Статья-загадка про книгу-загадку: разбираем культовый роман ужасов «Дом листьев»

Как я продирался через типографские катакомбы, цитатные ловушки и паутину перекрёстных ссылок.

Двадцать лет назад, весной 2000 года, издательство «Пантеон» выпустило роман Марка Данилевского «Дом листьев». Сюжет рассказывает о загадочном особняке, который внутри оказывается больше, чем снаружи. Обитатели дома решают исследовать его тайные коридоры и один за другим пропадают в темноте.

Книге суждено было стать одним из знаковых экспериментов новейшей литературы и объектом небольшого интернет-культа. Участники онлайн-сообществ принялись разгадывать многоэтажные нарративные построения писателя. Поиски выхода из лабиринта продолжаются до сих пор.

Первых читателей книга застала врасплох.700 страниц академических выкладок и цитат из несуществующих статей, пересыпанных психоделическими трипами, сносками на сноски, мрачными иллюстрациями и типографскими экспериментами — к такому были не готовы даже поклонники постмодернистских романов. До сих пор рецензии на «Дом листьев» на Amazon выглядят как американские горки — пять звёзд, одна звезда, пять звёзд, две звезды. В 2016 году роман вышел по-русски, и пришла очередь наших читателей негодовать. «Отдал собаке на разгрыз». «Распиаренная пустышка». «Жаль деревья». Так выглядят отрицательные отзывы на «Фантлабе» и «Лабиринте».

«Дом листьев» немного напоминает книгу-лабиринт из интерактивного эпизода сериала «Чёрное зеркало» «Брандашмыг»: бесконечно запутанное повествование, в котором можно выбрать миллион траекторий. Если открыть творение Данилевского в произвольном месте, велика вероятность наткнуться на текст, идущий снизу вверх, по кругу или наискосок. Прочитать роман по старинке, от начала до конца, не получится: почти на каждой странице читателю придётся выбирать, как читать, в какой повествовательный коридор свернуть.

В этой статье я предлагаю ознакомительную прогулку по «Дому». Расскажу о сюжете книги, истории её создания, формальных экспериментах — и большой затерянной экспедиции, в которую превратилось коллективное чтение романа.

В статье спрятаны три загадки в духе Данилевского. За разгадку полагается приз.

В центре сюжета «Дома листьев» — история фотографа и режиссёра-документалиста Уилла Нэвидсона. Вместе с женой Карен и двумя детьми он переезжает в дом в штате Вирджиния. В особняке семья обнаруживает коридор, не предусмотренный планом. Карен боится за мужа и запрещает ему погружаться в недра дома. Нэвидсона это не останавливает: он призывает на помощь команду исследователей, в том числе своего брата-близнеца. Всё происходящее герои снимают на камеру. Незаконченный фильм получает название «Плёнка Нэвидсона».

На первый взгляд, перед нами сюжет рядового фильма ужасов. Но способ, которым Данилевский рассказывает свою историю, далёк от обычного.Вместо слов самого режиссёра или его жены читателю предлагается обширный теоретический труд, посвящённый «Плёнке Нэвидсона». Пишет его старый затворник Дзампано, живущий в Лос-Анджелесе. После его смерти черновики находит Джонни Труэнт, сотрудник тату-салона. Перечитывая работу Дзампано, Труэнт снабжает её комментариями, в которых рассказывает о своей жизни.

Как только читатель открывает книгу, его окружают голоса трёх рассказчиков: Джонни Труэнта, Дзампано и Уилла Нэвидсона. Каждый из этих рассказчиков ненадёжен: «Плёнка Нэвидсона» может быть мистификацией, Дзампано мог выдумать фильм вместе со всеми рецензиями и статьями, Труэнт может быть безумен.

Но даже если все три уровня заслуживают доверия, сам Дом остаётся зыбким и непознаваемым. Внутри он больше, чем снаружи. Коридоры меняются каждый раз, когда по ним проходят. Лабиринт реагирует на страхи блуждающих по нему людей. О Доме нельзя рассказать отстранённо и объективно: его можно только показать с помощью литературных игр разной степени головоломности.

С каждым из своих главных героев Марк Данилевский поделился биографическими данными. Уилл Нэвидсон, не расстающийся с камерой, — отчасти сам автор, изучавший киноискусство в Лос-Анджелесе, отчасти его отец, режиссёр-экспериментатор родом из Польши. Эрудиция Дзампано — эхо книг, прочитанных Данилевским во время обучения в Йельском университете. Кроме того, писатель взял в качестве среднего имени букву, указывающую на Дзампано: Марк Z. Данилевский. Джонни Труэнт, знаток калифорнийских злачных мест, — отражение жизни автора в 90-х. Работа над«Домом листьев» заняла десять лет. За это время начинающий прозаик успел поработать репетитором, барменом и водопроводчиком. А его первым агентом стал профессиональный дзюдоист Уоррен Фрэзьер.

Сборка рукописи по кусочкам, которой занимается Труэнт, также имела место в биографии писателя. В 1990 году Данилевский, тогда живший в Нью-Йорке, получил звонок с противоположного конца Америки: его отец, работавший в Лос-Анджелесе, находился при смерти. Марк сел на автобус и поехал на запад. В пути он написал повесть, которую хотел преподнести отцу в подарок.

Данилевский-старший остался не впечатлён и посоветовал сыну найти работу на почте. Марк разорвал рукопись и выбросил в канаву возле больницы. Его сестра Анна спасла разрозненные листы и склеила их обратно — эти страницы послужили зародышем романа.Позже Анна стала известным музыкантом, выступала под псевдонимом Poe и записала звуковое сопровождение к «Дому листьев». Она также мелькает в романе: в пятнадцатой главе, где приводятся вымышленные интервью с реальными персонами, встречается реплика девушки, обозначенной как Poe t.

После того, как книга была завершена, Данилевский и его агент-дзюдоист принялись искать издателя — и получили 32 отказа. Это далеко до неофициального рекорда (126 отказов для романа «Дзен и искусство ухода за мотоциклом», в итоге ставшего бестселлером), но всё-таки очень внушительно. В конце концов издательство «Пантеон» согласилось напечатать «Дом листьев». Данилевский сам занялся вёрсткой книги. Это позволило ему проследить за тем, чтобы в итоговом варианте не пропали перевёрнутые абзацы, многоэтажные сноски и другие формальные находки.

Сложности с восприятием «Дома листьев» можно разбить на три категории. Первая: трудности с композицией и поисками «сюжета», похороненного под кипами комментариев и метакомментариев. От читателя требуется вести войну на несколько фронтов: следить за историям трёх рассказчиков, каждый из которых может быть обманщиком. Кроме того, посетителя «Дома» постоянно подстерегают отрывки в непривычных жанрах и форматах, от медицинского заключения до таблицы изотопов. Неясно и то, в каком порядке читать приложения, занимающие почти двести страниц, — и стоит ли их читать вообще.

Вторая категория: плотность отсылок и теоретических отступлений. Роман Данилевского лучше воспринимают читатели с гуманитарным образованием, привыкшие к чтению статей, разноголосице источников, именному указателю, обилию цитат на иностранных языках и другим академическим ритуалам.

Третья категория: фрагменты, где вёрстка «рассыпается», текст идёт во всех направлениях или, наоборот, измельчается, так что на страницах остаётся по одному слову. Сюда же относятся такие отклонения от нормы, как глава, набранная в две колонки, зачёркнутые абзацы, список из имён нескольких сотен фотографов, использование разных шрифтов и необычных символов, появление азбуки Морзе и музыкальной нотации. Книга сопротивляется линейному чтению — по этому тёмному коридору нельзя просто пройти от начала до конца, на каждом шагу открываются новые повороты.

По отдельности большинство формальных игр Данилевского встречались раньше. Роман в комментариях — наследие «Бледного пламени» Владимира Набокова и «Путей к раю» Петера Корнеля, где приводятся сноски к утраченному тексту. Дэвид Фостер Уоллес снабдил свой роман «Бесконечная шутка» 388 обширными примечаниями. В книгах Винфрида Зебальда встречались фотографии. Писатель Уильям Гэсс экспериментировал с вёрсткой, а вместе с ним многие авторы детских книг, графических романов и фигурных стихотворений.

Заслуга «Дома листьев» — в том, как он соединил множество игр в одно целое.По словам Дмитрия Быкова, написавшего предисловие к русскому изданию и принявшего участие в переводе: «Данилевский — первый, кто научился размещать в этом доме максимальное количество бездн».

Вскоре после публикации «Дома листьев» у романа появились преданные фанаты. Распутывать узлы в одиночку было сложно, и читатели стали объединяться на форумах. Самые активные сообщества процветали на сайте автора и на Reddit.Каждая деталь сюжета, каждый пропуск, каждая намеренная опечатка удостоились внимания комментаторов и коллективных обсуждений.

Например, один читатель замечал галочку в углу страницы. Другой подсказывал объяснение: это тайный знак матери Джонни Труэнта, адресованный сыну, которому она присылает письма из психиатрической клиники. В русском издании галочка встречается на странице 106, её объяснение — на странице 643. При первом чтении такую деталь запомнить и самостоятельно разгадать непросто: приходят на помощь опытные книгонавты.

Большинство загадок романа не имеют однозначного решения. Каждая дверь охотно впускает в себя и предлагает новый читательский маршрут. При этом следует учитывать, что «Дом» Данилевского — это не одна книга, а вся литература. Поэтому ходы и тоннели часто ведут в другие романы и философские труды. Популярное хобби среди фанатов «Дома» — собирать библиотеки книг-спутников,упомянутых Дзампано и другими вымышленными теоретиками.

Другое «развлечение» — составление постраничных комментариев к роману. Пользователь purplethirteen с начала 2020 года выкладывает свою копию с исписанными полями. По состоянию на июнь он дошёл только до 4 главы.

Читатели «Дома листьев» невольно проникаются его духом — их реакция на книгу становится частью книги. Труд, и без того заваленный комментариями, порождает новые комментарии. Помимо распутывания литературных узлов, появляется фан-арт, пародии («Дом блинов» в веб-комиксе xkcd) и «сюжетные» рецензии(отзыв слепого читателя 1400-страничной версии книги, набранной шрифтом Брайля, или отзыв солдата, который читал роман на базе в Ираке).

Даже простое интервью с Данилевским рискует свернуться в гипертекстовую раковину: во-первых, оно опубликовано на сайте Чака Паланика; во-вторых, оно оттуда уже удалено — и может быть найдено только на сайте web.archive.org; в-третьих, текст интервью содержит скрытый код (некоторые буквы посреди слов стали заглавными), а также 67 сносок, около сотни комментариев и минифильм, посвящённый бороде автора.

Каково это — быть фанатом книги, которая превращает любого преданного читателя в литературного детектива? Чтобы почувствовать это, в завершение посмотрим пристальнее на одну из самых интересных формальных особенностей «Дома листьев» — игру со сносками.

Так как действие книги происходит не только в мире нескольких авторов-героев, но и на страницах самой книги, все сюжетные перипетии и интеллектуальные хитросплетения находят отражение в играх со сносками. То, как они захлёстывают и перебивают друг друга, усложняют внешний вид страницы, пускают читателя по ложному следу, неотличимо от того, что в них, собственно, сказано.

Персонажи «Дома листьев» не в силах исследовать лабиринт коридор за коридором. Так же и читатель неспособен воспринять книгу слово за словом. Даже если он будет педантично следовать указаниям автора, не обращая внимания на странную вёрстку, рано или поздно его ждёт тупик.

Сноски в рукописи Дзампано могут образовывать порочный круг (сноска 173 — сноска 176 приложение B — сноска 173), ссылаться сами на себя (сноска 167), не иметь ни одной ссылки на себя в основном тексте (сноска 339), иметь несколько ссылок на себя (сноска 123) или просто отсутствовать (сноска 373 на слово «утрата»). Они могут присутствовать, но при этом быть зачёркнутыми (123), пустыми (277), частично пустыми (303), зачёркнутыми и частично пустыми (301), зачёркнутыми, частично пустыми и по форме напоминающими голову Минотавра (295).

Если говорить о содержании сносок, самая сложная головоломка Данилевского — это сотни вымышленных источников о «Плёнке Нэвидсона», которые мелькают в рукописи Дзампано. Здесь встречается изобретательная игра слов, цитатные катакомбы и скрытые переклички с сюжетом романа.

Например, на странице 265 русского издания цитируется книга Эты Руккалы «Неправда, друг» и статья Нама Эуртона «Всё как надо». Авторы приходят к противополжным выводам по поводу библейских аналогий в истории Нэвидсона. Если сравнить английские имена и названия источников, мы получим палиндром:

Некоторые имена похожи на закодированные послания, как автор из сноски 161 на странице 141 Nupart Jhunisdakazcriddle. Пользователь форума, посвящённого «Дому листьев», перетасовал буквы фамилии и получил анаграмму: «A dark child and unjust prize» («Тёмный ребёнок и несправедливый приз»). Книга, которая приписывается этому автору, называется «Killing Badly, Dying Wise» («Глупо убить и умно умереть»), что рифмуется с расшифрованной фразой.

Игровому переосмыслению также подвергаются города публикации. Их названия Данилевский не изобретает (за редкими исключениями: Cave Passages — «Пещерные ходы»), но подбирает таким образом, чтобы создавалась перекличка с основным текстом.

Например, на странице 136 упоминается журнал, напечатанный в городе Мемфис, штат Теннесси, а на следующей — египетский лабиринт. Американская топонимика предоставляет богатый материал для отсылок. У читателя «Дома листьев» всегда есть искушение прочитать метафорически такие названия, как Каспер, штат Вайоминг, или Грейт-Фолс, штат Монтана. Каспер — привидение из популярного мультфильма, а Great Falls — «большой водопад» или «великие падения».

Если в именах и городах фантазия автора ограничена некоторыми рамками, то в названиях издательств можно как следует развернуться. Что Данилевский и делает, обустраивая в подвалах страниц многочисленные тайники.

Часто встречаются иноязычные намёки: Nescience Press («незнание» на латыни), Bedeutungswandel Press («семантический сдвиг» по-немецки), Apophrades Press («несчастливые дни» в древнегреческом календаре, в которые мёртвые возвращались в свои дома; также отсылка к литературоведу Гарольду Блуму). И конечно, достаточно непонятных вариантов, вроде Pavernockurnest, над которым комментаторы на форумах бились много лет, но не пришли к единому мнению (возможно, здесь прячется молитва «Отче Наш» на латыни — Pater Noster).

Удивляют и названия вымышленных журналов. Обсуждая сны Нэвидсона, Дзампано обращается к изданию Mab Weekly. Здесь использовано имя королевы Маб из английского фольклора, которая появлялась на страницах «Ромео и Джульетты» в монологе о снах. В последней пронумерованной сноске 427 на странице 561 приведена цитата из журнала Z: либо Дзампано (Zampanò), либо сам Марк Z. Данилевский удостоились именного еженедельника.

Наконец, игра слов и смыслов встречается в названиях вымышленных источников. В русском издании приводится оригинал и перевод в квадратных скобках, что удачно, потому что переводу поддаётся только одно из нескольких значений. Статья «Fowl Play» (сноска 371) — не только «игра не по правилам», но и «насильственная смерть» из юридического словаря.

Всё это осложняется тем, что вымышленные источники переплетены с реальными. Встретив в девятой главе упоминание книги Пенелопы Рид Дуб, посвящённой лабиринтам и изданной в городе Итака, читатель может решить, что это очередная отсылка к древнегреческой мифологии (Итака — родина Одиссея, Пенелопа — его жена). Однако и автор, и город реальны: канадская исследовательница Пенелопа Рид Дуб работала в Корнеллском университете, расположенном в Итаке, штат Нью-Йорк.

Иногда Данилевский придумывает автора и название статьи, но ссылается на реальный журнал. Пользователь Reddit под ником daBomb619 задался целью прочитать все издания, упомянутые в «Доме листьев» (с указанием выпуска и страницы), и попытаться понять, как они соотносятся с содержанием романа. Он выложил в открытый доступ таблицу со скриншотами журналов и попросил помощи в исследованиях.

Оказалось, что Данилевский и тут нашёл богатый материал для игр. Например, в пятой главе встречается псевдостатья «Убежище Тома из 1865 года», якобы посвящённая кукольному дому, который брат-близнец Уилла Нэвидсона соорудил для своей племянницы. Она снабжена ссылкой на реальную публикацию 1995 года из журнала This Old House, в которой рассказывается о жилище внутри маяка. Возможно, это комментарий о замкнутом характере Тома или его роли в романе: в какой-то момент он спасает детей Нэвидсона, как маяк спасает корабли в море.

Итак, сноски «Дома листьев» выглядят более-менее традиционно, но несут в себе разрушительный, хаотический заряд. Пояснения событий ничего не поясняют, ссылки на источники никуда не отсылают, переводы толком не переводят, а попытки исправления ошибок приводят к новым ошибкам. Энциклопедическая утопия разрушена, заглавная буква в Книге становится строчной, линейный текст превращается в нелинейный гипертекст.

При написание этого поста в моей «черепной коробке телепередач»(если вспомнить Оксимирона) произошли загадочные сбои. Я как будто заразился от Марка Данилевского литературным вирусом и был вынужден спрятать в тексте три кодовых слова. За разгадку полагается приз. Одно из слов — это название магазина в Москве. Перед его входом стоит стеллаж с бесплатными книгами. За вторым рядом снизу я оставил копию «Дома листьев».

Upd: Найдено! Книгу забрала Prelestny Kvark. Две другие загадки первым разгадал Владимир Загуляев.

Статья создана участником Лиги авторов. О том, как она работает и как туда вступить, рассказано в этом материале.

#мнения #лонгриды #творчество #книги #лигаавторов