Биткоин и закон

Как криптовалюты регулируются в России и какие подходы уже опробованы за рубежом.

Хотя тема криптовалют активно обсуждается в России по меньшей мере с 2013 года, законодательная база в этой сфере по-прежнему стоит на месте. За несколько лет появилось только несколько писем Центробанка и ФНС, однако ни основополагающего закона или указа президента, ни постановления правительства пока не вышло.

Связано это с несколькими причинами. Во-первых, в правительстве не до конца сформирована общая позиция по отношению к криптовалюте как к явлению. Чиновники разного уровня периодически высказываются за и против, а потом дезавуируют свои заявления. Во-вторых, отечественная юридическая мысль пока ещё не определилась, какие нормы российского законодательства будут регулировать эту отрасль. В-третьих, как наша судебная, так и зарубежная практика тоже не выработали единого подхода.

TJ разобрался, как к биткоинам относятся юристы в России и за рубежом, какие были прецеденты и как приходится выкручиваться судьям, вынужденным разбирать дела о криптовалютах, не имея на это специального закона.

Ключевым вопросом, определяющим отношение государства к биткоину, является правильное определение его правовой природы. Можно ли считать криптовалюту деньгами как таковыми или же это денежный суррогат, в настоящий момент неясно. Например, на подход государства к налогообложению операций по криптовалюте прямо влияет то, чем их считать — имуществом, фидуциарными (фиатными) деньгами, электронными деньгами, валютой, финансовым инструментом или ценными бумагами.

Разрешение этого вопроса напрямую влияет на дальнейшую судьбу криптовалют в России — получат ли они признанный государством статус или будут запрещены, а также как будут вести себя налоговые органы, прокуратура и суды, регулируя дела с биткоинами.

Сторонники этой позиции отмечают схожесть некоторых функций криптовалюты с денежными средствами. Биткоин может быть средством платежа за товары и услуги, а, например, в законодательстве США специально оговаривается, что он может быть платёжной единицей, в которой выдаётся заработная плата.

Американская Комиссия по расследованию финансовых преступлений (FinCEN) объявила, что операции по обмену любых криптовалют на фиатные деньги должны регулироваться так же, как и операции по обмену фиатных денег между собой. Таким образом, юридические лица, занимающиеся движением средств с криптовалютами, должны были получить лицензии. Некоторые из них сделать этого не смогли и вынуждены были закрыться.

Кабинет министров Японии признал, что биткоины являются фиатными деньгами, имеют «функции, схожие с деньгами», и постановил разработать нормативную базу, чтобы полностью интегрировать криптовалюты в банковскую систему Японии. Национальным регулятором в отношении криптовалют стало Агентство по финансовым услугам Японии, которое регулирует вопросы эмиссии национальной валюты.

Схожую позицию в январе 2014 года заняла Налоговая служба Сингапура.

Это означает, что по крайней мере в некоторых странах криптовалюта стала единицей расчёта, которая признаётся и принимается различными субъектами на рынке.

Противники восприятия биткоина как обычных денег отмечают: для денежных средств характерно быть продуктом государственного порядка. Государство осуществляет эмиссию, обеспечивая определённую ценность денег и устанавливает обязательность их в качестве законного средства платежа.

Исходя из такого определения очевидно, что биткоин не является денежным средством, поскольку не эмитируется государством, оно не гарантирует его ценность и не устанавливает обязанность его принимать.

Отношение регуляторов национальных финансовых рынков к криптовалютам также очень разнообразно. Сейчас запрет биткоинов или сделок с их участием существует, например, в Норвегии, Таиланде, Индии и Китае.

В подавляющем большинстве юрисдикций биткоин не признаётся официальным средством платежа и не относится к деньгам. Например, налоговая служба Нидерландов не рассматривает биткоин как законное средство платежа, а Центральный банк Дании в 2014 году объявил, что биткоин не является валютой. С точки зрения датского регулятора, «он не имеет реальной торговой стоимости по сравнению с золотом или серебром и более подобен стеклянным бусам».

В России действующее законодательство однозначно не разрешает отнести биткоин (и любую другую криптовалюту) к деньгам. Соответствующие положения Конституции, Гражданского кодекса и закона о Центральном банке определяют, что введение и эмиссия других денег, кроме рубля в Российской Федерации не допускаются.

В международном праве определение электронных денег закреплено с 1998 года в докладе об электронных деньгах, опубликованном Европейским центральным банком. Там даётся следующее определение: «Электронные деньги в широком смысле определяются как электронное хранение денежной стоимости на техническом устройстве, которое может широко применяться для осуществления платежей в пользу не только эмитента, но и других фирм, и которое не требует обязательного использования банковских счетов для проведения транзакций, а действует как предоплаченный инструмент на предъявителя».

Сторонники теории того, что криптовалюта является разновидностью электронных денег, указывают, что так же, как электронные средства платежа, биткоины не имеют эмитентов. Их можно рассматривать как денежные средства, которые предварительно предоставлены одним лицом другому, без открытия банковского счёта, для исполнения денежных обязательств.

Противники этой точки зрения указывают, что главным отличием криптовалюты от электронных денег является отсутствие посредника в расчётах, который верифицирует платёж. При платеже биткоином расчёт осуществляется от одного субъекта к другому напрямую.

Финансовый инструмент по российскому законодательству — это ценная бумага или её производное. Причём производным считается договор, одним из вариантов реализации предусматривающий обязанность купить или продать ценные бумаги, валюту или товар.

Исходя из этого базовым активом производного финансового инструмента может быть валюта, товар, ценные бумаги, а также различные статистические показатели, индексы и проценты. Соответственно, если биткоин не является товаром или ценной бумагой, он и не будет являться базовым активом для производного финансового инструмента.

Позицию, согласно которой биткоин может быть финансовым инструментом, заняло министерство финансов Германии. В 2013 году оно вынесло постановление о признании криптовалюты официальным средством расчётов, что в соответствии с немецким законодательством привело к квалификации биткоинов как финансовых инструментов.

При этом закон чётко разграничивает этот статус со статусом законного средства платежа — такого свойства биткоин в Германии ещё не получил.

Таким образом, следующей задачей в этой цепочке является решение вопроса, может ли биткоин быть товаром или ценной бумагой.

Под товаром понимается материальный или нематериальный объект, который может быть использован в экономическом смысле. В ряде стран биткоин рассматривается именно как имущество или товар и подвергается налогообложению. Правовые системы этих стран квалифицировали биткоин как неисчерпаемый нематериальный товар с определённой в каждый конкретный момент времени стоимостью.

Налоговая служба Австралии не рассматривает биткоин в качестве денег или иностранной валюты, приравнивая операции с его участием к бартерным соглашениям (barter arrangement). Налоговая служба Израиля в 2017 году опубликовала проект циркуляра, в котором виртуальная валюта квалифицирована как обладающая номинальной стоимостью цифровая единица, которую можно использовать для бартера либо в инвестиционных целях.

Комиссия по торговле товарными фьючерсами США (CFTC) в сентябре 2015 года признала биткоин товаром.

Ценными бумагами российский закон признаёт документы, соответствующие установленным требованиям и удостоверяющие обязательственные и иные права. Сторонники этой позиции исходят из убеждения, что выпуск биткоинов можно сравнить с выпуском или эмиссией бездокументарных ценных бумаг.

Этот подход продемонстрировала Комиссия по ценным бумагам США (SEC), указав в отчёте по расследованию ситуации с блокчейн-стартапом The DAO, что выпущенные на ICO токены следует рассматривать как ценные бумаги вне зависимости от того, как называется то, во что инвесторы вкладывали деньги и как это работает.

Противники подобной позиции утверждают, что биткоины не содержат обязательственных прав и не являются денежным обязательством. Они исходят из того, что отношения, которые содержатся в транзакции биткоина, наиболее близки по своей природе к договору мены.

Поскольку эмиссия биткоинов осуществляется в интернете децентрализованно, это не отвечает понятию эмиссии ценных бумаг. Эмитентом является каждый участник платёжной системы, так как транзакция с биткоином создаёт новый блок в цепочке транзакций. Исходя из этого, биткоин не отвечает признакам ценных бумаг и не является таковой.

Служба внутренних доходов (IRS) США выпустила руководство по налогообложению операций с биткоинами и другими виртуальными валютами, в соответствии с которым криптовалюты могут быть квалифицированы не только как валюта, но и как имущество, и как инвестиционный инструмент (например, долгосрочные инвестиции в акции).

В соответствии с этим руководством для целей уплаты федеральных налогов биткоин рассматривается как имущество, при продаже которого владельцы получат прибыль от прироста капитала, а не прибыль от курсовой разницы. При этом применяются следующие правила: выплата заработной платы в криптовалютах облагается подоходным налогом и налогом с заработной платы, а выплаты в криптовалютах независимым подрядчикам облагаются налогом на самозанятость.

До 2014 года криптовалюты не регулировались в Великобритании и классифицировались Королевской налогово-таможенной службой как «одноцелевые ваучеры» (single purpose voucher), подлежащие налогообложению по ставке от 10% до 20%. В 2015 году правительство анонсировало ряд мер, направленных на создание благоприятной среды и поддержку бизнеса, которые должны изменить статус криптовалюты.

Центральный банк Франции установил, что биткоин не может быть рассмотрен как реальная валюта в соответствии с французским законодательством, но его можно рассматривать в качестве «услуги по оплате».

Позиции российских ведомств по вопросу регулирования рынка криптовалют до сих пор не устоялись и часто противоречат друг другу. Генеральная прокуратура в феврале 2014 года на специальном совещании отнесла биткоины к денежным суррогатам, оборот которых в стране запрещён.

В этот же день Росфинмониторинг выпустил информационное сообщение, в котором указал на то, что анонимность платежа и другие особенности использования криптовалют обусловили их активное использование в преступной деятельности. Хотя никаких запретов это сообщение не содержало, оно стало своеобразной точкой отсчёта для остальных ведомств.

В последовавшем за этим заявлении Центробанка криптовалюту сначала приравняли к денежным суррогатам, а уже на следующий день разъяснили, что не запрещали её на территории РФ. В марте 2017 года ЦБ провёл совещание с Минфином, Минэкономразвития и силовыми ведомствами, на котором участники высказались в пользу того подхода, чтобы относить биткоины к цифровому товару. В сентябре 2017 года Центробанк напомнил о своём заявлении трёхлетней давности и вновь предупредил о рисках использования ICO и криптовалют.

Сложнее всего складывались отношения с биткоинами у Министерства финансов. В марте 2016 года ведомство подготовило законопроект, который предусматривал введение уголовного наказания за выпуск, покупку и сбыт криптовалют. Однако уже в июле того же года Минфин сменил гнев на милость и предложил приравнять биткоины к иностранной валюте, хотя такая классификация всё равно не разрешала бы в России оплачивать биткоинами товары и услуги.

Федеральная налоговая служба в октябре 2016 года выпустила разъяснение своей позиции по поводу оборота биткоинов, в котором прямо указала, что операции, связанные с приобретением криптовалют с использованием иностранной валюты, ценных бумаг или валюты Российской Федерации являются валютными операциями. Порядок их проведения установлен специальным законом о валютном контроле, и потому они должны осуществляться через счета резидентов, открытые в уполномоченных банках.

ФНС при этом заняла чёткую позицию, что запрета на проведение операций с использованием криптовалюты законодательство Российской Федерации не содержит. Налоговики обратили внимание, что хотя введение денежных суррогатов в России запрещено, официально в законе не закреплены понятия «денежный суррогат», «криптовалюта» и «виртуальная валюта».

При этом дискуссия в российских органах власти, похоже, близка к завершению. На это указывает ряд официальных заявлений, сделанных представителями Минфина и Госдумы в августе 2017 года. Заместитель министра финансов Алексей Моисеев предложил классифицировать криптовалюты как финансовый актив и отнести его к «иному имуществу» граждан, но торговать им смогут только «квалифицированные инвесторы».

Председатель Ассоциации региональных банков «Россия» и комитета Госдумы по финансовому рынку Анатолий Аксаков сообщил, что уже осенью 2017 года парламент может принять законопроект о криптовалютах, в котором будет закреплено определение биткоина как финансового инструмента и назначен регулятор этого рынка.

В качестве какого финансового инструмента будут определёны криптоактивы— не уточнялось, однако юрист Валентин Кислый обратил внимание, что гибкость цифровой среды позволяет комбинировать различный характер обязательств. Например, токен ZRcoin может сочетать в себе все три свойства, характерные для токенов: опциона на акции, сертификата и кредитного обязательства.

Судебных решений по делам об обороте криптовалюты в настоящий момент немного — буквально считанные единицы. Эти первые попытки правосудия разобраться в неурегулированной сфере общественных отношений привлекают к себе повышенное внимание.

Соглашаясь на использование виртуальной валюты, участник сделки должен учитывать отрицательное отношение к ней российских судов. В одном деле рассматривали четыре договора займа титульных знаков, заключённые между двумя гражданами: по ним истец передал ответчику 1,5 тысячи титульных знаков определённого типа, а ответчик обязался возвратить их в большем объёме — 1696,2 знака. Кредитор, ссылаясь на невозврат денег заёмщиком, просил взыскать с него сумму долга в долларах США.

В обоснование своих требований он ссылался на то, что один титульный знак в системе WebMoney Transfer эквивалентен одному доллару США. Однако Санкт-Петербургский городской суд в своём апелляционном определении от 17.03.2016 №33-4472/2016 пришёл к выводу, что между сторонами вообще не возникло заёмных отношений.

Суд отказался считать Webmoney предметом сделки, указав, что «виртуальные деньги не являются предметом материального мира и не существуют в физически осязаемой форме». Оценив доказательства по делу, суд пришёл к выводу, что требования истца о возвращении ему денежных средств удовлетворению не подлежат.

Это решение суда имеет несколько далеко идущих последствий. Если подобная практика сохранится в дальнейшем, то из него следуют такие выводы:

— виртуальные денежные средства не могут выступать предметом займа в качестве денежных средств;

— к виртуальным денежным средствам недопустимо употребление термина «право собственности», поскольку заём предполагает передачу денежных средств в собственность заёмщику.

Российские суды в настоящее время отказываются распространять на виртуальную валюту законодательство об электронных денежных средствах. В апелляционных определениях Московского городского суда от 28.03.2014 по делу №33-7246 и Белгородского областного суда от 07.08.2012 по делу №33-2273 содержится указание на то, что те же титульные знаки Webmoney нельзя рассматривать в качестве электронных денежных средств. Связано это с тем, что выпускающая виртуальную валюту организация не является её оператором, которым может выступать только кредитная организация.

Справедливости ради стоит отметить, что единичные случаи признания допустимыми доказательствами выписки, полученные посредством использования системы WebMoney, судами всё же есть. В этом случае органы правосудия оценивают заключённые договоры как непоименованные и применяют к ним правила договора займа.

Неоднозначное мнение сложилось у судов и по поводу сайтов, распространяющих информацию о криптовалютах. В 2015 году по решению суда Роскомнадзор заблокировал семь сайтов о биткоинах. Суд сделал вывод, что криптовалюты являются денежными суррогатами. Свердловский областной суд впоследствии это решение отменил, однако практика блокировки сайтов продолжилась.

Санкт-Петербургский городской суд в феврале 2017 года вынес апелляционное определение №33а-2537/2017. На сайте bitcoin.info суд нашёл «информацию об электронной валюте биткоин», согласно которой расценил биткоин как «виртуальное средство платежа и накопления». Суд запретил распространение этой информации на территории РФ, после чего Роскомнадзор заблокировал сайт.

Самое известное на сегодняшний день дело разбиралось в Шестом арбитражном апелляционном суде в Хабаровске. Согласно материалам дела, в 2014 году был заключён договор купли-продажи между ИП Абрамовым А.С. и ООО «Виктория». Вопрос о криптовалютах в процессе появился, когда к нему было привлечено третье лицо — сингапурская компания Magna Trading Ltd.

Как утверждалось, Абрамов занял у иностранной фирмы 5 миллионов сингапурских долларов для покупки недвижимости в Хабаровском крае, однако в положенный срок деньги не отдал. В суде Абрамов заявил, что вернул заём посредством перевода в криптовалюте.

Этот довод судом был оценён критически, поскольку он «не подтверждает факта оплаты денежных средств ответчику по договору займа». Позднее вступившим в силу решением Арбитражного суда Дальневосточного округа было окончательно закреплено: криптовалюта и виртуальная валюта не расцениваются судами как деньги.

Дарницкий районный суд Киева, разбирая дело №753/599/16-ц, в марте 2016 года постановил, что спорный договор, по которому был осуществлён расчёт криптовалютами, является не договором оказания услуг, а договором мены.

По этому договору услуги были выполнены, а вот оплаты исполнитель не получил и потребовал защитить свои права в суде. Суд решил, что произвести оплату криптовалютой невозможно, так как биткоины — это не валюта, а цифровая продукция. С точки зрения суда биткоин как цифровая продукция «не является предметом материального мира, не имеет индивидуальных признаков и не может быть объектом судебной защиты».

Знаковое решение в 2015 году вынес Суд Европейского Союза. В соответствии с постановлением, операции по обмену традиционных валют на биткоины должны быть свободны от налога на добавленную стоимость, поскольку правила ЕС запрещают взимание такого налога с операций по обмену валют, банкнот и монет.

На практике такое решение суда приравняло виртуальные валюты к традиционным в отношении налогообложения. Суд признал криптовалюты не товарами или услугами (goods/services), а платёжным средством (tender). Таким образом он отнёс биткоин к «контрактным средствам платежа» (contractual means of payment).

Интернет-адреса, которые используются для перевода биткоинов и их хранения, с точки зрения суда являются своего рода банковскими счетами. Суд ЕС постановил, что биткоин отличается от обычных денежных средств лишь отсутствием его физического выражения.

#криптовалюты #биткоин #законы #золотойфонд