Жизнь с обезьяной, злобный попугай и похищение дельфинов: истории животных, с которыми люди научились разговаривать

Как учёные боролись с животным мозгом, чтобы научить говорить другие виды на Земле.

Потеря пальцев, обвинения в обмане всего научного сообщества, оскорбления от обезьян — через это и многое другое учёным пришлось пройти, чтобы поговорить с кем-то, кроме собственного вида. TJ рассказывает о важных вехах в истории попыток научить животных языку, от английского до специально созданного для обезьян.

У животных нет своего языка, но они общаются между собой. «Разговор» животных передаёт только состояние, которое действует в момент речи. Говорить о прошлом или о чём-то абстрактном они не могут. Эти сигналы непроизвольны — животные их не контролируют. Также у них нет конкретного адресата — сигнал получают все в округе.

Набор сигналов врождён, он не изменяется с возрастом. Всё это и отличает «язык» животных от языка людей. Человек может говорить не только о чём-то конкретном, но и об абстрактном, делая это осознанно. Есть конкретный адресат, а с возрастом словарный запас меняется.

У животных есть разные виды коммуникации:

У коммуникации животных есть сходства с человеческой речью. Одна из них — наличие смыслов у сигнала. Так, у обезьян верветок есть три разных сигнала для обозначения разных хищников: один — для птиц, другой для змей, третий для леопардов и других наземных хищников. У каждого сигнала своя реакция: при сигнале «змея» обезьяна залезает на дерево или другую возвышенность, после сигнала «птица» верветка прижимается к земле.

Ещё одна черта, схожая с человеческим языком — диалекты. У животных из разных регионов отличаются звуки, которые они используют для коммуникации. «Танец» пчёл, который указывает на еду, меняется в разных странах. Итальянские пчёлы танцуют, если еда в 36,5 метрах от улья, а индийские — если в трёх метрах.

Попытки научить животных речи начались ещё в 1911 году. Врач Уильям Фурнесс купил на Борнео двух орангутангов, один из них спустя шесть месяцев обучения научился говорить «папа», а потом и «кап» (чашка с английского). У второго ничего не получилось. Во время учёбы Фурнесс сначала держал губы «ученика» сомкнутыми, а затем отпускал их, повторяя звук. Уроки проходили напротив зеркала — так обезьяна видела свою мимику и мимику учителя. Больше двух слов выучить не получилось — орангутанг умер от пневмонии.

Следующей попыткой научить обезьян говорить по-человечески была шимпанзе Вики. Её в конце 1940-х годов «усыновила» семья психологов Хейсов. Обезьяну растили как обычного человеческого ребёнка, она всё время проводила с Хейсами. С ней разговаривали, не укрывая от человеческой речи. В пять месяцев Вики научили говорить слово «мама». Сначала супруги сами придавали нужную форму губам обезьяны, потом их помощь не требовалась. К трём годам она научилась говорить другие слова — «папа» и «кап». «Мама» она говорила, когда ей в требовалась помощь, «кап» — при указании на чашку. Слово «папа» она употребляла неосмысленно и в случайные моменты.

Обезьяны не могут говорить так же, как люди. У них другой речевой аппарат, но он всё же способен издавать звуки, как у людей. Проблема в том, что их мозг не может достаточно тонко им управлять, чтобы обезьяны говорили.

Следующим этапом стали указательные жесты. Их формирование изучала зоолог Нина Тих в 1940-е годы. Исследователи ставили приматов в ситуацию, в которой предыдущее приёмы взаимодействия не работали. Если раньше для получения кукурузы нужно было сделать хлопок, то теперь это не срабатывало, и испытуемые стали изобретать новые движения — например, вертелись вокруг собственной оси, висели вниз головой, ловили ртом кончик своего хвоста.

Один из подопытных, гамадрил Ёрш, сам начал создавать жесты. Он умел обмениваться — делиться чем-то из своей еды, чтобы ему в ответ дали предложенную. Когда пища заканчивалась, он предлагал последний кусочек — кожицу винограда и крупинки сахара. Когда и этого не оставалось, он клал каплю своей слюны на руку экспериментатора. Так появился жест.

Потом учёные пытались образовать «изображающий» жест, который, как утверждала Тих, «играет решающую роль» в формировании двигательной речи человека. Фактически изображающий жест имитирует взаимодействие с объектом при его отсутствии. Для проверки использовался челнок, который можно двигать вправо-влево и на себя-от себя, а также диск, который можно вращать вокруг оси. Если этих инструментов не было, обезьяны не могли воспроизвести нужный жест.

21 июня 1969 года психологи Аллен и Беатрис Гарднеры познакомились с Уошо — недавно пойманным десятимесячным шимпанзе. Они взяли её к себе домой, чтобы изучить способности к речи, и растили как собственного ребёнка. На заднем дворе дома для Уошо поставили трейлер со спальней, кухней и туалетом. Каждый день с шимпанзе кто-то находился, не спуская с неё глаз.

Гарднеры начали обучать Уошо амслену — жестовому языку глухих в Америке. Они выбрали его, поскольку знали о предыдущих неудачных попытках заставить обезьян говорить. Также было важно, что амслен в действительности используют глухие дети. Психологи полностью избегали любых других языков: при Уошо не говорили на английском, а если с ней гуляли, то избегали мест, где она могла бы услышать речь.

Усвоение первых знаков происходило медленно, путём «формовки», когда учителя складывали пальцы Уошо, связывая жест с получением предмета или действия. После первых десяти знаков шимпанзе научилась сама их комбинировать и говорить фразы из нескольких слов вроде «Ты я пить». Шимпанзе стала активнее изучать знаки, иногда узнавая их при наблюдении за другими людьми.

Также Уошо стала изобретать свои знаки. Когда она увидела лебедя, то назвала его «морская птица». В 51 месяц шимпанзе знала уже 132 знака, используя их для обозначения предметов, просьб и указаний мест.

Ещё одна известная говорящая обезьяна — горилла Коко, родившаяся 4 июля 1971 года в зоопарке Сан-Франциско. С ней начали работать 12 июля 1972 года.

После полутора лет обучения она знала 22 знака, в три года — 78, к пяти годам — около 200 знаков. Под конец жизни, в 46 лет, — уже тысячу. Горилла свободно их комбинировала, составляла фразы и придумывала свои, например, обозначая понятие «маска» как «шляпа лицо», а «зажигалка» — как «бутылка спичка». В 19 лет горилла прошла «зеркальный тест», определяющий способность животных к распознаванию себя в зеркале (большая часть горилл и других животных на это не способна). На вопрос учёного, кто это, Коко ответила — «Я».

Ещё Коко могла шутить или оскорблять людей. Однажды она надела на голову длинную трубу и сказала, что она «cлон горилла». А своего сожителя Майкла она называла «грязным туалетом» и «проблемным дьяволом». Учёным тоже доставалось — если кто-то делал что-то не так, она называла его тупым или говорила, что он воняет. Она фактически разговаривала с людьми и учила своих сородичей знакам.

В отличие от Уошо, Коко не скрывали от устной речи: последняя жила в зоопарке, где, разумеется, были посетители. Из-за этого Коко понимала английский язык, хотя и не говорила на нём. Когда ей исполнилось два года, она услышала, как ребёнок говорит «конфета», и показала этот знак. В то время она понимала около 30 устных команд.

В 1979 году Коко начала жить вместе с самцом Майклом, которого она учила говорить на языке жестов. Он выучил около 600 слов. В 1990 году подселили самца Ндуме, с которым Коко должна была стать половыми партнёрами. Этого так и не произошло, Коко не дала потомство.

Кроме языка жестов, встречались и другие способы научить обезьян говорить. Одной из подопытных стала шимпанзе Лана, которую познакомили с йеркишем — искусственным языком, разработанным в 1974 году специально для этого проекта. Йеркиш состоял из лексиграмм — символов, которые обозначали объект или понятие. Символ не был похож на обозначаемый объект и выглядел абстрактно. Из-за этого Лана не могла сопоставить вид символа и реального объекта.

Фон символа различался в зависимости от класса, которых набиралось около 40, например, «приматы» (знакомые и незнакомые) или «состояние» (холодный, мягкий). Испытуемый набирал сообщение слево-направо, после чего нажимал на точку. Если сообщение было грамматически верным, то оно высвечивалось на экране, а если нет, то удалялось.

Всего в языке допускалось три типа предложений — просьба, вопрос и утверждение. Просьба должна начинаться с лексиграммы «пожалуйста», а вопрос — с «вопроса». Все предложения заканчивались точкой.

Лана стала первым испытуемым. Сначала учёные использовали позитивное подкрепление: если шимпанзе правильно набирала команду, она получала еду или игрушку в награду. Первой командой, которую выучила Лана, стала «Пожалуйста машина дай M&M». Спустя две недели шимпанзе выучила и другие просьбы вроде «Пожалуйста машина дай сок». После освоения просьб её начали учить объектам — и на это ушло 1600 занятий.

Лана, набирая команды, научилась смотреть на экран. Если что-то получалось неверно, шимпанзе использовала своего рода ластик – нажимала на точку и стирала сообщение. Чтобы проверить, насколько это осознанно, учёные провели тест, предоставив два вида предложений: правильные вроде «Пожалуйста Тим открой окно» и «Пожалуйста машина дай», а также неправильные — «Пожалуйста окно открой Тим» и «Пожалуйста дай машина». В этом тесте Лана набрала 95%.

Учёные регулярно общались с Ланой, причём первую беседу завела она сама. В 1974 году обезьяна увидела, как Тим, один из исследователей, пьёт «Кока-колу», и написала «Лана пить это вне-комнаты». Тим проигнорировал, но она написала это снова. Поскольку Лана знала, что такое «Кока-кола», Тим ответил вопросом на вопрос: «Пить что вне-комнат?». Шимпанзе ответила: «Пить колу вне-комнаты».

Более того, Лана умела задавать вопросы не только про то, что происходит «здесь и сейчас», но и про абстрактные вещи. Например, про названия предметов.

Йеркишу учат и других обезьян, в том числе ему училась самка Матату, но безуспешно. «Занятия» с ней посещал её детёныш Канзи, которого специально не учили. В два года его маму перевезли в другой центр, и тогда детёныш начал скучать и использовать клавиатуру с лексиграммами.

Позже приматолог и психолог Сью Сэвидж-Рамбо создала условия, в которых Канзи больше общался с людьми, ел с ними и игрался. «Смотрительница» часто брала его на прогулки. После того, как Канзи включали видео с уроками Коко, он сам выучил несколько жестов языка глухих. В восьмилетнем возрасте его интеллект сравнивали с интеллектом двухлетнего человеческого ребёнка. Однажды учёные провели эксперимент с 660 устными инструкциями: Канзи правильно выполнил 74% из них, тогда как ребёнок — 65%.

В конце 1973 года психолог Герберт Террес начал работать над схожим с Уошо проектом, стремясь подтвердить результаты эксперимента Гарднеров. Испытуемое шимпанзе назвали «Ним Чимпски» в честь лингвиста Ноама Хомского. В отличие от Уошо, Ним жил только в лаборатории и в свободное от учёбы время с людьми не общался. Проект продлился четыре года, за которые шимпанзе выучил 125 знаков. Он применял правильный порядок слов, но составлял фразы всего из двух жестов.

Когда Террес отсматривал записи «разговоров» с Нимом, он заметил, что тот в большинстве случаев просто повторяет фразу за учителем и редко даёт ответ сам. В замедленной съёмке речь шимпанзе выглядела намного медленнее, чем у обычного человека. На основе этого Террес решил, что Ним не говорит на языке жестов, а лишь поддаётся дрессировке.

После анализа Террес опубликовал статью в журнале Science с названием «Может ли обезьяна говорить предложениями?». В ней он однозначно утверждал, что не может. Также он обвинял авторов других экспериментов в попытках выдать желаемое за действительное.

В 1980 году с помощью Нью-Йоркской академии наук противники «говорящих животных» провели «оппозиционную» конференцию «Феномен Умного Ганса: Коммуникация между лошадьми, китами, обезьянами и людьми». Большинство спикеров обвиняло в обмане учёных, работавших с говорящими приматами. Некоторые призывали прекратить финансирование таких проектов, однако отказывались предоставить доказательства «обмана» со стороны учёных.

Учёные, работавшие с обезьянами, боролись с критиками. Часто они писали статьи с опровержениями оппонентов или приглашали тех посетить лаборатории, чтобы пообщаться с обезьянами. Учёным помогал Уильям Стоко — один из крупнейших исследователей языка амслен, автор «Словаря американского жестового языка». Он поддерживал Уошо, считая, что та хорошо владеет языком.

Причиной неудач Нима в изучении амслена стала неправильная методика. Поскольку обезьяна держалась в среде, в которой ей не с кем было говорить с помощью жестов, у неё даже не возникало смысла использовать язык, как его используют обычно. Ним получал награду именно за подражание тому, что говорил тренер.

Пока другие учёные проводили слепые исследования, чтобы исключить возможность подсказок, Террес этого не сделал. В 1977 году Ним переехал в обезьянью ферму в Оклахоме, где жили его сородичи, говорившие на языке жестов. После того, как Ним социализировался, его владение знаками заметно улучшилось.

Разговаривать учат не только обезьян. Доктор наук Айрин Пепперберг работала с серым попугаем жако Алексом: после 26 месяцев учёбы Алекс мог назвать девять предметов и три цвета, сказать слова «трёхугольный» и «четырёхугольный» для обозначения треугольника и квадрата, а также слово «нет».

После 15 лет обучения он мог назвать 100 предметов, цвет нового предмета и его форму — даже если видит объект впервые. Попугай понимал понятия «одинаковые» и «разные», а ещё комбинировал слова. К примеру, орех, скорлупу которого он не мог расколоть, стал «каменным орехом».

В 1978 году в лабораторию по биологии морских млекопитающих штата Гавайи доставили двух дельфинов. Одного назвали Феникс, что символизировало перерождение лаборатории после того, как активисты похитили двух дельфинов и выпустили в открытое море. Второго дельфина назвали Акеакамаи, что на японском означает «философ».

Феникса учили устно — символами языка стали звуки, сгенерированные на компьютере. Аке учили жестами — движениями руки и кистей. У Феникса за название объекта или понятия выступал «свист», у Аки — направление руки, её положение в пространстве. В обоих языках действия шли слева направо. «Обруч хвост-прикоснись» значило «подплыви до обруча и дотронься до него своим хвостом».

Чтобы оценить уровень владения языком у дельфинов, исследователи проводили тесты: в одном из них наблюдатель, который не знал языка, предполагал, какую команду дали подопытному. Например, если дельфин плыл к мячу, учёный записывал: «Мяч взять».

После окончания эксперимента проверяющие брали записи наблюдателей и сравнивали их с командами, данными на самом деле. Оба дельфина набрали в этих тестах 75%. Дельфины также знали названия своих частей тела и понимали, на какой предмет указывает учёный. Хуже у них получалось с «относительными» командами вроде «Мяч взять фрисби», что означало «возьми мяч и отнеси его к фрисби». В таких тестах они набрали 50%.

За 50 лет исследований учёные узнали, что с животными можно говорить, даже если их мозг отличается от человеческого. Обезьяна Вики могла произнести всего три слова, но Коко уже имела в лексиконе около тысячи символов. Результаты опытов с обезьянами педагоги используют при обучении языку детей с особенностями развития.

Коко стала одной из самых известных обезьян планеты — к ней часто приходили знаменитости, в том числе Робин Уильямс и Леонардо Ди Каприо. Сейчас организация Gorilla Foundation, которую создали для обучения Коко языку, занимается «наследием» гориллы, чтобы начать вторую фазу проекта. В нём «говорящие» животные будут «общаться» не только с исследователями, но и с обычными посетителями зоопарка и другими местными жителями.

Статья создана участником Лиги авторов. О том, как она работает и как туда вступить, говорится в этом материале.

#истории #наука #животные #лонгриды #лигаавторов