«У молодых режиссёров очень сильна самоцензура»: главное из общения продюсера Александра Роднянского с TJ
Об «Оскаре», стриминговых платформах и конвейере по производству патриотических фильмов.
Александр Роднянский Фото Георгия Кардавы, «РБК.Стиль»
Почему в России так много снимают о Великой Отечественной войне
Это началось после сложного периода девяностых годов. В начале нулевых общество нуждалось в идентичности, которая была найдена в свершениях прошлого. Огромное количество людей не справлялось с распадом великой империи и с отсутствием той системы координат, которая 70 лет задавала жизненную траекторию миллионам людей. Когда это исчезло, надо было заново «проговорить» время и себя во времени, вернуть обстоятельства прежней жизни — так возникли фильмы, называемые патриотическими. Они построены на исторических событиях, точнее, на нашем нынешнем представлении о них.
Современные фильмы о войне очень отличаются от советских, поскольку задача у него другая. Советское военное кино было очень пацифистским, гуманистическим. Оно было, прежде всего, антивоенным, потому что его создавали люди, которые сами прошли войну. Эти картины говорили о том, что война — худшее, что может случиться со страной и с человеком.
Мне кажется, наше современное кино значительно легче относится к военным событиям и воспринимает войну, как трагическое, но легитимное разрешение политических конфликтов и идеологических столкновений.
Но нам нужно приступить к проектированию будущего — это очень сложно. Да, есть ответственность кинематографистов, но всё-таки они не рисуют образ будущего, а соучаствуют этому. Должен быть найден новый консенсус в обществе и власти, когда будет сформирована единая система представлений о будущем, куда движется страна. Не может быть одинаково важно всё: нужны какие-то приоритеты и в науке, и в общественном строительстве.
О том, как стриминговые платформы выигрывают конкуренцию у большого экрана
В современном мире главная конкуренция — за свободное время. В борьбе за него кинематограф, который долгие годы был самым дешёвым и доступным способом времяпрепровождения, впервые в своей истории должен конкурировать. Это произошло относительно недавно. Конкуренты разнообразные: и спортивные зрелища, и музыкальные, и, прежде всего, малый экран. За последние годы малый экран трансформировался в стриминговые платформы.
Самая важная стриминговая платформа, Netflix, была создана только в 2007 году и начиналась, как компания, продающая и дающая в аренду DVD. Её предшественники посылали по Америке диски по почте с одного склада, а Netflix придумала совершенно другую бизнес-модель: они стали хранить DVD в каждом большом городе, тем самым сокращая время доставки. А потом основателю компании Риду Хастингсу пришла в голову идея выкладывать фильмы и сериалы, на которые у них были права, в онлайне. И случился прорыв. Следующим важным решением было производить собственный контент и, начиная с «Карточного домика», Netflix стал одним из лидеров.
Но платформ становится всё больше, и огромное количество жанров, которые мы любили смотреть на больших экранах, оттягивается на малые, то есть стриминги или кабельные каналы, как HBO. Миграция жанров с большого экрана на малый дала возможность происходящему там стать интереснее, разнообразнее и длиннее. Сериалы стали более провокативными, персонажи — сложными, истории необязательно заканчиваются хэппи-эндом, там нет деления на чёрное и белое.
То, что сейчас происходит с американскими сериалами, я называю вторым рождением великого американского романа. Огромное количество талантливейших авторов создают многочасовые романы, снятые, как сериалы.
На каком этапе продюсер замечает молодого режиссёра
Мы всё время ищем молодых и ярких режиссёров, но хотим реагировать только на снятые вещи. Это могут быть небольшие короткометражные картины. Присылать просто сценарий без фильма, который убедил бы нас в том, что молодой человек в состоянии его снять, бессмысленно.
Мы следим за этим: смотрим короткометражные картины, ищем интересные идеи, прежде всего, открывающие мир, который представляют эти молодые люди. Например, фильм Киры Коваленко, сокурсницы Кантемира Балагова, снят полностью на осетинском языке, он рассказывает о жизни в маленьком осетинском городке — мне кажется, в кино такого ещё не было. Помимо того, что кинематограф позволяет прожить жизнь других людей, пережив эмоции, обрести иной опыт, он, конечно же, знакомит с новыми мирами.
Почему Роднянский передумал снимать фильм про Павла Дурова
Я очень хотел сделать картину о Павле Дурове. Как только появилась книга Николая Кононова «Код Дурова», мы за большие деньги купили на неё права и приступили к написанию сценария. Это было сложно, потому что очень не хотелось делать что-то аналогичное выдающемуся фильму Дэвида Финчера «Социальная сеть». С Дуровым я познакомился значительно позднее, и было трудно делать фильм о человеке, которого не знаешь лично, не чувствуешь, не понимаешь.
Мы очень долго бились со сценарием, и когда подошли к более-менее приемлемому варианту, Дуров потерял контроль над «ВКонтакте», уехал из России, начал заниматься Telegram. Всё то, что было написано в книге «Код Дурова», над чем мы работали года три, оказалось неактуальным, потому что история сразу изменилась.
Мы думали о какой-то российской истории успеха странного человека. С потерей контроля над «ВКонтакте» она должна была превратиться в совершенно другое, нечто, похожее по драматургии на сериал «Холивар» Андрея Лошака о том, как талантливые, самостоятельные, свободные люди создали выдающиеся ресурсы, а сегодня интернет переживает сложные времена. И это драматургия фильма, к которой мы пришли только сейчас. Мы подумаем о возвращении к этой истории.
Есть ли самоцензура у молодых российских авторов
Самоцензура у молодых российских режиссёров очень сильна. Не говоря об отдельных авторах, вижу уход от социальных историй. Наш кинематограф не является доктором, который системно и регулярно диагностирует болезни общества, а хотелось бы. Потому что это одна из функций кино — посмотреть на больного, разглядеть болезнь и решить, до какой степени увиденное на экране соотносится с жизнью. Есть уход от бескомпромиссного, открытого и жёсткого разговора о времени и о себе.
Как выбирают лауреатов «Оскара»
Роднянский — член Американской киноакадемии, а спродюсированные им картины четыре раза номинировались на премию в категории «Лучший иностранный фильм».
«Оскар» — это результат голосования восьми тысяч членов Американской киноакадемии, 20% из которых — международные кинематографисты. То есть это не какое-то жюри, принимающее решения между собой. Часто говорят, что в награждённом фильме есть всё, что мы хотим навязать консервативным обществам: продвинуть гомосексуальные ценности или ещё что-то, что нам кажется важным, а они отторгают. Нет, голосуют восемь тысяч человек.
Результаты голосования поступают в одну из крупнейших аудиторских компаний Ernst & Young, и там подсчитывается, как проголосовали члены академии. Это всегда солидарное мнение многих кинематографистов, которых нельзя объединить по политическим взглядам, идеологическим позициям и жизненному опыту.
Поэтому нет картин, которые не заслужили «Оскара». Они все заслужили, раз за них проголосовали. Вопрос можно поставить так: какие фильмы понравились больше, а какие меньше. Я могу долго перечислять картины, которые мне не понравились, но ещё дольше я перечислял бы те, что не получили «Оскар», но, как мне казалось, заслуживали его.
Мне представляется важным награждать картины, свидетельствующие о времени, со сложными, современными характерами, которые узнает человек в любой стране мира, которые считываются и являются универсальными. Вот «Левиафан» принимали, как свою картину, и в Мексике, и в Италии.
#кино #искусство #оскар