Беспорядки, пауки и вуду: как я жил в Гвинее

Первое путешествие, ставшее началом целого цикла изучения Западной Африки.

6 сентября 2009 года я впервые прилетел в Западную Африку. В эту часть мира меня привёл инвестиционный проект моего отца по обработке алмазного сырья и разведке местной золотодобычи. В первую свою поездку я провёл в Гвинее всего лишь месяц, но в Западную Африку возвращался на протяжении следующих нескольких лет. Это действительно другой мир, в котором многие вещи слишком сильно отличаются от привычных.

Перелёт в Гвинею из Москвы оказался долгим – сутки в воздухе с транзитом в Дубае. Поэтому к моменту посадки бесконечное сидение в салоне самолёта уже окончательно превратилось в изощрённую пытку. Проходы узкие, даже попросту размять ноги довольно трудно, не говоря уже о постоянно выдвинутых конечностях и свисающих головах.

Но, в конце концов, нетипично серое гвинейское небо показало себя. Первым впечатлением было, будто ты попал в очень напаренную баню: настолько воздух влажный и плотный. Казалось, будто им вполне можно пообедать. После ощутимо прохладного нутра самолёта, перемена ощущалась особенно сильно, а потому дышать стало немного тяжело.

Пассажиры в основном местные или же ливанцы, занимающие существенную часть мелкой торговой ниши Западной Африки. Все небольшие магазинчики, если таковые вообще имеются, обычно принадлежат им. Однако Конакри, непосредственный пункт моего назначения, изобилием таких торговых точек похвастаться не может.

Сразу же после прилёта в аэропорт нам предложили купить местные SIM‑карты – по 15 долларов каждая, что в переводе на гвинейский франк было весьма большой суммой. Естественно, получив вежливый троекратный отказ, продавец сделал вид, что он ничего не понимает, и настойчиво попытался засунуть несчастные карты прямо нам в карманы.

Всё, что нужно знать обычному человеку о местной погоде, так это то, что она делится на два типа – когда пару месяцев беспрерывно идут дожди и когда ты хочешь, чтобы они наконец начались. В первом случае и без того влажный воздух становится настолько вязким, что проводя вне закрытых помещений более получаса, начинаешь ощущать себя обвисшей липучкой для мух. Сухим остаться попросту невозможно.

Во втором случае реально выходить на улицу возможно только к 7-8 часам вечера, так как в другое время непривычного человека может просто хватить тепловой удар. Ну а остальные всё равно стараются идти неспешно, сохраняя достоинство и те жалкие крохи сил, что не выгорают под жутко палящим солнцем. В подобном режиме вам суждено провести первые пару месяцев, так как несмотря на двухнедельную акклиматизацию, сразу привыкнуть к температурному режиму мало у кого получается.

Помимо удушающей жары, в Гвинее может ожидать другая сторона ада – сломанные кондиционеры. Они, к удивлению, не столь редки и зачастую бывают и в снимаемом жилье. Но они явно не предназначены для облегчения вашей жизни: температура в помещении будет всегда существенно ниже 20°C. Однако же, вам может и повезти: те редкие теплые вещи, которые могли затерялись в вашем багаже, вполне способны сгладить эти углы и помочь справиться с пеклом.

Дабы окончательно не свихнуться от перепадов температуры, вы вполне можете случайно пройтись в них по улице и понять, что даже в шерстяной кофте оказывается вполне комфортно при +40 градусах на улице. Аналогичным образом я обнаружил механизм сохранения нормального терморегулирования организма. Плотная одежда попросту не давала поту быстро высыхать, обеспечивая при этом необходимое охлаждение. Мне, жителю умеренного климата, были невдомёк подобные хитрости, а потому и удивление от результата оказалось колоссальным.

По сути, именно жизнь в Африке ничем сверхпримечательным не отличается. Все условно экзотические новинки и в культуре, и в поведении людей довольно быстро становятся обыденностью. В конечном счёте, в полный рост встаёт практически полное отсутствие возможности свободного передвижения — и непонимание, чем занять свой досуг.

За этот первый месяц в Гвинее я успел познать практически все вариации скуки, так как свободного времени было в избытке. Встречи и дела зачастую переносятся, так как местные вполне спокойно относятся и к своему, и к чужому времени, попросту забывая о назначенных встречах, либо совершенно произвольно откладывая их на случайный срок.

Для того чтобы налаживать контакты в странах Гвинейского залива, необходимо колоссальное терпение в тех вопросах, которые ближе к европейским государствам, могли бы быть решены за 15 минут телефонного разговора. Потому основным способом времяпрепровождения обычно становится интересная книга или бассейн, если таковой имеется.

Наверное, самая приятная часть времени, проведенного в Гвинее, приходилась на обеды и ужины. Как бы это банально ни звучало, но местная кухня, пускай в своём самом примитивном и простецком виде, всегда была и остаётся для меня совершенно удивительным вкусовым открытием. Я не знаю, как и почему сошлись таким образом звезды, но многое, начиная от очень жёсткой говядины и заканчивая манго, имело в разы более яркий вкус, нежели европейская пища.

Да, возможно меня тут же осудят люди, побывавшие в Италии, Франции и так далее, но до сих пор, сравнивая в своей голове, я отдаю предпочтение Африке. Основную часть рациона у местных составляют рис и батат. Естественно, на рынках огромное количество тропических фруктов, пара сортов яма и клубни таро.

Основным блюдом бедняков был определенным образом замаринованный, а после высушенный и измельчённый корень всё того же батата. Гвинейцы называют это блюдо «ачаке», и оно распространено практически по всей Западной Африке – от Мавритании до Нигерии. Когда мы приезжали в посольство Кот'д’ Ивуара в Москве для очередного обновления визы, посол очень сильно просил нас привезти ему в следующий раз хотя бы один пакет ачаке, так как, дескать, он очень сильно скучает по его вкусу.

Действительно, вкус у этого блюда очень запоминающийся – нечто среднее между кисловатым мякишем дарницкого хлеба и кус-кусом. Выглядит довольно непрезентабельно – маленькие воздушные шарики жёлтого цвета, для продажи обмотанные прозрачной целлофановой плёнкой. По улицам города в большом множестве ходили люди с такими пухлыми колбасками и зазывали покупателей. Еда это чрезвычайно сытная и плотная, и к ней очень легко привыкнуть. В большом количестве присутствуют морепродукты: от огромных тунцов до креветок размером с ладонь взрослого мужчины.

Отдельно нужно сказать о гвинейской фауне. В самой черте города, помимо комаров и мелких членистоногих, в огромном количестве присутствуют летучие мыши. Иногда, проезжая по Конакри, в определённых районах можно заметить деревья, сплошь покрытые довольно крупными тушками. Днём по обыкновению они спят, так как местные стараются их не тревожить. С наступлением сумерек, летучие мыши отправляются на охоту в ближайшие джунгли, на несколько десятков минут застилая небо над городом. Выглядит довольно неприятно, несмотря на то, что большая их часть находится довольно высоко в небе.

Другая деталь – это пауки. Когда в свою первую поездку мы заехали на виллу, (снимать, при наличии нужных контактов, их можно очень дёшево – около 30 тысяч рублей за двухэтажный просторный дом с пристройкой, садом и бассейном) то первое, что я увидел сквозь своё маленькое зарешеченное окошко, был приличных размеров паук. Они встречаются довольно часто, периодически заползая в помещения и заставляя дергаться с перепугу, так как размер их довольно внушителен.

Человек, который сдавал нам виллу, настоятельно рекомендовал не выходить вечерами в маленький сад, дескать, подобная живность запросто может свалиться за шиворот и отправить в ближайшую больницу. Учитывая даже то, что этот садик был крохотный, никто пренебрегать рекомендацией опытного человека не стал.

Из прочих ежедневных достопримечательностей стоит отметить утренний моцион нашего дворника, который «прилагался» к вилле и проживал в небольшой пристройке напротив самого дома. В его обязанности входила чистка бассейна и окружающей территории. Помимо этого, каждое утро он освобождал террасу от большого количества змей, выползавших понежиться на прогретых солнцем камнях.

В целом, впечатления от бытовых условий довольно смешанные, так как по большей части привычный европейцам комфорт в Гвинее найти было довольно затруднительно. А тут ещё и особенности местного животного мира не внушали доверия.

Одним из основных «китов» монолитности африканского населения является религия. На данный момент, в Гвинее подавляющее большинство верующих исповедуют ислам. Однако в соседних странах, к примеру в Кот-д'Ивуаре, главенствующее место занимает католицизм.

История говорит, что вудуизм и прочие анимистические африканские верования были поглощены католицизмом в середине 19 века. Но это стало возможным только в результате продолжительной и бесплодной борьбы с коренной религией местных жителей.

Несмотря на все старания миссионеров, многие использовали католические верования в качестве маскировки собственных языческих ритуалов. Совмещение этих двух религий дало в результате синкретическое подобие каждой из них. На некоторых католических мессах разрешено присутствие масок, олицетворяющих языческих богов, и священники совершенно спокойно относятся к ритуальным танцам.

Однако религиозная составляющая тут относится скорее к определённому социальному взаимодействию. Так, большинство внутренних конфликтов, даже в крупных городах решается всегда с помощью местного главы прихода, который в то же время чаще всего является «колдуном». Обидел сосед, сломав шиферную стенку твоей хибары? Приходи в церковь, священник вас рассудит. Или приди чуть попозже и наведи в ответ порчу, всё это вполне доступно у одного и того же человека.

Причём эти действия воспринимаются местными совершенно на бытовом уровне без всякой мистики – это большая часть их жизни, которая во многом остаётся недоступной для любых внешних попыток изучить эти нюансы. В религиозной сфере большинство людей равны между собой, кроме непосредственно правителей и прочих лидеров. Они чаще всего имеют своих «специалистов», постоянно защищающих их от нападений соперников и недоброжелателей, а также атакующих в ответ.

Ещё одна функция, которой обладает глава прихода, — это прежде всего сбор добровольных пожертвований. В некоторых городах, к примеру, в Абиджане, эти сборы достигают поразительной частоты. Взнос за первого ребёнка в семье, каждый определённый месяц в году, смена места работы и прочие, совершенно надуманные поводы. Иногда доход от пожертвований прихода в центральных городах достигает сотен тысяч долларов — и немалый процент от этой суммы составляют подобные сборы.

Подавляющее большинство местных живут тесной общиной, связи в которой скрепляются не только на религиозном уровне, но и на способе заработка. Работают семьями, чаще всего занимаясь всем, что попадётся под руку: от продажи кокосов со случайных пальм до разносчиков и уличной торговли. Тем не менее, не городское население до сих пор проживает точно так же, как оно и жило сотни лет назад – это сельское хозяйство и земледелие. Доходы от плантаций какао и кофе составляют серьёзную часть всей выручки аграрных секторов стран Западной Африки.

Главной причиной моего приезда в Африку стала, как уже сказано выше, работа моего отца. Западная Африка ещё с 1980-х годов стала считаться вполне выгодной точкой инвестиций в геологические разработки редкометальных и алмазных месторождений. Отцу удалось найти необходимые финансы для покупки алмазообрабатывающей техники, и первая поездка предназначалась для «разведки» подходящих месторождений и налаживания контактов с местными чиновниками.

Во время первой поездки наш проводник отвёз нас на так называемый «Алмазный пятачок», к которому стекались старатели с близлежащих алмазных разработок. Горсть необработанных алмазов, в которых попадались образцы хорошего ювелирного качества, стоила примерно миллион гвинейских франков, что в пересчете на валюту было около 50 долларов. В среднем, размеры камней варьировались от 0.08 до 0.35 карата.

Проблем со скупкой сырья не возникло, вопросы с местными были максимально быстро улажены, но первые серьёзные проблемы возникли на границе. Таможенники, даже учитывая наличие всех документов, отказывались пропускать технику. Видимо большинство других компаний имели свои закрытые каналы поставок с заранее «подготовленными» людьми.

В дальнейшем оказалось, что необходимы были дополнительные выплаты людям на местах, о которых чиновники нам не сообщили. Учитывая то, что гвинейская экономика преимущественно основывается как раз на экспорте продукции горнодобывающего сектора, любые иностранные инвестиции в эту сферу местными властями воспринимаются с большим энтузиазмом.

К примеру, местные золотые разработки по большей части носят старательный характер и де-юре принадлежат общинам, расположенным непосредственно рядом с ними. Но из-за очевидного отсутствия обрабатывающей техники и должной инфрастуктуры, сырьё повсеместно скупается на экспорт, а месторождения уходят зарубежным компаниям.

Добыча производится на поверхности, а рабочая территория представляет из себя либо зону выветривания жильных месторождений, либо же делювиальные россыпи. В переводе на русский язык это означает, что залежи золота скорее всего образовывались на месте разрушения чрезвычайно больших гор, и порода не перемещалась течением рек.

К примеру, знаменитая калифорнийская «Золотая лихорадка» отличалась аллювиальными отложениями, в которых частицы золота перемещались вместе с течением рек. Особенностью гвинейских месторождений является как раз старательный характер добычи ценного металла.

Работа идёт максимально кустарно. Старательная лицензия выдаётся вплоть до 14 метров в глубину, но крупнейшие разработки ведутся на поверхности.

Одно из серьёзнейших препятствий, возникающих при попытке наладить стабильную работу производства в Африке без заинтересованных лиц в правлении, — это прежде всего исполнители на местах. Практически любой человек, облечённый полномочиями, с которым вы будете сталкиваться, попытается урвать свой кусок. Начиная от таможенника, детально просматривающего ваши вещи и попросту изымающего любые найденные деньги, если рядом с вами нет охраны, и заканчивая отменой любых договорённостей, чтобы попросту вытрясти с вас побольше.

Это, пожалуй, самая серьёзная проблема, которая не позволяет беспрепятственно ввозить дорогостоящую технику и контролировать любые другие долгосрочные промышленные проекты без прямой поддержки властей. В нашей ситуации, основной задачей было переправить в страну обрабатывающую технику, чтобы вывозить уже сертифицированные камни .

К сожалению, планы нарушились вместе с обострением ситуации в стране и политическими волнениями в конце сентября 2008 года. Суть конфликта заключалась в крайне нестабильных позициях правящей военной хунты под руководством Муссы Дадиса Камары, организовавшего переворот после смерти предыдущего президента Лансана Конте.

За 24 года правления Конте (который пришёл к власти ровно таким же способом) внешний долг одной из беднейших стран мира только увеличивался, равно как и внутренний дефицит бюджета, несмотря на постоянные инвестиции в добычу полезных ископаемых. Эти десятилетия серьёзно измотали население страны, а потому многие относились положительно к перемене власти, пускай даже таким способом.

С другой стороны, и у Камары существовала своя оппозиция в лице наследника Лансана — Альфы Конте. 28 сентября 2008 года был организован несогласованный митинг на городском стадионе: люди приходили протестовать протестовать против военных у власти. В результате, хунта ввела военные подразделения и жесточайших образом начала разгонять митингующих.

Иностранные СМИ назвали этот день «Кровавый понедельник» (Bloody monday), тогда погибло около 150 человек и более тысячи получили ранения. По словам очевидцев и материалам доклада от HRW — Human Rights Watch (неправительственной организации, занимающейся расследованием нарушений прав человека более чем в 70 странах мира), солдаты насиловали женщин и штыками добивали раненых, дисциплина в этих действиях полностью отсутствовала, а местный стадион практически превратился в бойню.

Помимо этого, шли боевые столкновения и на улицах города. Во время стычек вооруженные люди различали они друг друга по каскам – оранжевым и голубым, которые при патрулировании города мгновенно провоцировали перестрелки.

Волнения застали нас в центре города, где мы вместе с охранником передвигались на такси. В какой-то момент в нашу машину со встречной полосы врезался местный водитель на старом зелёном мерседесе, наглухо перегородив движение. К моему удивлению, наш охранник практически не раздумывая выскочил из такси, вытащил за шиворот неудачливого водителя и постарался максимально быстро освободить дорогу для нашего транспорта. После этих действий, он отобрал ближайший мотоцикл у дико напуганного местного жителя и подобным образом сопроводил нас до дома.

Времени удивляться особо не было, так как сразу же после прибытия, он посоветовал нам максимально «задраить все люки» и сам направился в сторону забора виллы. Ночью слышалась стрельба, с утра охранник сказал, что по ним пару раз открывали огонь.

В результате этих событий, фигура Альфреда Конте, по сути, стала единственным выбором местных граждан. Этими действиями силы хунты сами подписали себе смертный приговор. Высказывания Камары о том, что он якобы не мог контролировать действия отдельных недисциплинированных солдат, не нашли понимания на международной арене. На страну было наложено эмбарго на поставки оружия, ограничившие возможности текущего правления. Спустя несколько месяцев, Мусса Дадис Камара получил ранение в результате покушения и госпитализирован в Марокко. Больше он в Гвинею не возвращался.

В конечном счёте, волнения и смута среди правления обрубили всяческие договорённости по работе моего отца. Технику ввезти не удалось, а люди на местах отказывались вести дела. Из страны пришлось уехать, так как агрессия к чужакам с каждым днем чувствовалась всё больше и больше.

Я пробыл в Гвинее один месяц, но он мне дал колоссальное количество информации об этом крае. С этим опытом и знаниями возвращение в Западную Африку стало лишь вопросом времени.

Статья создана участником Лиги авторов. О том, как она работает и как туда вступить, рассказано в этом материале.

#личныйопыт #африка #путешествия #истории #лонгриды #лигаавторов