Нет опций

Главный редактор TJ о журналистском бойкоте Госдумы, комиссии по этике и лично депутата Леонида Слуцкого.

21 марта комиссия Госдумы по этике проводила слушания об обвинениях депутата Слуцкого в домогательствах сотрудниц Би-би-си, «Дождя» и RTVI. На заседании высказывались Фарида Рустамова (Би-би-си) и Дарья Жук («Дождь»), Слуцкий выступал перед комиссией отдельно от них и закрыто от всех остальных журналистов. Несмотря на наличие аудиозаписи одного из актов домогательства журналистки Слуцким, комиссия не стала их разбирать, сославшись на то, что у них нет полномочий. В действиях депутата не нашли нарушений — по сути, его оправдали.

Тем же вечером журналистские коллективы начали бойкот Госдумы. Первым радикально выступил коллектив РБК, отозвав всех своих журналистов (более 10) из Госдумы: это значит, что они не будут посещать слушания и лично общаться с депутатами. Подобным образом поступили другие коллективы СМИ (их уже более 20): кто-то тоже отозвал журналистов, другие — в основном те, чьи журналисты и так не аккредитованы в парламент — выступили с публичным порицанием депутата, комиссии и в целом Госдумы. По инициативе Republic некоторые из них пообещали добавлять приписку в материалах о Госдуме: например, «Бумага» — сноску в конце каждого материала о Госдуме об обвинениях Слуцкого в домогательствах, «Секрет фирмы» — писать слово «Госдума» с дополнением в скобках «Орган государственной власти, оправдывающий домогательства».

Почти все коллективы требуют или продолжения разбирательств со Слуцким, или более конкретно — его извинений или отставки. Но, к сожалению, после оправдательного решения комиссии по этике перспектив для этого нет или они крайне маловероятны.

На заседании комиссии по этике между представлявшими её депутатами и журналистками был такой разговор. Депутаты заявляли, что у них нет полномочий для рассмотрения доказательств фактов домогательств и потому они не могут принимать по ним никакие решения, и рекомендовали девушкам обращаться в правоохранительные органы. Журналистки отвечали, что в российском праве нет такой статьи (в США таких статей несколько — к примеру, в Калифорнии), как домогательства — и поэтому подача заявления в полицию бессмысленна.

Кроме того, депутаты обладают парламентской неприкосновенностью — без разрешения Госдумы их нельзя задерживать, нельзя допрашивать, нельзя изучать их переписку, нельзя прослушивать помещения, где они работают или живут. То есть если Госдума не разрешит, то других доказательств домогательств, кроме записей и свидетельств от самих журналисток, и не может никак появиться. Есть только одна иная возможность лишить депутата неприкосновенности — если после возбуждения дела (уголовного или административного) представление о лишении неприкосновенности в Думу внесёт лично генеральный прокурор.

Если изучить положение о комиссии Госдумы по этике, то выясняется, что в её полномочия входит только возможность заставить депутата публично (в том числе через СМИ) извиниться за своё поведение и пропустить выступления на одном или нескольки парламентских заседаниях (вот это наказание). Она не может лишить депутата мандата — это может сделать только сама фракция, к которой он принадлежит.

Вообще причин, по которой полномочия депутата могут быть прекращены досрочно, немного: если он сложит их сам, займётся коммерцией, получит иностранное гражданство или откроет иностранный счёт, прогуляет больше 30 рабочих дней без уважительных причин, будет изгнан из фракции, станет недееспособным или умрёт. Известны случаи, когда комиссия по этике поддерживала решение о лишении депутата мандата (например, Ильи Пономарёва в 2016 году — официально за прогулы), но инициатива исходила от фракции.

Слуцкий не извиняется и не признаёт факт домогательств. 8 марта — в самом начале разгара скандала — он в Фейсбуке попросил извинений у тех, «кому когда-либо вольно или невольно причинил любые переживания». По словам одного из депутатов, на заседании комиссии (проходило в закрытом режиме) Слуцкий объяснял, что извинялся не из-за ситуации с домогательствами — и вообще вся она была раскручена для того, чтобы помешать его работе по приглашению международных наблюдателей на выборы президента.

Его не привлекают к ответственности. Комиссия по этике нарушений не нашла, депутаты общаются с журналистками в подчёркнуто патерналистском, пренебрежительном тоне, всем видом показывая, что не собираются рассматривать всерьёз их обвинения в домогательствах, что надо было действовать раньше, что всё это заказуха. Рассчитывать на то, что полиция или СК возбудят дело при отсутствии статьи за домогательства, не приходится — и тем более на решение генпрокурора о лишении депутата неприкосновенности.

Остаётся только возможность самой фракции (Слуцкий принадлежит к ЛДПР) лишить его депутатского мандата. Но если для комиссии по этике недостаточно доказательств для хоть какого-то обвинительного заключения, то почему их будет достаточно ЛДПР? Может быть, Андрей Турчак как секретарь генсовета «Единой России» и может позволить себе «наехать» на оппонента, но почему либерал-демократы должны сдавать своего? Председатель Госдумы Вячеслав Володин явно не собирается влиять на это: сначала говорил о необходимости разбирательства, потом рекомендовал журналисткам сменить работу, а 22 марта и вовсе лишил аккредитаций журналистов из изданий, объявивших бойкот.

В своих лентах соцсетей я вижу массу озадаченных людей, которые не понимают, почему журналистский бойкот Госдуме (или её части) объявлен только сейчас. В конце концов, были поводы: и «закон Димы Яковлева», и «пакет Яровой», и поправки к закону «Об информации», благодаря которым появилась такая вещь как реестр запрещённых сайтов и связанные с ним проблемы.

Журналисты поясняют: это профессиональная солидарность. Но она не всегда проявлялась так массово по отношению к коллегам, хотя бывали поводы. В течение 2014-2015 годов многократно похищали журналистов на Украине: Андрея Киселёва из Lenta.doc, телерепортёров НТВ, LifeNews, Первого канала и «России-1». В январе в Петербурге журналиста издания MR7 доставили в СК прямо от дверей Заксобрания — у него давний конфликт с одним из депутатов, чью деятельность он расследует. В том же месяце журналистов «Медиазоны» в Петербурге сначала не пустили на заседание по делу антифашиста Игоря Шишкина, а потом задержали полицейские. В марте на Сахалине избили корреспондента издания «Эксперт», писавшего об арестах и уголовных делах местных чиновников.

Но есть и масса ситуаций, когда журналисты горой вставали друг за друга. История автора «Новой газеты» Али Феруза, которого хотели депортировать в Узбекистан и судить, но в том числе благодаря освещению процесса — покинуть Россию самому и получить политическое убежище в Германии в начале 2018 года. Массовый сбор подписей в поддержку журналиста РБК Александра Соколова, которому несмотря на это дали 3,5 года колонии в августе 2015 года. Сбор денег и пикеты в поддержку журналистов и правозащитников, на которых напали в Ингушетии в марте 2016 года. Пикеты в поддержку Олега Кашина, которые продолжались даже годы спустя покушения на его жизнь.

Бойкот Госдумы — определённо знаковый случай. Пренебрежительное отношение власти в России к профессии журналиста и журналистике в целом — далеко не новость (вспомнить хотя бы Путина и его слова про падение от учителя до журналиста), но Дума — одна из самых активных площадок по взаимодействию медиа с государством. Там огромное количество ньюсмейкеров, за информацию от которых конкурирует не менее огромное количество сотрудников изданий. К кому-то из них депутаты относятся как к обслуживающему персоналу, к другим — как к врагам, к третьим — как к сексуальным объектам. Сексуальные или пренебрежительные отношения там могут быть не только с журналистами: они ведь депутатам не подчинённые и даже не коллеги — в отличие от сотрудников Госдумы и помощниц.

Опций, как с этим бороться, нет — или их совсем мало. Конечно, можно активнее заняться антикоррупционными расследованиями деятельности всех депутатов. Но к чудовищному уровню воровства среда госчиновников и погон относится более-менее спокойно, коррупция всё-таки вещь институционализированная, а вот необычно грубые нарушения общечеловечески норм поведения могут действительно сыграть роль.

Вряд ли журналистам в этом конкретном случае удастся повлиять на государственную систему власти и заставить её «сдать Слуцкого» — это не в понятиях того, что за многие годы выстроено президентом. Но есть другая ценность бойкота: разрозненные журналистские коллективы — и по взглядам, и по тематике изданий, и по структуре их финансирования — объединились для защиты не только профессиональных, но и общечеловеческих ценностей. Если Слуцкого нельзя изгнать из Госдумы, его можно сделать изгоем остального общества, которое не игнорирует сигналы о ненормальном поведении и запоминает имена насильников, педофилов и убийц.

Проблема в том, что большая часть российского общества придерживается патриархального патернализма и общей нелюбви к журналистам, какими бы высокими стандартами работы и человеческими ценностями те не обладали. Растление детей и изнасилование женщин — это одно, а обвинения в касании коленки (или даже лобка) и предложении быть любовницей в основном вызывают шутки про Вайнштейна. Но я очень надеюсь, что это только пока.

Депутаты уже говорят, что, мол, если хотите призывать к ответственности за домогательства, то надо вводить новую статью. Я не испытываю иллюзий по поводу своего влияния на депутатов и не рассчитываю на изменения сверху (хотя теоретически они и могут произойти), поэтому не призываю вводить новые статьи, хотя для защиты от подобных связанных со Слуцким случаев они необходимы.

TJ не присоединялся к бойкоту, начатому РБК, хотя и поддерживает его — у нас нет аккредитованных журналистов в Госдуме, мы не общаемся с депутатами ни лично, ни удалённо. Как редакторы мы уже высказывали своё мнение о ситуации — мы поддерживаем журналисток и выступаем против домогательств. Наша война — наша работа: мы освещаем то, что считаем достойным внимания.

Давайте опираться на опыт бойкота как явления — доказательства того, что в замкнутой среде может возникнуть сопротивление слабых поодиночке игроков, объединившихся против более сильного противника — и действовать снизу. Давайте начинать со своей компании, организации или тусовки: не игнорируйте мудаков, которые позволяют себе неподобающие вещи. Ищите поддержки у коллег и друзей, объясняйте мудакам, что так делать нельзя, пишите на них заявления — на имя руководства, в полицию, в прокуратуру. Некоторые жертвы домогательств в Голливуде ждали десятилетия, прежде чем нашли в себе силы признаться. Работавшие в Госдуме журналистки — годы.

Мы должны достичь не сокращения этих сроков до дней, а состояния, когда домогательства станут таким же социально неприемлемым явлением, каким доведение до суицида является по отношению к самоубийству, а покушение на убийство — к убийству. Давайте помогать друг другу — и, может быть, скоро у нас появятся опции.

#мнения #слуцкий #медиа #золотойфонд