«В каком-то смысле мы более социальная сеть, чем Фейсбук»

Большое интервью с основателем Badoo Андреем Андреевым.

43-летний россиянин Андрей Андреев прежде всего известен как создатель «Мамбы» и Badoo — двух известнейших в России сервисов знакомств. Мы рекомендуем почитать полную историю его предпринимательской деятельности, чтобы быть в курсе всех предпосылок из прошлого. В интервью речь пойдёт о настоящем Badoo и остального рынка сервисов знакомств.

За последние годы было у тебя было не очень много интервью, но в последнее время ты стал давать их немного чаще. Почему так редко появляешься в прессе?

Андрей Андреев: Вчера разговаривал с девушкой из «Коммерсанта» и начал диалог так: «Больше всего в жизни ненавижу дантистов и журналистов». Потому что они какие-то очень странные эмоции вызывают.

Ты рассказывал про впечатление от выступления на конференции LeWeb в 2011 году, когда тебя испугали камеры репортёров. У тебя на них какая-то защитная реакция?

Не защитная реакция. Когда ты чего-то ещё не делал, то это происходит на уровне подсознания.

Самое заметное изменение — у вас новый логотип. Сколько лет он не менялся?

Старый логотип нам нарисовал Артемий Лебедев, мы его поменяли буквально четыре месяца назад. Он был с самого начала — с 2006 или 2007 года. Самый первый логотип сделал Максим Черемхин, один из моих кофаундеров: он нарисовал оранжевый веб-сайт со смешными буквами, и теперь оранжевый у нас, кстати, используется как цвет сердца на новом логотипе.

Когда я обращался к Лебедеву, я попросил его нарисовать логотип для самого большого и массового сервиса в мире. Он сомневался, что это про нас. Мы пыжились месяца три и нарисовали те смешные разноцветные буквы. В итоге мы просидели с ним десять лет.

Он похож на старый логотип Google с цветными буквами.

Лебедев — человек творческий. Не знаю, что его вдохновляло, но на тот момент, в 2007 году, это был тренд.

Что вообще заставило вас обновиться, скинуть старую одёжку?

За последние несколько лет накопилось огромное количество идей. Мы пытались засунуть одно, другое, третье, и как-то всё получалось похоже на Франкенштейна. Не только функции, но и какие-то технические фишки мы пытались уместить в одном приложении под одним брендом. Всё разваливалось.

Мы сочиняли, как должен выглядеть Badoo, и всё очень сильно упростили. В старом боковом меню было много папок — его ещё называют бургер-меню из-за внешнего вида кнопки, по которой оно открывается. Теперь мы превратили это всё в фильтры, которые находятся под одной кнопкой. Сейчас, когда мы отказались от бокового меню и смогли уместить все настройки по кнопкам, мы с этим простым тап-меню достаточно хорошо выигрываем.

Все новые истории, которые появляются в Badoo, мы пока анонсируем секретно: «Coming soon». Их видно вверху первого экрана приложения. (показывает) Первое, то что мы уже успели запустить — «Двойники». Мне кажется, это замечательная история, пресса в Америке и Англии распробовала.

Почему вы не раскрываете, что за компания занималась технологией распознавания лиц, которая стоит за этой функцией?

Это же не одна компания. Мы уже два года используем эту технологию для поиска аккаунтов-фейков: люди заливают себе в профиль фотографии Брэда Питта, Анджелины Джоли и прочих знаменитостей. Мы с помощью этой функции ловили негодяев, а потом подумали: почему бы нам не дать пользователям возможность находить собственных двойников?

То есть превратили функцию безопасности в продуктовую фишку.

Да. Если какая-то девочка сохнет по Джастину Биберу, у нас их две тысячи: есть итальянские джастины биберы, есть испанские, мексиканские.

И всё-таки: это не компания N-Tech.Lab, которая делает сервис FindFace?

Мне кажется, мы за последние два года перепробовали технологии от пяти-шести партнёров. Какие-то компоненты брали от одних, какие-то от других и третьих, но вся штука собиралась здесь, нашими программистами, в этом здании. Какие компоненты используются сейчас, я не могу сказать — это только технологи знают.

Зачем вам встраивать видеочат в приложение для знакомств?

Чтобы девочка чувствовала себя безопасно, идя с мальчиком на свидание. Чтобы как-то поговорить, увидеть, что он настоящий. (показывает на своём айфоне)

А ты прямо любишь поговорить про продукт, про кнопочки!

Я абсолютно про продукт. Моя работа в этой компании — inspiration manager, я так сам себя называю. Я хожу по офису, инспайрю людей, мы придумываем что-то вместе. Я человек с хорошим нюхом: чувствую запахи и передаю их людям.

Это как в старой истории с «Телефон-кафе»: ты увидел модель поведения в реальном мире и перенёс её в продукт.

Конечно. Те же «Двойники»: есть штука, которая работает — почему бы не попробовать её здесь? Видеочаты — тоже важная, удобная и необходимая вещь, чтобы людям не надо было переходить в Telegram, WhatsApp или ещё какой-то мессенджер.

Вы хотите удерживать пользователей у себя?

Конечно. Мы же не хотим, чтобы вы попользовались Badoo, а потом ушли в Скайп общаться с вашей новой собеседницей.

С другой стороны, ты уже не получишь от человека денег на этом этапе: он уже нашёл собеседника и начал общение.

Это не про деньги. Это просто для удобства.

Ты сделаешь видеочат или мессенджер лучше, чем то, что есть у Facebook или Telegram?

Вопрос не в том, что будет лучше. Он будет такой же. Мы просто добавляем те функции, которые нужны людям. Мы видеочат ещё не запустили, он появится в августе, но я могу сказать, что по качеству он не будет уступать Фейсбуку. При этом мы не конкурируем с Фейсбуком: он продаёт другие вещи.

Потому что Фейсбук создаёт пузырь общения, а вы стараетесь его разорвать?

Разорвать и показать, что там дальше за этим привычным кругом общения. А ещё у Фейсбука скучные апдейты.

Зато вы во всех приложениях используете социальный граф Фейсбука. Как к этому относится сама компания?

Пока спокойно. Пока не отрезала нас.

А что за кнопка с академической шапочкой, которая пока недоступна — это про что?

Это такой камень в сторону «Одноклассников», только чуть более качественная история. Например, если мне 35 лет, я когда-то закончил МГУ и у меня стоит фильтр на поиск людей 30-35 лет, то мне в этой вкладке будут показывать людей, которые закончили МГУ тогда же, когда и я. Если мне 22 года и я сейчас в МГУ, то я вижу в этой вкладке весь свой поток.

Мне кажется, для студентов, особенно в Америке с их колледжами и университетами, это очень крутая штука. Это способ начать взаимодействие, если ты новый студент или даже учишься второй или третий год. Ещё один инструмент социализации, где общая точка — это учебное заведение. Можно будет искать и по другим вузам, но это будет премиумная функция — за деньги.

У вас есть ещё функция, которая показывает, когда ты проходишь мимо другого пользователя или оказываешься с ним ненадолго рядом. Не кажется, что тут может крыться опасность сталкерства?

Абсолютно нет. Ты приходишь в заведение, девушка сидит напротив — вы уже физически видите друг друга.

Да, но я не знаю, кто она. Такая проблема есть с FindFace: люди теперь опасаются, что если их сфотографируют, то позднее их смогут найти в соцсетях и отследить.

Сумасшедших людей очень много. Но давай я лучше покажу всё на примере ночного клуба. Ты приходишь в заведение, где 500 человек. Ты пришёл с друзьями, чтобы провести время — выпить, послушать музыку. За барной стойкой сидят три девушки. Вы с друзьями их разговорили, налили им мохито, второй, третий, пятый, десятый, пошли в какое-то другое место или у вас даже роман начался.

То, что происходит в баре, может произойти и на Badoo.

Но на Badoo ты можешь оградить пользователей от сумасшедших — у вас для этого есть алгоритмы. В баре охрана не справится.

Badoo с этой точки зрения более безопасна, так как у девушки есть возможность пообщаться с таким человеком и выбросить его из своего списка контактов, если она почует опасность или что-то неладное. В баре она не сможет так просто сбежать.

Badoo — это необязательно дейтинг или женитьба. Люди в бар приходят за разными вещами — просто пообщаться, например.

Раньше вам приходилось чаще и более настойчиво позиционировать себя как социальную сеть и не делать акцент на дейтинг. Сейчас уже можно?

Мне кажется, с дейтингом сейчас стало всё гораздо спокойнее. Раньше мы не очень хотели ассоциироваться с традиционными дейтинговыми сайтами типа Match.com, где обязательно надо ввести кредитную карточку, «Можно всех посмотреть», вот это всё. Мы — бесплатные, весёлые, у нас много пользователей.

В какой-то момент Tinder шумел про дейтинг, Bumble шумел, и мы подумали: чего нам прятаться, ведь мы и есть самый настоящий дейтинг — самый большой, самый качественный, самый правильный.

Чего не хватает молодым пользователям, что они общались не в Snapchat или подобных ему приложениях — я про известное «Send nudes» — а в дейтинговых сервисах, где всё заточено на знакомства?

С одной стороны, я не могу представить, как можно заводить себе новые отношения на Фейсбуке. Там всё идёт через френдреквесты: аудитория привыкла, что нового друга надо добавить, при этом его ещё неплохо бы знать лично. Но у меня есть один товарищ, который в Инстаграме нашёл себе подружек двадцать.

Специализация Badoo — это не контент и его шеринг: мы даём людям самые лучшие способы знакомиться и находить новых друзей.

Никакой медиасоставляющей и только разные способы соединить людей?

Ага. Самые сумасшедшие. От «Двойников» до дополненной реальности.

Руководство вашего отдела разработки, те, кто занимаются продуктом, в один голос называют Badoo инкубатором. Это так?

Мы не позиционируем себя как инкубатор. Это скорее единичная ситуация, когда есть какой-то сильный человек. Недавний пример — Уитни Вульф, которая перешла из Tinder, чтобы повторить его историю. На самом деле, благодаря ей Tinder и зашумел.

Что такого было у Tinder, чего всем не хватало — почему он вообще зашумел?

Я думаю, фактор — харизма Уитни Вульф как таковая. Она повлияла на те самые первые шаги, которые Tinder делал в 2013 году, когда компания работала с сообществом. Там были и пати, и очень большая работа с лидерами мнений, и взаимодействие с медиа. Я думаю, Уитни делала большую часть работы в тот период, а потом у них случился «развод» — она ушла, приехала сюда, мы поговорили и придумали с ней Bumble.

Ты её позвал?

Да.

Я про то, что не она просто так сама случайно к вам заехала. Ты «украл шоу».

Да, я позвал Уитни, она долго сопротивлялась: плакала, говорила, что больше в дейтинг никогда в жизни не пойдёт. Я говорю: ты просто создана для дейтинга, я тебе дам инфраструктуру, людей и десять лет моего опыта. Она говорит: честно? Я говорю: честно. Всё, начали делать.

Я думаю, она очень хорошо повторила тот успех Tinder, который был у него вначале — ту магию, комбинацию лидеров мнений и её харизмы. Сегодня Bumble, наверное, самый-самый шумный проект в Америке.

Если в моей жизни будут появляться люди с сильным характером, сильными идеями и сильной маркетинговой составляющей, мы их, конечно, поддержим. У нас для этого всё есть. 300 с чем-то программистов.

То есть вы не покупали Bumble?

Мы инвестировали в Bumble, мы его создали. Chappy — тоже очень похожий пример: два хороших английских приятеля нашли меня и Уитни, предложили концепцию, рассказали идею проекта.

Идея запуска такого количества разных, но похожих сервисов в том, что попадать в разные аудитории только за счёт одного Badoo сложно?

Конечно. Иногда даже не какая-то техническая штука рулит, иногда это маркетинговый месседж. Технически Bumble не отличается от Badoo и Chappy. Это бренд, и этот бренд мы не просто покрасили в жёлтый — мы его и продали по-другому: это место, где женщины рулят, где они пишут первыми, где они принимают решения. Сразу выстроилась армия из миллионов женщин, которым эта идея понравилась и они захотели быть на Bumble.

Есть другие ситуации. Сегодня Badoo — это самая передовая техническая платформа. Когда у нас появилась фишка «Bumped into you» (присылает уведомление, когда два пользователя оказываются рядом — прим. TJ), во Франции запустился проект, который сделал её своей центральной фишкой — это Happn.

Свайпы «Да/нет» — это же история Hot or Not, которая потом появилась в Badoo в 2006 году. А потом в 2013 году Tinder анонсировал её как фишку, которой ни у кого не было — это же неправда. Мы запустили «Двойники» две-три недели назад: могу поспорить, что в скором времени появится какой-то громкий проект, у которого эта функция будет основной фишкой.

Но ведь у Hot or Not эта фишка не взлетела.

Взлетела.

Я имею в виду, тогда она не определила «Да/нет» как основное интерфейсное решение в дейтинге.

Потому что проект сделали, кажется, ещё в 1999 году. Он был больше, чем Chatroulette, больше чем что-либо. Десятки миллионов сидели на сайте и играли в это.

Но потом ведь все стали в мобилы уходить. Надо было заниматься мобилой, и как раз когда я подхватил Hot or Not, мы сделали мобильную версию и она стала расти. А потом мы слили это с Badoo.

Тебе не кажется, что это было ошибкой — объединить Hot or Not и Badoo?

Не ошибка. У нас тогда не было так много технических возможностей делать столько разных вещей, поэтому на тот момент — это 2012-2013 год — дешевле было всё это объединить.

Вы могли бы в теории запустить сервис, основная идея которого — это поиск партнёра для секса?

Внутри Badoo?

Ну да, на платформе, как и остальные проекты.

Я думаю, идеологически это было бы не очень правильно по отношении к аудитории, моим бизнес-партнёрам и к нашим будущим планам по развитию. Мы продаём людям приключения.

Приложение для секса — это уже за той границей, которую вы не хотите переходить?

Определённо. И это очень хороший вопрос, кстати.

Просто есть такие сервисы, которые ставят эту функцию во главу угла, как Pure Романа Сидоренко.

Я думаю, у него будет неплохо с ним получаться. Скорее всего, там очень большой рынок — есть много людей, которым было бы интересно появиться на таком сервисе.

Невозможно поставить на одну платформу сервис типа Bumble, который возвеличивает достоинства девушек, и одновременно сервис, где можно найти тёлку на один вечер?

Конечно. У нас были разговоры с разными людьми: тот же самый Grindr, когда только запускался, вёл с нами переговоры. Мы говорили: ребята, вы — про секс. Мы не можем. Chappy — не про секс, это про долгие, серьёзные отношения.

Рассказывая про все эти партнёрства и проекты, ты всё ещё не признаёшь, что Badoo — это инкубатор дейтинг-сервисов?

Я бы сказал, это набор успешных и очень тщательно отобранных партнёрств. Нечто вроде закрытого клуба единомышленников. Если завтра к нам придёт девочка с предложением открыть фитнес-бар, то скорее мы скажем ей «Нет» — мы не про фитнес-бары. Мы даём инфраструктуру, деньги, возможности по маркетингу, чтобы поддерживать сильных личностей.

Насколько Россия для вас ключевой рынок?

Пока всё-таки не самый ключевой, там около 5% пользователей. Это не 30% и не 45%, это 5%.

Для России 5% от всей вашей базы — это не очень хороший показатель? Много или мало по количеству юзеров?

Количество юзеров хорошее. Я смотрел вчера наши российские чарты App Store — мы в десятке top grossing, дальше Tinder, «Мамба», LovePlanet, ещё кто-то.

Мы смотрим только на мобильный рынок, потому что в мире веб умирает очень быстро, и все смотрят сюда. (показывает распечатанные рейтинги App Store)

Я смотрел сегодня на топ бесплатных приложений в российском App Store: там в топ-200 нет ни одного дейтингового приложения, кроме Badoo.

Ну мы смотрим только на top grossing, потому что мы про деньги.

Но вы же позиционируете себя и как соцсеть в том числе.

Я бы не стал говорить, что мы соцсеть, потому что в традиционном смысле соцсеть — это Фейсбук или «ВКонтакте». Место, где ты общаешься с друзьями.

20 минут назад ты говорил, что вы «более социальная сеть, чем Фейсбук».

Мы «более социальная сеть», потому что мы так думаем, но мы не хотим так называться. Если завтра я выйду на большую трибуну и скажу «Мы — социальная сеть», это будет неправдой — все привыкли считать социальной сетью Фейсбук. Но для социальности каждого отдельного человека мы делаем больше, чем Фейсбук.

Я снова про Россию. Почему у вас так много активности в маркетинге сейчас: соперники наступают?

Россия — это интересный рынок: он растёт и у нас, и сам по себе.

Вы тут уже десять лет существуете, и по-прежнему это «интересный рынок».

Это да, но мобильный рынок стал хорошо развиваться именно в последний год. Поясняю: Америка перестала быть вебовой ещё несколько лет назад. Сегодня, когда мы отправляем какие-то свои уведомления по почте, мы видим, что 15% пользователей в США открывают их в вебе на большом экране, а остальные 85% — на Android или iPhone.

В России до сих пор процент мобильных пользователей не такой высокий, но тренд очень хороший. И это началось не вчера, а год-два назад.

И о чём это вам говорит?

Мы поздравляем Россию и хотим развивать здесь свои мобильные приложения. А если в стране очень большая доля веба и нет мобильных телефонов, этот рынок мы пока что не рассматриваем. Наш основной продукт всё-таки мобильный, и мы делаем максимальные усилия, чтобы попасть в «мобильные» страны и быть там самыми главными.

В России мы сейчас, безусловно, главные. Мы ими и хотим оставаться и не хотим, чтобы вырастали какие-либо из этих значков. (показывает на распечатанный рейтинг App Store)

На фоне роста Tinder логично увеличить маркетинговую активность в России: будет больно, если вы просрёте домашний рынок. На что вы делаете ставку, когда снова рассказываете о себе в России?

(к беседе присоединяется Валерия Старк, гендиректор Huggle и врио директора по маркетингу Badoo)

Валерия Старк: Лучше я расскажу. В России нам нужно представить Badoo более молодому поколению. Нас и так уже знали, но чуть более взрослое поколение, и весь прирост пользователей был органический. Сейчас нам надо рассказать о себе ещё раз — тем более, после ребрендинга нужно показать, кто мы, что мы умеем. Само по себе это не происходит.

Badoo в России воспринимается как старый бренд.

Валерия Старк: Я бы так не сказала. Возьмём бренд Nescafe: я узнала о нём, когда мне было 13 лет. Я уже выросла, но до сих пор этот бренд знаю. А тем девочкам. которым сейчас 13 лет, нужно о нём рассказывать снова.

С FMCG всё понятно. Но я про интернет: не очень простая задача продать «Одноклассники» 15-летним.

Валерия Старк: Потому что «Одноклассники» с точки зрения технологий — устаревший сервис, а Badoo работает на гораздо более высоком уровне.

Я бы поспорил про технологии «Одноклассников».

Валерия Старк: Наш маркетинг, безусловно, связан с теми фичами и технологиями, которые мы производим. Наши новые фичи подразумевают более молодую публику — старая не будет особо играться в «Двойники». Дальше — вопрос того, как мы это продвигаем: мы могли бы просто сказать «Найдите похожего на себя», но мы говорим «Вы можете встречаться со своей любимой селебрити».

Андрей Андреев: Если честно, в истории с «Двойниками» мы много наблюдаем за тем, какие результаты поиска шарят пользователи. Они не шарят двойников селебрити — они шарят похожих на своих друзей. Они находят подружку Машу и постят в Фейсбук: «Ха-ха, у Маши две тысячи двойников».

Валерия Старк: Конечно, если девочка сохнет по Джастину Биберу и найдёт того, кто очень на него похож, она его шарить друзьям не будет, а оставит себе.

То есть вы обнулили бренд с прицелом на молодую аудиторию?

Андрей Андреев: Мы стараемся каждый год следить за тем, чтобы новые люди приходили в Badoo. Работа с молодой аудиторией была всегда самым главным, что должен делать отдел маркетинга.

И как успехи?

Последние четыре месяца всё растёт по вертикали: много новых чатов, много свайпов, много новых профилей. Активность дико выросла — потому что сервис стал более модный, новый, интересный. Его стало легче объяснять, позиционировать, продавать.

«Тяжёлые времена» звучит странно, учитывая, сколько вы всё это время зарабатывали.

Я всё-таки продуктовый человек, поэтому говорю с технической точки зрения.

Ну, по крайней мере у вас есть возможность делать эксперименты.

Это очень важно. Нам не хватает программистов, не хватает рукастых специалистов по Android, iOS. Огромное количество идей, roadmap на два-три года вперёд.

Сколько у вас российских разработчиков?

Мы перевезли из России и стран постсоветского пространства порядка 80 человек. Сейчас у нас в Лондоне более 300 сотрудников, но там и юристы, и маркетинг — вообще, очень разношёрстная и многонациональная команда. Но с программистами всё просто: когда объявляется какая-то вакансия и соискатели присылают тестовые задания, выигрывают в основном российские разработчики — из-за сильной математической школы.

Где найти разработчиков, понятно. А каким ты видишь сильного менеджера, который поможет вам запустить, условно, новый отдельный сервис для поиска двойников?

Я конкретно никого не ищу и, наверное, поправлюсь здесь самого себя. Когда меня судьба сталкивает с сильными людьми, и эти люди вместе с нами придумывают клёвые идеи, мы их вместе разрабатываем — тогда эта штука работает. «Давайте сделаем senior dating для тех, кому 50 и больше лет, и под него найдём дедушку, который будет лицом проекта» — мы так не делаем.

Насколько насыщен рынок приложений для знакомств?

Становится всё хуже и хуже. Они наступают со всех сторон.

Когда вы будете готовы остановиться? Когда ваших сервисов будет вам достаточно?

Это бесконечная игра. Сегодня Фейсбук — это 2 миллиарда активных пользователей, это большой и успешный проект. Если мы посмотрим с амбициозной точки зрения на Badoo и все его направления, то мне кажется, что здесь нет каких-то лимитов, из-за которых в определённый момент стоит остановиться. Мы не секс-приложение, не свадебное агентство, мы не место для каких-то специфических вещей. Мы просто представляем людей друг другу.​

Ценность Badoo очень большая именно потому, что здесь есть бесконечные фантазии и бесконечный рост.

Мои друзья, с которыми я иногда подолгу не вижусь, часто при встрече спрашивают меня, чем я занимаюсь. Последние шесть лет я говорю им одно и то же, и они интересуются — не надоело ли мне. Ты занимаешься Badoo уже 11 лет. Тебе не надоело?

Не, ну это же не один и тот же проект. Это множество проектов внутри проекта, множество идей. Мне очень не терпится рассказать весь список, но я не могу: на меня потом будут смотреть с укоризной все эти люди. (кивает на офис)

Каждую неделю мы выкатываем новые апдейты, это же не один продукт. Например, Tinder — это свайпы вправо-влево и чат. Всё. Два экрана. Но в Badoo же чёрте сколько всяких штук.

Tinder может выглядеть примитивно, но он при этом простой в использовании.

Да, но Badoo же тоже выглядит просто.

Как iTunes.

(смеётся) Если честно, я с iTunes до сих пор не разобрался.

Что дальше? IPO?

Пффф. Не знаю.

Сколько лет тебя спрашивают про него. Мне кажется, оно тебя не интересует.

В первую очередь IPO делают, чтобы поднять лёгкие деньги. Мы не ищем деньги. Если бы нам были нужны деньги, мы бы, наверное, сделали IPO. Нам хватает и на себя, и на новые идеи. Тогда зачем?

Акционеры могут требовать.

Только шум поднимется. Это статусная история, но этот статус будет стоить очень много. У нас, конечно, не хаотично устроены процессы, но мы можем позволить себе очень многое. Можем завтра запустить «Двойников», а послезавтра — ещё что-то.

У нас такой аджайл, а в публичной компании так уже не получится: только с советом директоров нужно будет общаться чуть ли не каждую неделю. Там уже не будет креатива. Мы превратимся в очень большую тяжело двигающуюся компанию с огромным количеством разных потоков, согласований. Я лично не готов.

Ты пока ещё считаешь, что вы стартап.

Пока ещё да, пока ещё надо мчаться-мчаться-мчаться. Если мы когда-нибудь захотим подуспокоиться — наверное, сделаем IPO, начнём продаваться.

#интервью #badoo #знакомства