«Хочется, чтобы интерес к фигурантам не утихал»: как команда «Арестанты 212» помогает политзаключённым в пандемию
На фоне эпидемии активисты теряют финансовую и общественную поддержку, но продолжают помогать фигурантам «Московского дела».
Фигуранты «Московского дела» Максим Мартинцов и Егор Лесных Фото Ирины Бужор, «Коммерсантъ»
Летом 2019 года в России прошли крупные протестные акции, которые запомнились жёсткими действиями полиции и большим числом задержанных. Часть из них стала фигурантами «Московского дела». В июле Следственный комитет возбудил уголовное дело о «массовых беспорядках», по которому к октябрю осудили 21 человека. Позже у некоторых её заменили на статью о применение насилия к представителям власти
В ответ на резонансные приговоры правозащитники и активисты организовали группы поддержки фигурантов, позже объединившись в проект «Арестанты 212». Как говорят организаторы, их главная задача — добиться освобождения фигурантов «Московского дела» и прекращения уголовных дел против них. Вместе с правозащитной организацией «Команда 29» волонтёры собирают деньги на помощь политзаключённым и их родственникам, передачки и дополнительную юридическую помощь.
В период пандемии ФСИН (Федеральная служба исполнения наказания) ужесточила правила в колониях и тюрьмах. Руководство отменило личные встречи, передачки осуществляются только через специальные онлайн-магазины, а информация о состоянии здоровья осуждённых неточная или отсутствует.
TJ пообщался с командой «Арестанты 212», родственниками фигурантов и бывшими политзаключёнными о том, что происходит с фигурантами резонансных дел в период пандемии.
Без передачек, встреч и мер предосторожности
По мнению Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), коронавирус особенно быстро распространяется в тюрьмах. В условиях большого скопления людей, невозможности достаточного соблюдения гигиенических норм, неправильного питания и частой заболеваемости (особенно туберкулёзом), заключённые более уязвимы перед вирусом, чем население в целом.
Чтобы этого избежать, руководство ФСИН ввело ограничительные меры: изоляторы перевели на казарменный режим (сотрудники остаются на работе 14 суток, затем меняются), доступ туда закрыли следователям и адвокатам. А заключённых из Москвы перенаправляют в регионы, где порой условия содержания хуже.
Связь с внешним миром с введением карантина сократилась, и это очень плохо. Часть арестантов идут по этапам, информации об этом мало. Егор Лесных очень сильно болел, мы добивались, чтобы ему сделали тест, но так и не добились этого. В колониях нормально не тестируют и не изолируют. Из-за пандемии отложили амнистию [амнистия к 75-летию Победы в Великой Отечественной войне], которую мы очень ждали.
Дарья Блинова, невеста Егора Лесных (обвиняется в нападении на росгвардейца при попытке оттащить его от избиваемого им человека), рассказала TJ, что весь март Лесных болел, по всем признакам это походило на коронавирус. Во время карантина его перевели из Москвы в Кашинское СИЗО в Тверской области. «Он там находится, чтобы они были подальше от Москвы. Егор до сих пор не получил «законку», чтобы его отправили в колонию. По факту, это карантинные меры, и суд затягивает с этим. Свиданий нет, поэтому Егора я не видела два месяца, плюс сложности с передачками», — говорит Блинова.
Бывшему главе Серпуховского района Александру Шестуну, арестованному в июне 2018 года по делу о мошенничестве, в больнице СИЗО «Матросской тишины» в начале апреля отказались сделать тест на коронавирус. Он отметил, что столы в комнате встреч с адвокатом никто не дезинфицирует, сотрудники СИЗО и заключённые ходят без масок, а температуру в изоляторе не измеряют.
Мать одного из заключённых Наталья Бурлакова рассказала, что несмотря на всю информацию об усилении мер борьбы с вирусом, которая опубликована на сайте ФСИН, никаких мероприятий не проводятся. Её сын отбывает наказание в колонии Свердловской области и страдает серьёзным хроническим заболеванием, но в колонии никаких решительных мер не предпринимается, утверждает женщина.
Неприятной новостью для меня стал запрет передач. Я человек не очень молодой, у меня проблемы с сердцем и давлением. И некоторые медикаменты мне могли передать только с воли, при моих диагнозах это разрешали, хотя и заставляли оформлять массу справок. Кое-какой запас у меня пока есть, но что будет дальше без лекарств — не знаю.
С введением карантина фигуранта Максима Мартинцова (обвиняется в нападении на росгвардейца, избивавшего человека) отправили из Москвы в Башкортостан, сначала в СИЗО-1 в Уфе, а потом в СИЗО-5 в Дюртюли. Мать Мартинцова обратилась за помощью к «Арестантам 212», так как сын не выходил на связь, и она не знала о его местонахождении.
«Возможности связи с Максимом сейчас нет. Активисты опубликовали статью и попросили всех обратиться во ФСИН, потому что они не сообщают о местонахождении Максима», — поделилась с TJ мама осуждённого. Также активисты помогли оплатить посещение адвоката, который ходил на свидание к Максиму Мартинцову. Через него женщина узнала о состоянии сына. По её словам, в СИЗО действуют онлайн-магазин, которые доставляют продукты и необходимые товары туда, но цены там в 2-3 раза выше, чем в обычном.
По правилам ФСИН, встречи адвокатов с заключёнными должны проводиться в «комнатах краткосрочных свиданий» через стекло, а в следственных кабинетах возможны встречи при наличии масок, бахил и перчаток. Такой формат нарушает практику соблюдения адвокатской тайны, поскольку телефон в комнате свиданий прослушивается ФСИН, считает адвокат «Агоры» Владимир Васин.
В период карантина на открытые судебные заседания запрещено приходить зрителям и журналистам. В конце марта Гагаринский суд Москвы отклонил ходатайство адвоката Дмитрия Сотникова, который просил отпустить своего клиента под домашний арест из-за угрозы заражения коронавирусом в СИЗО. Суд отказал, мотивируя тем, что «указанный довод построен на предположении».
В апреле 2020 года Мосгорсуд смягчил приговор Константину Котову, осуждённого за неоднократное нарушение на митингах, с 4 лет до 1,5 года колонии. Адвокаты требовали закрыть дело за отсутствием состава преступления и освободить Котова, но прокуратура только согласилась на сокращение срока наказания.
Не отпустил суд другого фигуранта «Московского дела» — Евгения Коваленко, получившего 3,5 года колонии за бросок урны в полицейского. Его адвокат Мансур Гильманов просил Клинцовский горсуд Брянской области (там отбывает наказание осуждённый) об отсрочке исполнения приговора, так как 65-летняя мать Коваленко находится одна на самоизоляции в Подмосковье. В Брянской области из-за эпидемии ввели режим повышенной готовности.
В марте 2020 года второй кассационный суд изменил меру наказания политзаключённому Данилу Беглецу, переведя его из колонии общего режима в колонию-поселение. Защита Беглеца просила о замене оставшегося срока на штраф или исправительные работы. Однако Шарьинский районный суд Костромской области, который должен рассмотреть это ходатайство, несколько раз откладывал заседание.
По словам адвоката фигуранта, на Беглеца давила администрация колонии-2 в Костромской области, чтобы он расписался в получении кассационного определения. Если осуждённый поставит подпись, его этапируют в колонию-поселение в Орловской области.
18 мая суд отказался заменять часть неотбытого наказания Беглецу на более мягкое, несмотря на положительную характеристику колонии. «Отказали в ходатайстве. Прокуратура была против, колония не возражала. У Беглеца было неснятое взыскание в СИЗО. Будем обжаловать», — сказал адвокат фигуранта Станислав Рыбчинский.
Бывший фигурант «дела 212» Никита Чирцов (по мнению следствия, 27 июля умышленно применил насилие в отношении полицейского, когда толкнул его двумя руками в область грудной клетки) освободился во время карантина. Он рассказал, что вновь прибывающих в СИЗО не всегда изолировали, хотя они должны находиться до 10 дней в отдельной камере.
Что касается вообще медицины, то лично у меня не было проблем со здоровьем, а так — каждую утреннюю проверку приходит врач. Если у тебя есть какое-то заболевание, твой диагноз должен быть подтверждён бумагами: лекарства приносят в СИЗО в медпункт только с рецептом. А если нет бумажки, значит ты здоров. Обычную простуду, например, конечно лечат, на каждой проверке ты можешь обратиться к врачу с симптомами.
По распоряжению ФСИН, с 31 марта 2020 года находящихся под арестом не будут вывозить за пределы изоляторов московского подчинения на cудебные заседания.
В команде «Арестанты 212» с самого начала работы проекта трансляции судов вёл активист Даниил Хрящёв, позже этим занимались волонтёры. Активист рассказал TJ, что до введения карантина команда обсуждала вопрос, насколько правильно и безопасно просить волонтёров ходить на суды и обозревать их во время карантина. Опасаясь за своих участников, команда решила вести трансляции удалённо — по отчётам Мосгорсуда.
Трансляции – это важно, во-первых, на судах бывают очень много нарушение, во-вторых, это акцентирует внимание людей. Им важно знать, что происходит, ну и это увеличивает поддержку.
Трудности на судах возникали в первое время работы «Арестантов 212», так как у команды не было пресс-карт, и в зал суда приходилось пробираться. «Нам повезло, потому что в качестве волонтёров к нам пришли журналисты и главреды изданий. Они нам давали пресс-карты, и как прессу нас пускали», — рассказывает Хрящёв.
День оглашения приговоров фигурантам "Московского дела" Фото Влада Докшина, «Новая газета»
Осенью-зимой 2019 года в проекте насчитывалось более 100 волонтёров. Они разделены на условные группы: кто-то занимался передачками, кто-то открытками и книгами, кто-то покупал книги за свои деньги, кто-то занимался поиском людей на суды и так далее. По словам Хрящёва, сначала в работу команды подключались знакомые активистов, а потом уже объявили набор волонтёров. Заявок оказалось так много, что не со всеми удалось связаться.
Как отметил бывший фигурант «дела 212» Алексей Миняйло, проект ведёт работу, которая не заметна общественности. Волонтёры готовят отчёты, ведут новостное освещение, например, недавнее освобождение Никиты Чирцова. И часть команды переписывается с заключенными, им отправляют книги и письма.
Помимо материальной помощи, большую поддержку команда оказывала в суде. Каждое слушание проходило при полных залах. Для наших ребят и родителей было очень важным, знать, что мы не одни с этой бедой.
Многие освободившиеся осуждённые «дела 212» помогают инициативной группе. Кто-то активнее участвует, кто-то развивает другие проекты, например, Егор Жуков, который работал над проектом амнистии. Он предлагал освободить от наказания осуждённых за неоднократное нарушение закона о митингах и за участие в согласованных и несогласованных акциях протеста в честь празднования 75-летия Дня победы.
Если бы в нашей стране были комфортные условия, то мы бы зарегистрировались как правозащитная организация и вели свою деятельность свободно. Но из-за ограничений, из-за того, что на нас могут подать в суд, мы не стали рисковать.
Как команда пытается говорить о «деле 212»
Команда «Арестанты 212» появилась в сентябре 2019 года как ответ на массовые задержания и возбуждения уголовных дел о «массовых беспорядках» (дело 212). Проект состоит из активистов, правозащитников и бывших заключённых. Волонтёры — студенты, программисты, инженеры, юристы и прочее. Все они участвуют в проекте бесплатно.
Команда возникла из нескольких инициативных групп поддержки политзаключённых. «Мы поняли: надо топить не за отдельных людей, а вытаскивать всех, потому что дело в корне несправедливо и абсурдно», — рассказала волонтёр проекта Маша Черных. Проект состоял из групп поддержки Егора Жукова, Алексея Миняйло, Даниила Конона, Самариддина Раджабова и Сергея Абаничева — бывшие фигуранты «Московского дела».
Дело о «массовых беспорядках» (статья 212 УК) возбудили 30 июля 2019 года по событиям летних протестов в Москве. В рамках уголовного дела задержали 31 человека, позже восемь фигурантов отпустили из-за отсутствия доказательств вины, двоих объявили в международный розыск.
По итогу возбудили 21 уголовное дело, хотя формально их 25: «большое» дело о массовых беспорядках, дело Константина Котова по «дадинской» (неоднократное нарушение порядка организации митинга), дело Егора Жукова по статье за экстремизм и 18 дел за «применении насилия в отношении представителя власти». Позже появилось четыре уголовных дела об угрозе судьям. Большинство из фигурантов ранее никогда не нарушали закон. Среди них студенты, инженеры, программисты, экоактивисты и антифашисты.
«Три года колонии за прикосновение к сотрудникам полиции и Росгвардии — это чрезмерная жестокость по надуманным обвинениям», — говорят активисты проекта «Арестанты 212».
У команды несколько направлений работы, так как для них важно, чтобы о «деле 212» знали как можно больше людей. Они запустили сайт, где подробно описали историю каждого фигуранта, которому можно помочь пожертвованием или подписанием петиции в его защиту. «Арестанты 212» освещают трансляции судов политзаключённых в соцсетях и Telegram-канале или публикует статьи и ролики о них. Также команда рассказывает общественности, как правильно посещать суды, координирует походы на заседания фигурантов и информирует о пикетах и акциях в их защиту.
Бывший осуждённый первой волны (задержанные 27 июля) Алексей Миняйло после освобождения присоединился к проекту и занимается организацией встреч для подписания открыток осуждённым «дела 212» в Москве. «Сейчас у нас пассивная стадия из-за карантина. Мы больше 10 человек вытащили из тюрьмы, поэтому нужно поддерживать тех, кто остался в тюрьме и вытаскивать их», — говорит активист.
С сентября 2019 года команда каждый месяц проводит мероприятия по подписанию открыток для фигурантов «Московского дела». «Мало того, что многие боятся прийти в суд, они боятся написать что-то политзаключённым, потому что не очень понятно, что написать незнакомому человеку. Открытка оказалась удачным способом коммуникации», — говорит TJ представительница команды Анастасия Шиловская.
Первые открытки активисты отправляли за свой счёт. Сначала они покупали обычные, позже команда изготовила тематические: «Поддержи политзаключённого» или «Поздравь политзаключённого с Новым Годом». На подписание приходили бывшие политзаключённые. Открытки волонтёры раздавали всем, кто хотел поддержать фигурантов.
Фото«Арестанты 212»
Пока фигурант Никита Чирцов находился в СИЗО (освободился 13 апреля), цензура не пропустила 33 новогодние открытки. Правозащитник Роман Киселёв и бывший арестант «дела 212» Алексей Миняйло подали жалобу на имя директора ФСИН за необоснованное применение цензуры в СИЗО. Обратной реакции пока не последовало.
Все встречи по подписанию открыток проходили в барах и кафе, владельцы которых также помогали фигурантам и поддерживали проект. Активисты отказались разглашать название заведений, потому что это, как они считают, может негативно отразиться на репутации кафе и баров. На время карантина подписание открыток на день рождения политзаключённых проходит в Zoom. «Но там не такой размах, люди собираются намного меньше, чем в кафе или в баре, ну и подписываем меньше открыток», — говорит Миняйло.
Фото с официального сайта партии «Яблоко»
Волонтёры команды в фирменной одежде проекта Фото с официальной группы проекта во «ВКонтакте»
Команда также выпускает фирменную продукцию: футболки, худи, значки, сумки и другое. Деньги с продаж идут на помощь фигурантам и их родственникам. Продукцию до карантина можно было приобрести в Москве в кофейнях «Кооператив Чёрный» и «Эспрессиум», книжном магазине «Ходасевич», благотворительной магазине Barking Store, баре «Делай культуру» и Сахаровском центре.
В сентябре 2019 года мы провели день солидарности с заключёнными. Главред «Медиазоны» Сергей Смирнов пришёл в магазин и рассказал подробности «дела 212», объяснил, чем оно отличается от Болотного и чем похоже. Поддерживать уровень медийности «дела 212» — это тяжелый труд, у ребят это получается. Поэтому, когда нам предложили минимальное участие [помощь в продаже фирменной продукции], мы с радостью согласились. Считаем, что всё делаем правильно.
Психологическая помощь, встречи родственников и финансовая поддержка
Взаимодействием с родственниками в проекте занимается правозащитница Александра Крыленкова. Она организовала отдельный чат в Telegram, где общаются все родственники фигурантов.
Когда ты звонишь маме политзаключённого и говоришь: «Здравствуйте, вот мы инициативная группа поддержки» — это очень тяжело. Мамы и так в шоковом состоянии от того, что их детей просто так сажают, и тут им ещё звонит какая-то инициативная группа. А когда уже появилось большое объединение как «Матери против политических репрессий», то они уже знают, что им позвонили не просто так.
С невестой фигуранта «дела 212» Егора Лесных Дарьей Блиновой команда связалась сразу после задержания. «Мне написала Александра, и первую неделю мы с ней очень плотно общались. Я не понимала, как делать передачки, что можно, а что нельзя, в плоть до того, какую туалетную бумагу можно передавать. Когда ты с этим не сталкивался, то сложно сориентироваться», — поделилась Блинова.
Дарья Блинова у Мосгорсуда с плакатом в поддержку жениха Фото Telegram-канала «Свободу России»
По словам правозащитницы Крыленковой, команда ежемесячно перечисляет родственникам фигурантов 30 тысяч рублей и до 10 тысяч на передачки. «Я недавно узнала, что организация возмещает деньги за передачки. У Егора есть куратор, как у любого фигуранта, я ей присылаю чеки, а она уже занимается компенсацией», — рассказала невеста Егора Лесных.
Мать ещё одного фигуранта Максима Мартинцова в разговоре c TJ рассказала, что после ареста Максима с ней также связалась Крыленкова. «Когда я поехала в Москву, мы встретились с Александрой. Она рассказала всё про «Московское дело» в подробностях и чем занимается команда. Так как я проживаю не в Москве, то все передачки Максиму осуществляли волонтёры команды», — рассказала Галина Мартинцова.
Когда Мартинцов заболел в СИЗО отитом, то ему отказали в лечении, сославшись на отсутсвие отоларинголога. Галина попросила помочь команду «212», и благодаря этому её сына перевели для лечения в больницу СИЗО «Матросской Тишины».
Галина Мартинцова с плакатом в поддержку сына Фото Telegram-канала «Свободу России»
«Арестанты 212» перечисляют 10 тысяч рублей политзаключённым на первое время после освобождения из СИЗО. Деньги активисты собирают благодаря пожертвованиям, на сайте публикуются ежемесячные отчёты. В среднем на одного арестанта уходит 15 тысяч рублей в месяц — на передачи и пополнение ФСИН-счёта. Основная статья расходов — оплата посылок и передачек политзаключённым. За декабрь 2019 года команда собрала 1,6 миллиона рублей от примерно 1920 людей.
В период пандемии у команды возникли сложности с финансированием: упали сборы, многие отписались от пожертвований. Но активисты утверждают, что продолжат распространять информации о фигурантах и помогать финансово их семьям.
Ещё мы реагируем на ситуации. Например, Катю Малышевскую, дочь фигуранта Эдуарда Малышевского, пристроили в лицей-пансион, и как раз из-за карантина пансион закрывается, и мы собирали ей деньги на жизнь в Москве. Запустили краудфандинг и собрали ей деньги на жизнь.
Екатерине Малышевской 16 лет. По словам участников команды, денег в семье не хватает даже на канцелярские принадлежности. Раньше семье помогал отец (Эдуард Малишевский), но после его задержания помощь прекратилась. Сбор помощи Малышевской организовал бывший фигурант «дела 212» Алексей Миняйло. За несколько часов активисты собрали 40 тысяч рублей. Большую часть денег они потратили на покупку ноутбука, ещё 10 тысяч рублей передали Екатерине Малышевской в качестве помощи.
Команда также оплачивает сеансы психолога для родственников фигурантов. Невеста Егора Лесных обратилась к психологу, которого помогли найти активисты.«Первый сеанс мне очень помог. В Театре.doc есть „отдел боли“, который ведёт психолог Зара Арутюнян. Туда могут приходить активисты, правозащитники и пострадавшие. Первый сеанс был индивидуальный, потом я начала посещать групповые занятия», — рассказала Блинова.
До карантина команда организовывала встречи родственников, где активисты обменивались с ними важной информацией: как происходит задержание, как делать передачки, что можно передавать, как общаться с адвокатами и практические вещи, которые связаны с тюрьмой.
Блинова присутствовала на двух встречах. Первая касалась «Московского дела», а вторая – «Матерей против политических репрессий». Туда приехали родители из дела «Сети» (фигуранты обвиняются создании террористической организации, которая собиралась устроить теракты в России) и «Хизб ут-Тахрир» (четверо жителей Бахчисарая обвиняются в причастности к запрещённой в России исламистской партией «Хизб ут-Тахрир»).
Это были просто душевные посиделки. Мне этого очень не хватало, так как с Егором в Москве мы жили одни, ни родственников, ни друзей здесь особо не было, все живут в других регионах. На той встрече я поела впервые за две недели, это был такой терапевтический момент для меня. И с тех пор я начала более-менее приходить в себя.
На время карантина из-за пандемии коронавируса интерес к деятельности команды и «Московскому делу» заметно снизился. Участница «Арестантов 212» Александра Крыленкова отмечает, что сейчас всё труднее рассказывать о «деле 212», когда у людей возникли свои проблемы, и у них гораздо меньше возможностей помогать осуждённым.
Часть уже отпустили и у многих возникает ощущение, что всё заканчивается, но половина ещё продолжает сидеть. Хочется, чтобы интерес к фигурантам не утихал. И это не только про финансовую поддержку, но и моральную.
Эта статья создана участником Лиги авторов. О том, как она работает и как туда вступить, рассказано в этом материале.
#московскоедело #митинги #россия #истории #лигаавторов #законы #право