«Хочу остаться в России, но не покидает ощущение опасности»: монологи россиян с разной сексуальной идентичностью

Бисексуалы, пансексуалы и асексуалы о страхе за безопасность, гомофобной части общества и желании уехать или остаться в России.

ЛГБТ-персонам всё ещё непросто публично рассказывать о себе и своих жизнях. Некоторые считают, что на самом деле российское общество не такое гомофобное, как кажется, но из-за действий властей выбирают не распространяться о своих предпочтениях. Другие же наоборот занимаются активизмом — чтобы приблизить момент, когда с дискриминацией будет покончено.

Представители сообщества рассказали TJ о принятии себя, открытости с родственниками и друзьями, стереотипах, родных городах и том, хотят ли они уехать из России.

Моя мама хотела, чтобы у детей были знания, в том числе в вопросах полового воспитания. Поэтому у меня были книги на любой вкус от «Энциклопедии для маленьких принцесс» до «Секс — это нормально» Льва Щеглова. В ней муж и жена задают вопросы семейному психологу. В одном из ответов бисексуальность называлась одной из девиаций сексуального поведения.

Я прочитала это и решила, что это про меня. Всё. Никакого особенного пути принятия мне не потребовалось. К тому же на тот момент у меня уже были детские «сексуальные» игры с другими девочками. Гораздо позже появились вопросы к самой себе.

Ориентация, как цвет волос, кожи или преобладающая рука, ничего не говорит о человеке. Но если общество придаёт этому особое значение – это накладывает отпечаток. Я пишу в соцсетях, рассказываю истории о жизни, делюсь новостями и мнениями. Я не сообщаю об ориентации в лоб при первом разговоре, но и не стараюсь подготовить людей к светской беседе. В обществе распространены мнения об ЛГБТ+: «Никто вас не дискриминирует» или «Всем безразлична ваша ориентация». Это ложь.

Так я потихоньку пришла к активизму, захотела сделать так, чтобы слова «никто не дискриминирует» стали реальностью. Регулярно встречаю людей, недовольных, что я живу под одним небом с ними. Для гомофобов вряд ли есть принципиальная разница между ЛГБТ+. Они проявляют ненависть, не особо вдаваясь в подробности моей личной жизни. Для них мы все примерно одинаковы.

Стереотипы о женской бисексуальности – коктейль со вкусом не обязательно бифобии, а гомофобии и мизогинии. Женщины иногда ожидают, что я буду с ними флиртовать, мужчины временами раздражают предложениями секса втроём. Лесбиянки могут думать, что бисексуалка непременно уйдёт к мужчине или будет с ним изменять.

Когда вышел клип «Тату» «Я сошла с ума», помню, как мы с семьёй смотрели его по телевизору. Тогда мама сказала: «Зачем на всю страну показывать людей с психическими отклонениями?». Сестра поддержала: «Я пытаюсь представить, каково целовать девушку, и брррр». Для меня это не стало детским травмирующим опытом. Я и сейчас считаю, что споры о врождённости, приобретённости или патологии сексуальности не имеют смысла. Важна инклюзивность общества.

Мне действительно нравится жить там, где я живу, где меня окружают близкие люди. Без них переезжать я не хочу. Во Владивостоке многие в моём окружении мечтали переехать в Петербург, поэтому мне заранее не нравился этот вариант как слишком романтизированный. В 2017 году я провела там отпуск и неожиданно для себя полюбила этот город. Он очень похож на Владивосток, только больше, поэтому в нём помещается больше хороших мест. Если бы мне пришлось переехать, то туда.

Из страны я никогда не планировала уехать, пока в 2019 году не стали преследовать Юлию Цветкову (против активистки возбудили уголовное дело о распространении порнографии из-за публикации картинок в паблике «ВКонтакте» «Монологи вагины», — прим. TJ). До этого новости подобного масштаба приходили только с другой стороны Урала, а Комсомольск-на-Амуре — очень близко к Владивостоку. В конце 2019-го стали угрожать уголовным делом знакомому активисту из Хабаровска.

2020-й принёс региональные политические протесты, которые отличались от предыдущих и по поведению граждан, и по поведению полицейских. Меня дважды задерживали. В начале 2021-го жёсткие политические репрессии широко развернулись по всей стране — включая мой регион. Нравится мне это или нет, у меня не получается не думать об отъезде. Хотелось бы, конечно, видеть своими глазами, что здесь будет дальше. Планы на несколько лет вперёд я не строю. Моя ближайшая цель — стать наблюдателем на выборах в сентябре.

Я вполне счастлива, пока я и мои близкие люди остаёмся живыми и свободными. Я надеюсь, что в случае потери свободы мы сможем правильно решить дилемму заключённого. Этого же могу пожелать всем остальным. Свободные люди вырастают и становятся видимыми. Следующие поколения вырастут и станут ещё более заметными.

Я отношу себя к bi-curious (интерес к сексуальной активности с человеком того пола, к которому человека обычно не влечёт – прим. TJ) или к двойке по шкале Кинси. Проявляется это в том, что я в большей степени предпочитаю противоположный пол, но фантазии и желания только им не ограничиваются. Возможно, это связано с тем, что я довольно открыто смотрю на секс и на отношения между людьми, поэтому могу позволить себе попробовать что-то новое.

Моё путешествие в пубертат началось с влечения к девушкам. Скоростного интернета на тот момент не было, поэтому приходилось довольствоваться порнорассказами. В какой-то момент наткнулся на историю с бисексуалами – понравилось. После познакомился с чисто гомосексуальными произведениями, но подумал, что если кто-то узнает, будет очень стыдно.

Только после 20 я решил, что это будет интересный опыт и имеет смысл как-нибудь попробовать [отношения с мужчиной]. Прошло ещё несколько лет прежде чем всё-таки решился. Я не особо афиширую свою сексуальную жизнь – даже социально приемлемую. Часть друзей и родственников будет резко против. Не думаю, что те родные, которые мне важны, откажутся от меня, но это бы их сильно расстроило.

Встречаюсь с бисексуальной девушкой и даже она говорит, что не стала бы заводить отношения с би-партнёром. Причина, по её словам, в том, что она ревновала бы ко всем подряд. Я не тот человек, который будет изменять, но если ей так спокойнее, пусть будет в неведении об этой стороне меня.

Я не чувствую личную связь с ЛГБТ-сообществом. Поддерживаю многие политические требования квир-движения, но это скорее общечеловеческая солидарность. Со стереотипным мышлением я встречался только в интернете. Позиция гомофобов, думаю, и так понятна. Часть сообщества считает, что бисексуалы — это «не тру» и встречаться с тобой нет смысла.

Геев очень просто не любить – незащищенная группа, они невидимы и толковой информации мало. Общество сейчас довольно озлобленно и часто само не понимает, почему направляет гнев в сторону ЛГБТ. Если поговорить с гомофобом с позиции общечеловеческих ценностей, мнение за минут десять изменится от «надо их всех сжигать» до «да ладно, пусть живут как хотят». Моя выборка нерепрезентативна, но знаю такие случаи.

У людей неправильная картина в голове: всё ЛГБТ движение сводится лишь к парадам, а однополые браки – атаке на институт семьи. Как только говоришь людям, что брак нужен как минимум ради юридических моментов, никто не против. Правда, это не относится к мнению о детях.

Я переехал из Сибири в Германию. У меня есть претензии к родному городу, но они никак не связаны с моими сексуальными предпочтениями. Подвернулся относительно лёгкий способ переехать, и я этим воспользовался. Живу в европейском мегаполисе, мне очень нравится, что людям плевать, во что ты одет и с кем ты проводишь время. Я не против когда-нибудь вернуться. Россия может быть классной страной для жизни, но текущую ситуацию оцениваю скорее пессимистично.

Идентичность – немалая часть моей жизни. Она проявляется в том, что, называя себя публично би*сексуалкой, я делаю видимой эту группу людей. Я пишу слово «би*сексуалка» со звёздочкой, подразумевая, что я в одинаковой степени могу называть себя и пансексуалкой.

Именно как би*сексуалку я осознала себя не так давно – года три назад. До этого думала, что я лесбиянка. Объясняю это тем, что моё инфополе было преимущественно бифобное: существовали гетеро- и гомолюди, а остальные считались «неопределившимися». Про пансексуальность вообще тогда не знала.

В реальности о своей идентичности говорю только тем, в ком уверена. Открыто пишу в соцсетях, но там меня большинство знает не по имени из паспорта, а как активистку и открытую би*сексуальную персону под псевдонимом. Родители о моей ориентации не знают. Говорю, что я живу просто с подругой. Открытый разговор был только с братом и сестрой, они приняли меня.

Я сталкивалась со стереотипным мышлением, причём не только со стороны гетеронормативного общества, но и гомосексуальных людей. Многие лесбиянки воспринимают нас как «предательниц». А неосведомлённый люди думают, что я бисексуалка, потому что предпочитаю групповой секс с людьми разного пола.

Родилась я в одном из сёл Республики Башкортостан. Старший ребёнок из четырёх детей в семье. В школе было сносно. Будучи молчаливым и неконтактным ребёнком как-то умудрилась не подвергаться травле. Так что школьные годы прошли без психологических и иных травм. И в семье всё было хорошо.

Нельзя сказать, что хотела переехать из села в город. Особенно не понимала, чего хочу после 11 класса. Поэтому легко согласилась с предложением родителей после школы поступить в вуз в Уфе. Меня очень пугало, что я не найду подруг и друзей в большом городе. Но хорошие люди периодически встречались. Я нашла их в университете и по переписке: сначала через молодёжные газеты, потом появились форумы.

Живу в Уфе больше 20 лет, люблю этот город. Я хочу жить в России, в своей республике. Хочу бороться за права женщин здесь. Уезжать в другую страну я бы крайне не хотела. Россия Будущего неизбежно наступит. Возможно, через 5-10 лет в стране мало что изменится, но в перспективе 20-30 лет вполне вероятно. Хотелось бы до этого времени дожить.

У меня было счастливое детство, хорошие родители, что во многом определило меня сегодняшнюю. Есть партнёрка, с которой мы живём душа в душу больше пяти лет, строя здоровые эгалитарные отношения (равные партнёрские права в отношениях – прим. TJ). Есть близкая подруга, которая понимает и поддерживает. Есть здоровье, по крайней мере сейчас. И что главное – я в гармонии со своими ценностями.

При этом невозможность зарегистрировать брак с партнёркой и ощущение небезопасности от того, что я женщина в мужском государстве, ухудшают качество моей жизни. Сюда же накладывается общий фон с преследованием феминисток, ЛГБТ+ и просто политических активисток. Это очень сильно повышает тревожность.

Я отношу себя к пансексуалам, а термин «бисексуал» часто приходится использовать с теми, кто может не знать первого. Лично для меня ориентация проявляется во влечении сексуальном и романтическом к людям любого пола и гендера. Я бы сказал, что на первый план выходит непосредственно личность человека.

В ранние школьные годы меня тянуло только к своему полу, тогда же был первый опыт однополых отношений. Ближе к старшим классам начал интересовать и противоположный. При этом я не считал себя гомосексуалом.

Раньше не обращал внимание на влечение к разным людям, в какой-то степени даже стыдился. Полноценно осознал себя только в 2020 году. Окончательно понял, что всё это присутствует, начал разбираться в себе, советовался с людьми из разных групп, понял, что я такой далеко не единственный.

Обо мне знает только один близким человек, если исключить ЛГБТ-знакомых. При этом я готов ответить честно и прямо, если кто-то задаст непосредственный вопрос про ориентацию. На самом деле пока таких вопросов не было.

Родители тоже не знают. Я не стремлюсь рассказывать, так как боюсь, что это может негативно повлиять на наши отношения. Хотелось бы, чтобы это было открытой темой в обществе, особенно среди знакомых и друзей. Часто молчание заставляет чувствовать себя неловко, например, когда в мужской компании кто-то гомофобно шутит.

Считаю, что большая часть российского общества не имеет своего мнения в вопросе отношения к нетрадиционным союзам. Мнение «делайте у себя дома, что хотите, но не на людях» достаточно яркое проявление гомофобии, но я уверен, что если государство начнёт обеспечивать ЛГБТ-людям права, исполнение законов, то большинство жителей России будет воспринимать это нормально.

Моя малая родина – Владивосток. Не думаю, что город оказал какое-то влияние на меня в плане ориентации. Но вижу, что в городе образуется достаточно сильная поддержка ЛГБТ. Меня это радует. Я переехал в центральную часть России. Это не связано с ориентацией. Хотя причин много: климат, другое отношение к людям, в том числе ЛГБТ, и качество жизни. Переездом доволен, возвращаться не хочется.

Год назад, когда я смог разобраться в себе окончательно, я чувствовал себя счастливым. Я работаю в IT-сфере. Раньше считал, что среди ЛГБТ очень мало представителей информационных специальностей, но я ошибался. У меня хороший заработок, хотя денег много не бывает. Проблем в личной жизни последние несколько лет не испытываю – я женат.

Осознание идентичности не произошло в один момент. Мысль о том, что моё отношение к сексуальности несколько иное, чем у окружающих, всегда была где-то рядом. Я ни к кому не испытываю полового влечения и чувствую себя прекрасно. Люди могут интересовать меня в романтическом плане, но не более.

Многие уравнивают понятия асексуальность и фригидность, ищут причину асексуальности в психических проблемах или травмирующем сексуальном опыте. Забавно, что с детства родственники на моё нежелание выходить замуж в будущем и иметь детей отвечали чем-то в духе «вырастешь – поймёшь». Я выросла и не поняла. Меня это устраивает.

О своей сексуальной ориентации говорю открыто, но обычно речь об этом не заходит. Мне кажется, чем больше человек знает о том, что все мы разные, тем проще принимает особенности окружающих. Поэтому я всегда рада ответить на вопросы об асексуальности.

У меня есть ощущение, что российское общества вовсе не так гомофобно, как об этом говорят некоторые люди. Большинству не важно, какой ты ориентации. До тех пор, пока контроль не берёт агрессивное гомофобное меньшинство. Федеральные каналы явно сошли с ума. Именно они транслируют обществу агрессию и необразованность.

Лично я не сталкивалась с неприязнью в мою сторону от общества или ЛГБТ-сообщества. Как будто асексуальность – какой-то упрощённый пакет членства в ЛГБТ+. Ты не провоцируешь никакой агрессии, если ведёшь себя «как все».

У меня нет партнёра, но было бы здорово иметь близкие дружеские, партнёрские или романтические отношения, и, возможно, со временем я к этому приду. Если в школе речь заходила о том, чтобы вступить в отношения, я всегда уводила всё в шутку или игнорировала. Во время обучения в университете были попытки, но скорее из-за стереотипных убеждений о том, что «так надо» и «все так делают».

Я родилась в Красноярском крае. Мы с родителями несколько раз переезжали. Жили в небольших городках, из-за этого каждый раз приходилось осваиваться в новой школе и пытаться завести новых друзей. Это определённо наложило отпечаток на моё общение в целом.

Я хочу остаться в России, но не покидает ощущение, что если ты открытый и хороший человек в этой стране, то ты в опасности. Пока не вижу своей жизни нигде, кроме России.

Сейчас я живу в Подмосковье с родителями, но не чувствую себя «дома». Я не счастлива и не несчастна, а пытаюсь найти себя в творчестве и в общении. Работаю бариста и управляющей кофейней. Это не то, на что я училась, но тоже неплохо. На хорошую жизнь пока хватает.

Статья создана участником Лиги авторов. О том, как она работает и как туда вступить, рассказано в этом материале.

#интервью #лигаавторов #лонгриды #общество #монологи #лгбт