Проект «Дау» теперь доступен зрителям. Но стоит ли тратить время? Пытаемся понять на примере «Наташи»

Что это было.

15 апреля на сайте dau.movie опубликовали первые два фильма скандального проекта «Дау» Ильи Хржановского — «Дау. Наташа» и «Дау. Вырождение» (ранее «Дегенерация»). Теперь любой зритель может оценить задумку режиссёра, взяв каждый из фильмов в прокат за три доллара.

Показанные на Берлинском фестивале картины вызвали ожесточённые споры, которые не умолкают до сих пор. Последняя из новостей — прокуратура Украины возбудила уголовные дела по фактам пыток несовершеннолетних на съёмках «Вырождения», а также по подозрению в пропаганде насилия.

Сейчас группа журналистов готовит расследование об этической стороне и правомерности условий производства фильма. TJ посмотрел «Наташу» и попытался разобраться, что не так с проектом «Дау».

Работа над первым вариантом ленты началась в 2006 году, а съёмки «Дау» стартовали в 2008-м — тогда это ещё был байопик советского учёного, лауреата Нобелевской премии Льва Ландау по сценарию писателя Владимира Сорокина. Режиссёр сразу решил, что не хочет работать с профессиональными актёрами. Физика сыграл греческий дирижёр Теодор Курентзис, а единственной исполнительницей с профессиональным образованием стала Радмила Щеголёва, исполнившая роль супруги Ландау.

Сначала сняли сцены в Москве и Петербурге, а после производство переместилось в Харьков, где оно стоило значительно дешевле. Хржановский рассказал, что когда 97% фильма было снято, в проекте «начались трансформации и мутации». По его словам, после этого стало понятно, что всё надо переделать. Тогда он задумал концепцию Института — места, где происходят основные события «Дау».

В гигантской декорации, построенной в городе, по-настоящему жили занятые в съёмках актёры. Хржановский практиковал метод глубокого погружения в роль. Он считал, что исполнителям нужно пройти через все испытания, которым мог подвергнуться советский человек в эпоху тоталитаризма. Например, все участники обязаны были носить аутентичную одежду, им запретили пользоваться гаджетами и современной лексикой, а расплачиваться в местном буфете можно было только советскими рублями, которыми выдавали зарплату. Реальную биографию работников адаптировали под время действия фильма.

Кроме того, в Институте установили подслушивающие устройства и скрытые камеры, съёмочная группа могла зайти к людям в любой момент и те должны были продолжать заниматься своими делами — даже самыми интимными. На площадке негласно поощряли романы между актёрами и членами массовки, пьянство, рукоприкладство и доносительство. Все сцены секса, ссор, драк «Дау» реальны. Как утверждают создатели, после монтажа фильмов, каждому из актёров показывали фрагменты с его участием. Они имели право не дать своё согласие на их публичный показ.

Съёмки сопровождались большой текучкой кадров. Многие участники, покинувшие проект, жаловались на психологическое давление, грубое отношение организаторов и нарушение финансовых договорённостей. Во французской газете Le Monde вышла статья о процессе съёмок «Дау», в которой режиссёра критиковали за жестокое обращение с работниками. Как утверждает сам Хржановский в ответ на критику насилия в кадре, «когда в фильме планировались крайне резкие по действию сцены, мы всё проговаривали». Однако существует множество нелицеприятных свидетельств участников и очевидцев проекта, опубликованных в разное время.

Изначально производством «Дау» занималась компания «Феномен Филмз», соучредителями которой выступали Илья Хржановский и первый продюсер фильма Артём Васильев. С ней Минкультуры РФ заключило договор на поддержку проекта стоимостью 24 миллиона рублей (около 900 тысяч долларов по тогдашнему курсу). Для работы на территории Украины создали «Феномен-Украина», через которое шло финансирование со стороны украинского госагентства «Держкино» в размере 6,2 миллионов гривен (около 750 тысяч долларов). Поддержку на старте оказали и несколько европейских фондов.

На старте бюджет оценивался в 3,5 миллиона долларов, а в разгар съёмок в Харькове он вырос до 10 миллионов. Васильев говорил, что осенью 2007-го у картины появился «главный инвестор, который даёт финансовую возможность Илье работать так, как он работает». Позже стало известно, что речь идёт о российском бизнесмене и основателе Yota Сергее Адоньеве. По данным Русской службы Би-би-си, общий бюджет «Дау» составил около 70 миллионов долларов.

Съёмки проекта завершились в 2011 году, но до зрителя он дошёл не сразу. Премьера «Дау» должна была пройти в Берлине в 2018-м, но возникли проблемы — режиссёр хотел восстановить часть Берлинской стены, однако власти города не позволили это сделать. С 25 января по 17 февраля 2019 года прошла демонстрация проекта в Париже — в театре Шатле, Театре де ля Виль и Центре Помпиду.

В феврале 2020-го «Дау. Наташа» показали в основном конкурсе Берлинского кинофестиваля. Фильм даже удостоили награды — оператор Юрген Юргес получил «Серебряного медведя» за личный художественный вклад. В программе спецпоказов также оказалась шестичасовое «Вырождение» (тогда — «Дегенерация»).

Что касается показа в России, в ноябре 2019 года Минкультуры отказало в прокате отдельным эпизодам «Дау». На рассмотрение ведомства представили десять частей, шесть из которых получили прокатные удостоверения. Однако в эпизодах «Наташа», «Новый человек», «Нора Сын» и «Саша Валера» Минкультуры увидело материалы, пропагандирующие порнографию. Хржановский решил судиться из-за этого решения, но пока что новостей об иске не было.

Режиссёр собирался в ближайшие два года выставлять фильмы на разных кинофестивалях, но из-за отмен на фоне пандемии планы изменились. Теперь все части «Дау» поочерёдно станут доступны в сети намного раньше, чем ожидалось. Сейчас хедлайнеров проекта можно посмотреть на сайте dau.movie, 24 апреля состоялась премьера «Дау. Нора Мама».

Кинокритик Антон Долин после премьеры в Париже писал: «Многие фильмы проекта „Дау“ производят сильнейшее эстетическое впечатление, поднимая на новом материале вечные проблемы: пределы свободы, страх смерти, жажда любви, одиночество, солидарность. Это значительное произведение искусства и беспрецедентное событие». После показа на Берлинале Долин заявил, что «„Наташа“, как и другие фильмы „Дау“, — демонстрация того, на что ещё способен кинематограф, искусство не прошлого, а только начавшегося XXI века».

Писатели Татьяна Толстая и Александр Тимофеевский также комплиментарно высказывались о «Дау». «Я очень хорошо представляю себе, какое возмущение и гнев вызвал бы показ этого шедевра на обычном киносеансе, сколько нежных, культурных, хорошо развитых душ, глаз, ушей оскорбил бы фильм», — писала Толстая (речь об эпизоде «Саша Валера»).

Вадим Рутковский из арт-объединения CoolConnections написал, что «„Наташа“ даже как „просто фильм“, причём фильм камерный, практически для двух непрофессиональных актрис, всё равно выглядит эпохальным событием. Абсолютный шедевр; кино редкой силы и глубины». Питер Бредшоу из The Guardian назвал «Наташу» жутким, глубоко волнующим фильмом.

Пять российских журналистов написали открытое письмо директору Берлинале, подвергнув сомнению этичность участия «Дау. Наташа» в конкурсе. В том числе они задались вопросом, возможно ли было сейчас снять что-то вроде «Дау» на территории стран Первого мира. Письмо вызвало споры не только в России, но и привлекло внимание крупнейших в мире профильных СМИ, например, Variety.

Кинокритик Мария Кувшинова в своём тексте про «Дау. Наташа» написала: «Abuse of power в глазах поклонников — не изъян, а достоинство проекта. Хржановский воспроизводит мифологические паттерны поведения «большого художника», который может хоть корову поджечь, хоть женщину изнасиловать ради искусства — и „российский интеллектуал“ распознаёт эти доминантные паттерны поведения, маркируя их как признак безусловного таланта».

Сейчас независимая журналистская группа собирает данные о нарушениях на съёмках. В сообщении об этом говорится, что «дело касается не только взрослых людей, которые зачастую были поставлены в ситуации полнейшей зависимости от проекта, но и детей с синдромом Дауна, подростков-аутистов, детей и даже младенцев предположительно «арендованных» в детских домах Украины, животных, задействованных в жутких сценах, которые были не симулированы по заявлению самого режиссёра и участников съёмок».

«Дау. Наташа» рассказывает о заведующей столовой в Институте 1950-х годов, которая после пьянки проводит ночь с французским учёным Люком Биже и из-за этого попадает на жестокий допрос к генералу КГБ Владимиру Ажиппо. В целом, это предложение почти полностью описывает происходящее. Стоит добавить про несколько сцен с участием главной героини Наташи и её коллеги Ольги, в которых женщины в состоянии алкогольного опьянения размышляют о жизни и любви, ругаются, дерутся, мирятся, и у вас будет полное представление об увиденном.

Проспойлерить его невозможно, как и назвать полноценным фильмом. Скорее — мучительно длинным эпизодом-филлером сериала, который по неизвестной причине собрали и сочли достойным отдельного просмотра.

Есть ощущение, что без элементов в виде многолетней истории съёмок, скандалов и недомолвок «Наташа» — как отдельное произведение — вряд ли бы вызвала интерес. Во-первых, мне происходящее показалось просто скучным. Во-вторых, игра непрофессиональных актёров вызывает только неловкость. Они, пытаясь импровизировать (от сценария в итоге отказались), в итоге просто плохо отыгрывают намеченные извне конфликты. Получается сыро и неубедительно. Чего только стоит сцена, в которой Наташа обвиняет Олю в том, что та никогда не любила и из-за этого ничего не смыслит в жизни. Если вы когда-нибудь были трезвыми в компании очень пьяных людей, то должны понять, какое впечатление остаётся от этого эпизода. В чём же гений режиссёра, который с маниакальностью сумасшедшего учёного наблюдал за людьми, как за крысами в лаборатории вместо того, чтобы делать свою работу?

Стоило ли тратить столько лет, денег и сил ради псевдопогружения в эпоху репрессий? Хвалёная аутентичность здесь выглядит как дешёвая бутафория — при всех попытках следовать духу времени глаз всё равно цепляется то за новенькие весы в буфете, то за слишком блестящий лак на ногтях главной героини. То, чем здесь пытаются привлечь внимание — соответствие эпохе, атмосфера культурологического эксперимента — оказывается пустым звоном. И вместо того, чтобы окунуть зрителя в киномир, ещё больше заставляет думать о том, как этот мир создавался.

Важна природа проекта: все актёры на съёмках по-настоящему напивались и по-настоящему занимались сексом. К примеру, постельная сцена между Наташей и Люком вызвала у меня глубокое недоумение. По идее, это поворотный момент, из-за которого и разворачивают следующие трагические события. Но в сцене нет никакой чувственности и романтичности, которые бы «оправдали» порыв и горькую расплату героини. Это просто секс малознакомых людей по пьяни и ничего больше.

Самая скандальная сцена — допрос, во время которого кэгэбэшник заставляет Наташу засунуть в себя бутылку, по утверждению режиссёра, была сымитирована. Даже если так, этот момент сюжета поражает своей жестокостью. Ведь физические пытки к героине начинают применять уже после устного допроса и после того, как она написала бумагу, в которой соглашается «стучать» на других сотрудников Института. Получается, что персонаж Владимира Ажиппо просто ради забавы раздевает и мучает до смерти напуганную женщину?

После просмотра не покидает гадкое чувство, что над зрителем тоже поставили эксперимент — на сколько тебя хватит, пока ты не задумаешься о том, какие формы может приобрести власть человека с деньгами и связями над другими? Можно ли издеваться над женщинами, мужчинами, детьми, животными ради «искусства»? Мой ответ — нет. А вам решать самим.

#кино #разборы #скандалы