстати, медиков — и дал им денег, чтобы они дебоширили в московских ресторанах, где не подают водку Смирнова, но громили помещение не более чем на 10 рублей. Чтобы вы понимали, 10 рублей тогда стоила корова. И вот через месяц таких регулярных дебошей водка Смирнова появилась во всех кабаках и ресторанах Москвы.

Мы использовали похожий способ, когда выпустили низкокалорийные пятипроцентные сырки. Никто их не брал, и тогда я пошёл на «Мосфильм», искать молодых и красивых актрис массовки. Я пообещал им, что за каждый магазин, где появятся наши сырки, они будут получать определённую премию.

И они пошли по московским магазинам и начали устраивать скандалы там, где не было наших низкокалорийных сырков. Через пару месяцев эти сырки появились во всех больших магазинах столицы. Так что книги здорово помогают.

Статья создана участником Лиги авторов. О том, как она работает и как туда вступить, рассказано в этом материале.

#бизнес #истории #лонгриды #лигаавторов