Когда нападают соседи: история геноцида в Руанде, который не смогли предотвратить всем миром

Вместо газа — мачете и мотыги, вместо концлагерей — больницы и церкви, вместо стандартной пропаганды — сомнительные передачи по радио.

16 мая 2020 года в пригороде Парижа после почти 20-летних поисков арестовали руандийца Фелисьена Кабугу. 85-летний бизнесмен считался одним из самых разыскиваемых преступников в мире. Его обвиняли в подготовке геноцида в родной стране 26 лет назад.

Весной 1994 года в Руанде представители этнического большинства хуту уничтожили от 500 тысяч до миллиона сограждан из народа тутси. Кабуга закупал оружие для боевиков-хуту и спонсировал главный медиарупор геноцида, «Свободное радио и телевидение Тысячи Холмов». Долгое время он оставался одним из последних скрывавшихся от правосудия организаторов массовых убийств.

Руандийский геноцид — одно из наиболее загадочных массовых убийств в новейшей истории. За три месяца здесь убили около миллиона человек. При этом Руандой не правил тоталитарный режим, и в ней не работали концлагеря с газовыми камерами. В стране находились иностранные миротворцы, а жертв и убийц объединяли общие язык, культура и несколько веков истории.

Обновлено 27 мая: Макрон признал роль Франции в геноциде в Руанде в 1994 году. Он подчеркнул, что Франция не была соучастницей геноцида в стране в 1994 году, но попросил прощения, заявив, что страна не слушала тех, кто предупреждал о возможном развитии событий.

Хуту — это пришедшие в 1 веке в регион Великих Африканских озёр земледельцы с юга континента. Тутси — подчинившие их себе в средневековье скотоводы из современных Эфиопии и Судана.

Отношения между хуту и тутси исторически носили сложный и противоречивый характер. Составлявшие меньшинство населения скотоводы доминировали над земледельческим большинством. Но это не мешало взаимной ассимиляции народов.

Тутси и хуту объединили общий язык киньяруанда, похожие верования и культура. Поэтому многие исследователи руандийского геноцида (Кэтрин Ньюбери, Рене Лемаршан или Иван Криушин) характеризуют их не как два отдельных этноса, а как профессионально-статусные группы в рамках одной нации.

Модель господства скотоводческого меньшинства над большинством земледельцев часто встречалась в других африканских странах. И на общем фоне власть тутси над хуту выглядела мягкой. Земледельцы отрабатывали барщину на скотоводов, но не находились у них в рабстве. Часто заключались смешанные браки, а зажиточные хуту могли купить статус тутси. Но всё это не мешало многим пахарям втайне ненавидеть пастухов и мечтать о реванше.

Руандийские земли долгое время сохраняли независимость от европейцев. Только в самом конце 19 века эта страна вместе с соседним Бурунди стала частью Германской Восточной Африки. После Первой мировой войны Руанду и Бурунди передали Бельгии.

Как и в других областях Африки, колонизаторов интересовала экономическая эксплуатация земель. В Руанде культивировалась не добыча металлов и драгоценностей, а выращивание чая и кофе.

Колонизаторы сохранили местное самоуправление, оставив даже институт монархии с династией из тутси. Скотоводы стали посредниками между европейцами и земледельцами-соседями. В 1930-х бельгийцы закрепили привилегии тутси и ввели строгое этническое размежевание. Богатым хуту запретили покупать статус скотоводов.

В 1950-х годах европейцы испугались влияния тутси и переобулись на ходу. В чиновники и жандармы массово набирали уже хуту, а тутси увольняли с должностей. Это ещё больше запутало и обострило отношения между народами.

1 июля 1962 года Руанда получила независимость от Бельгии. Обретение суверенитета омрачили межэтнические столкновения. Их итогом стал реванш хуту в ходе так называемой «Социальной революции».

В 1959-1962 годах последнего короля-тутси Кигели Пятого низложили, а монархию — упразднили. Руанду провозгласили республикой, где уже хуту по конституции образовывали титульную нацию. Для тутси же ввели систему барьеров во всех сферах общества. Им запретили служить офицерами в армии, а их детям — занимать больше отведённого числа мест в школах и вузах. Количество тутси в бизнесе и на государственной службе искусственно ограничивалось. В середине 1960-х, после введения этих законов и последовавшей серии погромов, около 300 тысяч тутси бежали из страны.

С 1973 по 1994 годы в Руанде правил бывший военный Жювеналь Хабьяримана. Его режим носил авторитарный характер: все партии, кроме проправительственной MRNDD («Национальное республиканское движение за демократию и развитие»), запретили. Но большую часть президентства Хабьяриманы в Руанде царили относительное благополучие и порядок. В условиях Холодной войны руандийский лидер ориентировался на Запад, тесно сотрудничая с Францией и бывшей метрополией Бельгией.

Хабьяримана и его окружение происходили из хуту. Среди его соратников многие выступали за дискриминацию тутси. Но сам президент терпимо относился к потерявшему былые привилегии меньшинству. Он даже закрепил за тутси несколько мест в правительстве и парламенте. Хрупкий мир и уязвимое благополучие в Руанде сохранялись примерно два десятилетия.

До начала 1990-х Руанда под управлением президента Хабьяриманы считалась успешной африканской страной: например, ВНП на душу населения за это время вырос втрое. Однако к тому времени в развитии государства отчётливо проступили негативные тенденции.

Руанда оставалась аграрной страной, где показатель урбанизации не превышал 10-15%. Проблему нехватки земли руандийцы решали по старинке: вырубали леса. Это вело к эрозии почв и снижало их плодородие. Ситуацию ухудшали другие факторы. В конце 1980-х годов серьёзно упали цены на два главных для руандийской экономики продукта — чай и кофе. А сам экспорт сократился из-за нескольких засушливых лет.

Тогда же стала очевидной перенаселённость Руанды. К 1990 году на её территории размером с Мордовию или Тульскую область (примерно 26,5 тысяч квадратных километров) жили около 10 миллионов человек. Небогатая страна не могла прокормить их всех. Руанда угодила в так называемую мальтузианскую ловушку (ситуация, когда рост населения обгоняет рост производства продуктов).

Разорялось всё больше мелких землевладельцев. Рождаемость при этом оставалось высокой. Всё больше сельской молодёжи не имело собственных участков и не могли завести семью. Они превращались во взрывоопасный элемент.

Ещё одним шагом на пути к геноциду стали события в южном соседе страны — исторически близком Бурунди. Там тоже жили хуту и тутси. Но в Бурунди потомки скотоводов доминировали над потомками пахарей и после деколонизации. Только в 1993 году президентом страны впервые избрали хуту Мельхиора Ндадайе. Его правление закончилось спустя три месяца: Ндадайе свергли и убили заговорщики-тутси. Это преступление обострило старые страхи перед тутси уже у руандийских хуту.

С 1990 года в Руанде шла гражданская война. С территории северного соседа, Уганды, в страну вторглись отряды RPF (Руандийского патриотического фронта), основу которого составляли эмигранты-тутси. Они хотели свергнуть Хабьяриману и покончить с дискриминацией своего народа. RPF позиционировал себя как демократов и борцов за равные права для хуту и тутси.

Повстанцы под командованием Поля Кагаме одержали ряд побед и взяли под контроль север Руанды. Из этих районов вглубь страны устремились десятки тысяч беженцев-хуту, распуская сильно преувеличенные слухи о зверствах мятежников. На подконтрольной правительству территории в ответ массово арестовывали и убивали тутси.

На президента Хабьяриману давили демократическая оппозиция и международное сообщество. От властей требовали легализовать многопартийность, провести свободные выборы, прекратить гонения на тутси и закончить войну. Президент вынужденно шёл на компромиссы.

12 июля 1992 года в танзанийском городе Аруша правительство и повстанцы договорились о прекращении огня, вводе миротворцев ООН и начале национального примирения. Переговоры продолжились, и RPF добился на них новых успехов. Это возмутило популярных в армии крайних националистов-хуту. Военных особо раздражало, что по Арушским соглашениям руандийские армию и полицию следовало на 40% укомплектовать из бойцов RPF.

Зимой 1993 года недовольство Арушскими соглашениями вылилось в новые погромы тутси на подконтрольных правительству территориях. Тогда погибли 400 человек. После этого RPF нарушил перемирие и начал наступление на столицу Кигали. Лишь прибытие в Руанду французских войск заставило повстанцев отказаться от штурма главного города страны.

В этих сложных условиях Хабьяримана проявил себя непоследовательным лидером. Он попеременно объявлял себя то поборником мира и переговоров, то защитником власти хуту. Своим непостоянством Хабьяримана раздражал собственное окружение.

Архитекторами будущих «чисток» как раз и стали близкие к Хабьяримане политики и высшие офицеры во главе с полковником Теонестом Багосорой. В 1991-1993 годах они создали сеть ополчений из радикально настроенных хуту. Наиболее многочисленными стали interahamwe («нападающие вместе») и impuzamugambi («объединённые одной целью»).

Ополченцам щедро помогали сочувствовавшие «делу» бизнесмены-хуту. Самым щедрым из меценатов стал Фелисьен Кабуга. Он закупил за рубежом для боевиков почти 350 тысяч мачете. В этих сомнительных сделках хуту помогал тогдашний генеральный секретарь ООН египтянин Бутрос Бутрос-Гали.

Ряды interahamwe и impuzamugambi с энтузиазмом пополняла сельская молодёжь. Многим из них пришлось бежать с родных мест от наступающего RPF. Их ненависть умело подогревала пропаганда.

Весной 1993 года экстремисты-хуту запустили «Свободное радио и телевидение Тысячи Холмов», спонсировал которое всё тот же Кабуга. Дикторы станции выработали собственный эзопов язык с учётом руандийской специфики. Они многозначительно призывали слушателей «валить длинные деревья», что отсылало к разнице в росте между, как правило, коренастыми хуту и высокими тутси. Сам этноним тутси журналисты радио заменяли прозвищем бойцов RPF inkotanyi («бесстрашные») или пейоративом inyenzi («тараканы»).

«Радио Тысячи Холмов» действовало словно по лекалам антиеврейской пропаганды немецких нацистов. Его дикторы спекулировали на теме тайного «влияния» тутси. Они утверждали, что составлявшие около 10% населения «тараканы» контролировали бизнес и в своих интересах определяли политику Руанды.

Одной из «звёзд» радио стал белый европеец — бельгиец Жорж Руджу. В Руанду он переехал в возрасте 35 лет, что не мешало ему считать себя хуту. В своих передачах Руджу призывал слушателей уничтожать не только тутси, но и находившихся в стране собственных соотечественников-бельгийцев.

Ещё в 1991-1994 годах в Руанде состоялось не меньше 17 локальных погромов тутси. В них погибли несколько тысяч людей. Безнаказанность мотивировала лидеров экстремистов-хуту на новые преступления.

С началом гражданской войны и этнических чисток градус ненависти на радио только вырос. «Тараканов» обвиняли уже в каннибализме, а в «предатели» записывали всех осуждавших убийства хуту. Чтобы помочь погромщикам, на радио зачитывали списки граждан-тутси с указанием их домашних адресов.

6 апреля 1994 года в аэропорту Кигали разбился самолёт с президентом Хабьяриманой на борту. Транспорт уже на подлёте сбили ракетами. Судя по всему, за авиакатастрофой стояли не повстанцы-тутси, а заговорщики-хуту. Фактически произошёл военный переворот. Власть захватили экстремисты из армейской верхушки во главе с полковником Багосорой.

В ночь на 7 апреля военные расправились над умеренными политиками из хуту. Верные Багосоре солдаты убили премьер-министра Агату Увилингийиману, главу конституционного суда Жозефа Каваруганду, нескольких министров и лидеров демократических партий. Военные действовали с нарочитой жестокостью: расправлялись с жертвами на глазах у их близких, а потом издевались над трупами.

Багосора не занял никакой государственной или армейской должности. В тени оставался и главный спонсор происходящего Кабуга. Экстремисты сохранили видимость гражданского правления и руководили через спешно назначенных президента и временное правительство. Марионеточные политики во главе с новым премьер-министром Жаном Камбандой уверяли зарубежных представителей, что урегулирование конфликта продолжается, а «беспорядки» скоро подавят.

Сохранение внешней легитимности сыграло заговорщикам на руку. Ведь на Западе симпатизировали достаточно предсказуемому и умеренному Хабьяримане. И новые руандийские власти в Европе и Северной Америке первое время воспринимали как его легитимных преемников.

Массовые убийства в столице начались той же ночью на 7 апреля. Военные и ополченцы уничтожали простых жителей столицы по заранее составленным спискам. Ключевые кварталы Кигали к тому времени оцепили армейские блокпосты. Счёт убитым шёл на тысячи, а выжившим — на единицы.

К середине апреля 1994 года массовые этнические чистки охватили почти всю страну. В одних общинах их координировали военные, в других — местные чиновники или актив правящей партии MRNDD. Но почти везде события развивались по одному и тому же сценарию.

Сначала «координаторы» чисток встречались с местными ополченцами interahamwe и impuzamugambi. Они проводили короткую «политинформацию» в духе: тутси убили нашего президента, скоро доберутся до каждого из нас, ждать больше нечего. Затем следовал призыв «выполнить работу», и ополченцы вместе с военными шли расправляться с тутси и «предателями» из хуту.

Жертв обыкновенно загоняли в считавшиеся безопасными места. Это были храмы, больницы или объекты миротворческих миссий. Тутси считали их надёжным укрытием и собирались там тысячами: без оружия, вместе с женщинами и детьми. На деле же они только помогали этим своим убийцам. Церкви и госпиталя становились смертельными ловушками. Иногда военные и ополченцы даже не штурмовали их, а просто сносили бульдозерами, погребая людей под руинами.

«Работу» военным и ополченцам-хуту облегчали и другие факторы. Как правило, их отряды действовали в своих родных общинах. Боевики хорошо знали местность, своих жертв и их возможные убежища. А перенаселённость Руанды практически исключала возможность отсидеться в безлюдных недоступных местах.

Поэтому истребление руандийских тутси называют «самым концентрированным геноцидом в истории». Его «повседневная интенсивность» в пять раз превышала темпы Холокоста во Второй мировой войне. Для этого ополченцам interahamwe и impuzamugambi не требовались ни концлагеря с газовыми камерами, ни даже винтовки и пистолеты. Их основными оружием служили дубины и мачете.

Перед убийствами жертв часто насиловали или пытали, вымогали у них деньги и украшения. Женщин, стариков и детей обычно не жалели и убивали вместе со взрослыми мужчинами. С тел жертв убийцы забирали всё мало-мальски ценное. Массовую расправу в очередном селе или городке завершали делёж недвижимости убитых и народные гуляния. Иногда боевики пополняли добычу сбором «налога» с не участвовавших в «чистках» хуту.

В апреле 1994 года эту практику за пару недель восприняли на большей части Руанды. Лишь в двух южных областях Бутара и Гитарама чиновники и жандармы препятствовали экстремистам. Но правительство в Кигали заставило непокорных «одуматься». Самых упрямых уволили или убили. С конца апреля 1994 года свободными от геноцида остались только контролируемые RPF территории.

Всё время геноцида в Руанде стояли иностранные миротворцы. В 1993 году в страну под эгидой ООН ввели контингент UNAMIR («Миссия Объединённых Наций в помощь Руанде»). Он состоял из 2,5 тысяч солдат, преимущественно из Бангладеш, Бельгии и нескольких африканских стран. Ещё до них здесь находился небольшой контингент французских военных.

В октябре 1993 года командовавший миротворцами канадский генерал Ромео Даллер докладывал в ООН о планах экстремистов-хуту и накопленных ими тайниках с оружием. Однако против UNAMIR интриговали руандийские власти. ООН, не желая обострять отношения с Кигали, отклонял все предложения канадского генерала по предотвращению убийств. Главным оппонентом Даллера выступал будущий генсек ООН ганец Кофи Аннан.

UNAMIR действовал на основе несовершенного мандата. Документ изобиловал расплывчатыми формулировками вроде «содействия правопорядку», «наблюдения за безопасностью» или «обеспечения примирения». Фактически они запрещали применять миротворцам в Руанде силу, даже ради предотвращения убийств гражданского населения.

С началом геноцида солдаты UNAMIR окончательно превратились в статистов. Миротворцы нередко бросали бежавших под их защиту тутси. Так произошло 11 апреля 1994 года в кигалийской школе «Дон Боско». Там бельгийские солдаты, передислоцируясь на другой объект, оставили экстремистам около двух тысяч беженцев. Из них выжили лишь несколько человек.

После ряда подобных инцидентов Бельгия вывела всех своих людей из Руанды. Этому примеру последовали и другие государства. К середине мая от UNAMIR осталось меньше 450 военных. Только отдельные служащие контингента на свой страх и риск спасали тутси от убийств.

Также известен пример сенегальского капитана Мбайе Дианя, одного из немногих в UNAMIR, кто имел авторитет среди руандийских военных и ополченцев-хуту. Этот военный, давая боевикам взятки сигаретами и выпивкой, спас несколько сотен человеческих жизней. 31 мая 1994 года Диань погиб от миномётного выстрела.

О начавшихся массовых убийствах в Руанде достаточно быстро узнали во всём мире. Но международное сообщество на деле никак не помогло руандийским тутси. Каждый новый день уносил тысячи человеческих жизней.

Истребление тутси одобряли далеко не все хуту. Десятки людей бескорыстно укрывали гонимых от убийц-соплеменников. Благодаря голливудскому фильму «Отель „Руанда“» (2004), широкую известность получил хуту Поль Русесабаджина — управляющий в столичной гостинице, который спас больше 1200 людей.

Русесабаджине помогали образованность, престижная работа и связи с иностранцами. Но при желании возможности спасать жизни находились и у простых руандийцев. Во время геноцида убежище около 150 беженцам дала Зула Карухимби — неграмотная 90-летняя народная целительница. Приходивших к ней ополченцев-хуту старуха отпугивала угрозами навести порчу.

Главной надеждой сотен тысяч тутси на спасение стала военная победа RPF. В апреле 1994 года накопившие сил повстанцы вышли из переговоров и возобновили наступление. К концу апреля они уже контролировали всю восточную часть страны.

Правительственные силы в боях с вооружённым врагом оказалась несостоятельны. Их отряды нередко разбегались при одном виде наступающих повстанцев. Неподчинения приказам и дезертирство в войсках хуту приобрели систематический характер.

В мае-июне RPF одержал ещё ряд побед. Правительственные силы удерживали теперь только Кигали и северо-восток Руанды. Вскоре войска хуту лишились и их. 18 июля 1994 года повстанцы взяли последний оплот врага — город Гисеньи. Гражданская война закончилась низложением «правительства геноцида» и победой RPF.

В собственно боевых действиях погибло лишь около 7,5 тысячи солдат с обеих сторон. Но в приграничных лагерях беженцев из-за инфекционных болезней скончалось, как минимум, в 6-7 раз больше руандийцев. А этнические чистки унесли от 500 тысяч до миллиона человеческих жизней. Община руандийских тутси за три месяца сократилась примерно на две трети.

Около 100 тысяч человек убили после войны: победители мстили тем, кого считали виновными в «чистках». Почти два миллиона хуту после победы RPF в войне бежали из страны, опасаясь преследований за причастность к геноциду. Скрылся и главный «спонсор» геноцида Кабуга.

В 1995-2015 годах под эгидой ООН действовал Международный трибунал по Руанде. Его судьи рассмотрели дела 96 обвиняемых. Почти всех приговорили к длительным тюремным срокам. В их число вошли и неудачливый диктатор Теонест Багосора, и марионеточный премьер Жан Камбанда, и непримиримый борец с «тараканами» Анатоль Нсенгийюмва, и бельгийский виггер Жорж Руджу.

В самой Руанде рассмотрели свыше 120 тысяч дел предполагаемых участников геноцида. Каждого пятого признали невиновным. Профессиональных юристов в стране для этого не хватило, поэтому власти временно легализовали полустихийные народные трибуналы («gacaca»). До суда дожили не все. Кто-то в руандийские «лихие девяностые» не успел бежать от жаждавших мести бойцов RPF. Кто-то — умер своей смертью. Например, главная «звезда» «Радио Тысячи Холмов» Хабимана Кантано скончался от СПИД.

С 2000 года страной руководит бывший повстанец Поль Кагаме: переписывая конституцию и набирая по 95-99% на выборах. За время его правления страна оправилась от перенесённого в начале 1990-х годов. Руанда считается самым некоррумпированным и быстро развивающимся государством в Восточной Африке. Здесь даже выпускают свои смартфоны. При этом Кагаме критикуют за подавление оппозиции и фактическую реставрацию власти тутси над хуту.

Статья создана участником Лиги авторов. О том, как она работает и как туда вступить, рассказано в этом материале.

#истории #африка #политика #лонгриды #лигаавторов